Несмотря на то что в этот раз ее постигла неудача, Элпин сможет снова воспользоваться потайным ходом.
— Я спрошу Дору, нет ли у конюха хорошего кота.
— Прекрасно. А то грызуны смогут стать настоящей напастью. Они обожают совать свои носы туда, где их никто не ждет. А теперь скажи, чего ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы у нас нашлось время узнать друг друга получше. Как раньше.
— Когда мне было семь лет, а тебе шесть, мы действительно знали друг друга. Часто мы целыми днями играли в «поцелуй веснушку».
В тот день, когда Элпин встретила Малькольма Керра, ее жизнь изменилась. Через двадцать лет судьба — или кто-то иной — вмешалась снова. Пока она не обретет уверенности в завтрашнем дне, придется играть в эти игры.
— Нам не стоило заниматься этим.
— Возможно, ты и права, — он засмеялся и подошел к ней. — Кажется, мы связаны судьбой навеки. С той секунды, как ты сбежала из дома, моя жизнь изменилась.
Вспомнив счастье прошлых дней, Элпин нашла в себе силы переплести свои пальцы с пальцами Малькольма. Его кожа загрубела от работы. Девушка подумала, что, возможно, его жизнь и не была такой уж беззаботной. Но ей следует быть очень осторожной в своих предположениях: она слишком рано поняла, сколь высокую цену приходится платить за излишнюю доверчивость.
Подняв глаза, Элпин осознала, что Малькольм ждет от нее ответа.
— Помнишь, как я пыталась выстроить здесь дом? — сказала она.
— Да, — он указал на небольшую кучу камней, лежавшую рядом с проломом в стене. — Ты была уверена, что сможешь сколотить состояние, предлагая напитки проходящим по дороге путникам.
— Все из-за того, что ты заявил, что в этом старом колодце есть вода.
— Я думал, что есть.
— И я просидела весь день в этой дыре, роясь в пыли.
— А я вытащил тебя оттуда и залечил сбитые в кровь пальцы.
Все было именно так. Она утомилась и была готова разреветься. Тут появился он и принес веревку.
— Господи, какой же я была изобретательной маленькой попрошайкой! — пробормотала она.
— Попрошайкой ты не была никогда. Ты всегда стремилась что-нибудь сделать, чтобы заработать себе на жизнь.
— Теперь я поумнела.
— Знаю. И стала хитрее.
— Ты выигрывал почти всегда.
— Но не тогда, когда речь шла о метании ножей или стрельбе из лука, — засмеялся Малькольм.
— Зато на мечах ты дрался лучше.
— Да и то лишь потому, что я был выше и сильнее.
— Как скажете, мой господин. Некоторые вещи остаются неизменными.
Он задумался, следя за полетом птиц.
— Ты спрашивала, почему я не доверяю тебе. Одна из причин та, что ты неожиданно стала обращаться ко мне столь официально. Это просто издевательство.
Он может сколько угодно называть ее хитрюгой. В восприимчивости ему не откажешь.
— Так и есть. Извини, пожалуйста.
— Ты можешь заслужить мое прощение, если станешь обращаться ко мне, как к старому другу.
— Хорошо, Малькольм. Правда, меня удивляет, что ты откликаешься на это имя. Ты всегда терпеть его не мог. Помнишь, как ты был Цезарем и я уговорила тебя позволить мне привязать тебя к дереву?
Он замер.
— Номер четыре, — проворчал он. Элпин решила, что он разозлился потому, что его терпение иссякло. Она отпустила его руку и постаралась изобразить девичье смущение.
— Сегодня ты не расположен шутить. Его глаза сощурились, ноздри раздулись.
— Возможно, мне придется захватить заложника.
Она поняла, что он рассержен не на шутку и начала искать способ успокоить его.
— Я думала, ты говоришь о пленных.
— Нет. Заложник может получить свободу в обмен на что-нибудь, — он пристально посмотрел на ее грудь. — У тебя есть много интересных для меня вещей.
Она слишком внимательна к нему.
— За это тебя следовало бы хорошенько стукнуть.
— Можешь так и поступить, но тогда у меня появится еще больше сомнений в твоей искренности.
Она не может восстановить его против себя. Ей надо завладеть его сердцем, а самой остаться равнодушной. Как только она вернет себе свой дом, Малькольм сможет поступать, как ему заблагорассудится. Она повернулась к нему спиной и зашагала к старому колодцу.
— Скажи, что я должна сделать, чтобы убедить тебя.
Он последовал за ней и сдернул с нее шаль.
— Для начала распусти волосы и вспомни свою роль языческой богини.
В последний год ее пребывания в Шотландии они с Малькольмом весной раскрасили свои тела и танцевали нагими, изображая старинный обряд плодородия.
— Вижу, что ты не забыла этого, — заметил он. — Ты покраснела.
