Она прекрасно знала, что от ее слов Чарльз тут же возбудится, и оказалась права. Только на этот раз рассудок в нем побелил желание. Чарльз подождал, пока Клаудиа закончит свой искусный монолог, предназначенный для того, чтобы он потерял голову от страсти.
Наконец она замолчала, и Чарльз смог произнести:
— Клаудиа, ты доставишь мне огромное удовольствие, приняв скромный знак моего внимания. — Он позабыл, что уже преподнес ей довольно дорогой подарок несколько месяцев тому назад, когда наконец порвал с ней. — Скажем, бриллиантовый браслет? От Картье? Я попрошу, чтобы его доставили тебе сегодня днем. Нет, нет, сам принести не могу.
Произнося эти слова, Чарльз уже не был так уверен в себе; в глубине души он осознавал, что желает того облегчения, которое принесет свидание с ней. Всего один миг из целой вечности, час из суток, когда не надо будет ни о чем думать, когда с помощью секса ослабнет страшное телесное напряжение. А потом Клаудиа всегда бывает такой милой; она будет слушать его, сочувствовать ему, станет такой, какой Чарльз захочет ее увидеть…
Он был слабым и ненавидел себя за это, но он был мужчиной, а его отец любил повторять, что мужчины становятся сильными тогда, когда им что-то небезразлично. И еще мужчинам необходим секс: за свой тяжелый труд они заслуживают это удовольствие. Мужчине позволительно иногда отбиваться от стада. Чарльз использовал эти аргументы, живя со своей первой женой, Эдитой. Но Маргарет он изменял совершенно по другой причине, и эта причина приводила его в ярость, лишала покоя и одновременно пугала до смерти. Сейчас это уже не имело большого значения. Клаудиа ушла из его жизни, ушла давным-давно.
Чарльз вспомнил, как несколько раз ловил на себе переполненный любовью и беспокойством взгляд Маргарет, и начинал гадать, о чем она думает в этот момент — а вдруг она узнала что-то о его романе с Клаудией? Тогда он ложился с ней в постель и своим телом доказывал Маргарет, как сильно любит ее, и только ее одну. Конечно, с тех пор прибавилось еще так много всего, в чем требовалось разобраться…
Чарльз позвонил Клементу, своему водителю, поручил тому съездить на Манхэттен в магазин «Картье» и забрать оттуда пакет. Затем он набрал номер мистера Клиффорда, директора магазина «Картье», и заказал скромный подарок для Клаудии.
Повесив трубку, Чарльз поймал себя на том, что думает о Сьюзан, жене своего сына. Сьюзан, с белыми мягкими руками, низким голосом и большой красивой грудью. Бенджамин просто полнейший идиот. Конечно, он неплохой парень, но абсолютно безвольный, вялый и инертный. Вот если бы Рафаэлла была родной дочерью Чарльза.
Таким ребенком вполне можно гордиться. Но нет, Чарльз не ее отец, и это так несправедливо.
Наверное, надо позвонить, спросить, как у нее дела. Чарльз покачал головой.
Бог мой, какая удивительная ирония судьбы. Раньше Чарльз не придавал судьбе особого значения, поскольку всегда держал свою жизнь под контролем. До случая с Маргарет беда никогда не подкрадывалась так незаметно. А теперь Чарльз чувствовал, что просто купается в океане ужасных совпадений, барахтаясь, как беспомощный осел. Но он не утонет. Ни за что не утонет.
Всю дорогу до Нью-Йорка Чарльз раздумывал над тем, как могло случиться, что машина Сильвии Карлуччи врезалась в автомобиль его жены.
Машина Сильвии Карлуччи Джованни. Но уже в тысячный раз обдумывая происшедшее, Чарльз приходил к выводу, что подобное совпадение не укладывается в его голове. Совпадения бывают в фантастических романах, но, насколько знал Чарльз, в реальной жизни они не случаются. Или все-таки случаются?
Остров Джованни
Март, 1990 год
Делорио размахивал мокрыми трусиками.
— Забавно, не правда ли?
— Они принадлежат этой маленькой шлюшке, — проговорила Паула и попыталась выхватить трусики из рук мужа.
— А может, Коко, — возразил Делорио, поднимая трусы высоко в воздух, чтобы Паула не могла достать их.
— Нет, это ее трусы. Где ты их взял?
— Они лежали на самом дне бассейна. Там, на глубине. Нет, думаю, я сам верну их хозяйке. Должен заметить, что у Маркуса превосходный вкус. — Он ухмыльнулся жене, затем приложил трусики к губам. — Божественно.
— Что? Хлорка?
— У тебя совершенно отсутствует фантазия, Паула. Маркусу понадобилось не так много времени, правда? А я-то удивился, когда они оба явились промокшие перед ужином. Интересно, кто из них эксгибиционист, неужели Рафаэлла? Как ты думаешь, она ведь неспроста прицепилась к нему?
