Она сидела за туалетным столиком, погруженная в мрачные мысли, в то время как Ребекка разыскивала тяжелое агатовое ожерелье, которое шло к ее шелковому вечернему платью пурпурного цвета с большим декольте. Когда герцог Клермонтский удостоил поместье Трешфилда своим присутствием, все нарядились так, словно готовились предстать перед монархом. Джорджиана, слишком расстроенная, для того чтобы думать об одежде, и не вспомнила бы об этом, однако Ребекка, которая уже давно была ее камеристкой и считала требования моды обязательными, позаботилась о ее наряде.
Она заблуждалась относительно чувств Ника. Все это время она была уверена, что не нужна ему, а оказалось, это он считал себя недостойным ее. Она осознала это, когда раненая лежала на столе в рабочей комнате, и это открытие потрясло ее. Некоторое время она боролась со своим смущением и пыталась избавиться от убеждения, что, несмотря на привязанность к ней, Ник не захочет провести всю жизнь с невзрачной верзилой. Потом еще больше времени ей понадобилось на то, чтобы набраться смелости снова видеть его, но в конце концов она решила встретиться с ним лицом к лицу и спросить, действительно ли он произносил те ласковые слова или они были галлюцинацией, вызванной болью и шоком.
Лишь сегодня утром она решилась покончить с затворничеством и вышла из своих апартаментов. Эвелин и Пруденс отнеслись к ее появлению с формальной вежливостью, и она уже собиралась оставить их и отправиться на поиски Ника, когда приехал мистер Даллас Мередит. Она узнала, что мистер Даллас связан с семьей графа родственными узами. Разумеется, его дружба с Джоселином началась с того, что он рассказал ему о своем родстве. Хотя ее не особенно интересовал новый наследник Трешфилд-хауса, он так настойчиво искал ее общества, что она позволила себе пойти на прогулку с ним и тетей Лавинией.
Он шел возле нее легкой пружинистой походкой, его золотистые волосы блестели на солнце, и он медленно говорил, приятно растягивая слова:
— Леди Джорджиана, мэм, как вы уже знаете, я приехал из Америки, где некоторое время проживала моя семья. Однако вы не знаете, что я много месяцев провел с вашим братом. Джорджиана остановилась на венецианском мосту и обменялась удивленными взглядами с тетей Лавинией.
— Неужели?
— Да, мэм.
— Мистер Мередит, — сказала тетя Ливи, — все это очень странно. Фамилия ваша не Хайд, но вы являетесь наследником Трешфилд-хауса и вот теперь говорите, что встречались с моим племянником.
— Понимаете, мэм, некоторое время назад у моего дедушки, так сказать, возникли некоторые проблемы в Джорджии, и когда он купил всю эту землю в Миссисипи, то просто сменил фамилию.
Тетя Ливи приподняла брови:
— Молодой человек, «мэм» говорят, когда обращаются к королеве.
Даллас улыбнулся ей:
— В таком случае, я полагаю, это обращение вполне подходит для таких царственных дам, как вы. У меня такая привычка, мэм.
— Вы ведете себя очень загадочно, мистер Мередит, — сказала Джорджиана. — Вы говорили о моем брате?
Даллас достал из внутреннего кармана конверт.
— Он попросил меня передать вам это письмо.
— Благодарю вас.
Увидев, что она не собирается открывать его, он сказал:
— Джоселин сказал, что оно очень важное и что вы должны прочитать его сразу, как только получите.
Глядя на невозмутимое лицо Далласа, Джорджиана прошла немного дальше по мосту, а тетя Ливи осталась с гостем. Вскрыв конверт, она достала письмо и начала читать.
«Моя дорогая Джорджи, я знаю, ты сердишься на меня за то, что я пытался помешать тебе выйти за Трешфилда, но сейчас мы должны забыть о наших разногласиях. Недавно я получил от Ника несколько взволнованных писем и пришел к выводу, что должен рассказать тебе о нем».
Она прочитала о жизни Ника, о его жестоком отце-алкоголике, о матери, которая до последнего дня скребла полы, зарабатывая на жизнь, о его младшей сестре, Тесси, которая умерла потому что была
хорошенькой. Джоселин написал даже о том, как Ник помог ему, когда он вознамерился избавить мир от выродков, которые издевались над детьми. Она знала о похождениях своего брата, но раньше она не понимала, что Ник руководил им, подсказывал, как вести себя в грязных трущобах Уайтчепела и портовых борделях. Без Ника Джоселин легко мог бы оказаться в Темзе с перерезанным горлом.
«Я уважаю Ника Росса, как никого другого, Джорджи. Я очень привязан к нему и буду счастлив, если смогу назвать его своим братом»
В этот момент Джорджиана поняла, что Джоселин дает ей свое благословение. Каким-то образом он догадался о том, что происходило между ней и Ником. Даже не поблагодарив мистера Мередита за его любезность, она побежала домой, чтобы найти Ника, но выяснилось, что Пертуи собрал все вещи своего хозяина и отбыл в неизвестном направлении. Ник исчез.
На глаза Джорджианы навернулись слезы, когда она вспомнила, какой несчастной она почувствовала себя, узнав о неожиданном отъезде Ника. Почему, почему, почему он уехал? Наверное, он устал ждать, когда она придет к нему. Он пытался встретиться с ней, но она малодушно отказалась от встречи. Она во всем виновата и теперь потеряла его навсегда. Должно быть, он ненавидит ее.
Ребекка принесла тяжелое агатовое ожерелье и надела его на шею Джорджианы. Джорджиана посмотрела в окно на черную беззвездную ночь. Темная пустота за окном напомнила ей о пустоте, которую она ощущала внутри себя. Эта пустота появилась в ее душе оттого, что она не слышала больше насмешливого голоса Ника, называющего ее «юным Джорджем», оттого, что не видела больше его губ, раскрывавшихся в удивленной улыбке, когда она лепетала о красоте древней статуи с телом человека и головой бабуина, оттого, что знала: он, возможно, больше никогда не обнимет ее так, как в ту незабываемую ночь в ее кабинете.
Но почему он не подождал еще немного? Решится ли она поехать за ним? Ее отец следит за каждым ее шагом, и она не сможет уехать открыто. Может быть, она сумеет убедить мистера Мередита разыскать Ника? Сейчас, впервые после того, как она узнала об отъезде Ника, Джорджиана испытала радость.
Поднявшись, она торопливо вышла из комнаты, решив найти американца. В доме оставались только Трешфилды, Маршалы и Даллас, по дороге в гостиную, где собиралась семья перед обедом, она встретила тетю Ливи, все остальные уехали. Когда они с теткой спустились на нижний этаж, Джорджиана увела Лавинию в уединенное место под лестницей.
— Тетя Ливи, как вы думаете, мистер Мередит сможет разыскать Ника, если я его попрошу? — спросила Джорджиана шепотом, сжимая в руках черный кружевной платок.
— Наконец-то! — воскликнула Лавиния. Джорджиана вздрогнула и посмотрела по сторонам.
— Ш-ш-ш. Прошу вас, потише, тетя.
— Я знала, что в конце концов ты образумишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63