Тем не менее она возразила:.
– Но ведь здесь не дом! Вот о чем речь. Это жилище для прожигателей жизни, охотников за удовольствиями, всяких перекати-поле.
– Это игорный дом для высшего общества, – поправил Джек Элли. – Но вы правы, для ребенка этот дом неподходящее место. Через месяц-другой мое дело начнет приносить твердую прибыль. Я смогу купить небольшой особняк, наверное, в Кенсингтоне, где недвижимость не так дорога, и жить вдали от клуба. Когда меня здесь не будет, Даунз сумеет управлять им сам. Конечно, Харриет понадобится хорошая гувернантка, чтобы научить ее, как следует держаться леди. Она уже уважает вас и хочет, чтобы вы остались.
Элли покачала головой.
– Я уверена, что в конторах можно найти женщину постарше, которую возраст защищает от злословия. Я же еще не впала в слабоумие.
Джек сжал вилку.
– Да, вы еще не впали в слабоумие, мисс Силвер, но и я тоже еще не старый козел, который бросается на своих служащих женского пола. – По крайней мере, пока еще он не бросался.
– Я никогда не говорила, что вы… похожи на козла, а только о том, что скажут люди.
– Люди всегда что-нибудь говорят. Ну и пусть говорят.
– Вам легко так рассуждать. У вас есть родственники, они могут вас поддержать, и у вас есть множество способов заработать на жизнь. Вы можете стать фермером. Вы можете снова вступить в армию, если клуб обанкротится.
– Ни за что.
– Есть и другие занятия. Если ваш брат содержит столько школ, у него найдется и для вас должность. Обучать его лошадей, управлять его землями, ухаживать за собаками, да что угодно. Сплетни вам повредить не могут. Вот почему вы можете так пренебрегать мнением общества. Женщина, которая сама зарабатывает на жизнь, это совсем другое дело, как бы несправедливо это ни было. К женщине, не имеющей семьи или состояния, свет относится иначе, и он гораздо более жесток к ней.
– Но никто не узнает, что вы здесь и кто вы такая, клянусь! Только мои служащие, а они сто раз подумают, прежде чем болтать с посторонними. Можете изменить имя, как это делают многие женщины.
Элли встала, и Джек тоже встал, показывая, что у него по крайней мере манеры как у джентльмена. Но для нее этого было недостаточно.
– Прошу прощения, капитан Эндикотт. Я горжусь своим именем и хочу и дальше им гордиться. Вы – герой, человек, который ничего не боится. Я не так смела. И я не игрок.
Глава 8
И все-таки Элли пошла в церковь. Какой толк от молитв, если она не станет соблюдать простейшие правила нравственного поведения? Она должна служить хорошим примером Харриет, и нужно попросить Всевышнего направить ее на истинный путь.
Конечно, она не пошла одна с капитаном Эндикоттом и Харриет, которая никак не могла сойти за дуэнью. От этого Элли отказалась решительно. Но их сопровождала группа обитателей «Красного и черного». Одетые в лучшие воскресные платья, они ничем не отличались от других горожан, идущих в церковь, и вовсе не казались отъявленными картежниками и женщинами сомнительной репутации.
Миссис Мэри Крандалл держала Харриет за руку и рассказывала ей всякие истории про испанскую кампанию.
Элли не считала это подходящей темой для воскресного урока, зато Харриет хотя бы не изводила Змея – то есть мистера Кэллоуэя. Тот пригрозил Харриет, что сделает из нее котлету, если она хотя бы еще раз попросит его показать свою татуировку, и пошел вперед, скрестив на бочкообразной груди свои крупные руки.
За Кэллоуэем шли две темноволосые девицы. Элли их не знала, однако они мило улыбнулись ей. И так как в это утро лица девушек не были раскрашены, Элли улыбнулась им в ответ, выразив восхищение их шляпками.
Сама Элли тоже была в шляпке, которую ей починила миссис Крандалл.
– На войне я навидалась всяких ужасов, – сказала она Элли, прикалывая к полям шляпки шелковый букетик фиалок, – и теперь мне нравится видеть красивые вещи.
Элли не смогла отказаться ни от ее услуг, ни от подаренного шелкового букетика. В это утро она действительно чувствовала себя гораздо лучше, была чистой и отдохнувшей, в кои-то веки сытой, в кошельке у нее приятно позвякивали деньги, полученные от капитана Эндикотта. Наверное, она казалась и более привлекательной. Конечно, ее нельзя было сравнить с женщинами из «Красного и черного», но капитан Эндикотт улыбнулся ей, когда она в конце концов согласилась пойти с ним в церковь. То есть сними.
