— вспылила Кэти, порываясь спрыгнуть с его коленей. Его шутки превращали в бессмысленную комедию то участие, которое, как он должен был знать, она к нему испытывала. Слава Богу, что он не имел понятия об истинном накале ее чувств, когда дело касалось его судьбы. Самолюбивый и тщеславный, он, проведав об этом, наверняка бы потешился всласть.
— Я бы никого не хотела видеть повешенным, — добавила Кэти с достоинством, продолжая барахтаться в его объятиях и стараясь освободиться.
— Не торопись, киска, — пробормотал он, шутя удерживая девушку на коленях, несмотря на свои раны. Кэти знала, что сможет вырваться, если ударит его по больной ноге, однако она не поступила бы так ни за что на свете. Она слишком любила Джона, чтобы сознательно причинить ему боль. — Почему ты всегда норовишь улизнуть, стоит только заговорить о чем-нибудь интересном?
Кэти с неохотой прекратила борьбу, понимая, что иначе ее поведение выдаст ему много больше, чем он имел право знать. Напустив на себя прежний безоблачный вид, она замерла, примостившись на его груди.
— Для тебя много значит моя судьба? Тебе не все равно, повесят меня или нет? — упорно продолжал он свои расспросы.
Кэти приспустила ресницы, тщательно заботясь о том, чтобы на
ее лице не отразилось ни единого намека на ее чувства. Она знала, что по нечаянному взгляду или неосторожному вздоху он мог прочесть ее мысли легко, словно открытую книгу. На мгновение девушкой овладело искушение признаться ему в любви, но холодный расчет удержал ее от этого шага. В руках человека, который как-никак был ее похитителем и насильником, такое признание стало бы безотказным оружием, направленным прямо против нее. Она решила рассеять подозрения Джона и сбить его с толку, балансируя на самом краю истины, но не открывая ее до конца. Все-таки он был очень умен и наверняка уже догадался кое о чем из того, что творилось у нее в душе.
— Конечно, я совсем не хочу видеть тебя повешенным, — спокойно ответила она. — Что бы я ни говорила раньше, я испытываю к тебе определенную симпатию и буду сильно переживать, если с тобой что-нибудь случится.
При этих словах мерцающий огонек в его серых глазах мгновенно потух. Они стали жесткими и непроницаемыми.
— Определенную симпатию, говоришь, — вкрадчиво пробормотал он, прикоснувшись губами к голубой жилке, пульсировавшей у нее под ухом. — Для простой симпатии твое сердечко колотится слишком быстро.
— Ты тщеславное животное, вот ты кто, — холодно ответила Кэти, пытаясь унять свой разбушевавшийся пульс. — Ты должен благодарить Бога за мою симпатию. Учитывая то, как зверски ты со мной обошелся, мне следовало бы ненавидеть тебя всеми фибрами души.
— Я обращался с тобой, как с королевой, киска, и ты это знаешь. — Его голос и его взгляд посуровели. — Разве я тебя морил голодом? Или как-нибудь обижал? Ты никогда не задумывалась, что с тобой стало бы, попади ты в плен не ко мне, а например, к капитану Шарки (Легендарный английский пират, славившийся своей жестокостью Его ужасные деяния описаны в цикле рассказов А Конан-Дойла)? Ты должна быть мне благодарна.
— Благодарна? — Не веря своим ушам, вспыхнула Кэти. Казалось, из ее глаз вылетел целый сноп сапфировых искр. — Ты похитил меня и сделал своей пленницей! Ты изнасиловал меня! И после этого я должна быть тебе благодарной?!
На последнем слове ее голос негодующе дрогнул. Джон посмотрел на ощетинившуюся, как дикобраз, девушку и печально улыбнулся. Последние несколько дней его кошечка не показывала коготков, и он успел к этому привыкнуть. Преждевременно, как понимал он сейчас.
— Ах, Кэти, — пробормотал он с шутливым смирением. Ему совсем не хотелось ссориться, напротив, он уже предвкушал, как займется с Кэти любовью. — Беру свои слова назад. Конечно, я был с тобой очень жесток. Я извиняюсь.
— Еще бы ты не извинялся, — сурово произнесла Кэти, снова пытаясь спрыгнуть с его коленей. Он удержал ее смехотворно легко. Ощутив, как напряглись его чресла, она поняла, что все ее судорожные усилия только сильней раззадоривают и возбуждают Джона.
— Киска, мне кажется, что добрая половина моего времени уходит на то, чтобы извиняться: за то, за другое, за третье… — жаловался он ей на ухо. — С этим пора кончать. Я боюсь, что буду извиняться перед тобой до самой старости.
— Но, Джон, ведь меня с тобой уже не будет, — сладко сказала Кэти, довольная тем, что на этот раз сделала выпад первой. — Рано или поздно ты должен будешь меня отпустить.
Глаза Джона странно блеснули. Ничего не ответив, он зарылся лицом в ее волосы, глубоко вдыхая их нежный аромат.
