.. Однако мы с тобой отвлеклись. Затем разразилась война, и главной заботой Симеона стало спасение Беллинджер-Холла. Юный Николас – он был таким восторженным мальчиком! – против воли отца ушел воевать. А спустя некоторое время война пришла и в наши края. С каждым днем черный дым пожаров, которые устраивали янки, все ближе и ближе подбирался к нашей усадьбе…
– Вы боялись северян, Лилия?
– Я больше боялась Симеона. Он стал просто невменяемым, его настроение могло измениться в любую минуту. То он угрюмо молчал, а то принимался кричать, крушил мебель, кидался в драку… Слава Богу, Николас ни разу не видел его в таком состоянии! Сын тогда уже получил повышение и воевал далеко от дома.
Слезы, которым Лилия старалась не давать воли, вновь потекли по ее щекам. Она закусила губу, чтобы не зарыдать в голос, и, нервно теребя в руках носовой платок, прошептала:
– И наконец отряд янки появился в Беллинджер-Холле. То был самый ужасный день в моей жизни.
Вымолвив это, свекровь надолго умолкла, и Алана даже потеряла надежду услышать продолжение. Но потом раздался еле слышный шепот:
– Командиром отряда был капитан Барнард Сандерсон. И странное дело – стоило ему объявить о своем намерении превратить Беллинджер-Холл в штаб-квартиру северян, как муж моментально успокоился. Вероятно, он сразу заметил, что я понравилась Барнарду, и решил использовать это в своих целях. Но не обольщайся на мой счет, Алана. Я тоже не осталась равнодушной к Барнарду. Он являл собой полную противоположность Симеону, и я влюбилась… влюбилась до безумия. За что и заплатила потом сполна. Все эти годы я встаю и ложусь с мыслью о том, что Барнард умер из-за меня!
– Ах, Лилия! У меня разрывается сердце, как подумаю, что вам пришлось перенести! – со слезами на глазах вскричала Алана.
– Не жалей меня, крошка, – покачала головой Лилия. – Гораздо большей жалости достоин твой муж. Вот кто невинная жертва наших распрей с Симеоном!
– А капитан Сандерсон догадался, что вы в него влюбились, Лилия?
– Догадался, но не сразу. Барнард и два его адъютанта поселились у нас в доме, а в библиотеке Симеона устраивались заседания штаба. Заметив нашу обоюдную симпатию, Симеон сделал все, чтобы мы с Барнардом сблизились. Он старался под любым предлогом уехать из дома и не возвращался порой целыми неделями.
– Чтобы вы с капитаном побольше были наедине?
– Да. Поначалу мы избегали друг друга, ибо чувствовали, что наше взаимное притяжение растет с каждым днем. Тогда Симеон открыто потребовал от меня, чтобы я соблазнила Барнарда. Когда я поняла, чего он хочет, я пришла в ужас. Но он буквально заталкивал меня в постель к Барнарду, считая, что, вступив со мной в любовную связь, тот не решится спалить Беллинджер-Холл.
Лилия помолчала и многозначительно посмотрела на Алану.
– Мне было так стыдно чувствовать себя беспомощным орудием в руках Симеона! Наверное, следовало дать ему отпор или спастись бегством, но моя воля настолько была подавлена, что я не могла восстать. Не могла! И за это теперь расплачиваюсь, ибо однажды вечером Симеон приказал мне пойти в спальню к Барнарду и…
– И вы пошли?
От лица Аланы отхлынула кровь.
– Да. Но клянусь, между нами ничего не было, если не считать одного поцелуя и признания в любви. Мы проговорили всю ночь напролет. Барнард, конечно, догадался, что я пришла к нему не по своей воле, и проявил такую доброту, что я полюбила его еще больше. Впервые за много лет рядом со мной оказался человек, который считал меня красивой и заботился обо мне. Я никогда в жизни не встречала таких чутких, нежных мужчин и не сомневаюсь, что, если бы Барнард остался жив, я бы ушла к нему после войны. Но этого не произошло, и в гибели мужа и Барнарда, как ни печально, виновата я.
– Да в чем вы виноваты? – возмущенно воскликнула Алана. – Муж так над вами издевался… Вы еще очень долго терпели…
– Моей самой большой ошибкой, – не слушая возражений невестки, продолжала Лилия, – было то, что я не сумела скрыть своих чувств к Барнарду. Конечно, я старалась не выказывать их, но в каждом моем взгляде, брошенном на капитана, была любовь. Мы с Барнардом избегали встреч. Дело в том, что, хотя разлука причиняла нам страдания, встречи при посторонних были для нас еще мучительней: мы страстно желали друг друга, но понимали, что нам сейчас нельзя быть вместе. Симеон же требовал, чтобы я отдалась капитану. Однако я нашла в себе силы сказать ему «нет».
