Его всегда страстно влекла к себе Африка.
– Этап вашей жизни, связанный с Египтом, быть может, и завершен, миссис Фэрчайлд, но жизнь еще не закончилась. Вы слишком молоды, чтобы окончательно рвать связи с миром. Кроме того, ваш муж вряд ли одобрил бы, что вы убиваетесь по нему так долго. Не одобрил бы, если бы заботился о вас и желал вам счастья.
Казалось, ей не понравилось направление, которое принял их разговор.
– Я даже не понимаю, зачем мы разговариваем с вами об этих вещах. Я думала, вы хотите задать мне какие-то вопросы о скарабеях, которые будут экспонироваться на выставке.
– Ах да, выставка. Должен сказать, что Каирский музей поступил очень великодушно. Египетская администрация оставила за собой совсем немного экспонатов из Долины Амона, поэтому большинство находок, сделанных вами и вашим отцом, будут представлены на выставке. Надеюсь, она откроется в октябре.
– Жаль, что придется ждать так долго.
Они снова пошли по дорожке. Нефер семенила впереди, натягивая поводок.
– Это будет дурной тон, если выставку смонтируют слишком быстро.
Она смахнула каплю дождя, упавшую ей на нос.
– Вы, должно быть, неправильно меня поняли. Публика уверена, что это место проклято. Сначала умер отец, потом Йен. И этот печальный случай, который произошел с нашим первым прорабом.
Он кивнул:
– Да, с тех пор Коллвилы стали суеверны, как цыгане. Уверен, что слухи о древнем проклятии очень мешают нормальной работе. Я слышал, что устроить выставку экспонатов из Долины Амона их уговорил астролог. И он же порекомендовал нанять меня в качестве куратора. – Дилан рассмеялся. – Козерог в созвездии Овна, при растущей луне, или что-то вроде этого. Колвиллы обожают все это, что бы это ни значило.
– В самом деле, их уговорил семейный хиромант.
– Правда? Откуда вы это знаете? Шарлотта улыбнулась:
– Тетушка Хейзл умеет гадать по руке, а иногда даже составляет гороскопы. Она очень популярна в высшем свете.
– Мне следовало бы это знать. А дядюшка Луи тоже приложил к этому руку?
– Нет, но уверена, что он еще этим займется. Дядюшка Луи никогда не допустит, чтобы его оставили в стороне от такого важного события. – Шарлотта потянула носом воздух, когда они проходили мимо роскошного розового куста. – Я так рада, что вас назначили курировать выставку.
– Я думал, вы по-прежнему считаете меня расхитителем гробниц.
– Да, раньше я так и думала. Но сведения, которые я получала последнее время из Египта, указывают на то, что вы переменились. – Она внимательно посмотрела на него. – Ведь это на самом деле так? Или вы все еще целыми днями кутите и напиваетесь до умопомрачения?
– Я никогда не отвечаю на подобные вопросы, даже если слышу их от моей матушки.
– Я имею право знать, насколько вы подходите на эту должность.
– Если я не ошибаюсь, вас нет в списке жертвователей Коллекции Колвилла.
– Да, но я несу ответственность за материалы Коллекции. Вы – специалист, которому поручено подготовить экспозицию. Мы много лет работали не покладая рук, раскапывая эти сокровища. И если ваше пьянство будет угрожать успеху выставки, тогда…
– Миссис Фэрчайлд, все эти годы я напивался очень умеренно. – Он насмешливо поднял брови. – Чего нельзя сказать о вас.
Шарлотта от удивления раскрыла рот.
– Простите?
– В своей жизни я совершил немало сумасбродств, – продолжал он, – но скакать в одиночку по пустыне на двугорбой кляче в самый солнцепек, при этом напившись как сапожник, – даже мне это не под силу.
– Я не напивалась, – произнесла она натянуто.
– Вы просто ничего не помните, моя дорогая. Если бы меня не оказалось рядом, чтобы дотащить вас до Долины, сейчас ваши побелевшие косточки растащили бы по пустыне дикие звери.
– Просто не могу поверить, что лекцию о трезвом образе жизни мне читает юбочник и пьяница.
– Еще одно подобное выражение нежности, и я могу обидеться.
– Не понимаю, чему тут обижаться. В Египте вы разорили десятки раскопок, соблазнили сотню женщин. Император Нерон, пожалуй, был меньшим развратником.
Дилан рассмеялся:
– Если бы хоть половина этих историй была правдой…
– Но вы же не будете отрицать, что именно вы совершили нечто аморальное с женщиной на вершине Великой пирамиды?
– Она по крайней мере была трезвой. – Он понизил голос до шепота: – Надеюсь, теперь вы напиваетесь, предварительно тщательно заперев двери, Шарлотта. Англичане невысокого мнения о вдовах, балующихся виски.
– Довольно! – Она явно сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – И я что-то не помню, чтобы разрешала называть меня по имени.
