Элисса.
– Ложись, Сэсси! – завопил Хантер.
И выдернул револьвер. Он надеялся лишь на быстроту и неожиданность. Выстрел – и Хантер уже знал – мимо.
Единственное, на что он рассчитывал, что и тот промахнулся.
Выстрелы взорвали ночь. Собаки разразились лаем, рабочие в бараке завопили. Хантер ругался словами, способными расколоть гранит, и спешно перезаряжал оружие.
– Сэсси! Ты в порядке? – крикнул он.
– Да!
– Стой там! Никому не стрелять, пока не убедитесь в цели!
Хантер не ждал ответа Элиссы, он побежал между рядами кукурузы вслед за тенью, которая пыталась раствориться в ночи.
Прежде чем Хантер добежал до конца огорода, он услышал лошадиный топот, быстро удалявшийся сквозь дождь и ветер.
– Сукин сын! – прорычал Хантер.
Заливаясь лаем, Виксен металась по мятым растениям.
– О, заткнись! – зло крикнул Хантер. – Надо было раньше лаять.
Сжавшись, Виксен умолкла.
– Полковник, – окликнул Морган. – Ты в порядке?
– Я в порядке, – ответил Хантер. – Скажи людям, чтобы они отложили оружие и принесли лопаты и фонари.
Морган прорвался сквозь последние ряды кукурузы, всматриваясь.
– Нас что, поджигают?
– Нет, этот сукин сын добрался до сада, черт бы его побрал.
– И что?
– Соль, – коротко ответил Хантер.
– Боже мой! – воскликнул Морган.
Глаза Моргана полезли на лоб, когда он оглядел сад, покрытый белым налетом. Ругаясь, зажег фонарь, прихваченный с собой, и высоко поднял его.
Белые, блестящие во тьме полосы тропинок и борозд разбегались во все стороны.
Дождь усилился. Соль исчезала на глазах.
– Быстрее сюда с лопатами! – крикнул он, и рабочие тотчас устремились к нему.
– Хантер, – окликнула Элисса. – Где ты?
– Иди в дом, – велел Хантер. – А то простудишься под ливнем.
Но через несколько мгновений Элисса появилась на краю сада. Она перепрыгивала с борозды на борозду с грацией лани, и вот уже ворвалась в желтый круг света фонаря.
– Черт побери, Сэсси!..
Элисса не обратила внимания на протесты Хантера.
– Ты уверен, что ты в порядке? – задыхаясь, спросила она. – Столько выстрелов.
Спрашивая, Элисса внимательно оглядывала Хантера. В свете фонаря каждый мускул выделялся еще резче. Волосы на груди, черные, как ночь, при каждом вздохе вспыхивали искрами. Элисса перестала дышать. Никогда еще в ее представлении не соединялись понятия: мужчина и красота. Но при взгляде на Хантера она поняла, что вдохновило Микеланджело на создание Давида.
Умный. Сильный. Красивый.
Настоящий мужчина.
Хантер.
Восхищение во взгляде девушки заставило Хантера дышать быстрее. Он вдруг забеспокоился – полуголый, освещенный фонарем, скользкий от дождя… Если она так и будет на него пялиться, то смутит его перед всеми мужчинами.
– Со мной все прекрасно, – холодно заявил Хантер.
– Я слышала выстрелы, – проговорила Элисса. Хрипота в ее голосе заставила кровь Хантера забурлить, что было заметно по забившейся на шее жилке.
– Он стрелял не в меня, – сказал Хантер.
– А в кого же? Все остальные в порядке?
Хантер не ответил. Он не хотел и вспоминать о холоде, сковавшем его, когда понял: незнакомец целится в Элиссу.
– Хантер?
– Все нормально.
– В кого же он тогда стрелял? – не унималась Элисса.
– В тебя, – грубо бросил Хантер. Элисса изумленно раскрыла глаза и судорожно втянула воздух.
– Может, он принял ее за кого-то из рабочих? ѕ предположил Морган.
