Будто она могла успокоиться! — Не хотите стаканчик лимонада?
Только сейчас Лили заметила у себя под ногами корзинку. Она уже не помнила, когда в последний раз пробовала лимонад, однако стоически покачала головой. Пока она не узнает, что нужно от нее этим двоим, она ничего не примет. И так обязана им больше, чем хотелось бы.
— Возможно, потом. — Откинувшись на сиденье, Казински расстегнул воротник, положил шляпу между собой и молчаливым спутником, который продолжал изучать Лили. — Насколько мне известно, вы росли на ферме в штате Миссури?
— Ну и что? — Насколько ей известно, расти в штате Миссури не считалось преступлением.
— Я бы очень попросил, мисс Дейл, отвечать на мои вопросы подробнее. — Странно, им почему-то хотелось услышать, как она говорит. — И каким образом вы очутились на территории штата Нью-Мексико?
— Вы наверняка и сами знаете.
Незнакомец так пожирал глазами Лили, словно у нее выросли две головы. Она беспокойно поерзала.
— Кажется, ваш приятель-ковбой нездоров.
Загорелое лицо незнакомца побелело, руки, лежавшие на коленях, дрожали.
— Нет, он в порядке. Я бы хотел услышать вашу историю лично от вас, — ответил Казински.
Лили была не столь наивна, чтобы поверить, что он устроил ей досрочное освобождение, не узнав ее историю, но раз она была обязана мистеру Казински свободой, то должна ему все рассказать.
— В восемнадцать лет я сбежала из дома с одним негодяем, который только вернулся с войны. Мы отправились на Запад. — Лили казалось, что все это произошло сто лет назад и вовсе не с ней, словно она рассказывает историю, которую прочитала в книге. — Потом этот человек попал в тюрьму, а я нашла себе другого. Сай оказался не лучше. Когда он не смог найти работу, то, как и Элби, пошел по кривой дорожке.
— И вы с ним?
— Похоже. — Выжидательное молчание подсказывало, что они не успокоятся, пока не услышат все до конца. — Муж… в общем, Сай решил ограбить игорный дом в Томпсоне, но его партнер заболел…
Тогда Сай начал уговаривать ее. Нудная болтовня, которую Лили ненавидела, длилась бесконечно. Он не хотел ждать, пока Чарли оправится от лихорадки, дескать, сам управится с задуманным, если Лили ему поможет. Ей нужно только надеть брюки, взять в руки пистолет и сделать вид, что она прикрывает его. Всего один раз, больше он никогда ее не попросит, к тому же делает он это ради нее, чтобы раздобыть денег на покупку им с Роуз красивых вещей и на переезд в другой город. Но сначала нужно провернуть это дельце, и она должна ему помочь. Болтовня длилась бесконечно, пока она не почувствовала, что больше не выдержит.
Лили покачала головой, удивляясь тому, что оказалась такой дурой и согласилась.
— Все с самого начала пошло наперекосяк. В холле мужчины вдруг набросились на Сая, завязалась драка, и пистолет, который был у меня в руках, выстрелил. На суде они сказали, что я пыталась убить мистера Смолла, но я даже не поняла, как пистолет выстрелил. Я просто… Если бы мистер Смолл умер, меня бы повесили. В итоге повесили Сая.
— Сколько вам лет, мисс Дейл?
Прозвучало так, словно Казински спросил ее о погоде. Видимо, судьба Лили его ни капли не тронула.
— В прошлом месяце исполнилось двадцать восемь.
Но выглядела она старше. Пять лет, проведенных в местах, где летом солнце жарит вовсю, а зимой стоит леденящий холод, давали о себе знать. Ее когда-то цветущее лицо поблекло, волосы стали тусклыми, глаза усталыми и безжизненными. От щелочного мыла в тюремной прачечной руки покраснели и покрылись цыпками. Впалые щеки тоже не делали ее моложе. Опустив голову, Лили закрыла глаза, вспомнив то время, когда обращала внимание на собственную внешность.
— У вас есть дочь, верно?
И она вдруг заговорила на самую дорогую ее сердцу тему, испытывая одновременно радость и горечь:
— Роуз было три месяца, когда меня посадили в тюрьму. Сейчас она живет с моей теткой в Сент-Джо, штат Миссури. — Лили взглянула на Кингмейкера. — Что бы вы ни продавали, мистер, я не покупаю. Я ждала целых пять лет, чтобы встретиться с дочуркой, и ничто меня не удержит. Поэтому я говорю вам прямо: что бы вы ни хотели, у меня нет времени для вас.
— Голос совершенно не похож. Впрочем, абсолютного сходства трудно было ожидать, — наконец произнес незнакомец. Сунув руку в карман жилета, он вытащил золотой медальон и бросил его Лили на колени. — Вам эта женщина никого не напоминает?
Лили, которая уже начала терять терпение, со вздохом нажала на маленькую защелку, увидела миниатюру и тихонько прошептала:
— Ах ты, сукин сын!