– Да, такого позволения вы не давали, но у нас, юбочников и пьяниц, такие манеры.
Она разразилась хохотом.
– Ну, теперь мы квиты и, думаю, можем доверять друг другу.
– Вы в самом деле мне доверяете? – Он был изумлен тем, насколько, оказывается, хотел завоевать ее доверие.
Шарлотта долго на него смотрела, ничего не отвечая.
– Да.
Но видимо, она была не настолько уверена в себе, чтобы выдержать его взгляд дольше. Интересно, почувствовала ли она его жадный интерес к ней? Она казалась прямой и резкой, но при этом все время ставила его в тупик. Разговаривая с Шарлоттой Фэрчайлд, он каждый раз будто пробирался по неисследованной местности; она таила в себе опасности и неизмеримые возможности. Как жаль, что сейчас она совершенно трезвая! Тогда у него был бы шанс снова затащить ее на верблюда или в поджидающую за углом карету.
Неожиданно прогремел гром, поднялся ветер, кустарники вдоль аллеи зашелестели.
Дилан поднял воротник.
– Не хотите ли вернуться домой? Ведь у нас нет зонта…
– Я никогда не пользуюсь зонтом. – Она подняла лицо к небу. – Люблю грозу. Во время грозы становится темно и загадочно.
Шипящий сполох осветил зловещее утреннее небо.
– А молнии? Надеюсь, к молниям это не относится? Шарлотта прикрыла глаза, видимо, наслаждаясь разлитой в воздухе опасностью.
– О, конечно, молнии – это тоже прекрасно.
– Ну а какого вы мнения насчет жареных египетских кошек?
Нефер пыталась отряхнуть свою мокрую шкурку и скорбно мяукала.
– О, я совсем забыла о Нефер. Мне совсем не хочется, чтобы ее убило молнией.
Из черных низких туч потоками хлынул дождь. Шарлотта указала на широкий козырек над крыльцом ближайшего дома.
Пирс подхватил кошку и схватил Шарлотту за руку.
– Бежим! – крикнул он.
Как только они укрылись под сенью козырька, Шарлотта прокомментировала:
– Совсем как во время разлива Нила.
– Нам, кажется, самой судьбой предопределено встречаться в исключительных обстоятельствах. Два года назад мы стояли по колено в песке. Теперь мы едва не утонули посредине Белгрейв-сквер. Не удивлюсь, если в следующую нашу встречу мы окончательно разгневаем инфернальные силы.
Она сильно сжала пальцы, так что они хрустнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Этап вашей жизни, связанный с Египтом, быть может, и завершен, миссис Фэрчайлд, но жизнь еще не закончилась. Вы слишком молоды, чтобы окончательно рвать связи с миром. Кроме того, ваш муж вряд ли одобрил бы, что вы убиваетесь по нему так долго. Не одобрил бы, если бы заботился о вас и желал вам счастья.
Казалось, ей не понравилось направление, которое принял их разговор.
– Я даже не понимаю, зачем мы разговариваем с вами об этих вещах. Я думала, вы хотите задать мне какие-то вопросы о скарабеях, которые будут экспонироваться на выставке.
– Ах да, выставка. Должен сказать, что Каирский музей поступил очень великодушно. Египетская администрация оставила за собой совсем немного экспонатов из Долины Амона, поэтому большинство находок, сделанных вами и вашим отцом, будут представлены на выставке. Надеюсь, она откроется в октябре.
– Жаль, что придется ждать так долго.
Они снова пошли по дорожке. Нефер семенила впереди, натягивая поводок.
– Это будет дурной тон, если выставку смонтируют слишком быстро.
Она смахнула каплю дождя, упавшую ей на нос.
– Вы, должно быть, неправильно меня поняли. Публика уверена, что это место проклято. Сначала умер отец, потом Йен. И этот печальный случай, который произошел с нашим первым прорабом.
Он кивнул:
– Да, с тех пор Коллвилы стали суеверны, как цыгане. Уверен, что слухи о древнем проклятии очень мешают нормальной работе. Я слышал, что устроить выставку экспонатов из Долины Амона их уговорил астролог. И он же порекомендовал нанять меня в качестве куратора. – Дилан рассмеялся. – Козерог в созвездии Овна, при растущей луне, или что-то вроде этого. Колвиллы обожают все это, что бы это ни значило.
– В самом деле, их уговорил семейный хиромант.
– Правда? Откуда вы это знаете? Шарлотта улыбнулась:
– Тетушка Хейзл умеет гадать по руке, а иногда даже составляет гороскопы. Она очень популярна в высшем свете.
– Мне следовало бы это знать. А дядюшка Луи тоже приложил к этому руку?
– Нет, но уверена, что он еще этим займется. Дядюшка Луи никогда не допустит, чтобы его оставили в стороне от такого важного события. – Шарлотта потянула носом воздух, когда они проходили мимо роскошного розового куста. – Я так рада, что вас назначили курировать выставку.
