– Я не совершила ничего дурного, Николас, – возразила Алана. – И твои подозрения для меня оскорбительны. Неужели у тебя так мало доверия ко мне?
– А у тебя ко мне? Вспомни, что ты устроила перед моим отъездом в Северную Каролину. Ты же была уверена, что я там тебе изменю.
– Это другое дело, Николас.
– Почему?
Ей безумно хотелось броситься ему на шею, но она не осмелилась, а только попросила:
– Пожалуйста, верь мне. Я говорю правду.
– Я хочу тебе верить и именно поэтому спрашиваю, зачем ты поехала к Барнарду Сандерсону.
Алана закусила губу.
– Я не могу тебе сказать, Николас. Не спрашивай меня.
Лицо его исказилось от гнева.
– Что ж, пусть будет так, Алана. Раз ты не хочешь признаваться, значит, ты виновата.
– В чем?
В эту минуту экипаж подъехал к гостинице, и швейцар услужливо распахнул дверцу.
Николас подтолкнул жену к выходу, злобно прошипев ей вслед:
– Не думай, что я дурак, Алана. Я достаточно насмотрелся в своей жизни на потаскух и умею отличать их от порядочных женщин.
Алана была до глубины души уязвлена этими незаслуженными оскорблениями и рассердилась не меньше Николаса.
Николас грубо выволок ее из кареты и потащил вверх по лестнице. А открыв дверь номера, бесцеремонно втолкнул Алану внутрь.
Она подошла к окну и судорожно вцепилась в кружевные занавески, из последних сил сдерживаясь, чтобы не броситься на мужа с кулаками, но когда обернулась и увидела его перекошенное страданием лицо, гнев ее моментально угас.
– Верь мне, Николас, – взмолилась Алана, простирая к нему руки. – Говорю тебе, я не совершила ничего такого, что бы опорочило твою или мою честь.
Из глаз Николаса сыпались искры.
– А это уж как сказать… Я, например, считаю твой проступок тягчайшим. Не всякая жена позволит себе так обходиться со своим мужем. – Он немного помолчал и, зловеще понизив голос, продолжил: – Я ведь тоже просил тебя доверять мне, когда собирался за лошадьми в Северную Каролину.
– То было другое дело! Разве ты забыл, как в первую брачную ночь предупредил меня, чтобы я не рассчитывала на твою верность? – в отчаянии прошептала, отводя взгляд, Алана.
Николас схватил ее за плечи:
– Нет, ты в глаза мне посмотри! В глаза! Признавайся, каждый раз, когда я обнимал тебя в постели, ты представляла себе Серого Сокола, да? Ты мысленно изменяла мне? Ну! Говори! – потребовал он, в глубине души надеясь услышать твердое «нет».
Алана даже не подозревала, что он так ревнует ее к умершему возлюбленному. Но как же оскорбительна показалась ей эта ревность!
– Ты ошибаешься, Николас, – побелевшими от гнева губами произнесла она. – Я отдавала себе отчет в том, чьи руки меня ласкают. И не могла обманываться, воображая на твоем месте Серого Сокола. Не могла по многим причинам, но прежде всего потому, что Серый Сокол меня понимал, а ты – нет.
В глазах Николаса полыхнуло такое адское пламя, что Алана попятилась. Он взмахнул рукой. Она отшатнулась, но Николас лишь дотронулся до ее щеки.
– А измену твой Серый Сокол тоже понял и простил бы?
Она молчала, с трудом сдерживая слезы.
– Скажи, как мне найти Барнарда Сандерсона, – потребовал Николас. – Раз ты отказываешься отвечать на мои вопросы, я потребую ответа у него.
– Не надо, Николас! Молю тебя…
Николас чертыхнулся и ринулся прочь, бросив на ходу рыдающей жене:
– Я вам покажу, что с Беллинджерами шутки плохи! И учти, в отличие от отца, я не промахнусь!
33
Огня у окна, Алана наблюдала, как постепенно гасли огни в окнах домов. Она напряженно всматривалась в лица подъезжавших к гостинице людей, но Николас все не появлялся.
Она молилась, чтобы Барнард успел уехать в Филадельфию. Николас был сейчас в таком непредсказуемом состоянии, что сгоряча мог совершить что угодно.
Сердиться на него Алана не могла. В конце концов, муж вправе требовать у жены отчета. Это она виновата в том, что дала обещание, которое не позволяет ей говорить с ним откровенно.
Белый дом выглядел очень красиво в сиянии яркой луны, но Алана не замечала его великолепия. Ей было страшно одиноко. Огромный город действовал на нее подавляюще. Она чувствовала себя здесь неприкаянной и, несмотря на свой ошеломительный успех в вашингтонском свете, никому не нужной.
Здесь все было чужим. Сегодня и Николас, и Дотти сказали, что она нарушила правила приличия. Но ведь именно благодаря этому она смогла помочь Лилии и Барнарду! А что важнее – человеческое счастье или какие-то дурацкие правила? А ревность Николаса к Барнарду просто смешна! Смешна и нелепа!
Ах, если бы она могла рассказать ему правду! Но как это сделать, не нарушив обещания, данного Лилии?
Алана так глубоко задумалась, что не услышала шагов Николаса. И поэтому, когда его тяжелая рука легла ей на плечо, она подскочила от ужаса и испугалась еще больше, увидев свирепый оскал на лице Николаса.
– Твой дружок улизнул у меня из-под носа! – прорычал он. – Так что тебе все-таки придется держать передо мной ответ!
Он со всей силы стиснул ее запястье и рванул Алану к себе.
– Не пытайся меня обмануть, я все равно узнаю правду!
– Пусти! Больно!
Она попыталась вырваться, но не смогла. Николас дотащил ее до кровати и заставил сесть.
– Говори, что между вами было?
Алана закусила губу, в глазах ее полыхнул яростный огонь.
– Я ничего не обязана тебе рассказывать, Николас.
Ей хотелось сейчас только одного – покоя.
– Я не позволю тебе выставлять меня на посмешище! – прохрипел Николас.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного, – устало проговорила Алана. – Ты все понимаешь превратно.
– Тогда скажи, в чем я ошибаюсь! В чем? Признавайся, зачем ты отправилась к бывшему любовнику моей матери?
– Почему ты так дурно думаешь о нас с Лилией?
– А почему ты от меня упорно что-то скрываешь? Говоришь, что невиновна, а сама отказываешься объяснить, чем ты занималась в доме Барнарда Сандерсона. Что я должен думать, а? Отвечай! Он тебя обнимал? Его грязные руки шарили по твоему телу?
– Нет! Нет! Как ты мог даже предположить такое? Полковник Сандерсон – джентльмен. Мне его искренне жаль.
– А мне – нет. По его милости убили моего отца. И ты хочешь, чтобы я его жалел? – Николас в бешенстве стукнул кулаком по стене.
– Я хочу, чтобы… О, если б ты знал… Порой видимость бывает обманчивой, Николас. Это все, что я могу тебе сказать, – прерывающимся голосом произнесла Алана.
Николас раздраженно махнул рукой:
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. По моим сведениям, дамы от Барнарда Сандерсона без ума, но он их всех отвергает, потому что какая-то женщина в далеком прошлом разбила его сердце. Однако тебя он не отверг, Алана, не так ли?
– Ты совершенно напрасно ревнуешь меня к полковнику, – прошептала она.
– Короче, так: ты больше никогда не увидишь этого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78