Он оторвал ее руки от ушей.
– Это правда, Джоанна, клянусь. Мне следовало давно сказать тебе об этом, но я вел себя как последний дурак. – Он поднес ее руки к губам и поцеловал их. – Я люблю тебя, Джоанна…
– А как же Филиппа? Ее ты тоже любишь? Или женился на ней только ради земли?
Грэм отпустил ее руки и легко коснулся ее щеки.
– Джоанна…
– Если ты рассчитываешь, что я буду твоей любовницей, чтобы ты мог являться ко мне, когда тебе вздумается, как к какой-то грошовой шлюхе…
– Все не так, Джоанна.
– Отправляйся к своей жене, Грэм! – воскликнула она, толкнув его изо всех сил. Грэм покачнулся, отступив на шаг. Этого оказалось достаточно, чтобы Джоанна проскочила мимо и быстро зашагала к дому.
Увидев мешочек с птичьим кормом, она машинально нагнулась, чтобы поднять его. А когда выпрямилась, на нее снова накатил приступ головокружения.
«Пожалуйста, Боже, только не сейчас», – взмолилась Джоанна. Перед глазами у нее закружились черные точки, колени подогнулись, и она почувствовала, что падает.
– Джоанна? – Сильные руки подхватили ее и оторвали от земли. Грэм прижал ее к своей груди, как ребенка, и понес к дому.
Открыв ногой входную дверь, он помедлил на пороге, затем двинулся дальше. Джоанна почувствовала, как ее медленно опускают на постель, услышала шуршание соломенного матраса, ощутила под собой колючее одеяло и мягкую пуховую подушку под головой.
Грэм погладил ее по голове и исчез. Внезапно покинутая, Джоанна заставила себя открыть глаза и увидела, что он стоит рядом, запустив пятерню в волосы и лихорадочно оглядываясь по сторонам. Приметив в углу умывальник, Грэм в два шага пересек комнату, схватил полотенце, окунул его в тазик с водой, отжал и вернулся к кровати.
– Джоанна, что с тобой? – испуганно спросил он, присев на краешек постели и промокнув ее лицо влажной тканью. – Ты больна? Тебе нужен врач?
Джоанна медленно покачала головой.
– Я не очень хорошо переношу беременность, – устало отозвалась она. – Но мне уже лучше.
Грэм перевел взгляд на ее живот и положил на него руку. Этот жест показался ей удивительно бережным.
– Надеюсь, с ребенком все в порядке? Джоанна кивнула:
– Повитуха говорит, что все идет прекрасно.
– Тебе нужен врач, а не какая-нибудь…
– Здесь нет врачей, а Клэннис – прекрасная повитуха.
– Представляю, как туго тебе пришлось, – сказал он с тревогой, гладя ее живот. – Даже страшно подумать, что ты была здесь одна все это время. – Он помолчал, оглядев чистенькую комнату с белеными стенами и цветами в горшках. – Хотя, должен признаться, это лучшее, что ты могла сделать. Ты всегда умела сохранять достоинство перед лицом бедствий. Сила духа – одно из тех качеств, за которые я люблю тебя.
Джоанна выхватила у него полотенце и приложила ко лбу.
– Не говори так.
– Как? – Грэм навис над ней, упираясь ладонями в постель по обе стороны от ее головы. – Что я люблю тебя? – поинтересовался он с озорными искорками в глазах.
– Я не хочу этого слышать, – огрызнулась Джоанна, возмущенная подобным нахальством.
– Но это правда, Джоанна. Будь я поумнее, то давно бы признался в этом. Позволь мне сделать это сейчас.
– Зачем? Рассчитываешь таким способом забраться ко мне под юбку?
– О, ради Бога!
– Может, я глупа, доверчива и чересчур влюбчива, когда дело касается таких красивых и обаятельных мошенников, как ты…
– Я красивый и обаятельный? – уточнил Грэм с восторженной улыбкой. – Ты меня любишь! Я так и знал.
– Какое самомнение! Как я могу любить человека, который поступил со мной так подло?
– Я действительно поступил недостойно, – признал Грэм, – скрыв от тебя правду о Филиппе и поместье в Оксфордшире. Но я не знал, что делать. Я так сильно любил тебя, так отчаянно желаю, но не мог и помыслить, чтобы отказаться от земли. Я тешил себя иллюзиями, что смогу получить и тебя, и поместье. Разумеется, это было невозможно. Я обычный человек со всеми присущими мне недостатками. Я совершил непростительные ошибки, из-за которых тебе пришлось страдать, но ты все еще любишь меня. Я почувствовал это, когда ты поцеловала меня.
– Это ты поцеловал меня.
– Но ты ответила на поцелуй. А теперь скажи, что любишь меня.
– Не люблю.
Грэм склонился ниже, обжигая ее страстным взглядом голубых глаз.
– Любишь, признавайся.
– Возможно, мне не хватает здравого смысла, когда дело касается тебя, Грэм Фокс, но я не настолько безнравственна, чтобы связаться с женатым мужчиной.
– Я восхищен твоими высокими принципами, – сухо отозвался Грэм, – но в данном случае в них нет необходимости. Я не женат.
Джоанна подозрительно прищурилась:
– Женат, если верить лорду Гилберту. Ему написал об этом лорд Ги.
– Лорд Ги написал ему, что назначена дата свадьбы. Но свадьбы не было.
Джоанна изумленно моргнула.
– Почему?
– Потому что я не люблю Филиппу. Я люблю тебя. Несколько мгновений она молча смотрела на него, затем сунула ему смятое полотенце и села.
– Что случилось после того, как ты уехал из Лондона? – спросила она.
– На всем пути до Дувра я не мог ни о чем думать, кроме тебя. Ада то и дело спрашивала меня, что случилось и чем я так озабочен. Я сказал ей, что болен. В сущности, так и было. Мне было тошно от того, как я поступил с тобой, и от перспективы потерять тебя. Это пожирало меня изнутри. Хуже всего стало, когда наш корабль пустился в плавание через пролив. Единственное, о чем я мог думать, когда мы отчалили от пристани, – это о том, что, возможно, я больше никогда не увижу тебя. Пошел дождь, и все пассажиры сгрудились под навесом. Я стоял один у поручней, глядя на скалистый берег Дувра, исчезавший в пелене дождя, и плакал. Со мной такого не было с детства.
Джоанна обнаружила, что держит его за руку.
– Когда мы с Адой прибыли в Париж, лорд Ги ждал нас в доме своего брата, – продолжил Грэм. – Филиппа тоже была там. Но к тому времени я уже знал, что должен сделать. Я отвел Филиппу в сторону и сказал, что не могу жениться на ней, что я встретил женщину, которую полюбил всем сердцем, и буду совершенно невыносимым мужем для любой другой.
– Правда?
– Да.
Джоанна прикусила губу.
– Как она к этому отнеслась?
– Вначале огорчилась, потому что ей не терпелось приступить к обучению в Оксфорде. Лорд Ги не мог допустить, чтобы она чувствовала себя несчастной, и решил передать оксфордширское поместье непосредственно ей. Когда Филиппа поняла, что будет жить там, не обремененная мужем, она пришла в восторг. Что касается меня, то барон сказал, что я поступил очень глупо, отказавшись от такого великолепного поместья. Я ответил ему, что я еще глупее, чем он думает, потому что намерен уволиться со службы и вернуться в Англию.
– Боже мой, – прошептала Джоанна, потрясенная, скольким он пожертвовал ради нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84