— Да, чтобы досадить мне!
Делорио замолчал. Очень медленно он положил трусики на комод и расправил их.
— Досадить тебе чем, Паула?
— Тем, что она может… Доказать мне, что она лучше, чем…
— Понимаю, — проговорил Делорио и отвернулся от нее. — Это непросто объяснить, не так ли? Но за эти маленькие хитрости я люблю тебя еще больше. Сегодня днем я улетаю в Майами. У меня там несколько деловых встреч. Хочешь поехать со мной?
— Да, разумеется, хочу, Дел. Пойду собирать вещи! А надолго?
Делорио обернулся к жене и улыбнулся:
— Тебе не кажется забавным, что мой отец явно не возражал против того, чтобы Маркус трахнул Рафаэллу Холланд прямо в бассейне? Мой цивилизованный, утонченный папаша? Ведь он не сказал ни слова. Хотелось бы посмотреть, что он сделает… Во-первых, Паула, я хочу, чтобы ты надела платье. Это прелестное голубенькое открытое платьице, которое я купил тебе месяц назад. Ты понимаешь, о чем я — с пышной юбочкой и тоненькими лямками на плечах?
Паула радостно кивнула и уже собралась выполнить приказание мужа, но тот остановил ее, схватив за плечо. Он улыбнулся жене. Это должно было ей понравиться. Пальцы Делорио ласкали руку Паулы, и она чувствовала на виске его горячее дыхание.
— Когда ты наденешь платье, я хочу, чтобы ты перегнулась через балкон, держась руками за перила. Я только слегка подниму тебе юбку и пристроюсь сзади. И пока я буду в тебе, ты должна махать садовникам и всем, кто будет проходить мимо. Если мимо пойдет Линк, задавай ему всевозможные вопросы о его жутких убийцах, и пусть он не сводит с тебя глаз, пока я не кончу.
— Но ведь он догадается… ты же будешь сзади, и они догадаются… Линк поймет, и я…
— Но ты же будешь в платье. Никто ничего не увидит, — возразил Делорио. «Да, даю голову на отсечение, что он все поймет», — думал он при этом. Этот ублюдок поймет, что делает Делорио, и что Паула принадлежит только ему одному, и что лучше бы ему держаться подальше от нее, а не то он, Делорио, отрежет ему яйца.
Но Линк так и не появился, зато мимо прошел Меркел, одетый, как всегда, в белоснежный льняной костюм-тройку и голубую рубашку. Завидев Делорио, который стоял позади жены, обхватив ее руками за талию, Меркел тут же понял, чем они занимаются, и его чуть не стошнило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Наконец она замолчала, и Чарльз смог произнести:
— Клаудиа, ты доставишь мне огромное удовольствие, приняв скромный знак моего внимания. — Он позабыл, что уже преподнес ей довольно дорогой подарок несколько месяцев тому назад, когда наконец порвал с ней. — Скажем, бриллиантовый браслет? От Картье? Я попрошу, чтобы его доставили тебе сегодня днем. Нет, нет, сам принести не могу.
Произнося эти слова, Чарльз уже не был так уверен в себе; в глубине души он осознавал, что желает того облегчения, которое принесет свидание с ней. Всего один миг из целой вечности, час из суток, когда не надо будет ни о чем думать, когда с помощью секса ослабнет страшное телесное напряжение. А потом Клаудиа всегда бывает такой милой; она будет слушать его, сочувствовать ему, станет такой, какой Чарльз захочет ее увидеть…
Он был слабым и ненавидел себя за это, но он был мужчиной, а его отец любил повторять, что мужчины становятся сильными тогда, когда им что-то небезразлично. И еще мужчинам необходим секс: за свой тяжелый труд они заслуживают это удовольствие. Мужчине позволительно иногда отбиваться от стада. Чарльз использовал эти аргументы, живя со своей первой женой, Эдитой. Но Маргарет он изменял совершенно по другой причине, и эта причина приводила его в ярость, лишала покоя и одновременно пугала до смерти. Сейчас это уже не имело большого значения. Клаудиа ушла из его жизни, ушла давным-давно.
Чарльз вспомнил, как несколько раз ловил на себе переполненный любовью и беспокойством взгляд Маргарет, и начинал гадать, о чем она думает в этот момент — а вдруг она узнала что-то о его романе с Клаудией? Тогда он ложился с ней в постель и своим телом доказывал Маргарет, как сильно любит ее, и только ее одну. Конечно, с тех пор прибавилось еще так много всего, в чем требовалось разобраться…
Чарльз позвонил Клементу, своему водителю, поручил тому съездить на Манхэттен в магазин «Картье» и забрать оттуда пакет. Затем он набрал номер мистера Клиффорда, директора магазина «Картье», и заказал скромный подарок для Клаудии.
