Коннел не доверял королеве, но не верил, что за этой конкретной угрозой стоит Элеонора. По крайней мере сейчас ее действия не вызывали вопросов. Барон сказал:
— Я могу поверить, что Гилфри стал сообщником Джона, и я убежден, что за покушениями на Гаррика стоит Джон. Гаррик давно знал, что сторонник королевы Гилфри — зачинщик мятежа. Для этого рыцаря было бы вполне логичным предложить свои услуги Джону.
— Но если виноват Джон, — заметил лорд Уильям, — то нам придется доказать его вину так убедительно, чтобы у Гаррика не оставалось вопросов.
Коннел кивнул и вновь заговорил:
— После того как не удались покушения, Джон, без сомнения, использует мятеж, начатый Гилфри, чтобы выманить Гаррика из замка. Убедившись, что дело сделано, принц обвинит в убийстве других.
— Да, они не могут напасть на хорошо укрепленный замок, не решатся сражаться с воинами, знающими здешние места, — подтвердил лорд Уильям. — Они должны будут выманить Гаррика, не подозревающего, что его встретит целое войско.
Зловещий план был так прост и обсуждался он с таким спокойствием, что Несса задрожала, как от порыва холодного ветра. Стоявший рядом с ней Коннел почувствовал ее беспокойство, но промолчал. А лорд Уильям, словно размышляя вслух, пробормотал:
— Поскольку Гаррик знает об опасности, выманить его из крепости сможет только послание от человека, которому он доверяет. Может, это будет послание от короля?
— Это само по себе подозрительно, — сказал барон. — Ведь такую связь обеспечивают люди, одетые в цвета короля, а эти цвета никто не рискнет подделать.
— Да, пожалуй, — кивнул лорд Уильям, и опять воцарилась тишина.
Немного помедлив, Несса нарушила молчание:
— А как посылает свои письма Джеффри, канцлер короля и его сын? С королевским курьером?
Мужчины в удивлении переглянулись.
— Нет, — ответил Коннел. — Только в том случае, если это официальные послания. Личные письма он посылает со случайными путниками.
Лорд Уильям одарил Нессу широкой улыбкой.
— Ты опять нашла решение! Хотя бы частично. Остальное обеспечу я. — Понимая, что от него ждут объяснения, он продолжал: — Существует немало способов «позаимствовать» печать. Люди, занимающие высокое положение при дворе, за соответствующее вознаграждение находят способ, как запечатать личное послание печатью канцлера.
Кутаясь от холода в плащ, Несса проговорила:
— Мы с лордом Уильямом будем ждать послания от Джеффри или от кого-то другого из свиты Генриха. Когда оно придет, я найду способ узнать его содержание и сообщу тебе, Коннел.
Барон кивнул:
— Да, разумно. А я с людьми Суинтона встречу лорда Уильяма и таррантских воинов, где бы ни разгорелось сражение. Думаю, что преподнесу Джону сюрприз.
Увидев вопрос в глазах Нессы, Коннел засмеялся и покачал головой:
— Может, сюрприз и не удастся. Не буду заранее говорить.
— А какая потом у меня будет роль? — спросила Несса, не желая сидеть без дела.
Лорд Уильям тут же ответил:
— Ты будешь молиться. У тебя есть особая связь с небесами, так что моли Всевышнего об успехе нашего предприятия.
Несса кивнула. Конечно, она будет молиться. Она молилась о безопасности Гаррика с первого же дня — как только узнала о грозяшей ему опасности. Но этого недостаточно. Она не может сидеть в замке и ждать, когда другие будут защищать ее любимого. Дважды она спасла Гаррика, когда рядом стояли сильные, но неподготовленные люди. Да, она не может остаться в замке.
Собравшись с духом, Несса проговорила:
— Я сомневаюсь, что после того, как мы остановим мятеж, нам удастся доказать причастность Джона. Этот трус будет далеко отсюда и опровергнет свое участие в мятеже.
— Думаю, что мне удастся призвать принца на наши земли, — ухмыльнулся Коннел.
Рейнард затянул подпругу слишком туго. Лошадь шарахнулась в сторону, и он сокрушенно покачал головой — нечего срывать зло на бедном животном. Алерия становилась все холоднее к нему с каждым днем, прожитым в этом огромном замке. По правде говоря, все началось с первой ночи, когда ей пришлось спать на голой земле, у дороги. А теперь слишком поздно. Мечта умерла. Она в нем разочаровалась, но и он разочаровался в ней! Да, она красавица, но у нее нет сердца, раз она не понимает, что он ни в чем не виноват! Он делал все, что мог, чтобы позаботиться о ней, но он не может унижаться! Поэтому и уезжает.