— Когда ты собираешься меня отпустить, Джон? — мягко настаивала она.
— Когда буду здоров, — неохотно ответил он. — А в Кадисе ты не так торопилась меня оставить, помнишь? У тебя была прекрасная возможность.
— Остальных заложников освободили в Кадисе, — напомнила ему Кэти. — Однако ты не хотел меня отпускать еще до того, как тебя чуть не убили в «Красной собаке». Почему ты не отпустил меня вместе с ними?
— Потому, моя дотошная киска, что мне нравится вкус твоей кожи, и я еще не насытился ею вдосталь. — Он ласково блуждал глазами по ее телу.
Внезапно Кэти решилась. Она обвила своей ручкой его шею, немного пригнула голову и запечатлела на его шершавой щеке нежный поцелуй. Пускай он думает все, что хочет!
— А теперь дайте мне встать, капитан. Я еще должна переделать кучу дел.
У Джона потеплело лицо. Этот поцелуй был первым самопроизвольным свидетельством ее чувств, только угадываемых им прежде.
Его сердце забилось быстрее; он чувствовал себя влюбленным школьником. Эта хрупкая, нежная девушка, сидящая у него на коленях, непостижимым образом сумела заставить его поверить в те вещи, над которыми он глумился в прошлом. И хотя такое преображение его вовсе не радовало, он знал, что не может ему сопротивляться. Он уже не единожды пытался обуздать свои чувства, но каждый раз терпел неудачу.
Удивленная Кэти наблюдала за изменившимся выражением его лица. Оно стало мягким и мечтательным.
— Джон, что случилось? — промурлыкала она.
На мгновение, словно внезапно ослепнув, Джон уставился на нее невидящими глазами — он все еще пребывал на седьмом небе. Затем его взгляд сфокусировался на девичьем личике, и он, нагнувшись, подарил ей ответный поцелуй в ее свежий и сладкий ротик. Теперь он был уверен, что эта девушка не похожа на остальных. Она была невинна и лишена обычных женских пороков, как новорожденный младенец.
— Простите, капитан, — раздался с порога ледяной голос Гарри. — Я хотел вместе с вами разобраться в картах. — Он обжег взглядом Кэти, которая, разрумянившись, уютно расположилась на коленях Джона. — Если у вас есть время.
Джон нехотя позволил девушке встать, и Кэти, хмуро посмотрев на Гарри, повернулась к помощнику капитана спиной Право, его глупая неосторожность приведет к тому, что в конце концов Джон увидит, как он ее преследует — именно преследует, другого слова не подберешь, — и тогда быть беде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Я бы никого не хотела видеть повешенным, — добавила Кэти с достоинством, продолжая барахтаться в его объятиях и стараясь освободиться.
— Не торопись, киска, — пробормотал он, шутя удерживая девушку на коленях, несмотря на свои раны. Кэти знала, что сможет вырваться, если ударит его по больной ноге, однако она не поступила бы так ни за что на свете. Она слишком любила Джона, чтобы сознательно причинить ему боль. — Почему ты всегда норовишь улизнуть, стоит только заговорить о чем-нибудь интересном?
Кэти с неохотой прекратила борьбу, понимая, что иначе ее поведение выдаст ему много больше, чем он имел право знать. Напустив на себя прежний безоблачный вид, она замерла, примостившись на его груди.
— Для тебя много значит моя судьба? Тебе не все равно, повесят меня или нет? — упорно продолжал он свои расспросы.
Кэти приспустила ресницы, тщательно заботясь о том, чтобы на
ее лице не отразилось ни единого намека на ее чувства. Она знала, что по нечаянному взгляду или неосторожному вздоху он мог прочесть ее мысли легко, словно открытую книгу. На мгновение девушкой овладело искушение признаться ему в любви, но холодный расчет удержал ее от этого шага. В руках человека, который как-никак был ее похитителем и насильником, такое признание стало бы безотказным оружием, направленным прямо против нее. Она решила рассеять подозрения Джона и сбить его с толку, балансируя на самом краю истины, но не открывая ее до конца. Все-таки он был очень умен и наверняка уже догадался кое о чем из того, что творилось у нее в душе.
— Конечно, я совсем не хочу видеть тебя повешенным, — спокойно ответила она. — Что бы я ни говорила раньше, я испытываю к тебе определенную симпатию и буду сильно переживать, если с тобой что-нибудь случится.
При этих словах мерцающий огонек в его серых глазах мгновенно потух. Они стали жесткими и непроницаемыми.
— Определенную симпатию, говоришь, — вкрадчиво пробормотал он, прикоснувшись губами к голубой жилке, пульсировавшей у нее под ухом. — Для простой симпатии твое сердечко колотится слишком быстро.