– Я думал, вы по-прежнему считаете меня расхитителем гробниц.
– Да, раньше я так и думала. Но сведения, которые я получала последнее время из Египта, указывают на то, что вы переменились. – Она внимательно посмотрела на него. – Ведь это на самом деле так? Или вы все еще целыми днями кутите и напиваетесь до умопомрачения?
– Я никогда не отвечаю на подобные вопросы, даже если слышу их от моей матушки.
– Я имею право знать, насколько вы подходите на эту должность.
– Если я не ошибаюсь, вас нет в списке жертвователей Коллекции Колвилла.
– Да, но я несу ответственность за материалы Коллекции. Вы – специалист, которому поручено подготовить экспозицию. Мы много лет работали не покладая рук, раскапывая эти сокровища. И если ваше пьянство будет угрожать успеху выставки, тогда…
– Миссис Фэрчайлд, все эти годы я напивался очень умеренно. – Он насмешливо поднял брови. – Чего нельзя сказать о вас.
Шарлотта от удивления раскрыла рот.
– Простите?
– В своей жизни я совершил немало сумасбродств, – продолжал он, – но скакать в одиночку по пустыне на двугорбой кляче в самый солнцепек, при этом напившись как сапожник, – даже мне это не под силу.
– Я не напивалась, – произнесла она натянуто.
– Вы просто ничего не помните, моя дорогая. Если бы меня не оказалось рядом, чтобы дотащить вас до Долины, сейчас ваши побелевшие косточки растащили бы по пустыне дикие звери.
– Просто не могу поверить, что лекцию о трезвом образе жизни мне читает юбочник и пьяница.
– Еще одно подобное выражение нежности, и я могу обидеться.
– Не понимаю, чему тут обижаться. В Египте вы разорили десятки раскопок, соблазнили сотню женщин. Император Нерон, пожалуй, был меньшим развратником.
Дилан рассмеялся:
– Если бы хоть половина этих историй была правдой…
– Но вы же не будете отрицать, что именно вы совершили нечто аморальное с женщиной на вершине Великой пирамиды?
– Она по крайней мере была трезвой. – Он понизил голос до шепота: – Надеюсь, теперь вы напиваетесь, предварительно тщательно заперев двери, Шарлотта. Англичане невысокого мнения о вдовах, балующихся виски.
– Довольно! – Она явно сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – И я что-то не помню, чтобы разрешала называть меня по имени.
– Да, такого позволения вы не давали, но у нас, юбочников и пьяниц, такие манеры.
Она разразилась хохотом.
– Ну, теперь мы квиты и, думаю, можем доверять друг другу.
– Вы в самом деле мне доверяете? – Он был изумлен тем, насколько, оказывается, хотел завоевать ее доверие.
Шарлотта долго на него смотрела, ничего не отвечая.
– Да.
Но видимо, она была не настолько уверена в себе, чтобы выдержать его взгляд дольше. Интересно, почувствовала ли она его жадный интерес к ней? Она казалась прямой и резкой, но при этом все время ставила его в тупик. Разговаривая с Шарлоттой Фэрчайлд, он каждый раз будто пробирался по неисследованной местности; она таила в себе опасности и неизмеримые возможности. Как жаль, что сейчас она совершенно трезвая! Тогда у него был бы шанс снова затащить ее на верблюда или в поджидающую за углом карету.
Неожиданно прогремел гром, поднялся ветер, кустарники вдоль аллеи зашелестели.
Дилан поднял воротник.
– Не хотите ли вернуться домой? Ведь у нас нет зонта…
– Я никогда не пользуюсь зонтом. – Она подняла лицо к небу. – Люблю грозу. Во время грозы становится темно и загадочно.
Шипящий сполох осветил зловещее утреннее небо.
– А молнии? Надеюсь, к молниям это не относится? Шарлотта прикрыла глаза, видимо, наслаждаясь разлитой в воздухе опасностью.
– О, конечно, молнии – это тоже прекрасно.
– Ну а какого вы мнения насчет жареных египетских кошек?
Нефер пыталась отряхнуть свою мокрую шкурку и скорбно мяукала.
– О, я совсем забыла о Нефер. Мне совсем не хочется, чтобы ее убило молнией.
Из черных низких туч потоками хлынул дождь. Шарлотта указала на широкий козырек над крыльцом ближайшего дома.
Пирс подхватил кошку и схватил Шарлотту за руку.
– Бежим! – крикнул он.
Как только они укрылись под сенью козырька, Шарлотта прокомментировала:
– Совсем как во время разлива Нила.
– Нам, кажется, самой судьбой предопределено встречаться в исключительных обстоятельствах. Два года назад мы стояли по колено в песке. Теперь мы едва не утонули посредине Белгрейв-сквер. Не удивлюсь, если в следующую нашу встречу мы окончательно разгневаем инфернальные силы.
Она сильно сжала пальцы, так что они хрустнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83