По просьбе отца Бартоломью оба поклялись говорить правду, и только правду, назвали свои имена и рассказали, как познакомились с Мерри.
– Какое впечатление произвела на вас леди Ленуар поначалу? – обратился к обоим священник.
Первым ответил Эрин:
– Поначалу я подумал, что она и вправду ведьма. Ее волосы, глаза, манера говорить не соответствовали моим представлениям о благородной даме.
– Вы сочли ее виновной в том, что при подъезде к Хидерзгилу лошадь сорвалась с тропы?
Эрин нехотя кивнул.
– В тот момент – да, – ответил он.
– В тот момент? – переспросил священник.
– Но на другой день, когда она появилась верхом на кобыле, целой и невредимой, я понял, что ошибся. А когда Филипп разрубил себе ногу топором, леди Ленуар вылечила его. Лишь благодаря ей он может ходить.
От слов Макэйдана на сердце у Мерри потеплело.
– А что скажете вы, Филипп из Пуатье, как по-вашему, леди Ленуар – колдунья?
– Ха, колдунья? – усмехнулся Филипп. – Да она добрый ангел! Когда я горел в лихорадке, она приготовила целебную мазь, с помощью которой вылечила горячку. У нее нежные руки и добрая душа…
– Послушайте, – перебил его епископ, – цель суда не возносить хвалы обвиняемой, а расследовать ее преступления. Я сыт по горло речами этих влюбленных олухов. Отпустите их.
Бартоломью виновато взглянул на Мерри.
– Как вам угодно, ваша честь. Сейчас я приглашу известного лекаря Гая Гасконского, который прояснит вопрос о способностях леди. Лорд Гай?
Вперед вышел смуглолицый, худощавый мужчина элегантного вида. Бартоломью привел его к присяге, и доктор повернулся к Мерри.
– Пожалуйста, назовите суду род ваших занятий и кому вы служите.
– Я придворный лекарь и служу его величеству, – с надменным видом произнес сэр Гай.
– В таком случае вы наверняка являетесь одним из лучших докторов Европы, – предположил Бартоломью.
Лорд Гасконский изобразил подобие улыбки.
– Разумеется, – согласился он.
– Возможно, вы ответите на ряд вопросов, возникших на этом слушании. Известны ли вам какие-либо чары или заговоры, способные вызвать массовую гибель младенцев?
Королевский лекарь принял оскорбленный вид.
– Я ученый, а не чародей, и не занимаюсь подобным бредом.
– Есть ли какой-либо порошок или трава, с помощью которых можно вызвать гибель ребенка без появления внешних симптомов заболевания?
Сэр Гай задумался.
– Ни о чем таком я не слышал. Но существуют болезни, провоцирующие массовую гибель населения, унося при этом только жизни младенцев и не причиняя вреда взрослым. Однако виной тому отнюдь не ведьмы, а дурной воздух и вода.
Отец Бартоломью сделал паузу, дав возможность присяжным переварить услышанное.
– Тогда перейдем к следующему вопросу. Не могли бы вы определить уровень познаний леди Ленуар в использовании трав?
– Могу, – все с тем же надменным видом ответил лекарь.
Сэр Гай приблизился к скамье, на которой сидела Мерри, и обошел ее кругом.
– Как прекратить обильное кровотечение изо рта? – задал он вопрос.
– Путем втирания в десны листьев ежевики, – не задумываясь ответила Мерри.
Сэр Гай остановился, склонив голову набок.
– Как насчет колики? – справился он.
– У пациента какого возраста? – осведомилась Мерри. – Страдает ли он также от других хворей?
– Пациент – ребенок, двух месяцев от роду.
– Я бы посыпала сахаром корень дудника и дала младенцу пососать, дожидаясь, пока не наступит облегчение.
Сэр Гай погладил свою короткую бороду.
– Все это общепринятые домашние средства, – прокомментировал он. – А если у пациента в результате воспаления легких горячка, нервное возбуждение, головные боли, сильное сердцебиение, дрожание конечностей. Чем вы будете его лечить?
На этот раз Мерри потребовалось чуточку больше времени на раздумье. Епископ откинулся в кресле и, прищурившись, смотрел на нее. По залу пронесся шепот.
– Валерианой, – произнесла она наконец. – Стебель необходимо высушить, растереть в порошок, потом приготовить из него отвар из расчета одна щепотка порошка на пинту кипящей воды.
Сэр Гай перестал ходить взад-вперед и вопросительно взглянул на отца Бартоломью, словно спрашивая, что делать дальше.
– Спросите ее об отравах, – посоветовал священник. – Она призналась, что пыталась отравить настоятельницу монастыря Маунт-Грейс. Спросите, известно ли ей противоядие.
Сэр Гай спросил.
– Противоядием при отравлении беленой является козье молоко, вода с медом и семя горчицы, – ответила Мерри.
– Имелось ли у вас хотя бы одно из названных противоядий, когда вы дали отраву настоятельнице Маунт-Грейс? – осведомился Бартоломью.
– Да, – сказала Мерри. – Я не собиралась лишать жизни святую мать. Хотела только, чтобы она помучилась, как заставляла мучиться других.
Бартоломью метнул взгляд на дверь, которая в этот момент открылась. В сопровождении двух гвардейцев в зал вошел рослый молодой человек в подбитом мехом плаще.
Все поднялись со своих мест, включая епископа. С благоговейным трепетом Мерри осознала, что суд над ней почтил своим присутствием сам король. Она тоже попыталась встать, но ей велели оставаться на месте.
– Ваше величество! – промолвил епископ, не скрывая изумления.
Генрих небрежно махнул рукой.
– Прошу вас, – произнес он, – продолжайте.
Сопровождаемый гвардейцами, король прошел в конец зала, по пути бросив вызывающий взгляд на Люка.
Что мог означать визит короля, подумала Мерри, невольно взглянув на Люка. Улыбка тронула его губы, и у Мерри отлегло от сердца. Его глаза, устремленные на нее, казалось, говорили: «Все будет хорошо, любимая».
Бартоломью понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Он снова переключил внимание на королевского лекаря.
– Сэр Гай из Гаскони, что вы можете сообщить суду относительно познаний этой леди в применении трав?
Сэр Гай устремил взгляд в дальний конец зала, где находился король.
– Дать обстоятельный ответ на этот вопрос прямо сейчас не представляется возможным. Над этим надо хорошенько поразмыслить, – с глубокомысленным видом произнес он.
По залу пронесся шепот.
– Но, – продолжал сэр Гай, – если бы я вдруг заболел, то предпочел бы, чтобы меня лечила эта женщина, а не кровососы, которые практикуют в Лондоне.
В этот миг Мерри поняла, что лишь благодаря Люку сэр Гай, личный лекарь короля, и сам король почтили своим присутствием суд. Значит, Люк нашел доказательства, что Амалия пыталась отравить его деда. Иначе он не смог бы воздействовать на Генриха.
– Приведите следующего свидетеля, – велел епископ.
– Суд вызывает лорда Йена, барона Айверсли, и его супругу.
Мерри была вне себя от счастья. Барон и баронесса прошли к помосту.
Они говорили о том, что Мерри не только вернула барона к жизни, но и озарила светом их мрачный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59