— Пойди к себе и переоденься, — обратилась она к девочке.
— До свидания, — сказала та, сделав книксен, и выбежала из гостиной, шурша ворохом юбок.
— Очаровательное дитя, — заметил Николя. — Она очень похожа на тебя в таком же возрасте, Франсуаза.
— Ты всегда насмехался надо мной, — ответила она. — У Габриеллы есть два брата, которые делают то же самое, зачастую доводя ее до слез.
— Хотелось бы познакомиться с ними, — сказал Николя, передавая Маре блюдо с пирожными.
— К сожалению, сейчас это невозможно. Они учатся во Франции и вернутся не раньше весны. Но может быть, ты еще будешь здесь в это время? — Франсуаза увидела, что Николя нахмурился, и поспешила продолжить: — Жан-Пьер, мой старший, очень музыкален и уже сочинил несколько небольших пьес. А Генри проста непоседа, весь в отца. Так же как он не лезет в карман за словом. — Она улыбнулась и, перехватив заинтересованный взгляд Николя, ответила на его немой вопрос; — Это дети Жобера.
— Их отец Арман Жобер? — переспросил он.
— Да. Вот уже пятнадцать лет, как мы вместе, — тихо, но с достоинством подтвердила Франсуаза.
Mapa вдруг поняла, что Франсуаза признается кузену в своей внебрачной связи, и осторожно кашлянула, желая привлечь к себе внимание хозяйки.
— Я понимаю, что это очень личный разговор и что вы предпочли бы остаться наедине с Николя, — начала Mapa, медленно поднимаясь. — К тому же вы не виделись столько лет, и вам хочется побыть вдвоем. Если вы не возражаете, я прогуляюсь по саду.
— Прошу вас, в этом нет необходимости, — возразила Франсуаза с усмешкой, которая делала ее невероятно похожей на кузена. — Если, конечно, вы не находите наш разговор неприличным и не испытываете неловкости в моем присутствии…
Mapa собралась горячо отвергнуть подобное предположение. Как она могла осуждать Франсуазу Феррар, если сама была точно в таком же положении! Но Николя опередил Мару и поспешил встать на ее защиту:
— Я уверен, что Маре ничего подобного и в голову не могло прийти, Франсуаза.
— Просто я хотела предоставить вам возможность побыть наедине, — подтвердила Mapa, пятясь к двери.
— Извините, я не поняла вас сначала. Вы не креолка, и наши нравы могут показаться вам странными. Однако они ничуть не хуже, чем любые другие. Я не скрываю того, что являюсь любовницей Армана Жобера. Он содержит меня и наших детей, заботится о них, он обеспечит им достойное будущее. Мы для него как вторая семья, при том, что он женат и у него есть еще дети. Такой подход к отношениям между мужчиной и женщиной кажется мне вполне цивилизованным. Хотя американцам и англичанам этого не понять.
— Вы ошибаетесь, — горячо возразила Mapa и, заметив выражение недоверия на лице Франсуазы, решила раскрыть истину, которую они с Бренданом предпочитали держать в тайне. Более всего ей хотелось поразить Николя, но и поддержать его кузину таким образом ей казалось нелишним. — Дело в том, что я сама являюсь плодом подобной связи. С той лишь разницей, что отец бросил мою мать с двумя детьми на руках, когда она ему прискучила. Так что мне хорошо понятны все положительные и отрицательные стороны подобного общественного устроения. Конечно, вы вправе сказать, что все зависит от того, какого мужчину женщина избирает себе в любовники. Моя мать выбрала богатого, знатного ирландца. Но мне кажется, что с каким-нибудь фермером или рыбаком она была бы куда счастливее. Что же касается лично меня, то я предпочитаю вообще ни от кого не зависеть. Я имею в виду мужчин. — С этими словами Mapa вызывающе воззрилась на Николя. Она ожидала увидеть издевку или презрение на его лице и смутилась, прочитав в его глазах понимание и одобрение.
— Но согласитесь, мадемуазель, сохранить независимость не всегда возможно, — с печальной улыбкой вымолвила Франсуаза. — Любовь прихотлива, а пути Господни неисповедимы. Кто знает, почему одного человека тянет к другому? Я же считаю, что мне повезло, потому что я встретила мужчину, которого люблю. И я счастлива.
— Моя мама тоже так считала, — потупившись, ответила Mapa, чувствуя, что обида, нанесенная им отцом, не исчезла в ее сердце с годами.
Франсуаза прекрасно понимала, что творится в душе юной ирландки, каким смятением она охвачена. Эта тридцатилетняя женщина вдруг ощутила себя намного взрослее и опытнее, чем Mapa, но искреннее желание девушки сохранить независимость не могло не вызвать в ней сочувствия;
— Когда речь идет о любви, никто не в силах сохранить свое сердце нетронутым, мадемуазель. Женщина спешит отдать его любимому человеку. Это всегда рискованно и зачастую приводит к трагедии. Но другого выхода нет, по крайней мере, для того, кто хочет изведать любовь, — задумчиво сказала она.
