Теперь, когда она оказалась в полной безопасности на борту корабля Моргана, душевные силы оставили ее. Так, словно их никогда и не было.
Силвер поднялась с койки и рассеянно подошла к бюро; ее взгляд задержался на бритве Моргана, оставленной им рядом с тазиком для бритья. Она вспомнила, каким невероятно красивым выглядел Морган, стоя обнаженным по пояс в этой каюте. Он тогда казался ей очень мужественным и вместе с тем домашним и родным. Каким бы замечательным мужем он мог быть! Добрым, заботливым и внимательным. Решительным, если уж говорить все, гордым, честным и сильным.
Подумав, что когда-нибудь в его жизнь войдет другая, более благовоспитанная, светская дама, Силвер почувствовала, как сжалось ее сердце. Как она сможет с ним расстаться? Как она сможет жить дальше, словно его никогда и не было в ее жизни? Силвер внезапно поняла, что Морган ее изменил, но не могла понять, как он это сделал. Это странное ощущение даже немного испугало ее и заставило чувствовать себя не такой независимой, как прежде.
«Я не должна падать духом, — сказала себе Силвер. — В моей жизни встречались куда более тяжелые испытания, тем не менее я их перенесла. Морган — лишь один мужчина среди многих, и мужчина, который мало чем отличается от остальных».
Это была ложь, и она сразу же это поняла. Морган не был похож ни на одного из тех, с кем она была знакома. Он был олицетворением силы и страсти, властности и мягкости. Морган был для нее светлым лучом во мраке ночи. Он был ее сердцем и ее любовью. Без него жизнь казалась блеклой и пустой. Для нее другого мужчины уже быть не могло.
«Боже, я так его люблю!»
Силвер бросила взгляд на стол Моргана, где в чернильнице торчало гусиное перо. Судовой журнал Моргана лежал раскрытым; с самого дня их отплытия из Мексики в нем не было сделано ни единой записи. Силвер это удивило. Впервые ей в голову пришла мысль, что и с Морганом происходит что-то странное. Может быть, он чувствует себя таким же одиноким, как и она? Сначала эта мысль показалась ей невероятной. Моргану достаточно, было постучать в дверь, чтобы оказаться с ней вместе. Она бы не колебалась ни мгновения, чтобы очутиться в его объятиях.
Силвер подумала о Жаке и Терезе, о том счастье, которое им предстояло разделить. Они умели понимать друг друга с полуслова или даже с одного прикосновения. Но у нее с Морганом этого не получалось. Оба они были по характеру замкнутыми людьми, которые редко делились своими мыслями и переживаниями. Неужели они оба обречены на одиночество? Жить отдельно от всех, тая свои мысли, боясь любви? Нет, Силвер этого не хотела.
Поняв это со всей ясностью, Силвер приняла болезненное для себя решение: сегодня же вечером она отправится к нему, расскажет о своих чувствах, о любви, которую хранит в своем сердце. Ей придется собрать все свое мужество, все силы души, но тем не менее она обязательно пойдет к Моргану.
Хотя час был поздний, Морган должен был находиться на палубе — так было все последние вечера. Она должна идти к нему немедленно — пока не изменила своего решения, пока какая-нибудь минутная слабость не поколебала ее решимости.
Расправив плечи, Силвер направилась к двери, но ее рука предательски замерла на дверной ручке. В осколке разбитого зеркала она увидела, какой бледной и изнуренной выглядит. Волосы спутались, и Силвер, рассеянно взяв расческу, начала приводить их в порядок. Она хорошо понимала, что это лишь предлог отсрочить намеченное. Казалось, одна ее половина хочет идти к Моргану, чтобы сказать нужные слова и покончить наконец с этой невыносимой мукой, а другая предостерегает: «Ты же знаешь, что он не будет тебя слушать. Он никогда не верил тебе, не сделает этого и сейчас, а если и поверит, то это не имеет никакого значения». Он думает о ней сейчас совершенно по-другому и считает ее совершенно не стоящей его внимания. И наверняка — не стоящей его любви.
«Что ты за женщина?» — говорил ей когда-то Морган.
Теперь он знает: она — женщина, которая может использовать свое тело, чтобы выкупить чужую свободу. Она никогда не будет той благовоспитанной дамой, которую хочет видеть рядом с собой Морган. Силвер вдруг пришло в голову, что он ведь может вернуть ее отцу. Но даже это казалось ей сейчас не стоящим внимания. Важным было лишь то, что помогло бы ей как-то пробиться сквозь непроницаемую броню Моргана и оживить ту страсть, которую они разделяли так недавно. Дрожащими руками Силвер взяла черную шерстяную шаль. На палубе сегодня было не холодно, но дул довольно сильный ветер.
