О боже, неужели он снова ранен? Тут они ударились о поверхность озера и погрузились в глубину. Макс ушел под воду вместе с ней и крепко схватил ее за руку. У Джули отлегло от сердца.
Ей хотелось вынырнуть на поверхность, но Макс поплыл под водой, увлекая ее за собой. Так они плыли, пока не ощутили острую необходимость глотнуть воздуха.
– Тебя ранило? – Это было первое, что ей хотелось узнать.
– Да, немного зацепило. Не волнуйся, я в порядке.
Она волновалась бы куда меньше, если бы его голос не казался сдавленным от боли.
Опять вокруг них засвистели пули. Фонтанчик брызг окатил лицо Джули. Она глотнула воздуха и нырнула, утянув за собой Макса. Они опять поплыли под водой, стараясь не высовываться как можно дольше. Джули цеплялась за его руку, как за собственную жизнь, ужасаясь при мысли, что он может потерять сознание. Джули не знала, хватит ли ей сил удержать его на плаву. Макс такой тяжелый, а она никогда не была профессиональной пловчихой.
Потом они вынырнули еще раз, задыхаясь и жадно глотая воздух. Макс все еще был рядом с ней, а утес оказался далеко-далеко.
– У тебя не кружится голова? – спросила она с беспокойством.
Темнота не давала ей разглядеть лица Макса, поэтому трудно было судить о его состоянии. Но он тяжело дышал, а его тело как будто оседало в воде.
– Не бойся, в обморок я не упаду.
– Куда тебя ранило?
– В левую ногу. Не думай об этом, пока не выберемся из воды.
И он отдернул ногу, к которой она инстинктивно потянулась.
Они были довольно далеко от берега, во всяком случае, надеялась Джули, вне досягаемости пуль. К тому же их защищала темнота. Вряд ли кто-то сможет разглядеть их на таком расстоянии. Как бы то ни было, стрельба вроде бы прекратилась. Но и завидным их положение назвать было нельзя: если Макс не сможет двигаться сам, Джули сомневалась, что сумеет благополучно доставить его на сушу.
Макс перевернулся на спину, чтобы экономить оставшиеся силы. Джули медленно плыла рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию. Оно казалось затрудненным, а его движения – ужасно замедленными.
– Да я в порядке, – сказал Макс настолько бодро, что до некоторой степени успокоил ее. – Держись ко мне поближе, и мы выберемся.
Вдруг в небе появился вертолет, скользя по водам озера лучом прожектора. Макс и Джули попали в круг света. В отдалении, со стороны утеса, Джули услышала вой сирен, хлопанье автомобильных дверей и крики:
– Стой! Полиция!
– Полиция! – раздался громовой голос с неба, усиленный мегафоном.
Стальная стрекоза сделала низкий вираж над озером, от ветра, поднятого мощными винтами, по воде побежали расходящиеся круги. Луч прожектора, вцепившийся в Макса и Джули, не отпускал их. Через несколько секунд в мегафоне раздался голос:
– Говорит Грег Раис. Макс, это ты там внизу?
– Где тебя черти носили? – любезно откликнулся Макс.
С вертолета сбросили два спасательных жилета.
Схватив один из них, Джули поняла, что они наконец-то действительно спасены.
ГЛАВА 37
К тому времени, как Макса на носилках загрузили в «Скорую помощь» и повезли в больницу, силы его были уже на исходе. Но вот наконец подействовало болеутоляющее. Он чувствовал себя одурманенным, чего в обычной жизни избегал, но сейчас остался доволен. Ему поставили капельницу, и она неустойчиво раскачивалась на крюке, реагируя на неровности дороги, оказавшиеся не по зубам даже сверхмощным рессорам реанимобиля. От воя сирены закладывало уши.
Но были и светлые моменты в его нынешнем положении, думал Макс. Их было целых три.
Во-первых, с ним была Джули – вымокшая и грязная, но целая и невредимая, закутанная в мужскую рубаху, одолженную ей одним из полицейских. Она сидела рядом с ним и держала его за руку. Джозефина лежала, свернувшись клубочком, у ее ног. Как Джули удалось протащить ее в машину, Макс даже вообразить не мог и решил не ломать себе голову над разгадкой: присутствие животных в машине «Скорой помощи» строго воспрещалось. А главное, собака была цела, и это тоже следовало считать плюсом.
В эту ночь Джозефина с лихвой искупила все свои былые провинности. Никогда в жизни он больше не будет вспоминать о собачьих приютах после очередной ее шалости. Она заработала себе постоянное место в его семье.
То же самое относилось и к Джули. Вот только он еще не успел ее об этом известить.
