Теперь, когда истек срок контракта, ее работа зависела от очень многого. А не то найдут учителя-мужчину, который может жить в семьях учеников, а ее домик отдадут под школу. Это будет очень выгодно для городка: не придется тратиться на строительство — и успокоит оскорбленные чувства тех, кто полагает, что только мужчина может учить их дорогих чад.
Дженис одернула свежевыстиранную нижнюю юбку, наскоро затянула корсет и застегнула передние крючки. Слава Богу, шнуровка, которую ей затянула на спине Бетси, была не развязана. Еще не хватало сейчас возиться самой!
Строгое серое платье, пожалуй, подойдет. Оно достаточно скучное и пуританское. Бывали дни, когда Дженис очень хотелось надеть изящно декольтированное шелковое платье, вишнево-красное или яблочно-зеленое, но такие наряды не подобает носить учительнице-старой деве. Поэтому она довольствовалась тем, что добавляла к своим строгим платьям чуть-чуть кружев и декоративной аппликации из драпировочной ткани.
Расправив над нижней юбкой прокладку из конского волоса, Дженис надела платье и торопливо застегнула бесчисленное множество пуговок на лифе. Теперь, когда Бетси уехала, ей пришлось отказаться от платьев, которые застегивались сзади. Конечно, можно как-то изловчиться и самой застегнуть их, но кто поручится, что все пуговки войдут в нужные петельки?
Стоя перед маленьким зеркалом, Дженис расправила складки над турнюром, взбила белое кружевное жабо на воротнике и нахмурилась, взглянув на свои волосы. Не прическа, а пшеничное поле! Она быстро зачесала волосы назад и надвинула сверху шляпу с широкими полями, теперь виден лишь толстый пучок на затылке. Красивые завитки на шее и на висках, к сожалению, не для нее. Только строгий пучок! Осталось надеть очки, и можно выходить. Золотая проволочная дужка оседлала переносицу, довершив чопорно-благообразный облик Дженис.
Эта роль давалась ей легко. После рождения Бетси она со стальной решимостью ринулась в бой с невзгодами. И если сначала, приехав сюда в двадцать лет, Дженис и приходилось маскироваться, то сейчас годы взяли свое и превратили ее в настоящую старую деву.
У нее было не слишком много времени, чтобы тревожиться за других, но оптимизм Дэниела отчасти передался и ей, и Дженис старалась по мере сил помогать людям. Когда-то она проклинала Дэниела за то, что встретился на ее жизненном пути, и все же, если бы не он, Дженис не жила бы сейчас здесь. Она не могла обмануть его доверие.
Повсюду группами стояли люди и, судя по лицам, обсуждали отнюдь не погоду. Некоторые отворачивались, увидев Дженис, что позволяло догадываться о теме их разговоров. Имея твердые принципы, она дружила не со всеми жителями городка.
Из галантерейного магазина выскочила Эллен и схватила ее за руку:
— О, мисс Харрисон, какая ужасная ночь! Бобби не разрешил мне выходить, но сам пришел весь в копоти и очень уставший. Он все мне рассказал. Мистер Холт говорит, что на постройку новой школы, возможно, не хватит денег. Как же мой ребенок научится читать и писать?
Дженис вспомнила, как Бобби стоял, привалясь к пустой цистерне, и, прихлебывая из бутылки, смотрел на горящую школу. Разумеется, он полагал, что после того, как героически выкатил эту цистерну с помощью еще полдюжины мужчин, может отдыхать, пока другие работают. Дженис крикнула ему тогда, что он негодяй и лодырь, но обсуждать его за глаза не хотела.
— Первые несколько лет тебе не стоит об этом беспокоиться, Эллен. Думай только о здоровье ребенка. А потом время придет и учителя найдутся. — И, ободряюще пожав руку девушки, Дженис поспешила дальше.
Она не любила, когда ее отвлекали от цели. Подходило еще несколько женщин, чтобы посочувствовать в связи с пожаром, а может, чтобы подхватить новые сплетни. Дженис вежливо улыбалась им, хотя знала, что миссис Дэннер — одна из самых яростных противниц женщин-учителей. По слухам, ее муж увивался за Эви Мон-тейн, когда та работала в местной школе. Старый греховодник пару раз пытался ущипнуть и Дженис, но горький жизненный опыт многому ее научил: она знала кое-какие приемы и с помощью шляпной булавки быстро отвадила ухажера.
Наконец Дженис сумела покинуть болтливых кумушек и решительно направилась к конторе шерифа. От быстрой ходьбы ленты ее шляпки развевались. Только бы сплетницы думали, что учительница идет опознавать преступника, требовать наказания или наводить справки! Конечно, им никогда не догадаться о том, что она на самом деле задумала, а то разговоров хватит на месяц.