Лилия подсела к камину, чтобы погреть над огнем озябшие руки.
– Беда пришла неожиданно. Впрочем, иначе, наверное, не бывает. Мы с Китти готовили обед. Нам приходилось делать это самим, потому что рабов тогда уже освободили и наша кухарка поспешила покинуть Беллинджер-Холл. Когда Симеон ворвался в кухню, дико сверкая глазами, у меня ноги подкосились от страха. Он начал бушевать, осыпал меня бранными словами, а потом… потом прямо спросил, люблю ли я Барнарда. А я вместо того, чтобы солгать, сказала правду и вдобавок… призналась, что он пообещал приехать за мной после войны. Симеон совсем зашелся от ярости. Он кричал, что никто не посмеет отнять его собственность… то есть меня… я пыталась его урезонить… но… – Лилия с трудом перевела дыхание и жалобно прошептала: – Откуда мне было знать, что Симеон совсем потеряет голову? Он побежал в спальню, схватил ружье и ринулся в библиотеку. Барнард сидел за письменным столом… Он так и не понял, что произошло… Симеон убил его наповал… Я… я до сих пор не знаю, куда именно попала пуля… В доме началась страшная суматоха… тело Барнарда куда-то унесли… я его так и не увидела. Но пол в библиотеке был залит кровью… Я никому не позволила там прибраться и вытерла кровь сама, своими руками. – Лилия содрогнулась. – С того дня я ни разу не зашла туда. И не зайду до самой смерти.
Трагический рассказ свекрови поверг Алану в ужас.
– И что было дальше? – дрожащим голосом спросила она.
– Как что? Адъютант Барнарда, присутствовавший при убийстве, рассказал о случившемся солдатам, и они расстреляли Симеона без суда и следствия. Что сталось с трупом, мне неизвестно. Я вообще плохо помню события тех дней… Вскоре о случившемся узнали в округе – конечно, молва многое переиначила, – и соседи отвернулись от меня. Я не протестовала, ибо считала, что получила по заслугам. Но когда мой собственный сын отшатнулся от меня, это было уже слишком! Хотя Николас имел все основания меня презирать и я ни в чем его не виню… но мне так больно, Алана! Эта рана не затянется никогда. Господи! Сколько трагедий… сколько жизней отнято и покалечено… и ради чего?
Они долго молчали. Потом Лилия с трудом улыбнулась.
– Что ж, теперь, когда тебе известна обо мне вся правда, ты, может быть, не захочешь оставаться под одной крышей с женщиной, которая так запятнала свою репутацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Вы боялись северян, Лилия?
– Я больше боялась Симеона. Он стал просто невменяемым, его настроение могло измениться в любую минуту. То он угрюмо молчал, а то принимался кричать, крушил мебель, кидался в драку… Слава Богу, Николас ни разу не видел его в таком состоянии! Сын тогда уже получил повышение и воевал далеко от дома.
Слезы, которым Лилия старалась не давать воли, вновь потекли по ее щекам. Она закусила губу, чтобы не зарыдать в голос, и, нервно теребя в руках носовой платок, прошептала:
– И наконец отряд янки появился в Беллинджер-Холле. То был самый ужасный день в моей жизни.
Вымолвив это, свекровь надолго умолкла, и Алана даже потеряла надежду услышать продолжение. Но потом раздался еле слышный шепот:
– Командиром отряда был капитан Барнард Сандерсон. И странное дело – стоило ему объявить о своем намерении превратить Беллинджер-Холл в штаб-квартиру северян, как муж моментально успокоился. Вероятно, он сразу заметил, что я понравилась Барнарду, и решил использовать это в своих целях. Но не обольщайся на мой счет, Алана. Я тоже не осталась равнодушной к Барнарду. Он являл собой полную противоположность Симеону, и я влюбилась… влюбилась до безумия. За что и заплатила потом сполна. Все эти годы я встаю и ложусь с мыслью о том, что Барнард умер из-за меня!
– Ах, Лилия! У меня разрывается сердце, как подумаю, что вам пришлось перенести! – со слезами на глазах вскричала Алана.
– Не жалей меня, крошка, – покачала головой Лилия. – Гораздо большей жалости достоин твой муж. Вот кто невинная жертва наших распрей с Симеоном!
– А капитан Сандерсон догадался, что вы в него влюбились, Лилия?
– Догадался, но не сразу. Барнард и два его адъютанта поселились у нас в доме, а в библиотеке Симеона устраивались заседания штаба. Заметив нашу обоюдную симпатию, Симеон сделал все, чтобы мы с Барнардом сблизились. Он старался под любым предлогом уехать из дома и не возвращался порой целыми неделями.
– Чтобы вы с капитаном побольше были наедине?