Холодно ей казалось в своей каюте.
Когда Силвер поднялась на палубу, юбка тут же облепила ей ноги. Силвер направилась к рулевой рубке, полная решимости разыскать капитана. Как она и надеялась, большинство моряков уже спали, устроившись на палубе в центре судна. Приближаясь к носу корабля, она увидела широкие плечи какого-то человека. На миг месяц выглянул из-за туч, и Силвер мгновенно узнала совершенную фигуру Моргана. По ее телу словно пробежала волна тепла, смешанного с горечью, такой сильной, что Силвер захотелось заплакать. «Боже милосердный, пусть он меня выслушает».
Морган повернулся при ее появлении, но не двинулся с места. Молча глядя на нее из тени, он продолжал сжимать пальцами поручни.
— Вы сегодня прогуливаетесь поздно, — наконец сдержанно произнес Морган.
— Да, — прошептала Силвер, буквально выдавливая из себя звуки. — Мне надо с тобой поговорить.
— Вот как? — Он поднял брови. — О чем?
Она не могла больше вымолвить ни звука. Не могла. Но она должна была это сделать.
— Я знаю, что ты думаешь обо мне.
— Силвер…
— Если я скажу тебе, что в спальне Фернандеса ничего не случилось, ты все равно будешь считать меня шлюхой?
Морган поднял голову:
— Что? Что ты сказала?
— В комнате генерала ты видел далеко не все. Я старалась дотянуться до подсвечника, чтобы использовать его как оружие. Через минуту или две я бы сделала это. Должно быть, все это выглядело как…
— Прекратим этот разговор.
— Я знаю, что ты должен был подумать, но я…
— Прекрати!
От его резкого тона на глазах у Силвер навернулись слезы.
— Я знаю, ты думаешь обо мне самое худшее, что я действовала как шлюха…
— Шлюха? — повторил Морган. — Шлюха! — Он сделал шаг к ней, его лицо исказилось болью. — Но ты же не думаешь, что я… — Слова застряли у него в горле, когда он увидел страдание на ее лице. — Бог на небесах, Силвер! — Это была почти мольба. — Да я считаю тебя святой! Ради спасения моей жизни ты была готова пожертвовать своей. Как я могу тебя в чем-то обвинять, когда ты принесла себя в жертву ради меня?
Слезы покатились по щекам Силвер, рыдания сотрясли все ее тело, и она никак не могла остановить их. Она хотела, чтобы он обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Силвер поднялась с койки и рассеянно подошла к бюро; ее взгляд задержался на бритве Моргана, оставленной им рядом с тазиком для бритья. Она вспомнила, каким невероятно красивым выглядел Морган, стоя обнаженным по пояс в этой каюте. Он тогда казался ей очень мужественным и вместе с тем домашним и родным. Каким бы замечательным мужем он мог быть! Добрым, заботливым и внимательным. Решительным, если уж говорить все, гордым, честным и сильным.
Подумав, что когда-нибудь в его жизнь войдет другая, более благовоспитанная, светская дама, Силвер почувствовала, как сжалось ее сердце. Как она сможет с ним расстаться? Как она сможет жить дальше, словно его никогда и не было в ее жизни? Силвер внезапно поняла, что Морган ее изменил, но не могла понять, как он это сделал. Это странное ощущение даже немного испугало ее и заставило чувствовать себя не такой независимой, как прежде.
«Я не должна падать духом, — сказала себе Силвер. — В моей жизни встречались куда более тяжелые испытания, тем не менее я их перенесла. Морган — лишь один мужчина среди многих, и мужчина, который мало чем отличается от остальных».
Это была ложь, и она сразу же это поняла. Морган не был похож ни на одного из тех, с кем она была знакома. Он был олицетворением силы и страсти, властности и мягкости. Морган был для нее светлым лучом во мраке ночи. Он был ее сердцем и ее любовью. Без него жизнь казалась блеклой и пустой. Для нее другого мужчины уже быть не могло.
«Боже, я так его люблю!»
Силвер бросила взгляд на стол Моргана, где в чернильнице торчало гусиное перо. Судовой журнал Моргана лежал раскрытым; с самого дня их отплытия из Мексики в нем не было сделано ни единой записи. Силвер это удивило. Впервые ей в голову пришла мысль, что и с Морганом происходит что-то странное. Может быть, он чувствует себя таким же одиноким, как и она? Сначала эта мысль показалась ей невероятной. Моргану достаточно, было постучать в дверь, чтобы оказаться с ней вместе. Она бы не колебалась ни мгновения, чтобы очутиться в его объятиях.