Надо поосторожней, решила Дженис, иначе все равно сплетен не оберешься. Глянув на себя в витринное стекло, она забрала под шляпку выбившуюся прядь, расправила плечи и протопала в кабинет шерифа.
Эви проскользнула бы легко и кокетливо, Джорджина вплыла бы в облаке лент и локонов, но Дженис в отличие от своих подруг могла только деревянно протопать, как солдат на марше. Ее глухое серое платье и впрямь выглядело как униформа. Дженис заморгала, привыкая к темноте помещения и не обращая внимания на взгляды собравшихся у стола мужчин.
— Мисс Харрисон. — Шериф крайне почтительно приподнялся с кресла.
Этот человек считался самым объективным во всем городке. Даже газета освещала городские новости весьма пристрастно. Зато у шерифа, похоже, напрочь отсутствовало личное мнение. Что бы ни случилось, он просто брал под стражу преступившего черту закона, предоставляя горожанам вершить остальное. Вот к этому человеку ей и надо было сейчас обратиться.
— Шериф. — Дженис деревянно кивнула.
Теперь, когда на нее перестали пялиться, она взглянула поверх очков и узнала стоявших рядом с шерифом. Мистер Холт здесь. И Джэсон. Обменявшись с ним взглядом, Дженис осмотрела толпу — в основном члены школьного совета. Это уже говорило о многом.
— Я так понимаю, вы арестовали виновника ночного пожара?
Дженис зарекомендовала себя как женщина серьезная и рассудительная — старым девам разрешалось быть таковыми — и сейчас пыталась извлечь выгоду из своей репутации, следуя принципу «нападение — лучший способ защиты».
Шериф мрачно кивнул:
— Думаем, что так. Этот бродяга вчера остановился на ночлег у реки за вашим домом. Наверное, напился и заснул, не затушив костер.
— Это он так сказал?
Дженис охватило сомнение. Версия казалась весьма правдоподобной. Но она пришла сюда не для того, чтобы спасать пьяницу, а помочь человеку, спасшему ее дом.
— Нет, он клянется, что перед сном затушил костер. Но школа уже неделю как закрыта, поблизости никого не было, только вы и он. Таковы факты.
— Что ж, с этим трудно спорить, — согласилась Дженис, лихорадочно собираясь с мыслями.
Она знала только то, что видела. Этот человек, рискуя собственной жизнью, спасал школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Дженис одернула свежевыстиранную нижнюю юбку, наскоро затянула корсет и застегнула передние крючки. Слава Богу, шнуровка, которую ей затянула на спине Бетси, была не развязана. Еще не хватало сейчас возиться самой!
Строгое серое платье, пожалуй, подойдет. Оно достаточно скучное и пуританское. Бывали дни, когда Дженис очень хотелось надеть изящно декольтированное шелковое платье, вишнево-красное или яблочно-зеленое, но такие наряды не подобает носить учительнице-старой деве. Поэтому она довольствовалась тем, что добавляла к своим строгим платьям чуть-чуть кружев и декоративной аппликации из драпировочной ткани.
Расправив над нижней юбкой прокладку из конского волоса, Дженис надела платье и торопливо застегнула бесчисленное множество пуговок на лифе. Теперь, когда Бетси уехала, ей пришлось отказаться от платьев, которые застегивались сзади. Конечно, можно как-то изловчиться и самой застегнуть их, но кто поручится, что все пуговки войдут в нужные петельки?
Стоя перед маленьким зеркалом, Дженис расправила складки над турнюром, взбила белое кружевное жабо на воротнике и нахмурилась, взглянув на свои волосы. Не прическа, а пшеничное поле! Она быстро зачесала волосы назад и надвинула сверху шляпу с широкими полями, теперь виден лишь толстый пучок на затылке. Красивые завитки на шее и на висках, к сожалению, не для нее. Только строгий пучок! Осталось надеть очки, и можно выходить. Золотая проволочная дужка оседлала переносицу, довершив чопорно-благообразный облик Дженис.
Эта роль давалась ей легко. После рождения Бетси она со стальной решимостью ринулась в бой с невзгодами. И если сначала, приехав сюда в двадцать лет, Дженис и приходилось маскироваться, то сейчас годы взяли свое и превратили ее в настоящую старую деву.
У нее было не слишком много времени, чтобы тревожиться за других, но оптимизм Дэниела отчасти передался и ей, и Дженис старалась по мере сил помогать людям. Когда-то она проклинала Дэниела за то, что встретился на ее жизненном пути, и все же, если бы не он, Дженис не жила бы сейчас здесь. Она не могла обмануть его доверие.
