– Эдмунд! – окликнул сына герцог.
– Да, папочка?
– Ты будешь слушать меня и поверишь мне, понял? Больше мы это обсуждать не станем.
Медленно подойдя к отцу, лорд Эдмунд поднял на него глаза.
– Земля – это шар, – проговорил Ричард. – Повтори.
– Земля – это шар, – послушно повторил ребенок. – А ты уверен в этом?
– Я разве когда-нибудь обманывал тебя?
– Нет, папочка, не помню такого.
Эванжелина застонала.
Марианна Клотильда смеялась до слез.
– Вот и хорошо. В следующий раз, когда миссис Роули скажет тебе, что Земля плоская, ты просто улыбнешься и молча кивнешь, но будешь знать при этом, что Земля круглая.
– Да, папочка.
Улыбнувшись сыну, Ричард взял его на руки и прижал к себе.
– Вы умеете убеждать, ваша светлость, – вымолвила Эванжелина.
Ее слов Марианна Клотильда не расслышала, но ей понравился грудной голос Эванжелины, понравилось то, что она не кокетничала с герцогом, – как остальные женщины.
– И на меня твои слова произвели большое впечатление, – добавила Марианна Клотильда. – Но с чего вы взяли, мадам, – обратилась она к Эванжелине, – что для меня ваш приезд оказался неожиданным? Напротив, я очень хотела познакомиться с вами. Сын рассказывал о вас много хорошего.
– Господи! – вырвалось у девушки.
– Я сказал ей, что ты упряма как ослица, что ты отличная… – герцог ухмыльнулся, – наездница и что тебе очень понравилось в Чеслее. Ах да, я еще добавил, что ты – довольно приятная женщина.
– Видимо, мне следует испытать облегчение, оттого что вы не стали вдаваться в подробности, ваша светлость.
– Ас чего ты взяла, что я не вдавался в подробности? Она же моя мать! Она обожает меня и уверена, что я не способен сделать ничего плохого.
– Это верно. – Что еще остается делать матери такого великолепного сына?
Герцог подбросил Эдмунда в воздух, а Марианна Клотильда предложила:
– Садитесь, мадам. Я велю принести чай. Могу я называть вас просто Эванжелиной? Полагаю, обращение “мадам” не слишком хорошо звучит на нашей круглой Земле.
– И все-таки я не уверен, бабушка, – вмешался помрачневший Эдмунд. – Миссис Роули убеждена, что Земля плоская.
– Круглая, Эдмунд, – поправил его отец. – Круглая.
– Да, папочка. Бабушка, а папа говорил тебе, что я самый лучший стрелок в нашем королевстве?
– Да, он сказал, что ты стрелял в павлина Рекса не меньше двенадцати раз.
– Да, – кивнул Эдмунд и сладко зевнул. Наклонившись к мальчику, Эванжелина погладила его по щеке.
– Вот что, дорогой. Ты устал не меньше своего папы, но ты еще маленький, поэтому тебе придется пойти с Эллен в детскую. Ты должен хоть немного отдохнуть.
Ричард снова взял сына на руки.
– Я сам отнесу его к Эллен, – произнес он. – А потом вернусь – не оставлять же тебя наедине с драконом, Эванжелина. А ты, мама, не пугай ее, пока меня нет.
– Но, папочка, как же мой рассказ? Я готов дальше рассказать его бабушке, – заныл Эдмунд.
– Сделаешь это после сна, – пообещал Ричард. – Попрошу Грейсона принести чай.
Женщины остались наедине. Марианна Клотильда уже начала от всего сердца молить Бога, чтобы Эванжелина подошла ее сыну.
– Садись же, Эванжелина, – приветливо улыбнулась она гостье. – Неужели ты все время ехала в карете с Эдмундом?
– Нет, у меня заболела голова, так что по настоянию его светлости я примерно час ехала с ним верхом.
– Вы вместе сидели на его коне? – переспросила Марианна Клотильда.
К ее удовольствию, Эванжелина зарделась.
– Его светлость сказал, что… – Она замялась. – В общем, да, я сидела на коне перед ним, но и только, ваша светлость.
"Вот и нет”, – с восторгом подумала Марианна Клотильда.
– Моему сыну невозможно отказать, он бывает иногда весьма настойчив, – промолвила она.
– Да, – согласилась девушка. – Я уже знаю об этом. По правде говоря, Ричард не заставлял ее ехать рядом с ним. И ничего особенного не произошло. Эванжелина уютно устроилась, прижавшись к его груди, и крепко уснула. В его объятиях она, как никогда, чувствовала себя в безопасности.
Марианна Клотильда указала на место рядом с собой. Эванжелина расстегнула плащ, бросила его на спинку стула и села. Она очень нравилась Марианне Клотильде. У молодой леди была прекрасная стройная фигура – почти такая же, как у герцогини, с таким же пышным бюстом. Она догадалась, что на Эванжелине платье бедняжки Мариссы.
– Дело в том, Эванжелина, – вымолвила Марианна Клотильда, – что Ричард признался мне в ужасной вещи. Он, оказывается, отдавал тебе какие-то приказания. Тоже мне, хозяин замка! И насколько я поняла, бывал груб.
– О нет, – возразила девушка. – Этого не было. Просто его светлость привык, чтобы все беспрекословно подчинялись, но однажды я поняла, что не хочу этого делать. Вот и все…
– Ну да, сын был добр с тобой. И очень мил, – саркастически заметила герцогиня.
– По-моему, милым я его как раз и не видела, это не в его характере. Ему достаточно кивнуть или просто нахмуриться, чтобы получить свое. Не думаю, что кто-то осмелится противиться его светлости. Разве только глупец… Боже мой, я оскорбила вашего сына! Простите, пожалуйста, ваша светлость. На самом деле со мной герцог был.., решительным. Да, это подходящее определение. Надеюсь, он не обидится, если кто-то назовет его решительным? Как вы считаете?
Марианна Клотильда похлопала Эванжелину по руке.
– Это мы спросим у него. Ты меня не знаешь, но я скажу тебе правду. Мы с сыном очень похожи – не знаю, к добру это или нет. Однако, дорогая моя Эванжелина, – продолжила герцогиня без всякой паузы, – ты почему-то чувствуешь себя виноватой, не так ли?
Откуда она могла узнать?
– Да, – в ужасе пробормотала девушка.
– Но ты же член нашей семьи и можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Кстати, платье Мариссы тебе очень к лицу. Полагаю, это Дорри перешила его?
– Да, у нее хорошо получается.
– Знаю, это я привела ее к Мариссе. Та очень ее любила. В гостиную вошел высокий громоздкий мужчина с огненно-рыжей шевелюрой, в которой, однако, уже просвечивала седина. В руках он держал тяжелый серебряный поднос. Очень густые темно-рыжие брови великана казались приподнятыми, что придавало его лицу удивленное выражение.
– Ax, Грейсон, наконец-то!
– Я принес ваши любимые блюда, ваша светлость. – Он поставил поднос на стол.
– Мы с Грейсоном вместе выросли, – сообщила Марианна Клотильда, когда, к удивлению Эванжелины, управляющий сам стал разливать чай.
– Мадам?
– Мне просто чай, Грейсон.
– Он отлично справляется, – проговорила герцогиня. – Видишь ли, у меня артрит. Я стала неуклюжей, так что Грейсон многое делает за меня. Кстати, артрит – еще одна причина, по которой я не могу бывать в Чеслее. От сырости мне становится хуже. – Улыбнувшись, она взяла из рук управляющего чашку. – А хорошенькая мы, должно быть, парочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87