Силвер подумала о Жаке и Терезе, о том счастье, которое им предстояло разделить. Они умели понимать друг друга с полуслова или даже с одного прикосновения. Но у нее с Морганом этого не получалось. Оба они были по характеру замкнутыми людьми, которые редко делились своими мыслями и переживаниями. Неужели они оба обречены на одиночество? Жить отдельно от всех, тая свои мысли, боясь любви? Нет, Силвер этого не хотела.
Поняв это со всей ясностью, Силвер приняла болезненное для себя решение: сегодня же вечером она отправится к нему, расскажет о своих чувствах, о любви, которую хранит в своем сердце. Ей придется собрать все свое мужество, все силы души, но тем не менее она обязательно пойдет к Моргану.
Хотя час был поздний, Морган должен был находиться на палубе — так было все последние вечера. Она должна идти к нему немедленно — пока не изменила своего решения, пока какая-нибудь минутная слабость не поколебала ее решимости.
Расправив плечи, Силвер направилась к двери, но ее рука предательски замерла на дверной ручке. В осколке разбитого зеркала она увидела, какой бледной и изнуренной выглядит. Волосы спутались, и Силвер, рассеянно взяв расческу, начала приводить их в порядок. Она хорошо понимала, что это лишь предлог отсрочить намеченное. Казалось, одна ее половина хочет идти к Моргану, чтобы сказать нужные слова и покончить наконец с этой невыносимой мукой, а другая предостерегает: «Ты же знаешь, что он не будет тебя слушать. Он никогда не верил тебе, не сделает этого и сейчас, а если и поверит, то это не имеет никакого значения». Он думает о ней сейчас совершенно по-другому и считает ее совершенно не стоящей его внимания. И наверняка — не стоящей его любви.
«Что ты за женщина?» — говорил ей когда-то Морган.
Теперь он знает: она — женщина, которая может использовать свое тело, чтобы выкупить чужую свободу. Она никогда не будет той благовоспитанной дамой, которую хочет видеть рядом с собой Морган. Силвер вдруг пришло в голову, что он ведь может вернуть ее отцу. Но даже это казалось ей сейчас не стоящим внимания. Важным было лишь то, что помогло бы ей как-то пробиться сквозь непроницаемую броню Моргана и оживить ту страсть, которую они разделяли так недавно. Дрожащими руками Силвер взяла черную шерстяную шаль. На палубе сегодня было не холодно, но дул довольно сильный ветер.
Холодно ей казалось в своей каюте.
Когда Силвер поднялась на палубу, юбка тут же облепила ей ноги. Силвер направилась к рулевой рубке, полная решимости разыскать капитана. Как она и надеялась, большинство моряков уже спали, устроившись на палубе в центре судна. Приближаясь к носу корабля, она увидела широкие плечи какого-то человека. На миг месяц выглянул из-за туч, и Силвер мгновенно узнала совершенную фигуру Моргана. По ее телу словно пробежала волна тепла, смешанного с горечью, такой сильной, что Силвер захотелось заплакать. «Боже милосердный, пусть он меня выслушает».
Морган повернулся при ее появлении, но не двинулся с места. Молча глядя на нее из тени, он продолжал сжимать пальцами поручни.
— Вы сегодня прогуливаетесь поздно, — наконец сдержанно произнес Морган.
— Да, — прошептала Силвер, буквально выдавливая из себя звуки. — Мне надо с тобой поговорить.
— Вот как? — Он поднял брови. — О чем?
Она не могла больше вымолвить ни звука. Не могла. Но она должна была это сделать.
— Я знаю, что ты думаешь обо мне.
— Силвер…
— Если я скажу тебе, что в спальне Фернандеса ничего не случилось, ты все равно будешь считать меня шлюхой?
Морган поднял голову:
— Что? Что ты сказала?
— В комнате генерала ты видел далеко не все. Я старалась дотянуться до подсвечника, чтобы использовать его как оружие. Через минуту или две я бы сделала это. Должно быть, все это выглядело как…
— Прекратим этот разговор.
— Я знаю, что ты должен был подумать, но я…
— Прекрати!
От его резкого тона на глазах у Силвер навернулись слезы.
— Я знаю, ты думаешь обо мне самое худшее, что я действовала как шлюха…
— Шлюха? — повторил Морган. — Шлюха! — Он сделал шаг к ней, его лицо исказилось болью. — Но ты же не думаешь, что я… — Слова застряли у него в горле, когда он увидел страдание на ее лице. — Бог на небесах, Силвер! — Это была почти мольба. — Да я считаю тебя святой! Ради спасения моей жизни ты была готова пожертвовать своей. Как я могу тебя в чем-то обвинять, когда ты принесла себя в жертву ради меня?
Слезы покатились по щекам Силвер, рыдания сотрясли все ее тело, и она никак не могла остановить их. Она хотела, чтобы он обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94