Семерых лучников постигла неудача. Стрелы Франца и Германа вонзились в «буланку» (так на языке лучников называется край яблочка мишени). Некий Мильдар и Отон попали в самое яблочко.
Этот самый Мильдар, о ком мы впервые сейчас упоминаем, служил лучником у графа фон Равенштейна, и слава его облетела рейнские берега от песков Дордрехта до Сен-Готардской гряды, где великая река берет свое начало, слабым ручейком выбиваясь из-под скалы. Франц и Герман давно мечтали встретиться со знаменитым стрелком, о чьем мастерстве они были наслышаны, и помериться силами с этим грозным соперником, дабы поддержать свою репутацию. И вот встреча состоялась: преимущество осталось за Мильдаром, но к четвертой попытке их допустили.
Один Отон все время шел наравне со знаменитым лучником.
По мере того как убывало число стрелков, воодушевление зрителей все возрастало. И разумеется, к славной четверке, прошедшей на четвертый тур, были прикованы все взоры. Трое лучников были достаточно знамениты: они не раз участвовали в состязаниях и выиграли много призов, но четвертый, самый молодой, был совершенно неизвестным. То и дело раздавались вопросы, как зовут этого юнца, но никто толком ничего не знал: наш герой назвался просто — Отон-лучник.
В соответствии с установленным порядком, первому предстояло стрелять Францу. Он подошел к барьеру, отмеченному натянутой на траве веревкой, выбрал лучшую свою стрелу и неспешно изготовился стрелять. Подняв лук на уровень плеч, он несколько секунд сосредоточенно целился, затем спустил тетиву — стрела впилась прямо в черный круг. Франц отступил в сторону, уступая место другим.
Вторым стрелял Герман. Он целился не менее тщательно и с тем же результатом: стрела поразила яблочко.
Настал черед Мильдара. Вот он занял свое место, и толпа замерла. С особым тщанием лучник выбирал стрелу, даже прикинул на пальце центровку — не перевесит ли стальной наконечник нарядного оперения из слоновой кости, затем, видимо довольный испытанием, наложил стрелу на тетиву. И тут, доставая из кармана кошелек, поднялся на гостевой трибуне граф фон Равенштейн — покровитель Мильдара.
— Мильдар, — воскликнул он, — положишь стрелу ближе к середине мишени, и этот кошелек будет твой!
С этими словами граф бросил кошелек к ногам лучника. А тот был так увлечен приготовлениями, что едва обратил внимание на слова своего господина. Кошелек со звоном упал в траву, а лучник даже не повернул головы. Взоры кое-кого из зевак обратились было на кошелек (сквозь его шелковую сетку виднелись золотые монеты), но в тот же миг Мильдар изготовился стрелять и про золото было забыто.
Ожидания графа фон Равенштейна вполне оправдались: стрела разбила штырь, которым мишень крепилась к шесту, и пронзила ее центр. Единодушный крик восторга вырвался у зрителей, а граф фон Равенштейн одобрительно зааплодировал. Елена же, напротив, так побледнела, что отец ее, встревоженно склонившись к ней, осведомился о ее самочувствии, но, вместо ответа, девушка с улыбкой покачала белокурой головкой, и князь Адольф, успокоившись, вновь перевел взгляд на лучников. Тем временем Мильдар подобрал кошелек.
Оставался Отон, чье имя стояло последним в списке. Казалось, меткий выстрел Мильдара лишил его последнего шанса на победу. Но, подобно принцессе, он только молча улыбался, и улыбка совершенно очевидно говорила, что он отнюдь не считает себя побежденным.
Между тем два человека в толпе зрителей с особым интересом следили за состязанием — то были Франц и Герман. Оба они выбыли из числа соперников и теперь возлагали все надежды на своего юного товарища. У них не было кошелька с золотом, чтобы, подобно графу фон Равенштейну, кинуть его под ноги Отону, они просто подошли к юноше и пожали ему руку.
— Не посрами чести кёльнских лучников, — сказали они, — хотя, по правде говоря, мы сами не знаем, как можно ее отстоять.
— Если бы из мишени убрали стрелу Мильдара, я мог бы послать свою стрелу точно в то же место, — отвечал Отон.
Франц и Герман переглянулись, пораженные этими словами. Отон предложил это совершенно спокойно и хладнокровно, а они, памятуя об истории с цаплей, не имели никаких оснований сомневаться в том, что он в состоянии исполнить обещанное. Вокруг стоял неимоверный шум, но наши два героя знаком попросили тишины, и все смолкло. Тогда Герман, повернувшись к помосту, где сидел князь Клевский, зычным голосом огласил просьбу Огона. Просьба его была столь же справедливой, сколь и необычной, и посему ее в тот же миг исполнили. Теперь уже Мильдар заулыбался: он не верил, что из этой затеи будет хоть какой-нибудь толк.