Алерия распахнула дверь конюшни, злоба искажала красивое лицо. Она не желает разыскивать мужа, он всегда должен быть возле нее и думать о ее удобствах! Но требовать этого от него — безнадежно, он уже доказал, что совершенно о ней не заботится. Она обогнула стойло и остановилась в изумлении. Изящные брови взлетели над лазурными глазами. Что Рейнард собрался делать? Поехать кататься? Нет, не может быть. К седлу приторочен узел. Неужели он уезжает?! Неужели без нее?!
Она уцепилась за ближайший столб — единственный неподвижный предмет в покачнувшемся мире. Рейнард решил ее бросить? В ушах зазвучало предупреждение Нессы… И тут Алерию пронзила такая боль, какой она никогда не испытывала. Она зажмурилась, и слезы потекли из-под ресниц.
Услышав всхлипывания, Рейнард повернулся и увидел жену, она была бледна как мел, залита слезами и не двигалась. Но на этот раз ее слезы не подействовали на него. Он хорошо знал, что она умеет извлекать их с той же легкостью, с какой воин достает меч.
— Не уезжай! — в отчаянии воскликнула Алерия, отбросив свою обычную гордость.
Рейнард усмехнулся и вскинул подбородок. Но тут Алерия, пошатываясь, подошла к нему, и ему ничего не оставалось, как подхватить ее, пока она не упала. Это дало ей преимущество, и она вцепилась в него со всей силы — он даже не подозревал, что его жена так сильна!
— Пожалуйста, не уезжай, не покидай меня.
Рейнард расправил плечи, оттолкнул ее, но не мог не ответить, хотя ответ был совсем не тот, которого она ожидала:
— Я не могу жить из милости.
— Но, Рейнард, — возразила Алерия, — у нас нет другого выхода, не можем же мы голодать!
— Лучше я буду голодать, чем есть то, что не заработал своим трудом. — Он нахмурился. — Это отнимает у человека гордость, убивает честь.
Алерия была так растеряна, что ничего не могла понять. Всю жизнь о ней заботились, ее лелеяли, и она никогда не задумывалась о том, что для других она — обуза.
Нерешительно шагнув к мужу, Алерия сказала:
— Несса не против, честное слово.
— Может, Несса не против, зато я против, — процедил Рейнард сквозь зубы. — К тому же ее муж ничуть не радуется.
Вспомнив вчерашнюю унизительную сцену с графом, Алерия закусила губу и снова заплакала. Рейнард решил, что упоминание о графе напомнило ей, что она потеряла, не выйдя за него замуж. Отступив на шаг, он заявил:
— Ты права, я тебя недостоин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Я могу поверить, что Гилфри стал сообщником Джона, и я убежден, что за покушениями на Гаррика стоит Джон. Гаррик давно знал, что сторонник королевы Гилфри — зачинщик мятежа. Для этого рыцаря было бы вполне логичным предложить свои услуги Джону.
— Но если виноват Джон, — заметил лорд Уильям, — то нам придется доказать его вину так убедительно, чтобы у Гаррика не оставалось вопросов.
Коннел кивнул и вновь заговорил:
— После того как не удались покушения, Джон, без сомнения, использует мятеж, начатый Гилфри, чтобы выманить Гаррика из замка. Убедившись, что дело сделано, принц обвинит в убийстве других.
— Да, они не могут напасть на хорошо укрепленный замок, не решатся сражаться с воинами, знающими здешние места, — подтвердил лорд Уильям. — Они должны будут выманить Гаррика, не подозревающего, что его встретит целое войско.
Зловещий план был так прост и обсуждался он с таким спокойствием, что Несса задрожала, как от порыва холодного ветра. Стоявший рядом с ней Коннел почувствовал ее беспокойство, но промолчал. А лорд Уильям, словно размышляя вслух, пробормотал:
— Поскольку Гаррик знает об опасности, выманить его из крепости сможет только послание от человека, которому он доверяет. Может, это будет послание от короля?
— Это само по себе подозрительно, — сказал барон. — Ведь такую связь обеспечивают люди, одетые в цвета короля, а эти цвета никто не рискнет подделать.
— Да, пожалуй, — кивнул лорд Уильям, и опять воцарилась тишина.
Немного помедлив, Несса нарушила молчание:
— А как посылает свои письма Джеффри, канцлер короля и его сын? С королевским курьером?
Мужчины в удивлении переглянулись.
— Нет, — ответил Коннел. — Только в том случае, если это официальные послания. Личные письма он посылает со случайными путниками.
Лорд Уильям одарил Нессу широкой улыбкой.
— Ты опять нашла решение! Хотя бы частично. Остальное обеспечу я. — Понимая, что от него ждут объяснения, он продолжал: — Существует немало способов «позаимствовать» печать. Люди, занимающие высокое положение при дворе, за соответствующее вознаграждение находят способ, как запечатать личное послание печатью канцлера.
