Здесь пахло лимонной цедрой. Стол был застелен чистой белой скатертью, и на нем гостей ждали чай и обещанные пирожки.
Взгляд Кэссиди упал на противоположную стену, которую украшал великолепной работы гобелен.
— Он очень похож на гобелены в нашем замке, — заметила Кэссиди. — Но только он, по-видимому, изготовлен недавно?
— Точно так, ваша светлость. Моя бабушка делает эти гобелены, и ей помогают мои дочери.
— А не взялась бы она привести в порядок наши гобелены? — поинтересовалась Кэссиди. — Вот только они такие ветхие и старые…
— Конечно, ваша светлость! У моей бабушки просто золотые руки! — воскликнула хозяйка, наливая чай. — Ей уже восемьдесят три года, она почти слепая, но работы у нее получаются сказочной красоты!
— Приходите ко мне завтра, миссис Мэй. У меня есть кое-какие идеи, как наладить здешнюю жизнь.
Леди Мэри открыла коробку, которую доставили из Равенуорта. Сверху лежало письмо от Кэссиди, и тетушка торопливо принялась читать:
«Дорогая тетушка Мэри,
В этой посылке ты найдешь двадцать образцов превосходного фарфора. Не сомневаюсь, ты согласишься со мной, что они просто уникальны. Это тебе подарок от жителей Равенуорта. Я прошу тебя показать эти вещи своим знакомым и рассказать, где их делают. Здешние жители нуждаются в том, чтобы об их мастерстве стало известно как можно больше, и, надеюсь, ты сможешь в этом помочь. Мне бы очень хотелось, чтобы изделия из моей деревни вошли в моду, но еще больше мне бы хотелось, чтобы дела у людей пошли в гору. Я знаю, ты обязательно поможешь!»
Леди Мэри улыбнулась и протянула письмо дяде Джорджу.
— Прочитай, что пишет наша Кэссиди. И после этого Рейли еще может надеяться, что его ждет с ней спокойная жизнь!
Джордж рассмеялся.
— У меня есть несколько предложений по поводу того, как заманить знатоков фарфора в Равенуорт, — сказал он, ознакомившись с посланием Кэссиди. — Иногда мне кажется, что если бы я родился купцом, то весьма преуспел в торговле!
— Как бы там ни было, я думаю, у тебя найдется несколько фунтов, чтобы вложить их в это многообещающее предприятие, — заметила леди Мэри, ловя мужа на слове.
Она достала из ящика фарфоровое блюдце.
— А что, это и правда прелестно! — воскликнула она. — Это будет украшением моего стола.
Она снова улыбнулась, и в ее глазах появился озорной блеск.
— Пожалуй, я приглашу на чай леди Талмадж. У нее прекрасный вкус, и если ей это понравится, то скоро весь Лондон бросится покупать эти сервизы.
Джордж на мгновение посерьезнел.
— А знаешь, дорогая, — сказал он, — Кэссиди чрезвычайно на тебя похожа! Вы всегда полны энергии и всегда в работе. Уверен, у моей племянницы все будет получаться. Так же, как и у тебя!
— У меня все получается, потому что рядом со мной ты, Джордж. А вот есть ли такой человек рядом с Кэссиди — это еще вопрос! — вздохнула тетушка.
Глава 30
Несмотря на то, что еще больше похолодало и дождь часто мешался со снегом, Кэссиди регулярно выезжала в деревню, где ей всегда были очень рады. Теперь ее знали все в округе. Детишки гурьбой спешили за ней, оспаривая друг перед другом право пройтись рядом с герцогиней.
Она обнаружила на окраине Равенуорта пустующий амбар и с помощью местных жителей переоборудовала его под мастерскую. Теперь те мужчины в деревне, которые не были заняты на ремонте замка, не покладая рук трудились под руководством миссис Мэй.
В мастерской установили двенадцать гончарных кругов, а также сложили три печи для обжига изделий. Здесь же поставили несколько рабочих столов, за которыми устроилась сама миссис Мэй с дочерьми и другими одаренными мастерами, — все они занялись росписью фарфоровой посуды из Равенуорта.
Войдя в мастерскую, Кэссиди замерла на пороге, любуясь кипучей деятельностью, которая развернулась вокруг нее.
— Разве это не чудо, Элизабет! — удовлетворенно проговорила она камеристке.
Увидев, что пришла герцогиня, миссис Мэй поспешно отложила работу и подошла к Кэссиди.
— Прошу прощения, ваша светлость, у меня все руки в краске, — сказала миссис Мэй, обводя помещение гордым взглядом. — Мы уже почти закончили работу над шестью заказами, которые вы сделали нам на прошлой неделе.
Кэссиди передала миссис Мэй несколько писем.
— В таком случае, — весело сказала она, — вы сможете приступить к работе над дюжиной новых заказов. Я получила их только сегодня. Ваше имя становится известным в Лондоне. Если дела пойдут так и дальше, мы откроем большой магазин!
