Однообразные одежды, нескончаемые приглашения и комитеты, стены вежливости, которые не впускали ее, стены приходящих в упадок домов и разбитых садов, которые отталкивали ее. Она ненавидела, как говорили чарльстонцы — ровные, растянутые гласные, слова и фразы на французском и латыни и Бог знает еще на каких языках. Ее оскорбляло то, что они знали места, в которых она никогда не была, и людей, о которых она никогда не слышала, и книги, которые она никогда не читала. Она ненавидела их общество — приглашения на танцы, и очереди для приема, и негласные правила, которых она не знала; аморальность, которую они принимали, и лицемерие, с которым они осуждали ее за грехи, которых она никогда не совершала.
«Я не хочу носить бесцветную одежду и говорить „да, мадам“ старухам, чей дед по материнской линии был знаменитым чарльстонским героем. Я не хочу проводить каждое воскресное утро, слушая пикировку тетушек. Я не хочу считать бал Святой Сесилии альфой и омегой жизни. Я больше люблю день Святого Патрика».
Скарлетт засмеялась снова.
— Я поеду! — сказала она.
Внезапно она почувствовала себя лучше. Она поднялась, чтобы обнять Морин, и легко перенесла боль в ногах.
Чарльстон может подождать, пока она вернется. Ретт тоже может подождать. Бог знает, что она его ждала достаточно. Почему бы ей не навестить остальную свою родню? Всего-то две недели и один день на прекрасном морском корабле до другой, настоящей Тары. И она немного побудет ирландкой и счастливой перед тем, как снова погрузится в законы Чарльстона.
Ее нежные, израненные ноги задвигались в ритме рила.
Всего через два дня она уже была способна часами танцевать на вечеринке по случаю возвращения Стефена из Бостона. А вскоре после того она уже сидела в открытой коляске с Колумом и Кэтлин и направлялась к докам вдоль набережной Саванны.
Никаких трудностей в приготовлениях не было. Американцам не нужны были паспорта для въезда на британские острова. Не требовалось даже кредитного письма, но Колум настоял на том, чтобы она взяла его у своего банкира.
— На всякий случай, — сказал Колум.
Он не сказал, на какой случай. Скарлетт это мало беспокоило. Она была в предвкушении приключений.
— Ты уверен, что мы не опоздаем на нашу лодку, Колум? — беспокоилась Кэтлин.
— Ты пришел за нами поздно, Джейми, все остальные ушли час назад, чтобы дойти туда пешком.
— Я уверен, я уверен, — утешал Колум. Он подмигнул Скарлетт. — И если я немного опоздал, это не моя вина, видя, что Большой Том Мак Махон собирается скрепить свое обещание насчет епископа стаканом или двумя, я не смог обидеть человека.
— Если мы опоздаем на лодку, я умру, — стонала Кэтлин.
— Замолчи, прекрати ныть, Кэтлин. Капитан не уплывет без меня. Симус О'Брайан мой друг уже много лет. Но он не станет твоим другом, если ты назовешь «Брайан Бору» лодкой. Это корабль, славное красивое надежное судно. И ты это увидишь достаточно скоро.
В этот момент коляска повернула под арку и они влетели, трясясь и раскачиваясь в разные стороны, на темный, скользкий, выложенный булыжником спуск. Кэтлин кричала. Колум смеялся. У Скарлетт от волнения перехватило дыхание.
Потом они подъехали к реке. Корабли всех размеров и типов стояли у деревянного пирса, их было больше, чем Скарлетт видела в Чарльстоне. Груженые телеги, с впряженными в них ломовыми лошадьми, со скрипом колес двигались через булыжную грохочущую мостовую. Люди кричали. Бочки катились вниз по деревянному настилу и падали на палубу с оглушительным стуком. Пароход пронзительно свистел, другой звенел своим звонким колоколом. Строй босоногих грузчиков шел по сходням, неся тюки хлопка. Флаги ярких цветов и разукрашенные вымпелы хлопали на ветру. Чайки налетали и пронзительно вскрикивали.
Кучер встал и щелкнул кнутом. Коляска разгоняла толпу праздных пешеходов. Скарлетт смеялась. Они, накренясь, проехали вокруг штабелей бочек, ожидающих загрузки, проскакали мимо медленно едущей телеги и резко остановились.
— Я надеюсь, вы не ожидаете добавочной платы за седые волосы, которые вы мне прибавили? — сказал Колум кучеру.
Он выпрыгнул и протянул руку Кэтлин.
— Вы не забыли мой ящик, Колум? — сказала она.
