– Я задавалась вопросом, почему все считают его таким хорошим адвокатом. Повернись, чтобы я видела твое лицо, – попросила Холли, кладя руки на плечи Кейт и вынуждая ее повернуться.
– Можешь больше не гадать, – посоветовала Кейт, громко сглотнув. – Сегодня я получила некоторое представление о том, как он ведет перекрестный допрос. Он начал с быстрых, глубоких надрезов скальпелем, припомнив все те глупости, которые я успела наделать за все прошедшие годы и с которыми он был принужден мириться. Ну а потом вооружился бензопилой и уже не миндальничал. Осыпал меня всеми мыслимыми ругательствами и орал так громко, что, должно быть, его крики разносились по всему этажу. Наконец, он велел мне убираться и больше не показывать туда носа.
– Грязный лицемер! Только не воображай, что он был верен тебе все эти четыре года! О нем ходило много слухов, и все на одну тему!
Кейт отвернулась и взяла сахарницу и две чайные ложки.
– Это всего лишь слухи. А на деле это я подлая и грязная, а не он.
– Но ведь он был готов продолжать «мириться» с твоими недостатками, согласись ты сделать аборт!
– Да. Определенно, – кивнула Кейт, пытаясь выглядеть беспечной. Но вместо этого казалась бесконечно измученной. – Мне даже показалось, что аборт в его представлении – это некий род мести: убийство ребенка Митчела – плата за оскорбление Эвана и моей гордости.
– Плевать ему на твою гордость. Все дело в гордости Бартлеттов. Бьюсь об заклад, он был бы куда меньше оскорблен, если бы тебя обрюхатил кто-то, кого он считает своей ровней.
Кейт почти улыбнулась на это. Почти, но не совсем – Сколько раз я тебе говорила, что Эван двуличный...
– Не надо – перебила Кейт, снова хватаясь за кофеварку. – Мне мерзко вспоминать, как он обошелся со мной, и я не вернулась бы к нему, даже если бы он на коленях молил меня об этом. Но он был совершенно раздавлен. Я глубоко ранила его на Ангилье, когда обо всем рассказала, но сегодня он был просто уничтожен.
Они молча уселись за кухонный стол, ожидая, пока будет готов кофе. Кейт подвинула Холли кружку и сахарницу, после чего подхватила свою кружку и устремилась в спальню.
– Ужасно не хочется оставлять тебя, но мне нужно одеться и ехать на работу.
– Не нужно. С самого своего приезда ты каждый день работаешь до полуночи.
– Но два дня назад мы смотрели кино, и я брала выходной.
– Ну да, в воскресенье, когда ресторан закрыт! Можно же пропустить хоть один вечер!
Кейт повернулась, посмотрела на кружку в своей руке и рассерженно пожаловалась:
– Я все время хочу спать, так что глаза сами собой закрываются и ноги подкашиваются. И еще я беременна, потому что вообразила себя влюбленной в мужчину, оказавшегося безжалостным, жестоким, развратным чудовищем. Если на свете есть Бог, у меня будет выкидыш!
И тут словно прорвало плотину: Кейт прижалась к Холли и громко зарыдала.
– Даже если бы я и хотела сейчас ребенка, все равно страшно подумать, какие гены он унаследует от своего папаши. Он м-монстр!
– Знаю, – кивнула Холли, улыбаясь и гладя Кейт по спине. – А теперь пойдем в гостиную. Позвонишь в ресторан, я выберу фильм, а потом переночую у тебя.
Холли остановилась на «Красотке», потому что фильм был легким и хорошо кончался.
– Не могу я родить этого ребенка, – прошептала Кейт с дивана, и к тому времени как Холли вставила кассету и обернулась, она уже спала.
– Пойдем, Макс, – позвала Холли. – Не знаю, как насчет тебя, а мне требуется что-то покрепче кофе. Сделаем набег на винный погреб!
И с этими словами она вернулась на кухню, но не успела добраться до полочки с напитками, как кто-то громко постучал в дверь. Холли от неожиданности подскочила, но, надеясь, что это Эван, возможно, приползший сюда на коленях, открыла дверь. И удивленно отступила. На пороге стоял мрачный седовласый мужчина лет шестидесяти в облачении католического священника: черный костюм и белый воротничок.
– Господи! – взорвалась она, когда первоначальный шок сменился раздражением. – Что это с вами, праведниками? Или вы в каждой бочке затычки и подключены к каждой акушерке в этом городе? Убирайтесь! Она сама способна решить за себя!
– Вы, должно быть, Холли, – кивнул священник, слегка улыбаясь.
– И нечего меня пугать! Оставьте свои брошюрки на крыльце, и, обещаю, она их получит, – буркнула Холли, пытаясь закрыть дверь.
Но он взялся за дверную ручку.
– Я отец Донован, дядя Кейт. Вчера она приходила ко мне, но меня не было дома. Моя экономка сказала, что Кейт выглядела расстроенной. На мои звонки она не отвечает. А теперь могу я войти?
Пристыженная, но полная решимости Холли отступила, открыла дверь и прошептала:
– Кейт сейчас спит, и, кроме того, ей сильно нездоровится. Я не хочу ее будить. Если желаете подождать, пройдите на кухню.
Священник молча последовал за ней.
Холли закрыла кухонную дверь и тихо спросила:
– Хотите кофе?
– Нет, спасибо. Насколько я понял, Кейт беременна?
Бунтарка по натуре, Холли питала мало уважения к религии и еще меньше – к ее служителям.
– Вам придется обсуждать это с ней, отец Донован, – объявила она, не давая себя запугать.
Полочка с винами находилась в углу комнаты, и она, бесцеремонно вытащив бутылку красного вина, принялась ее открывать. При этом Холли пыталась вспомнить, кто не одобряет алкоголя – католики или баптисты.
– Мне сейчас очень грустно из-за Кейт. Вот я и собираюсь утопить свою печаль в большом стакане вина, – предупредила она. – Надеюсь, вы не возражаете.
Судя по тону, даже посторонний мог заключить, что ей в высшей степени плевать на все возражения.
– Собираетесь выпить всю бутылку сами?
– Возможно. А что?
Не дождавшись ответа, она обернулась и неожиданно обнаружила, что смотрит прямо в глаза, такие же зеленые, как у Кейт, но исполненные веселого любопытства.
– Если не осилите всю бутылку, – пояснил он, – я бы мог разделить ее с вами. Выпьем по стаканчику, пока Кейт не проснулась.
– Разумеется, – пробормотала Холли, смущенная собственной грубостью. Нужно же быть такой невежливой! – Но я все равно не собираюсь рассказывать вам о... маленькой проблеме Кейт. Если она хочет исповедаться перед священником, это ее дело.
– Я здесь не как ее духовник, – заметил он, ~ а как родной дядя.
– Вы священник. И обязательно станете твердить, что она обязана сохранить... младенца от этого ублюдка, – упрямо буркнула Холли, разливая вино по стаканам. Втайне она ожидала, что отец Донован станет возражать. – Именно это и собираетесь сделать, верно? – с горечью продолжала она, протягивая ему стакан и садясь напротив.
– Полагаю, Кейт приходила сегодня ко мне сообщить, что беременна. И значит, она уже знала, что именно я собираюсь ей сказать, а это, в свою очередь, заставляет меня задаться вопросом, что она хочет услышать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112