Второй светлый момент заключался в словах Грега Раиса: оказывается, благодаря их с Хинклом усилиям была разоблачена самая крупная сеть организованной преступности на юго-востоке страны. Им предлагалось с почетом вернуться на работу в полицию, начальство готово было принести все надлежащие извинения.
Макс решил обдумать это предложение и не спешить с ответом: работа частного детектива оказалась весьма увлекательной, не говоря уж о доходах. В добавление ко всему, его заверили, что ему не будет предъявлено никаких обвинений за избиение двух представителей охраны правопорядка. Дорси и Николе в самом деле оказались грязными полицейскими, и это послужило смягчающим обстоятельством.
Третьим козырем стало то, что Роджера Басту взяли живым. Он пока молчал, но Макс считал, что надолго его не хватит. Баста запоет как миленький, когда ознакомится с предъявленными обвинениями.
Хотя Макс теперь точно знал, что Дэниэл мертв, он все равно хотел найти брата, а Баста был в этом деле ключевой фигурой. Баста знал, где его тело.
Мысль о брате всегда приносила ему боль, а сейчас Максу не хотелось страдать, поэтому он посмотрел на Джули и крепче сжал ее руку. Ему очень многое надо было ей сказать, но, застеснявшись санитара, сидевшего по другую сторону от носилок и следившего за показаниями разных гудящих и попискивающих приборов, Макс решил пока воздержаться.
Вместо этого он сказал:
– Между прочим, это была блестящая мысль: запудрить мозги Басте, будто ты знаешь, где спрятана пленка, которую он искал. Иначе он просто пристрелил бы нас обоих на месте. Пиф-паф – и привет.
Джули внимательно посмотрела на него. Ее огромные карие глаза казались измученными и воспаленными, и все равно это были несравненно прекрасные глаза. И сама она была несравненной красавицей.
– Я никому не пудрила мозги. Я действительно знаю, где спрятана пленка. То есть я почти уверена. Я сразу поняла, как только узнала, что речь вдет о кассете, где она может быть. Когда отец пришел навестить меня в тот последний раз, он подарил мне плюшевого мишку. Это был его единственный подарок за всю жизнь, и я хранила его все эти годы. Он сказал, что это подарок на день рождения и что я должна его беречь. А еще он сказал, что через пару недель вернется и проверит, как я забочусь о своем мишке. Конечно, он больше не приходил: через несколько дней он умер. Но даже тогда я подумала, что это странно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Ей хотелось вынырнуть на поверхность, но Макс поплыл под водой, увлекая ее за собой. Так они плыли, пока не ощутили острую необходимость глотнуть воздуха.
– Тебя ранило? – Это было первое, что ей хотелось узнать.
– Да, немного зацепило. Не волнуйся, я в порядке.
Она волновалась бы куда меньше, если бы его голос не казался сдавленным от боли.
Опять вокруг них засвистели пули. Фонтанчик брызг окатил лицо Джули. Она глотнула воздуха и нырнула, утянув за собой Макса. Они опять поплыли под водой, стараясь не высовываться как можно дольше. Джули цеплялась за его руку, как за собственную жизнь, ужасаясь при мысли, что он может потерять сознание. Джули не знала, хватит ли ей сил удержать его на плаву. Макс такой тяжелый, а она никогда не была профессиональной пловчихой.
Потом они вынырнули еще раз, задыхаясь и жадно глотая воздух. Макс все еще был рядом с ней, а утес оказался далеко-далеко.
– У тебя не кружится голова? – спросила она с беспокойством.
Темнота не давала ей разглядеть лица Макса, поэтому трудно было судить о его состоянии. Но он тяжело дышал, а его тело как будто оседало в воде.
– Не бойся, в обморок я не упаду.
– Куда тебя ранило?
– В левую ногу. Не думай об этом, пока не выберемся из воды.
И он отдернул ногу, к которой она инстинктивно потянулась.
Они были довольно далеко от берега, во всяком случае, надеялась Джули, вне досягаемости пуль. К тому же их защищала темнота. Вряд ли кто-то сможет разглядеть их на таком расстоянии. Как бы то ни было, стрельба вроде бы прекратилась. Но и завидным их положение назвать было нельзя: если Макс не сможет двигаться сам, Джули сомневалась, что сумеет благополучно доставить его на сушу.
Макс перевернулся на спину, чтобы экономить оставшиеся силы. Джули медленно плыла рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию. Оно казалось затрудненным, а его движения – ужасно замедленными.
– Да я в порядке, – сказал Макс настолько бодро, что до некоторой степени успокоил ее. – Держись ко мне поближе, и мы выберемся.