— Все это благодаря вам, ваша светлость!
— Чепуха. Все это благодаря вашему таланту и упорству ваших мастеров. Я лишь помогаю продавать вашу изумительную посуду!
Кэссиди заметила, что вокруг них собираются другие рабочие. Все они улыбались.
— Ваша светлость, — сказала миссис Мэй, — насколько это в наших силах, мы докажем вам, что умеем быть благодарными!
Все вокруг одобрительно закивали.
— Не будете ли вы так любезны пройти со мной, ваша светлость? — спросила миссис Мэй.
Кэссиди с любопытством взглянула на окружающих и направилась следом за миссис Мэй. У двери рабочие собрались вокруг нее и ждали, когда заговорит миссис Мэй.
— Вот уже много лет мы живем бок о бок с Равенуортским замком, — торжественно начала та. — Случалось, во время нашествия врагов замок предоставлял жителям деревни убежище, и хозяева замка снабжали народ продуктами в голодные годы… Но еще никогда у нас не было герцогини, которая бы обращалась с нами так, как вы, ваша светлость!
Тут миссис Мэй показала Кэссиди красивую доску, укрепленную на стене. Доска была затейливо расписана узорами, которыми украшался и равенуортский фарфор. Со слезами на глазах Кэссиди прочла надпись:
«С глубочайшей признательностью Кэссиди Винтер, восемнадцатой герцогине Равенуорта, за ее необыкновенную доброту — от местных жителей»
Кэссиди посмотрела вокруг и увидела, что все с волнением ждут, что она скажет.
— Благодарю вас… — пробормотала она, тронутая любовью этих людей. — Не могу передать вам, как бесконечно я ценю ваше доброе отношение ко мне. Но все успехи — это главным образом ваша собственная заслуга. Вы очень старались и много работали. Я всегда буду гордиться, что мне тоже удалось внести свой скромный вклад в это замечательное дело.
Кэссиди пробежала взглядом по лицам людей. Все они светились благодарностью и восхищением. Среди этих людей она обрела новую родину. Здесь она будет растить своего ребенка. Она успела узнать и полюбить этих чудесных людей.
Боясь, что вот-вот расплачется, Кэссиди помахала собравшимся рукой и поспешно вышла. Увы, было бы глупо надеяться, что Рейли позволит ей жить здесь после того, как у нее родится ребенок… Как бы там ни было, договор дороже денег.
Кэссиди стояла у окна и смотрела во двор усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Взгляд Кэссиди упал на противоположную стену, которую украшал великолепной работы гобелен.
— Он очень похож на гобелены в нашем замке, — заметила Кэссиди. — Но только он, по-видимому, изготовлен недавно?
— Точно так, ваша светлость. Моя бабушка делает эти гобелены, и ей помогают мои дочери.
— А не взялась бы она привести в порядок наши гобелены? — поинтересовалась Кэссиди. — Вот только они такие ветхие и старые…
— Конечно, ваша светлость! У моей бабушки просто золотые руки! — воскликнула хозяйка, наливая чай. — Ей уже восемьдесят три года, она почти слепая, но работы у нее получаются сказочной красоты!
— Приходите ко мне завтра, миссис Мэй. У меня есть кое-какие идеи, как наладить здешнюю жизнь.
Леди Мэри открыла коробку, которую доставили из Равенуорта. Сверху лежало письмо от Кэссиди, и тетушка торопливо принялась читать:
«Дорогая тетушка Мэри,
В этой посылке ты найдешь двадцать образцов превосходного фарфора. Не сомневаюсь, ты согласишься со мной, что они просто уникальны. Это тебе подарок от жителей Равенуорта. Я прошу тебя показать эти вещи своим знакомым и рассказать, где их делают. Здешние жители нуждаются в том, чтобы об их мастерстве стало известно как можно больше, и, надеюсь, ты сможешь в этом помочь. Мне бы очень хотелось, чтобы изделия из моей деревни вошли в моду, но еще больше мне бы хотелось, чтобы дела у людей пошли в гору. Я знаю, ты обязательно поможешь!»
Леди Мэри улыбнулась и протянула письмо дяде Джорджу.
— Прочитай, что пишет наша Кэссиди. И после этого Рейли еще может надеяться, что его ждет с ней спокойная жизнь!
Джордж рассмеялся.
— У меня есть несколько предложений по поводу того, как заманить знатоков фарфора в Равенуорт, — сказал он, ознакомившись с посланием Кэссиди. — Иногда мне кажется, что если бы я родился купцом, то весьма преуспел в торговле!
— Как бы там ни было, я думаю, у тебя найдется несколько фунтов, чтобы вложить их в это многообещающее предприятие, — заметила леди Мэри, ловя мужа на слове.
Она достала из ящика фарфоровое блюдце.
