– Успокойся, эти люди будут ждать до тех пор, пока ты не расшифруешь письмо. Ты перепутала буквы, попробуй еще раз.
Ей понадобилось еще четверть часа, чтобы убедиться, что письмо действительно написано Хоучардом. В конверте были рекомендательные письма и поручительства за некоего Аллана Дэннарда, желавшего занять должность секретаря лорда Джорджа Баррингтона в Лондоне. Эванжелина никогда не слышала его имени, но готова была биться об заклад, что лорд занимает важный пост в военном министерстве. Она запомнила обе фамилии, чтобы передать их герцогу.
– Все правильно, – проговорила девушка, засовывая бумаги назад в конверт.
Джон Эджертон вытащил из кармана маленький кусочек угля.
– Напиши в нижнем углу свои инициалы. Без них этим бумагам в Лондоне не будет ходу.
Когда девушка вручила поджидавшим ее мужчинам конверт и дала им адрес Эджертона, оба кивнули.
– Оревуар, мадемуазель, – попрощался один из них, поцеловав кончики собственных пальцев. – Надеюсь увидеться еще когда-нибудь при иных обстоятельствах.
– Не думаю, – сухо ответила Эванжелина, повторив про себя его имя. – Но не сомневайтесь, что я никогда вас не забуду.
Когда двое незнакомцев поднялись вверх по извилистой дорожке, а баркас отошел от пристани, Джон Эджертон вышел из пещеры.
– Ты прекрасно справилась, Эванжелина. Дальнейшие инструкции, как я тебе и говорил, найдешь во втором конверте. – Помолчав, он провел пальцами по ее щеке.
Эванжелина отшатнулась.
– Жаль, что в этой драме мне приходится исполнять роль мерзавца, зато она сблизила меня с тобой, а я этого и хотел. Мы еще увидимся, Эванжелина. Возможно, вскоре ты станешь сговорчивее и заинтересуешься другими делами.
– Нет, – покачала она головой. И повторила:
– Нет.
– Это мы еще посмотрим, не так ли? Знаешь, Эванжелина, я вижу кое-что на твоем лице. Ты все еще раздумываешь, как бы отделаться от нас. У тебя ничего не выйдет – это невозможно. А теперь слушай внимательно и запоминай. Если со мной что-нибудь случится, лорд Эдмунд будет немедленно убит. Его уберут быстро, а маленький трупик закопают в таком месте, где его никто не найдет. Мальчик умрет, и в этом будет твоя вина. Ну и, конечно, не забывай о своем дорогом папочке. Итак, если ты предашь меня герцогу или еще кому-то, то на твоем счету будет сразу две смерти, Эванжелина. Ты поняла меня?
Он выиграл, она понимала это. Видимо, Эджертон прочел правду на ее лице. Нет, только не Эдмунд, не ее мальчик, который с каждым днем становился ей все дороже. Она этого не, вынесет.
– Так ты поняла меня?
– Да, – так тихо ответила она, что Эджертон едва смог расслышать ее слова.
– Отлично. Советую тебе представить картину: твой отец крепко прижимает Эдмунда к своей груди, и оба похоронены в одной могиле.
Да уж, это Эванжелина могла себе представить. Больше девушка ничего не сказала, ее лицо оставалось непроницаемым. Ее тошнило и знобило. Эджертон выиграл.
Наконец – она даже не знала, сколько времени прошло, – Эванжелина медленно побрела к тропинке, прижимая к груди письмо отца. Для нее все было кончено, все кончено… Отныне она стала предательницей Англии. Она предала герцога. Обратной дороги нет.
Глава 20
Тревлин сидел в гостинице “Белый гусь”. Откинувшись на спинку деревянной скамьи, он утолял жажду кружкой пива. Если ему и показалось странным, что мадам де ла Валетт пожелала уехать за пять миль от Чеслея лишь для того, чтобы осмотреть маленькую норманнскую церквушку, примостившуюся на" вершине мелового утеса, он оставил свои сомнения при себе. Тревлину пришло в голову, что мадам попросту соскучилась в обществе лорда Эдмунда и слуг, поэтому и решила обследовать окрестности Чеслей-Касла. За последние несколько недель он сопровождал ее в Лэндсдаун – живописную деревеньку, раскинувшуюся на горном склоне близ Саутси, и в Саутгемптон, где она посетила аббатство, которое, по словам мадам, заинтересовало ее из-за того, что смогло простоять века, несмотря на политические и религиозные беспорядки.
Когда мадам только появилась в Чеслей-Касле, Тревлин увидел веселую и жизнерадостную женщину, чей мелодичный смех нередко вызывал улыбку на его губах. Но скоро она стала на удивление мрачной, и даже их поездки не развеивали ее печального настроения.
Тревлин поманил пальцем хорошенькую болтливую служанку – и заказал еще одну кружку пива. Она игриво подмигнула Тревлину, и все мысли о мадам мгновенно оставили его.
* * *
Эванжелина сморщилась, учуяв отвратительный запах рыбы, который ударил ей в нос, едва она свернула с узкой булыжной мостовой, считавшейся главной улицей в деревушке Читтерли, на извилистую тропинку, ведущую к древней каменной церкви. Вокруг никого не было видно, но она чувствовала, что за ней наблюдают. Вдруг за ее спиной раздался громкий шорох листьев. Эванжелина резко обернулась, но никого не увидела.
После той ночи, когда она впервые встретилась с Эджертоном в пещере, девушка старалась побольше времени проводить с Эдмундом. И разумеется, мальчику это быстро надоело. Эванжелина пыталась быть веселой и жизнерадостной в присутствии мальчугана, но у нее плохо получалось. Каждая тень, каждый неожиданный шорох мог представлять для него опасность.
В специальную тетрадь девушка стала заносить сведения обо всех, с кем встречалась, об их связях; она описывала их внешность – словом, все, что, по ее мнению, могло оказаться полезным. В глубине души Эванжелина надеялась, что произойдет нечто, что поможет ей, и на этот случай решила запастись доказательствами.
Лежа ночью в постели, она мучилась от бессонницы и снова и снова спрашивала себя, стоит ли ей написать обо всем герцогу и попросить его помощи. А потом перед ее внутренним взором вставала ужасная картина: она видела Эдмунда на руках своего отца, и оба были бледны и холодны, потому что смерть оборвала их жизни. У Эванжелины не оставалось сил, чтобы выдерживать этот кошмар. Ей даже приходило в голову поехать в Лондон и собственноручно убить Джона Эджертона, но оставался Эдмунд, к которому она искренне привязалась за последнее время. Эванжелина привыкла слышать его веселый смех, учить его, играть с ним в разбойника, прячась от пистолета, который через нее передал ребенку злой человек. Уж он-то не задумываясь пустил бы оружие в ход. Интересно, кто убьет Эдмунда, если она предаст Эджертона?
Ох, Эдмунд, Эдмунд! Она переживала за него больше, чем за собственного отца. Ребенок был здесь, с ней, под ее опекой. Она отвечала за него, а он был таким слабым и незащищенным. Ведь мальчугану всего пять лет.
…Поднявшись наверх и очутившись у дубовых дверей старинной церкви, девушка сумела справиться с собой. Она взялась за тяжелое бронзовое кольцо и толкнула дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87