– Да. Поначалу мы избегали друг друга, ибо чувствовали, что наше взаимное притяжение растет с каждым днем. Тогда Симеон открыто потребовал от меня, чтобы я соблазнила Барнарда. Когда я поняла, чего он хочет, я пришла в ужас. Но он буквально заталкивал меня в постель к Барнарду, считая, что, вступив со мной в любовную связь, тот не решится спалить Беллинджер-Холл.
Лилия помолчала и многозначительно посмотрела на Алану.
– Мне было так стыдно чувствовать себя беспомощным орудием в руках Симеона! Наверное, следовало дать ему отпор или спастись бегством, но моя воля настолько была подавлена, что я не могла восстать. Не могла! И за это теперь расплачиваюсь, ибо однажды вечером Симеон приказал мне пойти в спальню к Барнарду и…
– И вы пошли?
От лица Аланы отхлынула кровь.
– Да. Но клянусь, между нами ничего не было, если не считать одного поцелуя и признания в любви. Мы проговорили всю ночь напролет. Барнард, конечно, догадался, что я пришла к нему не по своей воле, и проявил такую доброту, что я полюбила его еще больше. Впервые за много лет рядом со мной оказался человек, который считал меня красивой и заботился обо мне. Я никогда в жизни не встречала таких чутких, нежных мужчин и не сомневаюсь, что, если бы Барнард остался жив, я бы ушла к нему после войны. Но этого не произошло, и в гибели мужа и Барнарда, как ни печально, виновата я.
– Да в чем вы виноваты? – возмущенно воскликнула Алана. – Муж так над вами издевался… Вы еще очень долго терпели…
– Моей самой большой ошибкой, – не слушая возражений невестки, продолжала Лилия, – было то, что я не сумела скрыть своих чувств к Барнарду. Конечно, я старалась не выказывать их, но в каждом моем взгляде, брошенном на капитана, была любовь. Мы с Барнардом избегали встреч. Дело в том, что, хотя разлука причиняла нам страдания, встречи при посторонних были для нас еще мучительней: мы страстно желали друг друга, но понимали, что нам сейчас нельзя быть вместе. Симеон же требовал, чтобы я отдалась капитану. Однако я нашла в себе силы сказать ему «нет».
Лилия подсела к камину, чтобы погреть над огнем озябшие руки.
– Беда пришла неожиданно. Впрочем, иначе, наверное, не бывает. Мы с Китти готовили обед. Нам приходилось делать это самим, потому что рабов тогда уже освободили и наша кухарка поспешила покинуть Беллинджер-Холл. Когда Симеон ворвался в кухню, дико сверкая глазами, у меня ноги подкосились от страха. Он начал бушевать, осыпал меня бранными словами, а потом… потом прямо спросил, люблю ли я Барнарда. А я вместо того, чтобы солгать, сказала правду и вдобавок… призналась, что он пообещал приехать за мной после войны. Симеон совсем зашелся от ярости. Он кричал, что никто не посмеет отнять его собственность… то есть меня… я пыталась его урезонить… но… – Лилия с трудом перевела дыхание и жалобно прошептала: – Откуда мне было знать, что Симеон совсем потеряет голову? Он побежал в спальню, схватил ружье и ринулся в библиотеку. Барнард сидел за письменным столом… Он так и не понял, что произошло… Симеон убил его наповал… Я… я до сих пор не знаю, куда именно попала пуля… В доме началась страшная суматоха… тело Барнарда куда-то унесли… я его так и не увидела. Но пол в библиотеке был залит кровью… Я никому не позволила там прибраться и вытерла кровь сама, своими руками. – Лилия содрогнулась. – С того дня я ни разу не зашла туда. И не зайду до самой смерти.
Трагический рассказ свекрови поверг Алану в ужас.
– И что было дальше? – дрожащим голосом спросила она.
– Как что? Адъютант Барнарда, присутствовавший при убийстве, рассказал о случившемся солдатам, и они расстреляли Симеона без суда и следствия. Что сталось с трупом, мне неизвестно. Я вообще плохо помню события тех дней… Вскоре о случившемся узнали в округе – конечно, молва многое переиначила, – и соседи отвернулись от меня. Я не протестовала, ибо считала, что получила по заслугам. Но когда мой собственный сын отшатнулся от меня, это было уже слишком! Хотя Николас имел все основания меня презирать и я ни в чем его не виню… но мне так больно, Алана! Эта рана не затянется никогда. Господи! Сколько трагедий… сколько жизней отнято и покалечено… и ради чего?
Они долго молчали. Потом Лилия с трудом улыбнулась.
– Что ж, теперь, когда тебе известна обо мне вся правда, ты, может быть, не захочешь оставаться под одной крышей с женщиной, которая так запятнала свою репутацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78