Лили не верила своим глазам: кто-то нарисовал ее портрет, хотя на нем она полнее, чем есть на самом деле.
— Она тоже видит сходство, — удивленно заметил Казински и улыбнулся.
— Невероятно, — ответил незнакомец, по-прежнему не отрывая взгляда от ее лица. — Вы похожи как близнецы.
Значит, это портрет какой-то другой женщины. Лили, еще не пришедшая в себя от изумления, поднесла медальон к свету, пробивавшемуся из-под занавесок.
Волосы у женщины были золотистыми, а не выгоревшими, однако на лбу образовывали породистый «вдовий треугольник», как и у нее, такие же прямые, легкие брови. Но больше всего Лили поразили глаза незнакомки: опушенные густыми ресницами, необыкновенного голубовато-лилового цвета. Подобных глаз ей не доводилось видеть, только в зеркале. Если бы она поправилась фунтов на тридцать и причесалась по-другому, ее запросто можно было принять за эту женщину.
Вздрогнув, Лили бросила медальон незнакомцу, продолжавшему разглядывать ее.
— Кто это? — обеспокоенно спросила она. Черт побери, оказывается, существует ее двойник.
Казински повернулся к незнакомцу:
— Ну, решай. Или мы идем дальше, или на этом заканчиваем.
Лили удивилась, что он наконец-то заговорил с ковбоем, на которого долго не обращал внимания. Впрочем, это совсем не ковбой. Тем не по карману золотые запонки с рубинами, ремень с пряжкой, тоже украшенной рубином, тончайшего ирландского полотна рубашка и сапоги, наверняка стоящие таких денег, каких она в жизни не видела.
Незнакомец все смотрел на нее, пока Лили, вспыхнув, не опустила глаза.
— Меня зовут Куинн Уэстин. Женщина на портрете — моя жена. Простите, что я так пристально вас разглядывал, но вы поразительно похожи на Мириам.
Голос у него тоже не имел ничего общего с голосом ковбоя, равно как и манера говорить. Баритон, в котором чувствовались сила, мощь и злость, принадлежал человеку, привыкшему, чтобы его слушали.
— Ее глаза подсказали мне эту идею, — заметил Казински.
Вот оно что, устало подумала Лили. Оказывается, за пять лет мужчины нисколько не изменились, по-прежнему используют женщин в своих интересах. А то, что идея мистера Казински связана с использованием ее, Лили не сомневалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Только сейчас Лили заметила у себя под ногами корзинку. Она уже не помнила, когда в последний раз пробовала лимонад, однако стоически покачала головой. Пока она не узнает, что нужно от нее этим двоим, она ничего не примет. И так обязана им больше, чем хотелось бы.
— Возможно, потом. — Откинувшись на сиденье, Казински расстегнул воротник, положил шляпу между собой и молчаливым спутником, который продолжал изучать Лили. — Насколько мне известно, вы росли на ферме в штате Миссури?
— Ну и что? — Насколько ей известно, расти в штате Миссури не считалось преступлением.
— Я бы очень попросил, мисс Дейл, отвечать на мои вопросы подробнее. — Странно, им почему-то хотелось услышать, как она говорит. — И каким образом вы очутились на территории штата Нью-Мексико?
— Вы наверняка и сами знаете.
Незнакомец так пожирал глазами Лили, словно у нее выросли две головы. Она беспокойно поерзала.
— Кажется, ваш приятель-ковбой нездоров.
Загорелое лицо незнакомца побелело, руки, лежавшие на коленях, дрожали.
— Нет, он в порядке. Я бы хотел услышать вашу историю лично от вас, — ответил Казински.
Лили была не столь наивна, чтобы поверить, что он устроил ей досрочное освобождение, не узнав ее историю, но раз она была обязана мистеру Казински свободой, то должна ему все рассказать.
— В восемнадцать лет я сбежала из дома с одним негодяем, который только вернулся с войны. Мы отправились на Запад. — Лили казалось, что все это произошло сто лет назад и вовсе не с ней, словно она рассказывает историю, которую прочитала в книге. — Потом этот человек попал в тюрьму, а я нашла себе другого. Сай оказался не лучше. Когда он не смог найти работу, то, как и Элби, пошел по кривой дорожке.
— И вы с ним?
— Похоже. — Выжидательное молчание подсказывало, что они не успокоятся, пока не услышат все до конца. — Муж… в общем, Сай решил ограбить игорный дом в Томпсоне, но его партнер заболел…
Тогда Сай начал уговаривать ее. Нудная болтовня, которую Лили ненавидела, длилась бесконечно. Он не хотел ждать, пока Чарли оправится от лихорадки, дескать, сам управится с задуманным, если Лили ему поможет. Ей нужно только надеть брюки, взять в руки пистолет и сделать вид, что она прикрывает его. Всего один раз, больше он никогда ее не попросит, к тому же делает он это ради нее, чтобы раздобыть денег на покупку им с Роуз красивых вещей и на переезд в другой город. Но сначала нужно провернуть это дельце, и она должна ему помочь. Болтовня длилась бесконечно, пока она не почувствовала, что больше не выдержит.