— Все вещи здесь, дорогая, сейчас иди и поцелуй своих братьев на прощание.
Он повернулся к Морин. Ее рыжие волосы невозможно было не заметить в толпе.
Когда Кэтлин убежала, он тихо сказал Скарлетт:
— Вы не забудете, что я вам сказал о вашем имени, дорогая Скарлетт?
— Я не забуду, — сказала Скарлетт, наслаждаясь безобидной тайной.
— Вы будете Скарлетт О'Хара и никем другим во время нашего путешествия в Ирландии, — сказал он ей, подмигнув. — Это не имеет отношения к вам или вашим родным, дорогая Скарлетт. Батлер — знаменитое имя в Ирландии, но вся его слава отвратительна.
Скарлетт нисколько не обиделась. Она была готова оставаться О'Хара.
«Брайан Бору» был, как и обещал Колум, прекрасным, сияющим кораблем. Его корпус сверкал белыми с позолотой витыми украшениями. Позолота украшала изумрудного цвета покрышку гигантских гребных колес, и название корабля было обрамлено стрелами. Английский флаг развевался на флагштоке, но зеленое шелковое полотнище с золотой арфой смело развевалось на передней мачте. Это был роскошный пассажирский корабль, обслуживавший богатых американцев, которые путешествовали в Ирландию из сентиментальности. Они хотели увидеть деревни, где родились дедыиммигранты, или показаться во всем своем великолепии в деревне, где они сами родились. Огромные залы и каюты были богато украшены. Команда была готова удовлетворить любой каприз. Багажное отделение было очень большим для обычного корабля, потому что ирлано-американцы везли с собой подарки для всех своих родственников и возвращались с многочисленными сувенирами. Носильщики обращались с каждым дорожным сундуком, с каждым ящиком так, как будто они были полны стеклянных вещей. Часто так и было. Процветающим американо-ирландским женам третьего поколения было известно, как освещать каждую комнату с помощью канделябров Уотерфорда.
Широкая платформа с крепким поручнем была выстроена над гребным колесом, и на ней сейчас стояли Скарлетт с Колумом и множество пассажиров, чтобы помахать на прощание своим родственникам. Времени было только на поспешное прощание, поскольку «Брайан Бору» собирался отойти с минуты на минуту. Скарлетт посылала воздушные поцелуи толпящимся на берегу О'Хара. Этим утром дети не пошли в школу, а Джейми закрыл свой магазин, чтобы они с Дэниэлем смогли посмотреть на их отплытие. Немного в стороне от других тихо стоял Стефен. Он подал рукой знак Колуму.
Это значило, что сундуки Скарлетт были открыты и переупакованы по дороге к кораблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
«Я не хочу носить бесцветную одежду и говорить „да, мадам“ старухам, чей дед по материнской линии был знаменитым чарльстонским героем. Я не хочу проводить каждое воскресное утро, слушая пикировку тетушек. Я не хочу считать бал Святой Сесилии альфой и омегой жизни. Я больше люблю день Святого Патрика».
Скарлетт засмеялась снова.
— Я поеду! — сказала она.
Внезапно она почувствовала себя лучше. Она поднялась, чтобы обнять Морин, и легко перенесла боль в ногах.
Чарльстон может подождать, пока она вернется. Ретт тоже может подождать. Бог знает, что она его ждала достаточно. Почему бы ей не навестить остальную свою родню? Всего-то две недели и один день на прекрасном морском корабле до другой, настоящей Тары. И она немного побудет ирландкой и счастливой перед тем, как снова погрузится в законы Чарльстона.
Ее нежные, израненные ноги задвигались в ритме рила.
Всего через два дня она уже была способна часами танцевать на вечеринке по случаю возвращения Стефена из Бостона. А вскоре после того она уже сидела в открытой коляске с Колумом и Кэтлин и направлялась к докам вдоль набережной Саванны.
Никаких трудностей в приготовлениях не было. Американцам не нужны были паспорта для въезда на британские острова. Не требовалось даже кредитного письма, но Колум настоял на том, чтобы она взяла его у своего банкира.
— На всякий случай, — сказал Колум.
Он не сказал, на какой случай. Скарлетт это мало беспокоило. Она была в предвкушении приключений.
— Ты уверен, что мы не опоздаем на нашу лодку, Колум? — беспокоилась Кэтлин.
— Ты пришел за нами поздно, Джейми, все остальные ушли час назад, чтобы дойти туда пешком.
— Я уверен, я уверен, — утешал Колум. Он подмигнул Скарлетт. — И если я немного опоздал, это не моя вина, видя, что Большой Том Мак Махон собирается скрепить свое обещание насчет епископа стаканом или двумя, я не смог обидеть человека.
