– Перламутр, – повторил Гарри. Похоже, ему доставляло удовольствие узнавать что-то новое и повышать свое образование. – Значит, пуговицы были перламутровыми.
– И этот человек ни разу не назвал вам своего имени? – поинтересовался Колин. – Может быть, вы видели, как он садился или выходил из экипажа, может быть, он ехал верхом, если верхом, то в какую сторону?
– Он всегда подходил ко мне на улице, мистер Эверси, и приносил с собой деньги, чтобы я отдал их мистеру Крокеру.
– Двадцать пять фунтов?
– Я никогда не смотрел, мистер Эверси, – ответил Гарри. – Деньги находились в крошечном кошельке.
– А он всегда был одет в этот сюртук, Гарри?
– Дважды, насколько я помню.
– Сколько раз в качестве посыльного вы посещали «Логово тигра»?
– Всего три раза, мистер Эверси. Два раза, чтобы встретиться с мистером Крокером. Я приносил деньги дважды. Третий раз меня попросили принести деньги Хорасу.
Наступила тишина. Колину потребовалась секунда, чтобы задать вопрос:
– Для кого?
– Для Хораса Пила, мистер Эверси. Вы должны его знать, он пьет повсюду. Это человек, у которого…
– Собака на трех ногах, – договорил за него Колин.
Ничего нельзя понять. Тот человек, который заплатил, чтобы добиться признания вины Колина в убийстве с помощью исчезновения Хораса Пила, заплатил также за то, чтобы спасти Колину жизнь и убить женщину, нанятую для его спасения.
В этом не прослеживалось руки Редмондов, в этом не было той хладнокровной ловкости, с которой они все выполняли. Но и Эверси никогда бы ничего не сделали так нескладно или так нерешительно. И потом Колин не мог даже представить себе, чтобы кто-то в его семье попытался убить женщину. Маркус…
Может, на самом деле Маркус заплатил Хорасу Пилу, чтобы тот исчез, а потом испытывал угрызения совести?
Колин почувствовал холодную испарину, выступившую на затылке. Он сделал глубокий вдох, затем – выдох, пытаясь успокоиться. Он обдумает все это позднее, сейчас необходимо собрать факты и сделать это быстро.
– Итак, вы отдали деньги Хорасу Пилу. Когда это произошло?
– Вы уже были в тюрьме, мистер Эверси. Это было… две недели назад. В среду, когда я работал полдня. Дело в том, что, когда я увидел его впервые, он вел себя намного увереннее. Во время двух следующих встреч… он нервничал.
Раздался стук в дверь. Все замерли.
– Шкаф, – прошептала графиня.
Мэдлин, Колин и Гарри с трудом втиснулись в шкаф и попытались закрыть дверцу, но для троих там было слишком мало места. Колику пришлось двумя руками обнять Мэдлин, а фалда лакейского камзола так и осталась торчать в дверце.
Графиня отодвинула задвижку и открыла дверь.
– Леди Малмси? – послышался очаровательный голосок служанки. – Давайте я помогу вам одеться на обед к леди Ковершем. Я достала синее платье.
Синее платье валялось теперь на полу.
– Кэти, у меня очень болит голова. Ты же знаешь, насколько скучны вечера у лорда и леди Крамп. Там никогда не хватает еды на всех приглашенных. Я выпила лишнего и теперь расплачиваюсь.
Кэти хихикнула. Колин подумал, что молодой служанке повезло, у нее молодая энергичная госпожа с покладистым характером.
– Вы неважно выглядите, леди Малмси.
– Я плохо себя чувствую. Надо прилечь, но следует направить извинения леди Ковершем. Жаль, но я не смогу насладиться сегодня блюдами ее изумительного повара.
При очередном упоминании о еде, желудок Колина не выдержал и выбрал этот неудачный момент, чтобы громким урчанием пожаловаться на пустоту в нем. Это было похоже на громкий вой. Так воет собака, глядя на жующего хозяина. В комнате воцарилось молчание.
– О Боже, – произнесла наконец леди Малмси, не вдаваясь в подробности.
– Мне… мне послать за обедом, миледи? – В голосе служанки слышалось смущение.
– Да, Кэти, и прямо сейчас. Я съем… целого цыпленка, большой кусок ветчины, сыр с маслом. И пирожки.
«И вино», – хотелось прошептать Колину. Опять воцарилась тишина. Служанку явно смутил чудовищный аппетит графини.
– Я думаю, что после небольшого отдыха у меня разыграется аппетит, – пояснила графиня.
Как чудесно быть графиней. Не надо говорить всякую ерунду, придумывать объяснения. Конечно, если только дело не касается мужа, когда он обнаружит тебя в постели с лакеем.
– Да, леди Малмси. Конечно, леди Малмси.
– Смотри, не забудь, прямо сейчас, – сказала графиня.
– Конечно.
Дверь захлопнулась, щелкнула задвижка, графиня выдохнула, и из шкафа вывалилась скрывавшаяся там троица.
– Представляю себе, как удивится Кэти, когда все заказанное исчезнет в один момент, – рассмеялась раскрасневшаяся графиня. – Она начнет распускать слухи о моем чудовищном аппетите.
– Спасибо, леди Малмси, – скромно поблагодарил Колин. Хорошо, что эта неприятная ситуация хоть развеселила графиню.
– Не за что, Колин, хотя я никогда не пойму, почему должна кормить вас и вашу компаньонку, когда вы забрались в мою спальню.
– Потому что он – Колин Эверси, Нора, – упрекнул графиню лакей. – А она… – Он бросил нервный взгляд в сторону Мэдлин.
– Леди с заряженным пистолетом, – подсказала Мэдлин.
Гарри с явным облегчением повернулся к Элеоноре. Она была красива, но не была для него загадкой.
– Когда тебя обвиняют в убийстве, Гарри, в этом нет ничего, что было бы достойно восхищения. – Колин счел своим долгом сказать это.
– Но вы же не делали этого, не правда ли, мистер Эверси? И потом, как вы шли к виселице! Мужественно. Как джентльмен. Остроумный, дерзкий и сильный. Это было восхитительно.
Мужественно? Утром в день казни он пребывал в сильнейшем оцепенении, пока не услышал те несколько слов, которые прошептал ему в затылок палач. А потом его спасли. Тем не менее приятно слышать, как кто-то, пусть даже лакей, говорит: но вы же не делали этого.
– Спасибо, Гарри. – Колин понимал, что сейчас не время анализировать, насколько это нравственно восхищаться приговоренными к смерти преступниками, и то, что им восхищались, было пока единственной полезной: пещью, его вкладом в их расследование. А еще тот факт, что он знал, что лакеи графини Малмси носят бледно-голубые чулки.
Но кто еще мог знать об отношениях графини с лакеем и использовать эту информацию в качестве шантажа?
– Кто-нибудь еще из вашей деревни, леди Малмси, приехал в Лондон? Кто-то, кто может знать о вас и Гарри, о вашем происхождении?
Графиня обменялась взглядом с Гарри.
– Только Уилли Огаст. Но он бы никогда… Я не верю, что он способен на нечто подобное.
– Кто это, Уилли Огаст?
– Уилли – мой доктор. Я шепнула на ухо своему мужу, что слышала о талантливом докторе, и Уилли стал нашим семейным доктором. Теперь среди его пациентов сам король. Уилли – наш друг, он всем обязан мне и никому не скажет, что я родом из Марбл-Майла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73