Лили покачала головой, удивляясь тому, что оказалась такой дурой и согласилась.
— Все с самого начала пошло наперекосяк. В холле мужчины вдруг набросились на Сая, завязалась драка, и пистолет, который был у меня в руках, выстрелил. На суде они сказали, что я пыталась убить мистера Смолла, но я даже не поняла, как пистолет выстрелил. Я просто… Если бы мистер Смолл умер, меня бы повесили. В итоге повесили Сая.
— Сколько вам лет, мисс Дейл?
Прозвучало так, словно Казински спросил ее о погоде. Видимо, судьба Лили его ни капли не тронула.
— В прошлом месяце исполнилось двадцать восемь.
Но выглядела она старше. Пять лет, проведенных в местах, где летом солнце жарит вовсю, а зимой стоит леденящий холод, давали о себе знать. Ее когда-то цветущее лицо поблекло, волосы стали тусклыми, глаза усталыми и безжизненными. От щелочного мыла в тюремной прачечной руки покраснели и покрылись цыпками. Впалые щеки тоже не делали ее моложе. Опустив голову, Лили закрыла глаза, вспомнив то время, когда обращала внимание на собственную внешность.
— У вас есть дочь, верно?
И она вдруг заговорила на самую дорогую ее сердцу тему, испытывая одновременно радость и горечь:
— Роуз было три месяца, когда меня посадили в тюрьму. Сейчас она живет с моей теткой в Сент-Джо, штат Миссури. — Лили взглянула на Кингмейкера. — Что бы вы ни продавали, мистер, я не покупаю. Я ждала целых пять лет, чтобы встретиться с дочуркой, и ничто меня не удержит. Поэтому я говорю вам прямо: что бы вы ни хотели, у меня нет времени для вас.
— Голос совершенно не похож. Впрочем, абсолютного сходства трудно было ожидать, — наконец произнес незнакомец. Сунув руку в карман жилета, он вытащил золотой медальон и бросил его Лили на колени. — Вам эта женщина никого не напоминает?
Лили, которая уже начала терять терпение, со вздохом нажала на маленькую защелку, увидела миниатюру и тихонько прошептала:
— Ах ты, сукин сын!
Лили не верила своим глазам: кто-то нарисовал ее портрет, хотя на нем она полнее, чем есть на самом деле.
— Она тоже видит сходство, — удивленно заметил Казински и улыбнулся.
— Невероятно, — ответил незнакомец, по-прежнему не отрывая взгляда от ее лица. — Вы похожи как близнецы.
Значит, это портрет какой-то другой женщины. Лили, еще не пришедшая в себя от изумления, поднесла медальон к свету, пробивавшемуся из-под занавесок.
Волосы у женщины были золотистыми, а не выгоревшими, однако на лбу образовывали породистый «вдовий треугольник», как и у нее, такие же прямые, легкие брови. Но больше всего Лили поразили глаза незнакомки: опушенные густыми ресницами, необыкновенного голубовато-лилового цвета. Подобных глаз ей не доводилось видеть, только в зеркале. Если бы она поправилась фунтов на тридцать и причесалась по-другому, ее запросто можно было принять за эту женщину.
Вздрогнув, Лили бросила медальон незнакомцу, продолжавшему разглядывать ее.
— Кто это? — обеспокоенно спросила она. Черт побери, оказывается, существует ее двойник.
Казински повернулся к незнакомцу:
— Ну, решай. Или мы идем дальше, или на этом заканчиваем.
Лили удивилась, что он наконец-то заговорил с ковбоем, на которого долго не обращал внимания. Впрочем, это совсем не ковбой. Тем не по карману золотые запонки с рубинами, ремень с пряжкой, тоже украшенной рубином, тончайшего ирландского полотна рубашка и сапоги, наверняка стоящие таких денег, каких она в жизни не видела.
Незнакомец все смотрел на нее, пока Лили, вспыхнув, не опустила глаза.
— Меня зовут Куинн Уэстин. Женщина на портрете — моя жена. Простите, что я так пристально вас разглядывал, но вы поразительно похожи на Мириам.
Голос у него тоже не имел ничего общего с голосом ковбоя, равно как и манера говорить. Баритон, в котором чувствовались сила, мощь и злость, принадлежал человеку, привыкшему, чтобы его слушали.
— Ее глаза подсказали мне эту идею, — заметил Казински.
Вот оно что, устало подумала Лили. Оказывается, за пять лет мужчины нисколько не изменились, по-прежнему используют женщин в своих интересах. А то, что идея мистера Казински связана с использованием ее, Лили не сомневалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74