Вдруг в небе появился вертолет, скользя по водам озера лучом прожектора. Макс и Джули попали в круг света. В отдалении, со стороны утеса, Джули услышала вой сирен, хлопанье автомобильных дверей и крики:
– Стой! Полиция!
– Полиция! – раздался громовой голос с неба, усиленный мегафоном.
Стальная стрекоза сделала низкий вираж над озером, от ветра, поднятого мощными винтами, по воде побежали расходящиеся круги. Луч прожектора, вцепившийся в Макса и Джули, не отпускал их. Через несколько секунд в мегафоне раздался голос:
– Говорит Грег Раис. Макс, это ты там внизу?
– Где тебя черти носили? – любезно откликнулся Макс.
С вертолета сбросили два спасательных жилета.
Схватив один из них, Джули поняла, что они наконец-то действительно спасены.
ГЛАВА 37
К тому времени, как Макса на носилках загрузили в «Скорую помощь» и повезли в больницу, силы его были уже на исходе. Но вот наконец подействовало болеутоляющее. Он чувствовал себя одурманенным, чего в обычной жизни избегал, но сейчас остался доволен. Ему поставили капельницу, и она неустойчиво раскачивалась на крюке, реагируя на неровности дороги, оказавшиеся не по зубам даже сверхмощным рессорам реанимобиля. От воя сирены закладывало уши.
Но были и светлые моменты в его нынешнем положении, думал Макс. Их было целых три.
Во-первых, с ним была Джули – вымокшая и грязная, но целая и невредимая, закутанная в мужскую рубаху, одолженную ей одним из полицейских. Она сидела рядом с ним и держала его за руку. Джозефина лежала, свернувшись клубочком, у ее ног. Как Джули удалось протащить ее в машину, Макс даже вообразить не мог и решил не ломать себе голову над разгадкой: присутствие животных в машине «Скорой помощи» строго воспрещалось. А главное, собака была цела, и это тоже следовало считать плюсом.
В эту ночь Джозефина с лихвой искупила все свои былые провинности. Никогда в жизни он больше не будет вспоминать о собачьих приютах после очередной ее шалости. Она заработала себе постоянное место в его семье.
То же самое относилось и к Джули. Вот только он еще не успел ее об этом известить.
Второй светлый момент заключался в словах Грега Раиса: оказывается, благодаря их с Хинклом усилиям была разоблачена самая крупная сеть организованной преступности на юго-востоке страны. Им предлагалось с почетом вернуться на работу в полицию, начальство готово было принести все надлежащие извинения.
Макс решил обдумать это предложение и не спешить с ответом: работа частного детектива оказалась весьма увлекательной, не говоря уж о доходах. В добавление ко всему, его заверили, что ему не будет предъявлено никаких обвинений за избиение двух представителей охраны правопорядка. Дорси и Николе в самом деле оказались грязными полицейскими, и это послужило смягчающим обстоятельством.
Третьим козырем стало то, что Роджера Басту взяли живым. Он пока молчал, но Макс считал, что надолго его не хватит. Баста запоет как миленький, когда ознакомится с предъявленными обвинениями.
Хотя Макс теперь точно знал, что Дэниэл мертв, он все равно хотел найти брата, а Баста был в этом деле ключевой фигурой. Баста знал, где его тело.
Мысль о брате всегда приносила ему боль, а сейчас Максу не хотелось страдать, поэтому он посмотрел на Джули и крепче сжал ее руку. Ему очень многое надо было ей сказать, но, застеснявшись санитара, сидевшего по другую сторону от носилок и следившего за показаниями разных гудящих и попискивающих приборов, Макс решил пока воздержаться.
Вместо этого он сказал:
– Между прочим, это была блестящая мысль: запудрить мозги Басте, будто ты знаешь, где спрятана пленка, которую он искал. Иначе он просто пристрелил бы нас обоих на месте. Пиф-паф – и привет.
Джули внимательно посмотрела на него. Ее огромные карие глаза казались измученными и воспаленными, и все равно это были несравненно прекрасные глаза. И сама она была несравненной красавицей.
– Я никому не пудрила мозги. Я действительно знаю, где спрятана пленка. То есть я почти уверена. Я сразу поняла, как только узнала, что речь вдет о кассете, где она может быть. Когда отец пришел навестить меня в тот последний раз, он подарил мне плюшевого мишку. Это был его единственный подарок за всю жизнь, и я хранила его все эти годы. Он сказал, что это подарок на день рождения и что я должна его беречь. А еще он сказал, что через пару недель вернется и проверит, как я забочусь о своем мишке. Конечно, он больше не приходил: через несколько дней он умер. Но даже тогда я подумала, что это странно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93