Хантер бросил на Элиссу откровенный взгляд. Какая изящная, как молодая осинка. Светлые волосы трепетали на ветру, тело окутано шелками. Платье затянуто в талии, отчего еще заметнее женственные изгибы фигуры. Ветер поднимал подол юбки, открывая молочно-белые щиколотки.
От дождя шелк покрылся темными пятнами, облепил грудь, соски откровенно торчали.
– Стрелявший должен быть слепым, чтобы принять Сэсси за мужчину, – хрипло сказал Хантер.
– Согласен, – почтительно из темноты произнес Сонни.
– Подтверждаю, – присоединился еще один голос.
– Я тоже, – еще один.
– И я.
– Ага.
– Да уж, мужики.
Рассвирепев, Хантер холодно оглядел всех этих самцов, сгрудившихся вокруг фонаря.
– Перестаньте торчать тут с вытянутыми мокрыми физиономиями, – прорычал Хантер. – Микки, тащи ручную тележку, всем остальным – собирать соль. Быстро.
Хор из голосов «да, сэр» и быстрые взмахи служили ответом.
– Я оставлю тебе свой фонарь, – сказал Морган.
Хантер кивнул.
Мужчины разбрелись в темноте, и фонари, как экзотические цветы, расцвели по всему саду-огороду. Они, презиравшие любую работу, которую нельзя делать, не слезая с лошади, собирали грязь и соль лопатами без всяких стенаний.
Они же не дураки – спорить с Хантером, когда у него такой взгляд.
Даже Микки.
С запозданием до Элиссы дошло, о чем говорил Хантер.
– Соль? – спросила она. – Какая соль?
– Соль, которую сукин сын насыпал во все борозды, – сердито пояснил Хантер.
У Элиссы вырвался тихий стон, как будто ее ударили. Наконец она отвела взгляд от Хантера и посмотрела на землю.
Неровные белые линии оплетали весь огород.
– Соль? – прошептала она.
Хантер кивнул. Потом поняв, что Элисса не разглядела его кивка, произнес:
– Да. Соль.
– Ты уверен?
Дрожь в ее голосе подействовала на Хантера, точно удар ножом. Он посмотрел на пальцы левой руки – как бы он хотел ошибиться.
Маленькие белые кристаллики подмигивали в свете фонаря. Он поднял руку и еще раз попробовал, чтобы снова убедиться.
Соль.
– Да, – сказал Хантер, – уверен.
Все еще не веря, Элисса схватила его руку и поднесла к губам. Лизнула. Вкус соли.
Соль.
Элисса уронила руку Хантера и отвернулась от его понимающих глаз, не в силах справиться со своими чувствами. «Мой сад… Мое убежище. О Боже, кто может быть таким жестоким?»
Невидящим взглядом Элисса смотрела в темноту, борясь со слезами. Хантеру она казалась сейчас девочкой. Мужественной девочкой, которая изо всех сил старалась не показаться слабой.
В горле Элиссы стоял ком, влага застилала глаза.
Шлепки грязи с солью раздавались со всех сторон, будто гигантские крысы грызли сад за пределами золотистых кругов фонарей.
Мужчины работали, а погода портилась. Они не успеют собрать всю соль, слишком сильный дождь, и большая часть сада погибнет.
– Сэсси? – окликнул немного погодя Хантер. – Ты как?
Она не ответила.
Хантеру хотелось обнять Элиссу, успокоить.
Но он не мог. Ведь стоит прикоснуться к ней…
Пальцы горели, точно опаленные пламенем, с каждым стуком сердца он все сильнее ощущал, как обжег ее язык его пальцы. Будто она повторяла это движение снова и снова.
Хантер безумно хотел Элиссу, он едва стоял на ногах.
«Мне нельзя даже смотреть на нее, – с горечью говорил он себе. – Шелка на ней исчезают под дождем так же быстро, как соль».
Чем дольше Элисса стояла под дождем, тем сильнее платье облепляло тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79