Повесив трубку, Чарльз поймал себя на том, что думает о Сьюзан, жене своего сына. Сьюзан, с белыми мягкими руками, низким голосом и большой красивой грудью. Бенджамин просто полнейший идиот. Конечно, он неплохой парень, но абсолютно безвольный, вялый и инертный. Вот если бы Рафаэлла была родной дочерью Чарльза.
Таким ребенком вполне можно гордиться. Но нет, Чарльз не ее отец, и это так несправедливо.
Наверное, надо позвонить, спросить, как у нее дела. Чарльз покачал головой.
Бог мой, какая удивительная ирония судьбы. Раньше Чарльз не придавал судьбе особого значения, поскольку всегда держал свою жизнь под контролем. До случая с Маргарет беда никогда не подкрадывалась так незаметно. А теперь Чарльз чувствовал, что просто купается в океане ужасных совпадений, барахтаясь, как беспомощный осел. Но он не утонет. Ни за что не утонет.
Всю дорогу до Нью-Йорка Чарльз раздумывал над тем, как могло случиться, что машина Сильвии Карлуччи врезалась в автомобиль его жены.
Машина Сильвии Карлуччи Джованни. Но уже в тысячный раз обдумывая происшедшее, Чарльз приходил к выводу, что подобное совпадение не укладывается в его голове. Совпадения бывают в фантастических романах, но, насколько знал Чарльз, в реальной жизни они не случаются. Или все-таки случаются?
Остров Джованни
Март, 1990 год
Делорио размахивал мокрыми трусиками.
— Забавно, не правда ли?
— Они принадлежат этой маленькой шлюшке, — проговорила Паула и попыталась выхватить трусики из рук мужа.
— А может, Коко, — возразил Делорио, поднимая трусы высоко в воздух, чтобы Паула не могла достать их.
— Нет, это ее трусы. Где ты их взял?
— Они лежали на самом дне бассейна. Там, на глубине. Нет, думаю, я сам верну их хозяйке. Должен заметить, что у Маркуса превосходный вкус. — Он ухмыльнулся жене, затем приложил трусики к губам. — Божественно.
— Что? Хлорка?
— У тебя совершенно отсутствует фантазия, Паула. Маркусу понадобилось не так много времени, правда? А я-то удивился, когда они оба явились промокшие перед ужином. Интересно, кто из них эксгибиционист, неужели Рафаэлла? Как ты думаешь, она ведь неспроста прицепилась к нему?
— Да, чтобы досадить мне!
Делорио замолчал. Очень медленно он положил трусики на комод и расправил их.
— Досадить тебе чем, Паула?
— Тем, что она может… Доказать мне, что она лучше, чем…
— Понимаю, — проговорил Делорио и отвернулся от нее. — Это непросто объяснить, не так ли? Но за эти маленькие хитрости я люблю тебя еще больше. Сегодня днем я улетаю в Майами. У меня там несколько деловых встреч. Хочешь поехать со мной?
— Да, разумеется, хочу, Дел. Пойду собирать вещи! А надолго?
Делорио обернулся к жене и улыбнулся:
— Тебе не кажется забавным, что мой отец явно не возражал против того, чтобы Маркус трахнул Рафаэллу Холланд прямо в бассейне? Мой цивилизованный, утонченный папаша? Ведь он не сказал ни слова. Хотелось бы посмотреть, что он сделает… Во-первых, Паула, я хочу, чтобы ты надела платье. Это прелестное голубенькое открытое платьице, которое я купил тебе месяц назад. Ты понимаешь, о чем я — с пышной юбочкой и тоненькими лямками на плечах?
Паула радостно кивнула и уже собралась выполнить приказание мужа, но тот остановил ее, схватив за плечо. Он улыбнулся жене. Это должно было ей понравиться. Пальцы Делорио ласкали руку Паулы, и она чувствовала на виске его горячее дыхание.
— Когда ты наденешь платье, я хочу, чтобы ты перегнулась через балкон, держась руками за перила. Я только слегка подниму тебе юбку и пристроюсь сзади. И пока я буду в тебе, ты должна махать садовникам и всем, кто будет проходить мимо. Если мимо пойдет Линк, задавай ему всевозможные вопросы о его жутких убийцах, и пусть он не сводит с тебя глаз, пока я не кончу.
— Но ведь он догадается… ты же будешь сзади, и они догадаются… Линк поймет, и я…
— Но ты же будешь в платье. Никто ничего не увидит, — возразил Делорио. «Да, даю голову на отсечение, что он все поймет», — думал он при этом. Этот ублюдок поймет, что делает Делорио, и что Паула принадлежит только ему одному, и что лучше бы ему держаться подальше от нее, а не то он, Делорио, отрежет ему яйца.
Но Линк так и не появился, зато мимо прошел Меркел, одетый, как всегда, в белоснежный льняной костюм-тройку и голубую рубашку. Завидев Делорио, который стоял позади жены, обхватив ее руками за талию, Меркел тут же понял, чем они занимаются, и его чуть не стошнило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115