Тогда Отон снял свою шапку и положил ее наземь, а рядом с ней — лук и стрелы и, не торопясь, подошел к мишени, чтобы посмотреть поближе, куда попала стрела Мильдара.
Приставленный следить за мишенью слуга подвел Мильдара к мишени, и тот собственноручно вытащил стрелу. Франц и Герман также хотели убрать свои стрелы, но Отон взглядом остановил их. Лучники поняли, что эти стрелы могут помочь юноше примериться, и понимающе закивали. Тогда Отон сорвал маленькую полевую маргаритку и воткнул ее в отверстие от стрелы Мильдара, чтобы целиться в белое пятнышко на черном яблочке мишени. Затем, не выказывая ни смирения, ни излишней горделивости, юноша направился к барьеру. Спокойствие его объяснялось просто: он не видел ничего постыдного в проигрыше, раз зрители уже оценили его мастерство.
Подойдя к барьеру, он подождал, пока все займут места, и, когда все стихло, поднял с земли лук, словно наугад вынул стрелу из связки, хотя опытный глаз без труда мог заметить, что он взял именно ту, которую хотел. Затем Отон встряхнул головой, откидывая с лица свою длинную белокурую шевелюру, и, наконец, с безмятежной улыбкой — точь-в-точь Аполлон Пифийский — наложил стрелу на тетиву, медленно поднял лук на уровень глаз, правой рукой оттянул тетиву к плечу. Мгновение он стоял неподвижно, подобно каменному изваянию, и вдруг выпустил стрелу — она вылетела с быстротой молнии, и маргаритка на мишени внезапно исчезла. Отон выполнил свое обещание: стрела его вонзилась в отверстие, оставленное стрелой Мильдара. Крик изумления вырвался у зрителей, ведь это походило на чудо. Отон повернулся к князю и поклонился ему. Елена покраснела от удовольствия, а Равенштейн — от досады.
Поднявшись с места, князь Клевский объявил, что раз в состязании победили двое, то и наград будет две: одному достанется шапочка, вышитая принцессой Еленой, второму князь Адольф пообещал собственную свою золотую цепь. Но князь, как самый обычный зритель, сгорал от любопытства, желая узнать, кто же выйдет победителем в столь редкостном состязании, и потому предложил соперникам продолжить соревнование на следующих условиях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Этот самый Мильдар, о ком мы впервые сейчас упоминаем, служил лучником у графа фон Равенштейна, и слава его облетела рейнские берега от песков Дордрехта до Сен-Готардской гряды, где великая река берет свое начало, слабым ручейком выбиваясь из-под скалы. Франц и Герман давно мечтали встретиться со знаменитым стрелком, о чьем мастерстве они были наслышаны, и помериться силами с этим грозным соперником, дабы поддержать свою репутацию. И вот встреча состоялась: преимущество осталось за Мильдаром, но к четвертой попытке их допустили.
Один Отон все время шел наравне со знаменитым лучником.
По мере того как убывало число стрелков, воодушевление зрителей все возрастало. И разумеется, к славной четверке, прошедшей на четвертый тур, были прикованы все взоры. Трое лучников были достаточно знамениты: они не раз участвовали в состязаниях и выиграли много призов, но четвертый, самый молодой, был совершенно неизвестным. То и дело раздавались вопросы, как зовут этого юнца, но никто толком ничего не знал: наш герой назвался просто — Отон-лучник.
В соответствии с установленным порядком, первому предстояло стрелять Францу. Он подошел к барьеру, отмеченному натянутой на траве веревкой, выбрал лучшую свою стрелу и неспешно изготовился стрелять. Подняв лук на уровень плеч, он несколько секунд сосредоточенно целился, затем спустил тетиву — стрела впилась прямо в черный круг. Франц отступил в сторону, уступая место другим.
Вторым стрелял Герман. Он целился не менее тщательно и с тем же результатом: стрела поразила яблочко.
Настал черед Мильдара. Вот он занял свое место, и толпа замерла. С особым тщанием лучник выбирал стрелу, даже прикинул на пальце центровку — не перевесит ли стальной наконечник нарядного оперения из слоновой кости, затем, видимо довольный испытанием, наложил стрелу на тетиву. И тут, доставая из кармана кошелек, поднялся на гостевой трибуне граф фон Равенштейн — покровитель Мильдара.
— Мильдар, — воскликнул он, — положишь стрелу ближе к середине мишени, и этот кошелек будет твой!
