Хейл уснул почти моментально, дыша глубоко и ровно. Кэти приподнялась на локте и с невольным любопытством впилась глазами в его бронзовое лицо, по-детски безмятежно вдавившееся в подушку. У Хейла были удивительные ресницы, длинные и пушистые, которые не вязались со свирепой мужественностью его облика. Кэти обратила внимание на тонкие губы и твердую, решительно очерченную челюсть. Кэти чувствовала неясное томление; ее влекло к спящему Хейлу; блуждая взором по его лицу, она воображала, как проводит своими губками по небритой щеке… Внезапно она спохватилась — мысли приняли чересчур вульгарный оттенок — и сердито опустилась на тюфяк. Убаюканная стихающей качкой, Кэти вскоре погрузилась в глубокий сон.
Наутро, открыв глаза, она наконец-то увидела за иллюминатором яркие солнечные лучи. Примятая половина койки рядом с нею была пуста. Кэти проворно вскочила на ноги, подбежала к окну и высунулась наружу. Море сверкало, словно усеянное бриллиантами. Кэти запрокинула лицо навстречу теплому солнцу и благоуханному воздуху, страстно желая поскорее выбраться из затхлой каюты. Она решила во что бы то ни стало уломать Петершэма разрешить ей выйти на палубу. В конце концов, даже приговоренным к смерти убийцам разрешают раз в день прогуливаться под открытым
небом.
«Но в чем же я выйду на палубу?» — опомнилась Кэти, выплеснув на лицо пригоршню холодной воды. Прекрасное некогда платье превратилось в жалкие лохмотья, а взамен она могла выбирать из полудюжины капитанских ночных сорочек. Сорочки были чистыми и отутюженными, но для променада по палубе решительно не годились.
Расстроенная донельзя, Кэти взяла с полки книгу и уселась на стул. На форзаце размашистым, дерзким почерком было выведено: «Принадлежит Джонатану Крэйтону Хейлу». Пока она рассматривала экслибрис, Джонатан Крэйтон Хейл вошел в каюту собственной персоной. Теперь, глядя на капитана, Кэти не могла поверить, что ночью, когда Хейл спал, она испытывала к нему какое-то подобие нежных чувств. Утром он выглядел все тем же отвратительным монстром, похитителем и насильником. Кэти сердито насупила брови.
— Сегодня вы кажетесь чересчур бледной, миледи, — сказал он. В его голосе вновь появилась ненавистная Кэти насмешливая интонация.
— Это неудивительно, если учесть, что вы меня держите запертой, точно в клетке. Вы, наверное, хотите, чтобы я умерла от удушья? — ядовито проговорила Кэти.
— На вашем месте, голубушка, я бы прикусил язычок. Вы еще дешево отделались… по сравнению с другими.
Он направился к койке, сорвав по дороге плащ и рубашку. Кэти раздосадованно смотрела на его широкую спину. Шторм кончился, и она снова зависела от прихотей этого негодяя. С усилием подавив раздражение, она попробовала заговорить более любезным тоном.
— Я бы очень хотела подняться на палубу, капитан.
— А что вас останавливает? Последние два дня дверь не запиралась. Мы вышли в открытое море, и вам будет некуда убежать, как ни старайтесь. Кстати, что вам нужно на палубе? Неужели вы предпочитаете строить глазки грубым матросам, а не мне — воспитанному джентльмену?
Он насмешливо прищурился, и Кэти чуть не задохнулась от злости.
— Я предпочту строить глазки кому угодно, лишь бы не терпеть ваше присутствие, — выпалила она.
— О, в самом деле? Тогда побыстрее идите на палубу. Матросы вас заждались. Интересно, долго ли вы протянете, когда они начнут пропускать вас по очереди? Держу пари — не успеет пробить и шести склянок, как вы отправитесь на тот свет.
Глаза капитана потемнели от гнева; его слова осыпали девушку словно картечь. Кэти хранила гордое молчание. Откинувшись на спинку стула, она выдерживала взгляд Хейла с видом оскорбленной невинности. Замолчав, он во весь рост растянулся на койке и некоторое время лежал неподвижно. Наконец он произнес более спокойным голосом:
— Я не против прогулок при условии, что вы будете оставаться на задней палубе и держаться подальше от матросов. Они несколько месяцев не ступали на берег, а когда рядом появляется такая *енщина… В общем, нет смысла искушать судьбу. У меня каждый человек на вес золота. Я не хочу никого убивать из-за того, что ваше прелестное личико сведет беднягу с ума.
