— Когда я была маленькой, меня учила Адриенна. Потом мы взяли в дом грамотного слугу, который стал моим учителем и одновременно управляющим, — позже, когда Чарльз пристрастился к вину, Генри Фенвик стал ее опекуном.
— Он англичанин? — спросил Малькольм. Генри был скрытным человеком, и Элпин понадобилось пять лет, чтобы выведать у него, почему он уехал из Нортхемптона. Из привычного уважения к нему она не хотела обсуждать обстоятельства его личной жизни. Она взяла кувшин:
— Да, он был англичанином. Кто-нибудь хочет еще пива?
Малькольм протянул свою кружку. Пока она наполняла ее, он наклонился к ней и шепнул:
— Только не очень много, дорогая. Я не хочу испортить себе аппетит в предвкушении сладкого.
Привычный трепет пробежал по ней при воспоминании о том, какой он прекрасный любовник. Но она не могла забыть его гнев и простить презрение к ребенку, которого она носит.
Леди Мириам, к счастью, избавила Элпин от тяжкой необходимости отвечать.
— Я хотела бы пожить на Барбадосе несколько лет. Мне было бы интересно встретиться с тем парнем, который использует женщин в качестве лошадей.
— Наверное, вы попытаетесь наставить его на путь истинный, — предположил Саладин.
— Я сделаю все, что смогу. Теперь, когда Элпин поселилась в Килдалтоне, мне нет необходимости находиться здесь. Что скажешь, Элпин? Продашь мне свою плантацию «Рай»?
Элпин в замешательстве смотрела на мачеху Малькольма, пытаясь понять, шутит та или нет. Принять ее предложение означало бы облагодетельствовать всех рабов. Но если Элпин порвет последнюю нить, связывающую ее с Барбадосом, ей некуда будет деться.
Прежний страх вновь охватил ее.
Малькольм будет уверен, что она никуда не денется из Шотландии, и спокойно будет плести свои политические интриги. Интересно, это тоже заговор Малькольма и его мачехи, как и их общий интерес к ее прошлому? Она не знала, что ответить.
— Нотариус может хоть сейчас оформить сделку.
— Дела подождут, — сказал Малькольм, вставая и протягивая руку Элпин. — Мне не хочется оставлять такую хорошую компанию, поэтому я возьму с собой мою Элпин. Всем спокойной ночи.
Вставая со скамьи, Элпин отметила про себя эти лестные слова. Может быть, она слишком строго судит Малькольма и он достоин лучшего?
В это мгновение она увидела человека, который стоял возле двери, ведущей в подземный ход.
Охранник. Еще один сидел на скамье возле главного входа, у ног его, свернувшись клубком, лежала собака-ищейка. Взглянув наверх, она увидела на площадке лестницы еще одного наблюдателя. Они были на своих постах с полудня. На каждом входе также стояли часовые, и вовсе не потому, что в замке было полно горцев. Люди Малькольма следили за ней весь день, даже когда она отлучалась покормить крольчиху.
Эта слежка в течение всего дня утомила ее.
Интересно, часовые на входе все еще на посту?
— Подожди здесь, — попросила она, ускользая. — Я скоро вернусь.
Он удержал ее:
— Куда ты собралась?
«Убедиться, держишь ли ты меня здесь как пленницу», — хотелось ответить Элпин. Вместо этого она подмигнула, подражая ему:
— Кажется, в замке есть кое-кто маленький-маленький.
Глаза его засияли.
— Ты хочешь покормить кролика?
Что ей еще оставалось делать? Выбора, как всегда, не было. Она принужденно улыбнулась:
— Если я не сделаю этого, она на меня обидится.
— Она может, это правда.
— Я приду к тебе наверх.
Он приподнял ее подбородок и притянул к себе:
— Я зажгу огонь и разберу постель, — тут он многообещающе поцеловал ее. — Приходи побыстрее.
На кухне она обнаружила Рэбби Армстронга, стоявшего возле боковой двери. Он смущенно улыбнулся:
— Хороший ужин, госпожа. Все Мак-Кеи говорят то же самое. Мы сказали им, что лорд выбрал хорошую невесту.
Она внутренне содрогнулась, но преданность солдата Малькольму ее тронула: может быть, она должна попробовать понять его? Но она тоже имеет право на счастье и собственное мнение, так же как и он.
Элпин вдруг разозлилась.
— Как твоя мать? — спросила она.
— Ходит лучше с тех пор, как вы принесли ей ту припарку для ноги.
— Передай ей привет, Рэбби, — Элпин положила на блюдо кусок пирога и зажала под мышкой кувшин с медом.
На выходе она отдала тарелку солдату. Он смущенно опустил глаза и потрепал собаку.
— Благодарю вас, госпожа.
Она поднялась по ступенькам и решила не обращать внимания на стража, который стоял у дверей их с Малькольмом спальни. Войдя, она остановилась.
Муж, скинув обувь, возлежал на кровати и улыбался, как король в день коронации. Она улыбнулась ему в ответ. Какой женщине не захотелось бы разделить ложе с таким красивым, сильным мужчиной? Нога его была согнута в колене, и килт собрался складками. За этими складками пульсировала его плоть. Любопытство заставило Элпин подойти ближе, и она полностью увидела его бедра.
Она попыталась унять сладострастные помыслы, но ее рассудок словно издевался над ней, представляя соблазнительные картины ночи с этим мужчиной. Элпин обеими руками обхватила кувшин с медом.
Хотя его плоть была в возбужденном состоянии, Малькольма это, казалось, ничуть не смущало.
— Видишь, что ты со мной делаешь? Даже находясь на расстоянии в пятьдесят шагов, она не могла не заметить его возбуждение.
— Но я даже не дотронулась до тебя.
— Нет, но ты так обнимаешь эту банку, что это распаляет мое воображение и мне в голову приходят разные чудесные вещи, которыми мы можем заняться. Мне кажется, ночь слишком коротка, чтобы насладиться всем.
Эти откровенные слова были сказаны таким чарующим тоном, что возбудили в ней ответные желания, хотя она ясно понимала, что именно в ней ему больше всего нравилось.
— Теперь я особенно привлекательна для тебя: ведь через меня ты связан с кланом горцев.
— Забудь все эти связи, Элпин. Важен только этот момент, и я обещаю тебе, что твоя преданность своему клану не разлучит нас.
Если бы это было правдой! Но он как всегда говорил о своих обязанностях и игнорировал ее. Что ж, она тоже имеет свои обязательства перед кланом.
— Элпин, поставь, наконец, кувшин. Словно под тяжестью многочисленных проблем, которые имели только одно решение, она наклонилась и поставила кувшин на пол. Когда Элпин выпрямилась, ей вдруг стало легко: она почувствовала знакомое томление в животе и рациональные мысли оставили ее. Он прошептал:
— Разденься передо мной.
Она негнущимися пальцами расстегивала пуговицы на платье и, спускаясь все ниже, смотрела, как он наблюдает за ней. Его глаза загорелись желанием, на лбу и верхней губе выступили капельки пота. Грудь поднималась и опускалась в такт пульсирующей плоти. Она очень хорошо знала это движение, которое отзывалось в потаенных уголках ее тела.
Уже захваченная волнующими мечтами, она вдруг услышала пение трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83