— Фактически ни о чем другом сегодня вечером я не мог думать. В клубе была смертельная скука. Хочешь, я скажу, что с тобой сегодня сделаю?
Она почувствовала, что ее сердце забилось в бешеном ритме, а во всем теле появилась легкая истома и дрожь.
— Не хочу, — пробормотала Чонси, недовольна собой.
— Я знаю, но все же придется, любовь моя. Пойдем, дорогая. Я хочу видеть тебя обнаженной.
К тому времени, когда они дошли до спальни, Чонси взяла себя в руки и присела перед камином, поправляя слабо горевшие дрова. А Делани тем временем нежно гладил рукой ее спину. Даже сквозь бархатный бордовый халат она чувствовала, как трепетали его пальцы.
Она выпрямилась и настороженно посмотрела на мужа.
— Я не знаю, как нужно предохраняться, Делани, — произнесла она, чувствуя себя совершенной дурой.
Делани отошел в сторону и стал медленно раздеваться, не спуская с нее глаз. Чонси украдкой смотрела на мужа — сильного, красивого.
— Пойдем, милая, сейчас моя очередь испить чашу любви.
Через секунду вся ее одежда лежала на полу бесформенной кучей.
— Нет ничего приятнее, чем нежное тело женщины.
— Любой? — игриво спросила она. Он крепко прижал ее к себе.
Чонси вздохнула и поднялась на цыпочках, невольно подстраиваясь под его мужскую плоть.
— Черт возьми! — неожиданно вскрикнул Делани и попятился назад. — Я же обещал тебе, Чонси!
— Что?
— Неужели не помнишь? Обещал, что ты не забеременеешь в течение какого-то времени.
— Ах да, — проронила она. — Ты хочешь сказать, что не будешь…
— Нет, нет, об этом не может быть и речи! Мы непременно будем заниматься любовью, но… Подожди минутку, дорогая. Я сейчас принесу все необходимое.
Когда он через минуту принес ей какую-то губку и жидкость, она удивленно вытаращила на него глаза.
— Я должна мыться этим или выпить?
—Не совсем так, дорогая, — пояснил он. — Эту жидкость нужно вылить на губку, а губку… губку нужно засунуть поглубже в себя. Понятно?
Чонси молча смотрела на все это.
— Что я должна сделать? — выдохнула она, чувствуя, что краска заливает ее лицо.
Делани улыбнулся и снова обнял жену.
— Самое главное — не надевать на себя платье. Так нам будет удобнее… Ложись, а я попытаюсь показать тебе, что нужно делать.
Чонси покорно улеглась и мгновенно натянула до подбородка одеяло, внимательно наблюдая за действиями мужа. Тот откупорил бутылку с жидкостью и смочил ею губку.
— Похоже на уксус, — проворчал он. — Дорогая, не надо смотреть на меня так, словно я собираюсь отравить тебя. Ничего страшного не произойдет, клянусь. Ты даже не почувствуешь… Никаких неприятных ощущений. А для меня тем более.
Он стянул с нее одеяло и наклонился.
— Тебе нужно лечь на спину, Чонси.
— Не хочу, — капризно произнесла она, скривив губы.
— Ну, хорошо, — уступил он. — Давай немножко подождем. — Он улегся рядом и прижался к ней всем телом. — Чонси, что случилось? Почему ты так смутилась? Я же твой муж.
Она промолчала, а он продолжал ласково гладить ее, пока она наконец не обняла его за шею и не выгнулась навстречу, отвечая на его нежные прикосновения.
— Господи, Чонси, у меня нет слов, чтобы выразить все свое восхищение твоим телом! А сейчас лежи спокойно и не шевелись.
Чонси резко дернулась, почувствовав между ногами холодную губку.
— Тише, милая, спокойнее, — прошептал он. — Вот видишь? Ничего страшного. Теперь мы можем совершенно спокойно заниматься любовью, дорогая.
Ей не пришлось долго ждать. Через секунду он уже глубоко погрузился в ее возбужденное до предела тело. Она громко вскрикнула, но ее крик был заглушён его страстным поцелуем. Напряжение было столь велико, что вскоре они почти одновременно застонали от блаженства и затихли, обнимая друг друга.
— Дел, — неожиданно обратилась она к мужу, — я не могу… не хочу…
— Что, милая?
— Нет, ничего, — опомнилась она и прикусила язык. Господи, она чуть было не выболтала ему свою тайну! Ситуация показалась ей настолько безвыходной, что она внезапно расплакалась.
— Перестань плакать, любовь моя, — нежно успокаивал ее Делани, сообразив, что минуту назад он был так близок к цели. Что же ей помешало сказать наконец всю правду? — Дорогая, что ты не хочешь или не можешь?
Чонси уткнулась лицом в его плечо, продолжая всхлипывать.
— Ничего. Ничего я не хотела, черт возьми!
— Ну, хорошо, успокойся, — недовольно проронил он, с трудом скрывая свое раздражение. — Пора спать, Чонси. — Он молча повернулся на бок. — Понимаешь, — не выдержал он, — многие неприятности легче переносить, когда поделишься с близким человеком.