Он-то, разумеется, выглядел великолепно. Он шел рядом с Элли, прилаживаясь к ее мелким шажкам, любезно беседовал о погоде, о политических новостях, о зданиях, мимо которых они проходили. Ни в нем, ни в его разговоре не было ничего раздражающего, и это почему-то еще больше раздражало Элли. Этот человек – картежник и женолюб, напоминала она себе, он и вовсе был бы законченной скотиной, тогда она могла бы ненавидеть его с полным на то основанием.
Элли старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Она не могла видеть ни морщинок, появлявшихся у его глаз, когда он смеялся, ни изгиба его губ, ни того, как утренний свет бросает золотистые отблески на его каштановые волосы.
Впереди Элли шли Дарла и мистер Даунз. Они все время о чем-то спорили. На голове у помощника капитана был наклеен лейкопластырь. Дарла же была в чудесной шляпке, а у ее левой щеки был завязан кокетливый бант из кремовых лент.
Помощник капитана не смотрел на девушку, а Дарла, кажется, не смотрела ни на кого, кроме него.
– Я же сказала, что извиняюсь, – говорила Дарла. – И я просто выполняла указания кэпа Джека.
– Я знаю. Он объяснил мне. Если бы вы обратились ко мне, прежде чем на меня накинуться, я мог бы поднять шум в дверях и не устраивать балаган на глазах у посетителей.
– Я не хотела ударить вас так сильно.
Элли посмотрела на капитана Эндикотта.
– Она его ударила? – шепотом спросила она.
Капитан поднес палец к губам.
– Тс-с. Они сами обо всем договорятся.
Даунз ощупал свою голову и лейкопластырь.
– Со мной бывало и хуже.
– И я знаю, что кэп выдал вам вознаграждение.
Даунз кивнул.
– Кэп сказал – это за то, что я был ранен при исполнении служебных обязанностей.
Элли посмотрела на капитана, однако тот только улыбнулся и похлопал ее по руке, замедлив шаг так, что шедшая перед ними пара оказалась немного дальше.
Но Элли все еще могла слышать их разговор. Дарла ткнула Даунза зонтиком:
– Так чего вы завели свою шарманку? Мы помогли боссу, и нам за это заплатили. Шулера мы провели и сделали так, что никто не заметил девчонку.
Девчонку? Харриет? Элли ускорила шаг, чтобы не упустить ни слова.
Дарла снова ткнула Даунза зонтиком:
– Почему тогда вы держитесь так, будто я какая-то гусеница в вашей корзинке с яблоками? Кэп Джек утверждает, что я помогла спасти клуб.
– Потому что вы выставили меня дураком, вот почему!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Но ведь здесь не дом! Вот о чем речь. Это жилище для прожигателей жизни, охотников за удовольствиями, всяких перекати-поле.
– Это игорный дом для высшего общества, – поправил Джек Элли. – Но вы правы, для ребенка этот дом неподходящее место. Через месяц-другой мое дело начнет приносить твердую прибыль. Я смогу купить небольшой особняк, наверное, в Кенсингтоне, где недвижимость не так дорога, и жить вдали от клуба. Когда меня здесь не будет, Даунз сумеет управлять им сам. Конечно, Харриет понадобится хорошая гувернантка, чтобы научить ее, как следует держаться леди. Она уже уважает вас и хочет, чтобы вы остались.
Элли покачала головой.
– Я уверена, что в конторах можно найти женщину постарше, которую возраст защищает от злословия. Я же еще не впала в слабоумие.
Джек сжал вилку.
– Да, вы еще не впали в слабоумие, мисс Силвер, но и я тоже еще не старый козел, который бросается на своих служащих женского пола. – По крайней мере, пока еще он не бросался.
– Я никогда не говорила, что вы… похожи на козла, а только о том, что скажут люди.
– Люди всегда что-нибудь говорят. Ну и пусть говорят.
– Вам легко так рассуждать. У вас есть родственники, они могут вас поддержать, и у вас есть множество способов заработать на жизнь. Вы можете стать фермером. Вы можете снова вступить в армию, если клуб обанкротится.
– Ни за что.
– Есть и другие занятия. Если ваш брат содержит столько школ, у него найдется и для вас должность. Обучать его лошадей, управлять его землями, ухаживать за собаками, да что угодно. Сплетни вам повредить не могут. Вот почему вы можете так пренебрегать мнением общества. Женщина, которая сама зарабатывает на жизнь, это совсем другое дело, как бы несправедливо это ни было. К женщине, не имеющей семьи или состояния, свет относится иначе, и он гораздо более жесток к ней.
– Но никто не узнает, что вы здесь и кто вы такая, клянусь! Только мои служащие, а они сто раз подумают, прежде чем болтать с посторонними. Можете изменить имя, как это делают многие женщины.
Элли встала, и Джек тоже встал, показывая, что у него по крайней мере манеры как у джентльмена. Но для нее этого было недостаточно.
– Прошу прощения, капитан Эндикотт. Я горжусь своим именем и хочу и дальше им гордиться. Вы – герой, человек, который ничего не боится. Я не так смела. И я не игрок.