— Ты изображал жреца-друида, — она увидела, что его глаза потемнели от желания, и поспешно добавила: — Мы были невинными детьми и поэтому не понимали…
Малькольм обхватил Элпин за талию, поднял и усадил на край колодца.
— Устроим репетицию? В прошлый раз ты одержала надо мной верх.
В его глазах светилась решимость. Он был так близко, что Элпин ощущала тепло, исходившее от его шерстяной накидки-тартана.
— Я много лет не танцевала. К тому же сейчас ты сильнее, — отнекивалась она.
— Я покажу тебе все па и буду часто останавливаться, чтобы ты не запыхалась.
Ее пульс участился.
— Ты говоришь не о детских плясках… Он прижался щекой к ее щеке и нежно прошептал на ухо:
— Вынь шпильки из волос, и я покажу тебе, о чем идет речь.
Она задрожала и, чтобы не упасть, схватилась за его плечи.
— Я свалюсь в колодец.
— Обещаю вовремя поймать тебя, — прошептал Малькольм. Его губы находились в опасной близости от ее лица. — Мне это всегда удавалось.
Элпин нехотя подняла руки и начала вынимать из волос деревянные шпильки. Руки тряслись, ей казалось, что эта простая повседневная задача превратилась в некое непосильное действие. Губы Малькольма коснулись ее рта, его язык заставил ее губы приоткрыться. Она покорилась. К тому времени, как Элпин удалось распустить волосы, она начала терять контроль над собой. Экзотический аромат Малькольма дразнил ее, тепло его тела будило в ней огонь желания.
Он приобнял ее так, словно она была редчайшим сокровищем. Несмотря на то что Элпин чувствовала, как свободная рука Малькольма расстегивает ее рубашку, девушку не интересовало, правильно ли он поступает. Ей казалось, что они созданы друг для друга. Их сердца бились в унисон, его тяжелое дыхание эхом повторяло ее собственное. Ей нравилось, как его язык ласкает ее губы, и она попробовала повторить эти движения.
Когда Малькольм принялся целовать ее щеки и шею, Элпин испугалась, что сейчас упадет в колодец. Он отстранился, придерживая ее за талию, и продолжил расстегивать крошечные перламутровые пуговки на ее рубашке. Элпин посмотрела наверх. Там все еще парила птица. Полуденное солнце золотило пышные облака.
Малькольм вытащил ее рубашку из брюк и уставился на обнажившуюся грудь Элпин. Ее разгоряченную кожу холодил ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Я спрошу Дору, нет ли у конюха хорошего кота.
— Прекрасно. А то грызуны смогут стать настоящей напастью. Они обожают совать свои носы туда, где их никто не ждет. А теперь скажи, чего ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы у нас нашлось время узнать друг друга получше. Как раньше.
— Когда мне было семь лет, а тебе шесть, мы действительно знали друг друга. Часто мы целыми днями играли в «поцелуй веснушку».
В тот день, когда Элпин встретила Малькольма Керра, ее жизнь изменилась. Через двадцать лет судьба — или кто-то иной — вмешалась снова. Пока она не обретет уверенности в завтрашнем дне, придется играть в эти игры.
— Нам не стоило заниматься этим.
— Возможно, ты и права, — он засмеялся и подошел к ней. — Кажется, мы связаны судьбой навеки. С той секунды, как ты сбежала из дома, моя жизнь изменилась.
Вспомнив счастье прошлых дней, Элпин нашла в себе силы переплести свои пальцы с пальцами Малькольма. Его кожа загрубела от работы. Девушка подумала, что, возможно, его жизнь и не была такой уж беззаботной. Но ей следует быть очень осторожной в своих предположениях: она слишком рано поняла, сколь высокую цену приходится платить за излишнюю доверчивость.
Подняв глаза, Элпин осознала, что Малькольм ждет от нее ответа.
— Помнишь, как я пыталась выстроить здесь дом? — сказала она.
— Да, — он указал на небольшую кучу камней, лежавшую рядом с проломом в стене. — Ты была уверена, что сможешь сколотить состояние, предлагая напитки проходящим по дороге путникам.
— Все из-за того, что ты заявил, что в этом старом колодце есть вода.
— Я думал, что есть.
— И я просидела весь день в этой дыре, роясь в пыли.
— А я вытащил тебя оттуда и залечил сбитые в кровь пальцы.
Все было именно так. Она утомилась и была готова разреветься. Тут появился он и принес веревку.
— Господи, какой же я была изобретательной маленькой попрошайкой! — пробормотала она.
— Попрошайкой ты не была никогда. Ты всегда стремилась что-нибудь сделать, чтобы заработать себе на жизнь.
— Теперь я поумнела.
— Знаю. И стала хитрее.
— Ты выигрывал почти всегда.
— Но не тогда, когда речь шла о метании ножей или стрельбе из лука, — засмеялся Малькольм.