Чонси долго смотрела на мужа, испытывая невыносимое желание плюнуть на все и рассказать ему правду, а он в это время хотел схватить ее за плечи и трясти, пока она не выложит ему все начистоту. Но он решил отложить это до лучших времен. Только время может залечить раны и подготовить их к откровенному разговору.
Делани встал с кровати и погасил лампы.
Глядя на всхлипывающую жену, он сухо сказал:
— Губка должна находиться там до завтрашнего утра.
Глава 19
Агата Ньютон приветливо улыбнулась хозяевам дома.
— Передайте, пожалуйста, Лин, что ужин был просто великолепный. Я с трудом передвигаюсь!
— Да, действительно, — поддержал ее Хорас Ньютон, аккуратно вытирая губы салфеткой. — Если моя старушка не может передвигаться, то я вообще буду сидеть здесь не менее трех дней!
— Держу пари, что вы не ожидали попробовать здесь подобные блюда, — сказала Чонси с довольной улыбкой на устах. — Йоркширский пудинг, жареная говядина и отварная картошка.
— Да, и все это с легким привкусом имбиря и соевого соуса, — добавил Делани. — Лин уже давно убедила нас, что без этих приправ блюда кажутся слишком пресными.
Чонси бросила взгляд на часы и охнула.
— Боже мой, нам уже пора. Я уверена, мужчины будут огорчены, если пропустят выступление Лолы Монтес!
— Совершенно верно, — согласился с ней Делани. — Ее танец паука — это что-то невообразимое!
— Интересно, пустит ли она меня в свою гримерную? — хитро подмигнул Хорас, посмотрев на жену.
— Ах ты, старый греховодник! — сказала Агата, поднимаясь со стула.
В театр они поехали в крытой карете Ньютонов. Для Чонси это был первый выход в город после их возвращения домой два дня назад. Когда они одевались, она заметила, что Делани положил в карман «дерринджер», поэтому чувствовала себя в полной безопасности.
— Я слышал, что многие люди покупали билет за шестьдесят долларов, — сказал Хорас, когда они пробирались ко входу сквозь плотную толпу у двери.
В зале было совсем немного женщин, они, как всегда, представляли собой удивительную смесь, весьма, впрочем, характерную для Сан-Франциско. Здесь можно было увидеть элегантных молодых людей, каких Чонси видела в Сент-Джеймсском дворце в Лондоне, но были также и неряшливо одетые мужчины во фланелевых брюках и рабочих рубахах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Она почувствовала, что ее сердце забилось в бешеном ритме, а во всем теле появилась легкая истома и дрожь.
— Не хочу, — пробормотала Чонси, недовольна собой.
— Я знаю, но все же придется, любовь моя. Пойдем, дорогая. Я хочу видеть тебя обнаженной.
К тому времени, когда они дошли до спальни, Чонси взяла себя в руки и присела перед камином, поправляя слабо горевшие дрова. А Делани тем временем нежно гладил рукой ее спину. Даже сквозь бархатный бордовый халат она чувствовала, как трепетали его пальцы.
Она выпрямилась и настороженно посмотрела на мужа.
— Я не знаю, как нужно предохраняться, Делани, — произнесла она, чувствуя себя совершенной дурой.
Делани отошел в сторону и стал медленно раздеваться, не спуская с нее глаз. Чонси украдкой смотрела на мужа — сильного, красивого.
— Пойдем, милая, сейчас моя очередь испить чашу любви.
Через секунду вся ее одежда лежала на полу бесформенной кучей.
— Нет ничего приятнее, чем нежное тело женщины.
— Любой? — игриво спросила она. Он крепко прижал ее к себе.
Чонси вздохнула и поднялась на цыпочках, невольно подстраиваясь под его мужскую плоть.
— Черт возьми! — неожиданно вскрикнул Делани и попятился назад. — Я же обещал тебе, Чонси!
— Что?
— Неужели не помнишь? Обещал, что ты не забеременеешь в течение какого-то времени.
— Ах да, — проронила она. — Ты хочешь сказать, что не будешь…
— Нет, нет, об этом не может быть и речи! Мы непременно будем заниматься любовью, но… Подожди минутку, дорогая. Я сейчас принесу все необходимое.
Когда он через минуту принес ей какую-то губку и жидкость, она удивленно вытаращила на него глаза.
— Я должна мыться этим или выпить?
—Не совсем так, дорогая, — пояснил он. — Эту жидкость нужно вылить на губку, а губку… губку нужно засунуть поглубже в себя. Понятно?
Чонси молча смотрела на все это.
— Что я должна сделать? — выдохнула она, чувствуя, что краска заливает ее лицо.
Делани улыбнулся и снова обнял жену.
— Самое главное — не надевать на себя платье. Так нам будет удобнее… Ложись, а я попытаюсь показать тебе, что нужно делать.