Глава 8
И все-таки Элли пошла в церковь. Какой толк от молитв, если она не станет соблюдать простейшие правила нравственного поведения? Она должна служить хорошим примером Харриет, и нужно попросить Всевышнего направить ее на истинный путь.
Конечно, она не пошла одна с капитаном Эндикоттом и Харриет, которая никак не могла сойти за дуэнью. От этого Элли отказалась решительно. Но их сопровождала группа обитателей «Красного и черного». Одетые в лучшие воскресные платья, они ничем не отличались от других горожан, идущих в церковь, и вовсе не казались отъявленными картежниками и женщинами сомнительной репутации.
Миссис Мэри Крандалл держала Харриет за руку и рассказывала ей всякие истории про испанскую кампанию.
Элли не считала это подходящей темой для воскресного урока, зато Харриет хотя бы не изводила Змея – то есть мистера Кэллоуэя. Тот пригрозил Харриет, что сделает из нее котлету, если она хотя бы еще раз попросит его показать свою татуировку, и пошел вперед, скрестив на бочкообразной груди свои крупные руки.
За Кэллоуэем шли две темноволосые девицы. Элли их не знала, однако они мило улыбнулись ей. И так как в это утро лица девушек не были раскрашены, Элли улыбнулась им в ответ, выразив восхищение их шляпками.
Сама Элли тоже была в шляпке, которую ей починила миссис Крандалл.
– На войне я навидалась всяких ужасов, – сказала она Элли, прикалывая к полям шляпки шелковый букетик фиалок, – и теперь мне нравится видеть красивые вещи.
Элли не смогла отказаться ни от ее услуг, ни от подаренного шелкового букетика. В это утро она действительно чувствовала себя гораздо лучше, была чистой и отдохнувшей, в кои-то веки сытой, в кошельке у нее приятно позвякивали деньги, полученные от капитана Эндикотта. Наверное, она казалась и более привлекательной. Конечно, ее нельзя было сравнить с женщинами из «Красного и черного», но капитан Эндикотт улыбнулся ей, когда она в конце концов согласилась пойти с ним в церковь. То есть сними.
Он-то, разумеется, выглядел великолепно. Он шел рядом с Элли, прилаживаясь к ее мелким шажкам, любезно беседовал о погоде, о политических новостях, о зданиях, мимо которых они проходили. Ни в нем, ни в его разговоре не было ничего раздражающего, и это почему-то еще больше раздражало Элли. Этот человек – картежник и женолюб, напоминала она себе, он и вовсе был бы законченной скотиной, тогда она могла бы ненавидеть его с полным на то основанием.
Элли старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Она не могла видеть ни морщинок, появлявшихся у его глаз, когда он смеялся, ни изгиба его губ, ни того, как утренний свет бросает золотистые отблески на его каштановые волосы.
Впереди Элли шли Дарла и мистер Даунз. Они все время о чем-то спорили. На голове у помощника капитана был наклеен лейкопластырь. Дарла же была в чудесной шляпке, а у ее левой щеки был завязан кокетливый бант из кремовых лент.
Помощник капитана не смотрел на девушку, а Дарла, кажется, не смотрела ни на кого, кроме него.
– Я же сказала, что извиняюсь, – говорила Дарла. – И я просто выполняла указания кэпа Джека.
– Я знаю. Он объяснил мне. Если бы вы обратились ко мне, прежде чем на меня накинуться, я мог бы поднять шум в дверях и не устраивать балаган на глазах у посетителей.
– Я не хотела ударить вас так сильно.
Элли посмотрела на капитана Эндикотта.
– Она его ударила? – шепотом спросила она.
Капитан поднес палец к губам.
– Тс-с. Они сами обо всем договорятся.
Даунз ощупал свою голову и лейкопластырь.
– Со мной бывало и хуже.
– И я знаю, что кэп выдал вам вознаграждение.
Даунз кивнул.
– Кэп сказал – это за то, что я был ранен при исполнении служебных обязанностей.
Элли посмотрела на капитана, однако тот только улыбнулся и похлопал ее по руке, замедлив шаг так, что шедшая перед ними пара оказалась немного дальше.
Но Элли все еще могла слышать их разговор. Дарла ткнула Даунза зонтиком:
– Так чего вы завели свою шарманку? Мы помогли боссу, и нам за это заплатили. Шулера мы провели и сделали так, что никто не заметил девчонку.
Девчонку? Харриет? Элли ускорила шаг, чтобы не упустить ни слова.
Дарла снова ткнула Даунза зонтиком:
– Почему тогда вы держитесь так, будто я какая-то гусеница в вашей корзинке с яблоками? Кэп Джек утверждает, что я помогла спасти клуб.
– Потому что вы выставили меня дураком, вот почему!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75