— А ты действительно счастлива, Франсуаза? — спросил Николя.
— А почему бы и нет? Мы с Арманом живем душа в душу, у нас два чудесных сына, которые получают образование в Париже, замечательная дочь, которая со временем превратится в настоящую красавицу. Я любима, чего не может сказать о себе законная жена Армана. Они заключили брак по расчету, и нежных отношений у них не было никогда. Скажу больше, они не выносят друг друга. Его жена почти все время путешествует вокруг света на одном из пароходов, которым он владеет, и слишком редко бывает в Новом Орлеане, чтобы заявлять на Армана какие-то права. Да и делает она это по большей части, чтобы только досадить ему, — пожала плечом Франсуаза. — Еще чаю, мадемуазель О'Флинн? Он пока не остыл. Кузен, скажи мне, пожалуйста, а что ты делаешь в Новом Орлеане? Ах да, конечно… Это из-за отца, — печально вздохнула она.
— Тебе известно о письме? — нахмурился Николя.
— О письме? — удивилась Франсуаза. — Нет. Впрочем, кто-нибудь наверняка сообщил тебе о его смерти.
Она вскинула на него глаза и застыла, пораженная тем, как мгновенно побурело и осунулось лицо Николя. Очевидно, что эту новость он слышал впервые.
— О, Николя, прости меня… — вымолвила она, в ужасе прижав ладонь ко рту. — Но… твой отец умер.
— Когда это случилось? — тихо спросил Николя.
— Дай-ка припомнить… точно не могу сказать, но… что-нибудь около года назад. Это произошло глубокой осенью. Помню, я тогда подумала, что смерть как будто витала в воздухе. Ты не представляешь, какое унылое, холодное и блеклое время это было.
— Как умер отец? Он долго страдал перед смертью? — продолжал расспросы Николя, не осознавая до конца, что его отца нет в живых. В это невозможно поверить! Филип де Монтань-Шанталь всегда был жадным к жизни человеком, за что снискал уважение и любовь креольского населения всей Луизианы.
— Он погиб трагически, его смерть была сушей бессмыслицей… — избегая встречаться взглядом с Николя, сказала Франсуаза. — Он упал в реку с причала и утонул. Когда это произошло, никого рядом не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
— До свидания, — сказала та, сделав книксен, и выбежала из гостиной, шурша ворохом юбок.
— Очаровательное дитя, — заметил Николя. — Она очень похожа на тебя в таком же возрасте, Франсуаза.
— Ты всегда насмехался надо мной, — ответила она. — У Габриеллы есть два брата, которые делают то же самое, зачастую доводя ее до слез.
— Хотелось бы познакомиться с ними, — сказал Николя, передавая Маре блюдо с пирожными.
— К сожалению, сейчас это невозможно. Они учатся во Франции и вернутся не раньше весны. Но может быть, ты еще будешь здесь в это время? — Франсуаза увидела, что Николя нахмурился, и поспешила продолжить: — Жан-Пьер, мой старший, очень музыкален и уже сочинил несколько небольших пьес. А Генри проста непоседа, весь в отца. Так же как он не лезет в карман за словом. — Она улыбнулась и, перехватив заинтересованный взгляд Николя, ответила на его немой вопрос; — Это дети Жобера.
— Их отец Арман Жобер? — переспросил он.
— Да. Вот уже пятнадцать лет, как мы вместе, — тихо, но с достоинством подтвердила Франсуаза.
Mapa вдруг поняла, что Франсуаза признается кузену в своей внебрачной связи, и осторожно кашлянула, желая привлечь к себе внимание хозяйки.
— Я понимаю, что это очень личный разговор и что вы предпочли бы остаться наедине с Николя, — начала Mapa, медленно поднимаясь. — К тому же вы не виделись столько лет, и вам хочется побыть вдвоем. Если вы не возражаете, я прогуляюсь по саду.
— Прошу вас, в этом нет необходимости, — возразила Франсуаза с усмешкой, которая делала ее невероятно похожей на кузена. — Если, конечно, вы не находите наш разговор неприличным и не испытываете неловкости в моем присутствии…
Mapa собралась горячо отвергнуть подобное предположение. Как она могла осуждать Франсуазу Феррар, если сама была точно в таком же положении! Но Николя опередил Мару и поспешил встать на ее защиту:
— Я уверен, что Маре ничего подобного и в голову не могло прийти, Франсуаза.
— Просто я хотела предоставить вам возможность побыть наедине, — подтвердила Mapa, пятясь к двери.