Повсюду группами стояли люди и, судя по лицам, обсуждали отнюдь не погоду. Некоторые отворачивались, увидев Дженис, что позволяло догадываться о теме их разговоров. Имея твердые принципы, она дружила не со всеми жителями городка.
Из галантерейного магазина выскочила Эллен и схватила ее за руку:
— О, мисс Харрисон, какая ужасная ночь! Бобби не разрешил мне выходить, но сам пришел весь в копоти и очень уставший. Он все мне рассказал. Мистер Холт говорит, что на постройку новой школы, возможно, не хватит денег. Как же мой ребенок научится читать и писать?
Дженис вспомнила, как Бобби стоял, привалясь к пустой цистерне, и, прихлебывая из бутылки, смотрел на горящую школу. Разумеется, он полагал, что после того, как героически выкатил эту цистерну с помощью еще полдюжины мужчин, может отдыхать, пока другие работают. Дженис крикнула ему тогда, что он негодяй и лодырь, но обсуждать его за глаза не хотела.
— Первые несколько лет тебе не стоит об этом беспокоиться, Эллен. Думай только о здоровье ребенка. А потом время придет и учителя найдутся. — И, ободряюще пожав руку девушки, Дженис поспешила дальше.
Она не любила, когда ее отвлекали от цели. Подходило еще несколько женщин, чтобы посочувствовать в связи с пожаром, а может, чтобы подхватить новые сплетни. Дженис вежливо улыбалась им, хотя знала, что миссис Дэннер — одна из самых яростных противниц женщин-учителей. По слухам, ее муж увивался за Эви Мон-тейн, когда та работала в местной школе. Старый греховодник пару раз пытался ущипнуть и Дженис, но горький жизненный опыт многому ее научил: она знала кое-какие приемы и с помощью шляпной булавки быстро отвадила ухажера.
Наконец Дженис сумела покинуть болтливых кумушек и решительно направилась к конторе шерифа. От быстрой ходьбы ленты ее шляпки развевались. Только бы сплетницы думали, что учительница идет опознавать преступника, требовать наказания или наводить справки! Конечно, им никогда не догадаться о том, что она на самом деле задумала, а то разговоров хватит на месяц.
Надо поосторожней, решила Дженис, иначе все равно сплетен не оберешься. Глянув на себя в витринное стекло, она забрала под шляпку выбившуюся прядь, расправила плечи и протопала в кабинет шерифа.
Эви проскользнула бы легко и кокетливо, Джорджина вплыла бы в облаке лент и локонов, но Дженис в отличие от своих подруг могла только деревянно протопать, как солдат на марше. Ее глухое серое платье и впрямь выглядело как униформа. Дженис заморгала, привыкая к темноте помещения и не обращая внимания на взгляды собравшихся у стола мужчин.
— Мисс Харрисон. — Шериф крайне почтительно приподнялся с кресла.
Этот человек считался самым объективным во всем городке. Даже газета освещала городские новости весьма пристрастно. Зато у шерифа, похоже, напрочь отсутствовало личное мнение. Что бы ни случилось, он просто брал под стражу преступившего черту закона, предоставляя горожанам вершить остальное. Вот к этому человеку ей и надо было сейчас обратиться.
— Шериф. — Дженис деревянно кивнула.
Теперь, когда на нее перестали пялиться, она взглянула поверх очков и узнала стоявших рядом с шерифом. Мистер Холт здесь. И Джэсон. Обменявшись с ним взглядом, Дженис осмотрела толпу — в основном члены школьного совета. Это уже говорило о многом.
— Я так понимаю, вы арестовали виновника ночного пожара?
Дженис зарекомендовала себя как женщина серьезная и рассудительная — старым девам разрешалось быть таковыми — и сейчас пыталась извлечь выгоду из своей репутации, следуя принципу «нападение — лучший способ защиты».
Шериф мрачно кивнул:
— Думаем, что так. Этот бродяга вчера остановился на ночлег у реки за вашим домом. Наверное, напился и заснул, не затушив костер.
— Это он так сказал?
Дженис охватило сомнение. Версия казалась весьма правдоподобной. Но она пришла сюда не для того, чтобы спасать пьяницу, а помочь человеку, спасшему ее дом.
— Нет, он клянется, что перед сном затушил костер. Но школа уже неделю как закрыта, поблизости никого не было, только вы и он. Таковы факты.
— Что ж, с этим трудно спорить, — согласилась Дженис, лихорадочно собираясь с мыслями.
Она знала только то, что видела. Этот человек, рискуя собственной жизнью, спасал школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91