— Боже упаси! — ответила Кэти, полная сарказма. — Но возникаст одна пустяковая проблема. Что, скажите, я буду носить во время занимательного круиза, в который вы меня увлекли? Исключительно ночные сорочки? Ваши драгоценные матросы, если вы помните, изодрали мне платье!
Хейл не ответил на ее дерзкий выпад, и она рискнула пойти еще
дальше.
— Зачем бравым матросам понадобились мои сундуки, капитан? Что они с ними сделали? Вышвырнули в море? Или используют мои платья как тряпки, чтобы скрести палубу?
— Сундуки с вашими платьями, миледи, взяты на борт и внесены в опись, как и остальной груз с «Анны Грир». У вас недурной гардероб — платья, которые стоят столько, что могут прокормить целую семью в течение года; нижние юбки из шелка; кружевные панталоны брюссельской работы. Ценная добыча, мэм, хотя, похоже, вы об этом не подозревали.
Произнося эту издевательскую тираду, он смотрел в потолок, словно не замечая, в какое бешенство пришла Кэти.
— Вы отдадите мою одежду? — Ее голос дрожал от ярости, а с губ были готовы сорваться самые оскорбительные слова. При одной мысли, что Хейл рылся в ее нижнем белье, девушкой овладевал неописуемый гнев.
— Я уже сказал, миледи, она стоит кучу денег. И потом, она принадлежит всей команде. Я не могу разбрасываться корабельным имуществом как мне вздумается. Впрочем, если вы пожелаете ее купить…
Он умолк и одним рывком уселся на краю кровати, глядя на Кэти с насмешливым любопытством.
— Вы знаете, что у меня нет денег, — горько сказала она.
— Деньги? Разве я что-нибудь сказал о деньгах? Мы могли бы устроить маленькую сделку, вы и я. Ну, например, одно платье… за один поцелуй.
Кэти негодующе покраснела. Какой хитрец, задумал совершить сделку! Он, должно быть, считает ее простушкой. Она отлично понимает, что на уме у этого американца отнюдь не одни поцелуи.
— Согласна, Кэти? — мягко произнес он, не сводя с нее глаз. — Платье за поцелуй. Мне кажется, это достаточно честно.
Кэти ощупала его внимательным взглядом, стараясь проникнуть в ход мыслей, спрятанных за этой неясной ухмылкой. Хейл был непроницаем, но в самой глубине его зрачков мерцали какие-то крохотные огоньки. Кэти стало страшно. Он выглядел таким сильным и несокрушимым. Сидя на краю койки, он следил за ней, словно голодный кот, нацелившийся на облюбованную им мышку. Кэти сглотнула слюну, храбро встретила его взгляд и выпятила подбородок.
— Я скорее поцелую свинью!
Казалось, Хейла совсем не рассердил ее грубый ответ. Наоборот, он засмеялся с довольным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Наутро, открыв глаза, она наконец-то увидела за иллюминатором яркие солнечные лучи. Примятая половина койки рядом с нею была пуста. Кэти проворно вскочила на ноги, подбежала к окну и высунулась наружу. Море сверкало, словно усеянное бриллиантами. Кэти запрокинула лицо навстречу теплому солнцу и благоуханному воздуху, страстно желая поскорее выбраться из затхлой каюты. Она решила во что бы то ни стало уломать Петершэма разрешить ей выйти на палубу. В конце концов, даже приговоренным к смерти убийцам разрешают раз в день прогуливаться под открытым
небом.
«Но в чем же я выйду на палубу?» — опомнилась Кэти, выплеснув на лицо пригоршню холодной воды. Прекрасное некогда платье превратилось в жалкие лохмотья, а взамен она могла выбирать из полудюжины капитанских ночных сорочек. Сорочки были чистыми и отутюженными, но для променада по палубе решительно не годились.
Расстроенная донельзя, Кэти взяла с полки книгу и уселась на стул. На форзаце размашистым, дерзким почерком было выведено: «Принадлежит Джонатану Крэйтону Хейлу». Пока она рассматривала экслибрис, Джонатан Крэйтон Хейл вошел в каюту собственной персоной. Теперь, глядя на капитана, Кэти не могла поверить, что ночью, когда Хейл спал, она испытывала к нему какое-то подобие нежных чувств. Утром он выглядел все тем же отвратительным монстром, похитителем и насильником. Кэти сердито насупила брови.
— Сегодня вы кажетесь чересчур бледной, миледи, — сказал он. В его голосе вновь появилась ненавистная Кэти насмешливая интонация.
— Это неудивительно, если учесть, что вы меня держите запертой, точно в клетке. Вы, наверное, хотите, чтобы я умерла от удушья? — ядовито проговорила Кэти.
— На вашем месте, голубушка, я бы прикусил язычок. Вы еще дешево отделались… по сравнению с другими.