— Извините, я не поняла вас сначала. Вы не креолка, и наши нравы могут показаться вам странными. Однако они ничуть не хуже, чем любые другие. Я не скрываю того, что являюсь любовницей Армана Жобера. Он содержит меня и наших детей, заботится о них, он обеспечит им достойное будущее. Мы для него как вторая семья, при том, что он женат и у него есть еще дети. Такой подход к отношениям между мужчиной и женщиной кажется мне вполне цивилизованным. Хотя американцам и англичанам этого не понять.
— Вы ошибаетесь, — горячо возразила Mapa и, заметив выражение недоверия на лице Франсуазы, решила раскрыть истину, которую они с Бренданом предпочитали держать в тайне. Более всего ей хотелось поразить Николя, но и поддержать его кузину таким образом ей казалось нелишним. — Дело в том, что я сама являюсь плодом подобной связи. С той лишь разницей, что отец бросил мою мать с двумя детьми на руках, когда она ему прискучила. Так что мне хорошо понятны все положительные и отрицательные стороны подобного общественного устроения. Конечно, вы вправе сказать, что все зависит от того, какого мужчину женщина избирает себе в любовники. Моя мать выбрала богатого, знатного ирландца. Но мне кажется, что с каким-нибудь фермером или рыбаком она была бы куда счастливее. Что же касается лично меня, то я предпочитаю вообще ни от кого не зависеть. Я имею в виду мужчин. — С этими словами Mapa вызывающе воззрилась на Николя. Она ожидала увидеть издевку или презрение на его лице и смутилась, прочитав в его глазах понимание и одобрение.
— Но согласитесь, мадемуазель, сохранить независимость не всегда возможно, — с печальной улыбкой вымолвила Франсуаза. — Любовь прихотлива, а пути Господни неисповедимы. Кто знает, почему одного человека тянет к другому? Я же считаю, что мне повезло, потому что я встретила мужчину, которого люблю. И я счастлива.
— Моя мама тоже так считала, — потупившись, ответила Mapa, чувствуя, что обида, нанесенная им отцом, не исчезла в ее сердце с годами.
Франсуаза прекрасно понимала, что творится в душе юной ирландки, каким смятением она охвачена. Эта тридцатилетняя женщина вдруг ощутила себя намного взрослее и опытнее, чем Mapa, но искреннее желание девушки сохранить независимость не могло не вызвать в ней сочувствия;
— Когда речь идет о любви, никто не в силах сохранить свое сердце нетронутым, мадемуазель. Женщина спешит отдать его любимому человеку. Это всегда рискованно и зачастую приводит к трагедии. Но другого выхода нет, по крайней мере, для того, кто хочет изведать любовь, — задумчиво сказала она.
— А ты действительно счастлива, Франсуаза? — спросил Николя.
— А почему бы и нет? Мы с Арманом живем душа в душу, у нас два чудесных сына, которые получают образование в Париже, замечательная дочь, которая со временем превратится в настоящую красавицу. Я любима, чего не может сказать о себе законная жена Армана. Они заключили брак по расчету, и нежных отношений у них не было никогда. Скажу больше, они не выносят друг друга. Его жена почти все время путешествует вокруг света на одном из пароходов, которым он владеет, и слишком редко бывает в Новом Орлеане, чтобы заявлять на Армана какие-то права. Да и делает она это по большей части, чтобы только досадить ему, — пожала плечом Франсуаза. — Еще чаю, мадемуазель О'Флинн? Он пока не остыл. Кузен, скажи мне, пожалуйста, а что ты делаешь в Новом Орлеане? Ах да, конечно… Это из-за отца, — печально вздохнула она.
— Тебе известно о письме? — нахмурился Николя.
— О письме? — удивилась Франсуаза. — Нет. Впрочем, кто-нибудь наверняка сообщил тебе о его смерти.
Она вскинула на него глаза и застыла, пораженная тем, как мгновенно побурело и осунулось лицо Николя. Очевидно, что эту новость он слышал впервые.
— О, Николя, прости меня… — вымолвила она, в ужасе прижав ладонь ко рту. — Но… твой отец умер.
— Когда это случилось? — тихо спросил Николя.
— Дай-ка припомнить… точно не могу сказать, но… что-нибудь около года назад. Это произошло глубокой осенью. Помню, я тогда подумала, что смерть как будто витала в воздухе. Ты не представляешь, какое унылое, холодное и блеклое время это было.
— Как умер отец? Он долго страдал перед смертью? — продолжал расспросы Николя, не осознавая до конца, что его отца нет в живых. В это невозможно поверить! Филип де Монтань-Шанталь всегда был жадным к жизни человеком, за что снискал уважение и любовь креольского населения всей Луизианы.
— Он погиб трагически, его смерть была сушей бессмыслицей… — избегая встречаться взглядом с Николя, сказала Франсуаза. — Он упал в реку с причала и утонул. Когда это произошло, никого рядом не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155