С этими словами граф бросил кошелек к ногам лучника. А тот был так увлечен приготовлениями, что едва обратил внимание на слова своего господина. Кошелек со звоном упал в траву, а лучник даже не повернул головы. Взоры кое-кого из зевак обратились было на кошелек (сквозь его шелковую сетку виднелись золотые монеты), но в тот же миг Мильдар изготовился стрелять и про золото было забыто.
Ожидания графа фон Равенштейна вполне оправдались: стрела разбила штырь, которым мишень крепилась к шесту, и пронзила ее центр. Единодушный крик восторга вырвался у зрителей, а граф фон Равенштейн одобрительно зааплодировал. Елена же, напротив, так побледнела, что отец ее, встревоженно склонившись к ней, осведомился о ее самочувствии, но, вместо ответа, девушка с улыбкой покачала белокурой головкой, и князь Адольф, успокоившись, вновь перевел взгляд на лучников. Тем временем Мильдар подобрал кошелек.
Оставался Отон, чье имя стояло последним в списке. Казалось, меткий выстрел Мильдара лишил его последнего шанса на победу. Но, подобно принцессе, он только молча улыбался, и улыбка совершенно очевидно говорила, что он отнюдь не считает себя побежденным.
Между тем два человека в толпе зрителей с особым интересом следили за состязанием — то были Франц и Герман. Оба они выбыли из числа соперников и теперь возлагали все надежды на своего юного товарища. У них не было кошелька с золотом, чтобы, подобно графу фон Равенштейну, кинуть его под ноги Отону, они просто подошли к юноше и пожали ему руку.
— Не посрами чести кёльнских лучников, — сказали они, — хотя, по правде говоря, мы сами не знаем, как можно ее отстоять.
— Если бы из мишени убрали стрелу Мильдара, я мог бы послать свою стрелу точно в то же место, — отвечал Отон.
Франц и Герман переглянулись, пораженные этими словами. Отон предложил это совершенно спокойно и хладнокровно, а они, памятуя об истории с цаплей, не имели никаких оснований сомневаться в том, что он в состоянии исполнить обещанное. Вокруг стоял неимоверный шум, но наши два героя знаком попросили тишины, и все смолкло. Тогда Герман, повернувшись к помосту, где сидел князь Клевский, зычным голосом огласил просьбу Огона. Просьба его была столь же справедливой, сколь и необычной, и посему ее в тот же миг исполнили. Теперь уже Мильдар заулыбался: он не верил, что из этой затеи будет хоть какой-нибудь толк.
Тогда Отон снял свою шапку и положил ее наземь, а рядом с ней — лук и стрелы и, не торопясь, подошел к мишени, чтобы посмотреть поближе, куда попала стрела Мильдара.
Приставленный следить за мишенью слуга подвел Мильдара к мишени, и тот собственноручно вытащил стрелу. Франц и Герман также хотели убрать свои стрелы, но Отон взглядом остановил их. Лучники поняли, что эти стрелы могут помочь юноше примериться, и понимающе закивали. Тогда Отон сорвал маленькую полевую маргаритку и воткнул ее в отверстие от стрелы Мильдара, чтобы целиться в белое пятнышко на черном яблочке мишени. Затем, не выказывая ни смирения, ни излишней горделивости, юноша направился к барьеру. Спокойствие его объяснялось просто: он не видел ничего постыдного в проигрыше, раз зрители уже оценили его мастерство.
Подойдя к барьеру, он подождал, пока все займут места, и, когда все стихло, поднял с земли лук, словно наугад вынул стрелу из связки, хотя опытный глаз без труда мог заметить, что он взял именно ту, которую хотел. Затем Отон встряхнул головой, откидывая с лица свою длинную белокурую шевелюру, и, наконец, с безмятежной улыбкой — точь-в-точь Аполлон Пифийский — наложил стрелу на тетиву, медленно поднял лук на уровень глаз, правой рукой оттянул тетиву к плечу. Мгновение он стоял неподвижно, подобно каменному изваянию, и вдруг выпустил стрелу — она вылетела с быстротой молнии, и маргаритка на мишени внезапно исчезла. Отон выполнил свое обещание: стрела его вонзилась в отверстие, оставленное стрелой Мильдара. Крик изумления вырвался у зрителей, ведь это походило на чудо. Отон повернулся к князю и поклонился ему. Елена покраснела от удовольствия, а Равенштейн — от досады.
Поднявшись с места, князь Клевский объявил, что раз в состязании победили двое, то и наград будет две: одному достанется шапочка, вышитая принцессой Еленой, второму князь Адольф пообещал собственную свою золотую цепь. Но князь, как самый обычный зритель, сгорал от любопытства, желая узнать, кто же выйдет победителем в столь редкостном состязании, и потому предложил соперникам продолжить соревнование на следующих условиях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33