Чонси покорно улеглась и мгновенно натянула до подбородка одеяло, внимательно наблюдая за действиями мужа. Тот откупорил бутылку с жидкостью и смочил ею губку.
— Похоже на уксус, — проворчал он. — Дорогая, не надо смотреть на меня так, словно я собираюсь отравить тебя. Ничего страшного не произойдет, клянусь. Ты даже не почувствуешь… Никаких неприятных ощущений. А для меня тем более.
Он стянул с нее одеяло и наклонился.
— Тебе нужно лечь на спину, Чонси.
— Не хочу, — капризно произнесла она, скривив губы.
— Ну, хорошо, — уступил он. — Давай немножко подождем. — Он улегся рядом и прижался к ней всем телом. — Чонси, что случилось? Почему ты так смутилась? Я же твой муж.
Она промолчала, а он продолжал ласково гладить ее, пока она наконец не обняла его за шею и не выгнулась навстречу, отвечая на его нежные прикосновения.
— Господи, Чонси, у меня нет слов, чтобы выразить все свое восхищение твоим телом! А сейчас лежи спокойно и не шевелись.
Чонси резко дернулась, почувствовав между ногами холодную губку.
— Тише, милая, спокойнее, — прошептал он. — Вот видишь? Ничего страшного. Теперь мы можем совершенно спокойно заниматься любовью, дорогая.
Ей не пришлось долго ждать. Через секунду он уже глубоко погрузился в ее возбужденное до предела тело. Она громко вскрикнула, но ее крик был заглушён его страстным поцелуем. Напряжение было столь велико, что вскоре они почти одновременно застонали от блаженства и затихли, обнимая друг друга.
— Дел, — неожиданно обратилась она к мужу, — я не могу… не хочу…
— Что, милая?
— Нет, ничего, — опомнилась она и прикусила язык. Господи, она чуть было не выболтала ему свою тайну! Ситуация показалась ей настолько безвыходной, что она внезапно расплакалась.
— Перестань плакать, любовь моя, — нежно успокаивал ее Делани, сообразив, что минуту назад он был так близок к цели. Что же ей помешало сказать наконец всю правду? — Дорогая, что ты не хочешь или не можешь?
Чонси уткнулась лицом в его плечо, продолжая всхлипывать.
— Ничего. Ничего я не хотела, черт возьми!
— Ну, хорошо, успокойся, — недовольно проронил он, с трудом скрывая свое раздражение. — Пора спать, Чонси. — Он молча повернулся на бок. — Понимаешь, — не выдержал он, — многие неприятности легче переносить, когда поделишься с близким человеком.
Чонси долго смотрела на мужа, испытывая невыносимое желание плюнуть на все и рассказать ему правду, а он в это время хотел схватить ее за плечи и трясти, пока она не выложит ему все начистоту. Но он решил отложить это до лучших времен. Только время может залечить раны и подготовить их к откровенному разговору.
Делани встал с кровати и погасил лампы.
Глядя на всхлипывающую жену, он сухо сказал:
— Губка должна находиться там до завтрашнего утра.
Глава 19
Агата Ньютон приветливо улыбнулась хозяевам дома.
— Передайте, пожалуйста, Лин, что ужин был просто великолепный. Я с трудом передвигаюсь!
— Да, действительно, — поддержал ее Хорас Ньютон, аккуратно вытирая губы салфеткой. — Если моя старушка не может передвигаться, то я вообще буду сидеть здесь не менее трех дней!
— Держу пари, что вы не ожидали попробовать здесь подобные блюда, — сказала Чонси с довольной улыбкой на устах. — Йоркширский пудинг, жареная говядина и отварная картошка.
— Да, и все это с легким привкусом имбиря и соевого соуса, — добавил Делани. — Лин уже давно убедила нас, что без этих приправ блюда кажутся слишком пресными.
Чонси бросила взгляд на часы и охнула.
— Боже мой, нам уже пора. Я уверена, мужчины будут огорчены, если пропустят выступление Лолы Монтес!
— Совершенно верно, — согласился с ней Делани. — Ее танец паука — это что-то невообразимое!
— Интересно, пустит ли она меня в свою гримерную? — хитро подмигнул Хорас, посмотрев на жену.
— Ах ты, старый греховодник! — сказала Агата, поднимаясь со стула.
В театр они поехали в крытой карете Ньютонов. Для Чонси это был первый выход в город после их возвращения домой два дня назад. Когда они одевались, она заметила, что Делани положил в карман «дерринджер», поэтому чувствовала себя в полной безопасности.
— Я слышал, что многие люди покупали билет за шестьдесят долларов, — сказал Хорас, когда они пробирались ко входу сквозь плотную толпу у двери.
В зале было совсем немного женщин, они, как всегда, представляли собой удивительную смесь, весьма, впрочем, характерную для Сан-Франциско. Здесь можно было увидеть элегантных молодых людей, каких Чонси видела в Сент-Джеймсском дворце в Лондоне, но были также и неряшливо одетые мужчины во фланелевых брюках и рабочих рубахах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97