— Мне совсем не хочется прыгать за вами в реку и выуживать вас, как старый башмак.
— Поместье достаточно далеко отсюда, и поскольку нас никто не ждет… — Николя не докончил фразы и тяжело вздохнул.
— Нам предстоит прогулка? — поинтересовалась Mapa.
— Надеюсь, что все вы в удобной обуви, — усмехнулся он. — Впрочем, если не хотите идти пешком, можете подождать, пока я пришлю за вами экипаж, — предложил он с видом гостеприимного хозяина, но глаза его вызывающе сверкали.
— Что же, пропустить из-за этого сцену встречи? Нет уж, я лучше пойду пешком, — сказала Mapa и оглянулась на Пэдди и Джэми. — А вы что решаете? Останетесь здесь ждать экипажа или пойдете с нами?
— Я пойду! — воскликнул Пэдди, хлюпая носом.
— Я тоже не собираюсь сидеть здесь на сундуке неизвестно сколько времени, — проворчала Джэми, взяла Пэдди за руку, и все тронулись в путь.
Они шли по узкой глинистой дороге, петлявшей среди прибрежных зарослей колючего кустарника. Mapa плотнее завернулась в накидку, чтобы укрыться от ледяного, пронизывающего до костей ветра. Над головами у них с пронзительными криками пролетела стая диких гусей, которые после утомительного перелета из северных краев устремлялись на топкие, непроходимые болота, где и собирались зимовать.
— Эту сикомору посадили в тот год, когда заложили фундамент Бомарэ. От нее до дома рукой подать, — сказал Николя, указывая на высоченное дерево, раскинувшее огромную крону впереди у поворота дороги.
Путники миновали поворот и лицом к лицу столкнулись с одинокой всадницей на чистопородном жеребце, которая, похоже, давно поджидала их на дороге. Николя прищурился, вглядываясь в черты девушки, одетой в красную амазонку такого же оттенка, что и упряжь коня. Она держалась в седле с природной грацией, которой могут обладать только прекрасные наездники, и свысока смотрела на приближающихся людей.
— Мы не очень-то привечаем посторонних, которые без разрешения прогуливаются по землям Бомарэ, — раздался вдруг в тишине ее звонкий голосок.
— А кто вам сказал, моя милая, что я в Бомарэ посторонний? — со спокойной улыбкой спросил Николя.
Девушка слегка ткнула каблуком своего скакуна в бок и подъехала поближе, чтобы лучше разглядеть дерзкого незнакомца, который стоял посреди дороги с таким видом, словно был у себя дома.
— Я вас не знаю, — заявила она надменно и откинула со лба непослушную прядь, однако ее пронзительные серые глаза по-прежнему впивались в лицо Николя. — И поскольку мы не ждем никаких гостей, будет лучше, если вы развернетесь и пойдете туда, откуда пришли.
— Куда же подевалось прославленное гостеприимство хозяев Бомарэ? — спросил Николя с улыбкой.
— Что вы можете знать о нашем гостеприимстве? — Девушка гордо выпрямилась в седле. — Сомневаюсь, чтобы вы, когда бы то ни было, его удостаивались!
— Это ваш конь? — не удержался от вопроса Пэдди, который уже давно не сводил глаз с величественного животного.
— Мой, — обращая снисходительный взгляд на малыша, который, как ни старался, не мог скрыть своей зависти, ответила она. — Его зовут Сорсьер, и на нем не может ездить никто, кроме меня. Он самый быстрый в округе, а может быть, и во всей Луизиане.
— Этот конь великоват для таких маленьких ручек, — заметил Николя.
— Вы думаете, что я хвастаюсь? — Ее глаза вызывающе сверкнули. — Хорошо, я покажу вам, месье, великоват он мне или в самый раз!
С видом явного превосходства девушка смерила Николя взглядом, круто развернула коня и помчалась галопом по бездорожью туда, где белела ограда поместья. Mapa посмотрела на Николя, который внимательно наблюдал за удаляющейся всадницей, пригнувшейся к седлу своего коня. Он зло прищурился и слегка побледнел, когда девушка на полном скаку одолела препятствие, и Mapa, понимавшая, что он крайне раздражен, в душе пожалела отчаянную наездницу, которой предстояло испытать на себе силу его гнева. Копыта взметнулись над стеной снова, и девушка стала быстро приближаться к путникам, предвкушая шквал комплиментов и восхищенных похвал.
— У вас замечательный конь, но сегодня вы ездите на нем в последний раз. Такой безответственной маленькой глупышке, как вы, будет разрешено теперь ездить лишь на пони, — пообещал Николя.
Девушка оторопела и молча смотрела на него, не зная, как реагировать на такую откровенную наглость. Никто до сих пор не осмеливался говорить с ней в таком тоне. На щеках у нее вспыхнул румянец, и злость, клокотавшая в груди, нашла, наконец, выход наружу.