— Зато на мечах ты дрался лучше.
— Да и то лишь потому, что я был выше и сильнее.
— Как скажете, мой господин. Некоторые вещи остаются неизменными.
Он задумался, следя за полетом птиц.
— Ты спрашивала, почему я не доверяю тебе. Одна из причин та, что ты неожиданно стала обращаться ко мне столь официально. Это просто издевательство.
Он может сколько угодно называть ее хитрюгой. В восприимчивости ему не откажешь.
— Так и есть. Извини, пожалуйста.
— Ты можешь заслужить мое прощение, если станешь обращаться ко мне, как к старому другу.
— Хорошо, Малькольм. Правда, меня удивляет, что ты откликаешься на это имя. Ты всегда терпеть его не мог. Помнишь, как ты был Цезарем и я уговорила тебя позволить мне привязать тебя к дереву?
Он замер.
— Номер четыре, — проворчал он. Элпин решила, что он разозлился потому, что его терпение иссякло. Она отпустила его руку и постаралась изобразить девичье смущение.
— Сегодня ты не расположен шутить. Его глаза сощурились, ноздри раздулись.
— Возможно, мне придется захватить заложника.
Она поняла, что он рассержен не на шутку и начала искать способ успокоить его.
— Я думала, ты говоришь о пленных.
— Нет. Заложник может получить свободу в обмен на что-нибудь, — он пристально посмотрел на ее грудь. — У тебя есть много интересных для меня вещей.
Она слишком внимательна к нему.
— За это тебя следовало бы хорошенько стукнуть.
— Можешь так и поступить, но тогда у меня появится еще больше сомнений в твоей искренности.
Она не может восстановить его против себя. Ей надо завладеть его сердцем, а самой остаться равнодушной. Как только она вернет себе свой дом, Малькольм сможет поступать, как ему заблагорассудится. Она повернулась к нему спиной и зашагала к старому колодцу.
— Скажи, что я должна сделать, чтобы убедить тебя.
Он последовал за ней и сдернул с нее шаль.
— Для начала распусти волосы и вспомни свою роль языческой богини.
В последний год ее пребывания в Шотландии они с Малькольмом весной раскрасили свои тела и танцевали нагими, изображая старинный обряд плодородия.
— Вижу, что ты не забыла этого, — заметил он. — Ты покраснела.
— Ты изображал жреца-друида, — она увидела, что его глаза потемнели от желания, и поспешно добавила: — Мы были невинными детьми и поэтому не понимали…
Малькольм обхватил Элпин за талию, поднял и усадил на край колодца.
— Устроим репетицию? В прошлый раз ты одержала надо мной верх.
В его глазах светилась решимость. Он был так близко, что Элпин ощущала тепло, исходившее от его шерстяной накидки-тартана.
— Я много лет не танцевала. К тому же сейчас ты сильнее, — отнекивалась она.
— Я покажу тебе все па и буду часто останавливаться, чтобы ты не запыхалась.
Ее пульс участился.
— Ты говоришь не о детских плясках… Он прижался щекой к ее щеке и нежно прошептал на ухо:
— Вынь шпильки из волос, и я покажу тебе, о чем идет речь.
Она задрожала и, чтобы не упасть, схватилась за его плечи.
— Я свалюсь в колодец.
— Обещаю вовремя поймать тебя, — прошептал Малькольм. Его губы находились в опасной близости от ее лица. — Мне это всегда удавалось.
Элпин нехотя подняла руки и начала вынимать из волос деревянные шпильки. Руки тряслись, ей казалось, что эта простая повседневная задача превратилась в некое непосильное действие. Губы Малькольма коснулись ее рта, его язык заставил ее губы приоткрыться. Она покорилась. К тому времени, как Элпин удалось распустить волосы, она начала терять контроль над собой. Экзотический аромат Малькольма дразнил ее, тепло его тела будило в ней огонь желания.
Он приобнял ее так, словно она была редчайшим сокровищем. Несмотря на то что Элпин чувствовала, как свободная рука Малькольма расстегивает ее рубашку, девушку не интересовало, правильно ли он поступает. Ей казалось, что они созданы друг для друга. Их сердца бились в унисон, его тяжелое дыхание эхом повторяло ее собственное. Ей нравилось, как его язык ласкает ее губы, и она попробовала повторить эти движения.
Когда Малькольм принялся целовать ее щеки и шею, Элпин испугалась, что сейчас упадет в колодец. Он отстранился, придерживая ее за талию, и продолжил расстегивать крошечные перламутровые пуговки на ее рубашке. Элпин посмотрела наверх. Там все еще парила птица. Полуденное солнце золотило пышные облака.
Малькольм вытащил ее рубашку из брюк и уставился на обнажившуюся грудь Элпин. Ее разгоряченную кожу холодил ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83