Кутаясь от холода в плащ, Несса проговорила:
— Мы с лордом Уильямом будем ждать послания от Джеффри или от кого-то другого из свиты Генриха. Когда оно придет, я найду способ узнать его содержание и сообщу тебе, Коннел.
Барон кивнул:
— Да, разумно. А я с людьми Суинтона встречу лорда Уильяма и таррантских воинов, где бы ни разгорелось сражение. Думаю, что преподнесу Джону сюрприз.
Увидев вопрос в глазах Нессы, Коннел засмеялся и покачал головой:
— Может, сюрприз и не удастся. Не буду заранее говорить.
— А какая потом у меня будет роль? — спросила Несса, не желая сидеть без дела.
Лорд Уильям тут же ответил:
— Ты будешь молиться. У тебя есть особая связь с небесами, так что моли Всевышнего об успехе нашего предприятия.
Несса кивнула. Конечно, она будет молиться. Она молилась о безопасности Гаррика с первого же дня — как только узнала о грозяшей ему опасности. Но этого недостаточно. Она не может сидеть в замке и ждать, когда другие будут защищать ее любимого. Дважды она спасла Гаррика, когда рядом стояли сильные, но неподготовленные люди. Да, она не может остаться в замке.
Собравшись с духом, Несса проговорила:
— Я сомневаюсь, что после того, как мы остановим мятеж, нам удастся доказать причастность Джона. Этот трус будет далеко отсюда и опровергнет свое участие в мятеже.
— Думаю, что мне удастся призвать принца на наши земли, — ухмыльнулся Коннел.
Рейнард затянул подпругу слишком туго. Лошадь шарахнулась в сторону, и он сокрушенно покачал головой — нечего срывать зло на бедном животном. Алерия становилась все холоднее к нему с каждым днем, прожитым в этом огромном замке. По правде говоря, все началось с первой ночи, когда ей пришлось спать на голой земле, у дороги. А теперь слишком поздно. Мечта умерла. Она в нем разочаровалась, но и он разочаровался в ней! Да, она красавица, но у нее нет сердца, раз она не понимает, что он ни в чем не виноват! Он делал все, что мог, чтобы позаботиться о ней, но он не может унижаться! Поэтому и уезжает.
Алерия распахнула дверь конюшни, злоба искажала красивое лицо. Она не желает разыскивать мужа, он всегда должен быть возле нее и думать о ее удобствах! Но требовать этого от него — безнадежно, он уже доказал, что совершенно о ней не заботится. Она обогнула стойло и остановилась в изумлении. Изящные брови взлетели над лазурными глазами. Что Рейнард собрался делать? Поехать кататься? Нет, не может быть. К седлу приторочен узел. Неужели он уезжает?! Неужели без нее?!
Она уцепилась за ближайший столб — единственный неподвижный предмет в покачнувшемся мире. Рейнард решил ее бросить? В ушах зазвучало предупреждение Нессы… И тут Алерию пронзила такая боль, какой она никогда не испытывала. Она зажмурилась, и слезы потекли из-под ресниц.
Услышав всхлипывания, Рейнард повернулся и увидел жену, она была бледна как мел, залита слезами и не двигалась. Но на этот раз ее слезы не подействовали на него. Он хорошо знал, что она умеет извлекать их с той же легкостью, с какой воин достает меч.
— Не уезжай! — в отчаянии воскликнула Алерия, отбросив свою обычную гордость.
Рейнард усмехнулся и вскинул подбородок. Но тут Алерия, пошатываясь, подошла к нему, и ему ничего не оставалось, как подхватить ее, пока она не упала. Это дало ей преимущество, и она вцепилась в него со всей силы — он даже не подозревал, что его жена так сильна!
— Пожалуйста, не уезжай, не покидай меня.
Рейнард расправил плечи, оттолкнул ее, но не мог не ответить, хотя ответ был совсем не тот, которого она ожидала:
— Я не могу жить из милости.
— Но, Рейнард, — возразила Алерия, — у нас нет другого выхода, не можем же мы голодать!
— Лучше я буду голодать, чем есть то, что не заработал своим трудом. — Он нахмурился. — Это отнимает у человека гордость, убивает честь.
Алерия была так растеряна, что ничего не могла понять. Всю жизнь о ней заботились, ее лелеяли, и она никогда не задумывалась о том, что для других она — обуза.
Нерешительно шагнув к мужу, Алерия сказала:
— Несса не против, честное слово.
— Может, Несса не против, зато я против, — процедил Рейнард сквозь зубы. — К тому же ее муж ничуть не радуется.
Вспомнив вчерашнюю унизительную сцену с графом, Алерия закусила губу и снова заплакала. Рейнард решил, что упоминание о графе напомнило ей, что она потеряла, не выйдя за него замуж. Отступив на шаг, он заявил:
— Ты права, я тебя недостоин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87