— Если мы опоздаем на лодку, я умру, — стонала Кэтлин.
— Замолчи, прекрати ныть, Кэтлин. Капитан не уплывет без меня. Симус О'Брайан мой друг уже много лет. Но он не станет твоим другом, если ты назовешь «Брайан Бору» лодкой. Это корабль, славное красивое надежное судно. И ты это увидишь достаточно скоро.
В этот момент коляска повернула под арку и они влетели, трясясь и раскачиваясь в разные стороны, на темный, скользкий, выложенный булыжником спуск. Кэтлин кричала. Колум смеялся. У Скарлетт от волнения перехватило дыхание.
Потом они подъехали к реке. Корабли всех размеров и типов стояли у деревянного пирса, их было больше, чем Скарлетт видела в Чарльстоне. Груженые телеги, с впряженными в них ломовыми лошадьми, со скрипом колес двигались через булыжную грохочущую мостовую. Люди кричали. Бочки катились вниз по деревянному настилу и падали на палубу с оглушительным стуком. Пароход пронзительно свистел, другой звенел своим звонким колоколом. Строй босоногих грузчиков шел по сходням, неся тюки хлопка. Флаги ярких цветов и разукрашенные вымпелы хлопали на ветру. Чайки налетали и пронзительно вскрикивали.
Кучер встал и щелкнул кнутом. Коляска разгоняла толпу праздных пешеходов. Скарлетт смеялась. Они, накренясь, проехали вокруг штабелей бочек, ожидающих загрузки, проскакали мимо медленно едущей телеги и резко остановились.
— Я надеюсь, вы не ожидаете добавочной платы за седые волосы, которые вы мне прибавили? — сказал Колум кучеру.
Он выпрыгнул и протянул руку Кэтлин.
— Вы не забыли мой ящик, Колум? — сказала она.
— Все вещи здесь, дорогая, сейчас иди и поцелуй своих братьев на прощание.
Он повернулся к Морин. Ее рыжие волосы невозможно было не заметить в толпе.
Когда Кэтлин убежала, он тихо сказал Скарлетт:
— Вы не забудете, что я вам сказал о вашем имени, дорогая Скарлетт?
— Я не забуду, — сказала Скарлетт, наслаждаясь безобидной тайной.
— Вы будете Скарлетт О'Хара и никем другим во время нашего путешествия в Ирландии, — сказал он ей, подмигнув. — Это не имеет отношения к вам или вашим родным, дорогая Скарлетт. Батлер — знаменитое имя в Ирландии, но вся его слава отвратительна.
Скарлетт нисколько не обиделась. Она была готова оставаться О'Хара.
«Брайан Бору» был, как и обещал Колум, прекрасным, сияющим кораблем. Его корпус сверкал белыми с позолотой витыми украшениями. Позолота украшала изумрудного цвета покрышку гигантских гребных колес, и название корабля было обрамлено стрелами. Английский флаг развевался на флагштоке, но зеленое шелковое полотнище с золотой арфой смело развевалось на передней мачте. Это был роскошный пассажирский корабль, обслуживавший богатых американцев, которые путешествовали в Ирландию из сентиментальности. Они хотели увидеть деревни, где родились дедыиммигранты, или показаться во всем своем великолепии в деревне, где они сами родились. Огромные залы и каюты были богато украшены. Команда была готова удовлетворить любой каприз. Багажное отделение было очень большим для обычного корабля, потому что ирлано-американцы везли с собой подарки для всех своих родственников и возвращались с многочисленными сувенирами. Носильщики обращались с каждым дорожным сундуком, с каждым ящиком так, как будто они были полны стеклянных вещей. Часто так и было. Процветающим американо-ирландским женам третьего поколения было известно, как освещать каждую комнату с помощью канделябров Уотерфорда.
Широкая платформа с крепким поручнем была выстроена над гребным колесом, и на ней сейчас стояли Скарлетт с Колумом и множество пассажиров, чтобы помахать на прощание своим родственникам. Времени было только на поспешное прощание, поскольку «Брайан Бору» собирался отойти с минуты на минуту. Скарлетт посылала воздушные поцелуи толпящимся на берегу О'Хара. Этим утром дети не пошли в школу, а Джейми закрыл свой магазин, чтобы они с Дэниэлем смогли посмотреть на их отплытие. Немного в стороне от других тихо стоял Стефен. Он подал рукой знак Колуму.
Это значило, что сундуки Скарлетт были открыты и переупакованы по дороге к кораблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236