— Убирайтесь с моей земли немедленно! — выпалила она. — Вы не имеете права преступать границу частного владения!
— Послушайте, а кто вы такая? — поинтересовался Николя, не обращая внимания на ее выпад.
— Я Дамарис де Монтань-Шанталь. А вы кто?
— А я Николя де Монтань-Шанталь, — улыбнулся он.
Юная мисс что было сил стиснула поводья, и коню передалось взволнованное состояние хозяйки — он стал бить копытом в землю. Девушка была еще слишком молода, чтобы владеть собой. Mapa заметила, как на ее лице попеременно отразились удивление, недоверие, отчаяние, но любопытство все же взяло верх над остальными чувствами, и Дамарис вперилась взглядом в изумрудные глаза человека, о котором в их доме было принято говорить полушепотом.
— Так что же, моя маленькая племянница, окажут мне гостеприимство в Бомарэ или нет? — спросил Николя с ласковой улыбкой.
— Кое-кто, может быть, и окажет, — ответила она загадочно и вдруг показалась Маре гораздо более взрослой.
— А вы?
— Я еще не решила, — пожала она плечами. — А это кто? Ваша жена? А мальчик — ваш сын? — спросила она, кивая на его спутников.
— Вы задаете слишком много вопросов, — отозвался Николя.
— Если не задавать вопросов, то и не получить ответа, — убежденно высказалась Дамарис.
— Даже задав вопрос, человек совсем не обязательно получает ответ, — парировал Николя.
— Если хотите, я могу вернуться домой и выслать за вами экипаж, — предложила Дамарис, предпочитая сменить тему беседы.
— Не стоит. Насколько я помню, тут уже совсем недалеко. Ты можешь идти дальше? — обратился он к Маре, которая с любопытством наблюдала за словесной перепалкой между родственниками.
— Да, конечно. Мне даже нравится эта прогулка, — искренне ответила Mapa, давая Николя понять, что именно доставляет ей удовольствие.
— Откуда вы родом? — спросила ее Дамарис. — Вы говорите не так, как американцы в Новом Орлеане.
— Я из Ирландии.
— А где вы были все эти годы? — обратилась она с вопросом к Николя, приноравливая ход своего любимца к шагу пеших спутников.
— Путешествовал по миру, — уклончиво ответил тот.
— Мы только что из Калифорнии, — важно пояснил Пэдди. — Дядя Николя очень богат. Он богаче вас, — добавил он, с усилием отводя взгляд от великолепного скакуна и стараясь идти в ногу с Николя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
— Поместье достаточно далеко отсюда, и поскольку нас никто не ждет… — Николя не докончил фразы и тяжело вздохнул.
— Нам предстоит прогулка? — поинтересовалась Mapa.
— Надеюсь, что все вы в удобной обуви, — усмехнулся он. — Впрочем, если не хотите идти пешком, можете подождать, пока я пришлю за вами экипаж, — предложил он с видом гостеприимного хозяина, но глаза его вызывающе сверкали.
— Что же, пропустить из-за этого сцену встречи? Нет уж, я лучше пойду пешком, — сказала Mapa и оглянулась на Пэдди и Джэми. — А вы что решаете? Останетесь здесь ждать экипажа или пойдете с нами?
— Я пойду! — воскликнул Пэдди, хлюпая носом.
— Я тоже не собираюсь сидеть здесь на сундуке неизвестно сколько времени, — проворчала Джэми, взяла Пэдди за руку, и все тронулись в путь.
Они шли по узкой глинистой дороге, петлявшей среди прибрежных зарослей колючего кустарника. Mapa плотнее завернулась в накидку, чтобы укрыться от ледяного, пронизывающего до костей ветра. Над головами у них с пронзительными криками пролетела стая диких гусей, которые после утомительного перелета из северных краев устремлялись на топкие, непроходимые болота, где и собирались зимовать.
— Эту сикомору посадили в тот год, когда заложили фундамент Бомарэ. От нее до дома рукой подать, — сказал Николя, указывая на высоченное дерево, раскинувшее огромную крону впереди у поворота дороги.
Путники миновали поворот и лицом к лицу столкнулись с одинокой всадницей на чистопородном жеребце, которая, похоже, давно поджидала их на дороге. Николя прищурился, вглядываясь в черты девушки, одетой в красную амазонку такого же оттенка, что и упряжь коня. Она держалась в седле с природной грацией, которой могут обладать только прекрасные наездники, и свысока смотрела на приближающихся людей.
— Мы не очень-то привечаем посторонних, которые без разрешения прогуливаются по землям Бомарэ, — раздался вдруг в тишине ее звонкий голосок.
— А кто вам сказал, моя милая, что я в Бомарэ посторонний? — со спокойной улыбкой спросил Николя.
Девушка слегка ткнула каблуком своего скакуна в бок и подъехала поближе, чтобы лучше разглядеть дерзкого незнакомца, который стоял посреди дороги с таким видом, словно был у себя дома.