— А что, это и правда прелестно! — воскликнула она. — Это будет украшением моего стола.
Она снова улыбнулась, и в ее глазах появился озорной блеск.
— Пожалуй, я приглашу на чай леди Талмадж. У нее прекрасный вкус, и если ей это понравится, то скоро весь Лондон бросится покупать эти сервизы.
Джордж на мгновение посерьезнел.
— А знаешь, дорогая, — сказал он, — Кэссиди чрезвычайно на тебя похожа! Вы всегда полны энергии и всегда в работе. Уверен, у моей племянницы все будет получаться. Так же, как и у тебя!
— У меня все получается, потому что рядом со мной ты, Джордж. А вот есть ли такой человек рядом с Кэссиди — это еще вопрос! — вздохнула тетушка.
Глава 30
Несмотря на то, что еще больше похолодало и дождь часто мешался со снегом, Кэссиди регулярно выезжала в деревню, где ей всегда были очень рады. Теперь ее знали все в округе. Детишки гурьбой спешили за ней, оспаривая друг перед другом право пройтись рядом с герцогиней.
Она обнаружила на окраине Равенуорта пустующий амбар и с помощью местных жителей переоборудовала его под мастерскую. Теперь те мужчины в деревне, которые не были заняты на ремонте замка, не покладая рук трудились под руководством миссис Мэй.
В мастерской установили двенадцать гончарных кругов, а также сложили три печи для обжига изделий. Здесь же поставили несколько рабочих столов, за которыми устроилась сама миссис Мэй с дочерьми и другими одаренными мастерами, — все они занялись росписью фарфоровой посуды из Равенуорта.
Войдя в мастерскую, Кэссиди замерла на пороге, любуясь кипучей деятельностью, которая развернулась вокруг нее.
— Разве это не чудо, Элизабет! — удовлетворенно проговорила она камеристке.
Увидев, что пришла герцогиня, миссис Мэй поспешно отложила работу и подошла к Кэссиди.
— Прошу прощения, ваша светлость, у меня все руки в краске, — сказала миссис Мэй, обводя помещение гордым взглядом. — Мы уже почти закончили работу над шестью заказами, которые вы сделали нам на прошлой неделе.
Кэссиди передала миссис Мэй несколько писем.
— В таком случае, — весело сказала она, — вы сможете приступить к работе над дюжиной новых заказов. Я получила их только сегодня. Ваше имя становится известным в Лондоне. Если дела пойдут так и дальше, мы откроем большой магазин!
— Все это благодаря вам, ваша светлость!
— Чепуха. Все это благодаря вашему таланту и упорству ваших мастеров. Я лишь помогаю продавать вашу изумительную посуду!
Кэссиди заметила, что вокруг них собираются другие рабочие. Все они улыбались.
— Ваша светлость, — сказала миссис Мэй, — насколько это в наших силах, мы докажем вам, что умеем быть благодарными!
Все вокруг одобрительно закивали.
— Не будете ли вы так любезны пройти со мной, ваша светлость? — спросила миссис Мэй.
Кэссиди с любопытством взглянула на окружающих и направилась следом за миссис Мэй. У двери рабочие собрались вокруг нее и ждали, когда заговорит миссис Мэй.
— Вот уже много лет мы живем бок о бок с Равенуортским замком, — торжественно начала та. — Случалось, во время нашествия врагов замок предоставлял жителям деревни убежище, и хозяева замка снабжали народ продуктами в голодные годы… Но еще никогда у нас не было герцогини, которая бы обращалась с нами так, как вы, ваша светлость!
Тут миссис Мэй показала Кэссиди красивую доску, укрепленную на стене. Доска была затейливо расписана узорами, которыми украшался и равенуортский фарфор. Со слезами на глазах Кэссиди прочла надпись:
«С глубочайшей признательностью Кэссиди Винтер, восемнадцатой герцогине Равенуорта, за ее необыкновенную доброту — от местных жителей»
Кэссиди посмотрела вокруг и увидела, что все с волнением ждут, что она скажет.
— Благодарю вас… — пробормотала она, тронутая любовью этих людей. — Не могу передать вам, как бесконечно я ценю ваше доброе отношение ко мне. Но все успехи — это главным образом ваша собственная заслуга. Вы очень старались и много работали. Я всегда буду гордиться, что мне тоже удалось внести свой скромный вклад в это замечательное дело.
Кэссиди пробежала взглядом по лицам людей. Все они светились благодарностью и восхищением. Среди этих людей она обрела новую родину. Здесь она будет растить своего ребенка. Она успела узнать и полюбить этих чудесных людей.
Боясь, что вот-вот расплачется, Кэссиди помахала собравшимся рукой и поспешно вышла. Увы, было бы глупо надеяться, что Рейли позволит ей жить здесь после того, как у нее родится ребенок… Как бы там ни было, договор дороже денег.
Кэссиди стояла у окна и смотрела во двор усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84