Он направился к койке, сорвав по дороге плащ и рубашку. Кэти раздосадованно смотрела на его широкую спину. Шторм кончился, и она снова зависела от прихотей этого негодяя. С усилием подавив раздражение, она попробовала заговорить более любезным тоном.
— Я бы очень хотела подняться на палубу, капитан.
— А что вас останавливает? Последние два дня дверь не запиралась. Мы вышли в открытое море, и вам будет некуда убежать, как ни старайтесь. Кстати, что вам нужно на палубе? Неужели вы предпочитаете строить глазки грубым матросам, а не мне — воспитанному джентльмену?
Он насмешливо прищурился, и Кэти чуть не задохнулась от злости.
— Я предпочту строить глазки кому угодно, лишь бы не терпеть ваше присутствие, — выпалила она.
— О, в самом деле? Тогда побыстрее идите на палубу. Матросы вас заждались. Интересно, долго ли вы протянете, когда они начнут пропускать вас по очереди? Держу пари — не успеет пробить и шести склянок, как вы отправитесь на тот свет.
Глаза капитана потемнели от гнева; его слова осыпали девушку словно картечь. Кэти хранила гордое молчание. Откинувшись на спинку стула, она выдерживала взгляд Хейла с видом оскорбленной невинности. Замолчав, он во весь рост растянулся на койке и некоторое время лежал неподвижно. Наконец он произнес более спокойным голосом:
— Я не против прогулок при условии, что вы будете оставаться на задней палубе и держаться подальше от матросов. Они несколько месяцев не ступали на берег, а когда рядом появляется такая *енщина… В общем, нет смысла искушать судьбу. У меня каждый человек на вес золота. Я не хочу никого убивать из-за того, что ваше прелестное личико сведет беднягу с ума.
— Боже упаси! — ответила Кэти, полная сарказма. — Но возникаст одна пустяковая проблема. Что, скажите, я буду носить во время занимательного круиза, в который вы меня увлекли? Исключительно ночные сорочки? Ваши драгоценные матросы, если вы помните, изодрали мне платье!
Хейл не ответил на ее дерзкий выпад, и она рискнула пойти еще
дальше.
— Зачем бравым матросам понадобились мои сундуки, капитан? Что они с ними сделали? Вышвырнули в море? Или используют мои платья как тряпки, чтобы скрести палубу?
— Сундуки с вашими платьями, миледи, взяты на борт и внесены в опись, как и остальной груз с «Анны Грир». У вас недурной гардероб — платья, которые стоят столько, что могут прокормить целую семью в течение года; нижние юбки из шелка; кружевные панталоны брюссельской работы. Ценная добыча, мэм, хотя, похоже, вы об этом не подозревали.
Произнося эту издевательскую тираду, он смотрел в потолок, словно не замечая, в какое бешенство пришла Кэти.
— Вы отдадите мою одежду? — Ее голос дрожал от ярости, а с губ были готовы сорваться самые оскорбительные слова. При одной мысли, что Хейл рылся в ее нижнем белье, девушкой овладевал неописуемый гнев.
— Я уже сказал, миледи, она стоит кучу денег. И потом, она принадлежит всей команде. Я не могу разбрасываться корабельным имуществом как мне вздумается. Впрочем, если вы пожелаете ее купить…
Он умолк и одним рывком уселся на краю кровати, глядя на Кэти с насмешливым любопытством.
— Вы знаете, что у меня нет денег, — горько сказала она.
— Деньги? Разве я что-нибудь сказал о деньгах? Мы могли бы устроить маленькую сделку, вы и я. Ну, например, одно платье… за один поцелуй.
Кэти негодующе покраснела. Какой хитрец, задумал совершить сделку! Он, должно быть, считает ее простушкой. Она отлично понимает, что на уме у этого американца отнюдь не одни поцелуи.
— Согласна, Кэти? — мягко произнес он, не сводя с нее глаз. — Платье за поцелуй. Мне кажется, это достаточно честно.
Кэти ощупала его внимательным взглядом, стараясь проникнуть в ход мыслей, спрятанных за этой неясной ухмылкой. Хейл был непроницаем, но в самой глубине его зрачков мерцали какие-то крохотные огоньки. Кэти стало страшно. Он выглядел таким сильным и несокрушимым. Сидя на краю койки, он следил за ней, словно голодный кот, нацелившийся на облюбованную им мышку. Кэти сглотнула слюну, храбро встретила его взгляд и выпятила подбородок.
— Я скорее поцелую свинью!
Казалось, Хейла совсем не рассердил ее грубый ответ. Наоборот, он засмеялся с довольным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89