— Ты тщеславное животное, вот ты кто, — холодно ответила Кэти, пытаясь унять свой разбушевавшийся пульс. — Ты должен благодарить Бога за мою симпатию. Учитывая то, как зверски ты со мной обошелся, мне следовало бы ненавидеть тебя всеми фибрами души.
— Я обращался с тобой, как с королевой, киска, и ты это знаешь. — Его голос и его взгляд посуровели. — Разве я тебя морил голодом? Или как-нибудь обижал? Ты никогда не задумывалась, что с тобой стало бы, попади ты в плен не ко мне, а например, к капитану Шарки (Легендарный английский пират, славившийся своей жестокостью Его ужасные деяния описаны в цикле рассказов А Конан-Дойла)? Ты должна быть мне благодарна.
— Благодарна? — Не веря своим ушам, вспыхнула Кэти. Казалось, из ее глаз вылетел целый сноп сапфировых искр. — Ты похитил меня и сделал своей пленницей! Ты изнасиловал меня! И после этого я должна быть тебе благодарной?!
На последнем слове ее голос негодующе дрогнул. Джон посмотрел на ощетинившуюся, как дикобраз, девушку и печально улыбнулся. Последние несколько дней его кошечка не показывала коготков, и он успел к этому привыкнуть. Преждевременно, как понимал он сейчас.
— Ах, Кэти, — пробормотал он с шутливым смирением. Ему совсем не хотелось ссориться, напротив, он уже предвкушал, как займется с Кэти любовью. — Беру свои слова назад. Конечно, я был с тобой очень жесток. Я извиняюсь.
— Еще бы ты не извинялся, — сурово произнесла Кэти, снова пытаясь спрыгнуть с его коленей. Он удержал ее смехотворно легко. Ощутив, как напряглись его чресла, она поняла, что все ее судорожные усилия только сильней раззадоривают и возбуждают Джона.
— Киска, мне кажется, что добрая половина моего времени уходит на то, чтобы извиняться: за то, за другое, за третье… — жаловался он ей на ухо. — С этим пора кончать. Я боюсь, что буду извиняться перед тобой до самой старости.
— Но, Джон, ведь меня с тобой уже не будет, — сладко сказала Кэти, довольная тем, что на этот раз сделала выпад первой. — Рано или поздно ты должен будешь меня отпустить.
Глаза Джона странно блеснули. Ничего не ответив, он зарылся лицом в ее волосы, глубоко вдыхая их нежный аромат.
— Когда ты собираешься меня отпустить, Джон? — мягко настаивала она.
— Когда буду здоров, — неохотно ответил он. — А в Кадисе ты не так торопилась меня оставить, помнишь? У тебя была прекрасная возможность.
— Остальных заложников освободили в Кадисе, — напомнила ему Кэти. — Однако ты не хотел меня отпускать еще до того, как тебя чуть не убили в «Красной собаке». Почему ты не отпустил меня вместе с ними?
— Потому, моя дотошная киска, что мне нравится вкус твоей кожи, и я еще не насытился ею вдосталь. — Он ласково блуждал глазами по ее телу.
Внезапно Кэти решилась. Она обвила своей ручкой его шею, немного пригнула голову и запечатлела на его шершавой щеке нежный поцелуй. Пускай он думает все, что хочет!
— А теперь дайте мне встать, капитан. Я еще должна переделать кучу дел.
У Джона потеплело лицо. Этот поцелуй был первым самопроизвольным свидетельством ее чувств, только угадываемых им прежде.
Его сердце забилось быстрее; он чувствовал себя влюбленным школьником. Эта хрупкая, нежная девушка, сидящая у него на коленях, непостижимым образом сумела заставить его поверить в те вещи, над которыми он глумился в прошлом. И хотя такое преображение его вовсе не радовало, он знал, что не может ему сопротивляться. Он уже не единожды пытался обуздать свои чувства, но каждый раз терпел неудачу.
Удивленная Кэти наблюдала за изменившимся выражением его лица. Оно стало мягким и мечтательным.
— Джон, что случилось? — промурлыкала она.
На мгновение, словно внезапно ослепнув, Джон уставился на нее невидящими глазами — он все еще пребывал на седьмом небе. Затем его взгляд сфокусировался на девичьем личике, и он, нагнувшись, подарил ей ответный поцелуй в ее свежий и сладкий ротик. Теперь он был уверен, что эта девушка не похожа на остальных. Она была невинна и лишена обычных женских пороков, как новорожденный младенец.
— Простите, капитан, — раздался с порога ледяной голос Гарри. — Я хотел вместе с вами разобраться в картах. — Он обжег взглядом Кэти, которая, разрумянившись, уютно расположилась на коленях Джона. — Если у вас есть время.
Джон нехотя позволил девушке встать, и Кэти, хмуро посмотрев на Гарри, повернулась к помощнику капитана спиной Право, его глупая неосторожность приведет к тому, что в конце концов Джон увидит, как он ее преследует — именно преследует, другого слова не подберешь, — и тогда быть беде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89