— Я вас не знаю, — заявила она надменно и откинула со лба непослушную прядь, однако ее пронзительные серые глаза по-прежнему впивались в лицо Николя. — И поскольку мы не ждем никаких гостей, будет лучше, если вы развернетесь и пойдете туда, откуда пришли.
— Куда же подевалось прославленное гостеприимство хозяев Бомарэ? — спросил Николя с улыбкой.
— Что вы можете знать о нашем гостеприимстве? — Девушка гордо выпрямилась в седле. — Сомневаюсь, чтобы вы, когда бы то ни было, его удостаивались!
— Это ваш конь? — не удержался от вопроса Пэдди, который уже давно не сводил глаз с величественного животного.
— Мой, — обращая снисходительный взгляд на малыша, который, как ни старался, не мог скрыть своей зависти, ответила она. — Его зовут Сорсьер, и на нем не может ездить никто, кроме меня. Он самый быстрый в округе, а может быть, и во всей Луизиане.
— Этот конь великоват для таких маленьких ручек, — заметил Николя.
— Вы думаете, что я хвастаюсь? — Ее глаза вызывающе сверкнули. — Хорошо, я покажу вам, месье, великоват он мне или в самый раз!
С видом явного превосходства девушка смерила Николя взглядом, круто развернула коня и помчалась галопом по бездорожью туда, где белела ограда поместья. Mapa посмотрела на Николя, который внимательно наблюдал за удаляющейся всадницей, пригнувшейся к седлу своего коня. Он зло прищурился и слегка побледнел, когда девушка на полном скаку одолела препятствие, и Mapa, понимавшая, что он крайне раздражен, в душе пожалела отчаянную наездницу, которой предстояло испытать на себе силу его гнева. Копыта взметнулись над стеной снова, и девушка стала быстро приближаться к путникам, предвкушая шквал комплиментов и восхищенных похвал.
— У вас замечательный конь, но сегодня вы ездите на нем в последний раз. Такой безответственной маленькой глупышке, как вы, будет разрешено теперь ездить лишь на пони, — пообещал Николя.
Девушка оторопела и молча смотрела на него, не зная, как реагировать на такую откровенную наглость. Никто до сих пор не осмеливался говорить с ней в таком тоне. На щеках у нее вспыхнул румянец, и злость, клокотавшая в груди, нашла, наконец, выход наружу.
— Убирайтесь с моей земли немедленно! — выпалила она. — Вы не имеете права преступать границу частного владения!
— Послушайте, а кто вы такая? — поинтересовался Николя, не обращая внимания на ее выпад.
— Я Дамарис де Монтань-Шанталь. А вы кто?
— А я Николя де Монтань-Шанталь, — улыбнулся он.
Юная мисс что было сил стиснула поводья, и коню передалось взволнованное состояние хозяйки — он стал бить копытом в землю. Девушка была еще слишком молода, чтобы владеть собой. Mapa заметила, как на ее лице попеременно отразились удивление, недоверие, отчаяние, но любопытство все же взяло верх над остальными чувствами, и Дамарис вперилась взглядом в изумрудные глаза человека, о котором в их доме было принято говорить полушепотом.
— Так что же, моя маленькая племянница, окажут мне гостеприимство в Бомарэ или нет? — спросил Николя с ласковой улыбкой.
— Кое-кто, может быть, и окажет, — ответила она загадочно и вдруг показалась Маре гораздо более взрослой.
— А вы?
— Я еще не решила, — пожала она плечами. — А это кто? Ваша жена? А мальчик — ваш сын? — спросила она, кивая на его спутников.
— Вы задаете слишком много вопросов, — отозвался Николя.
— Если не задавать вопросов, то и не получить ответа, — убежденно высказалась Дамарис.
— Даже задав вопрос, человек совсем не обязательно получает ответ, — парировал Николя.
— Если хотите, я могу вернуться домой и выслать за вами экипаж, — предложила Дамарис, предпочитая сменить тему беседы.
— Не стоит. Насколько я помню, тут уже совсем недалеко. Ты можешь идти дальше? — обратился он к Маре, которая с любопытством наблюдала за словесной перепалкой между родственниками.
— Да, конечно. Мне даже нравится эта прогулка, — искренне ответила Mapa, давая Николя понять, что именно доставляет ей удовольствие.
— Откуда вы родом? — спросила ее Дамарис. — Вы говорите не так, как американцы в Новом Орлеане.
— Я из Ирландии.
— А где вы были все эти годы? — обратилась она с вопросом к Николя, приноравливая ход своего любимца к шагу пеших спутников.
— Путешествовал по миру, — уклончиво ответил тот.
— Мы только что из Калифорнии, — важно пояснил Пэдди. — Дядя Николя очень богат. Он богаче вас, — добавил он, с усилием отводя взгляд от великолепного скакуна и стараясь идти в ногу с Николя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155