– Они умерли.
– Вы получили это известие из дома? – спросила Брина, чье сердце разрывалось при виде детского горя.
Девочка отрицательно покачала головой.
– Но если вы не получали из дома известий, вы не можете знать наверняка, живы они или нет, – Брина хотела хоть как-то утешить Ллис, зародить в ней хотя бы слабую надежду.
– Они умерли, – проговорила девочка. Эти жестокие слова с мрачной обреченностью слетели с детских губ.
– Ллис! – воскликнул Ивейн строго.
Девочка подняла заплаканные глаза, и выражение страха появилось на ее лице. Мальчик сурово и осуждающе смотрел на сестру.
– Но я не скажу, кем они были, не скажу! – вскричала девочка, обращаясь к Ивейну, словно оправдываясь в чем-то.
– Ты и так сказала уже слишком много, – мальчик перевел взгляд с сестры на Брину, озадаченную поведением Ивейна.
– Ты не нарушишь данной нами клятвы. Никогда, никогда не говори о нашем прошлом. Оно умерло вместе с нашими отцом и матерью!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Солнце уже село, когда Глиндор вдруг остановился во тьме леса. Луна еще не успела взойти, и густая чаща покоилась в глубоком послезакатном мраке. Не говоря ни слова своим спутникам, старик сошел с тропинки и направился к трем высоким деревьям, стоявшим посреди лесной поляны. Встав среди них, он трижды повторил какое-то заклинание. С каждым повтором голос старика становился все более глубоким и гулким, и магический кристалл загорелся чудесным светом после его слов. Вульф равнодушно наблюдал за этой колдовской процедурой. Глиндор улыбнулся, но, взглянув на сакса, сразу же нахмурился и спрятал улыбку под густыми седыми усами. Безусловно, он рассчитывал удивить непосвященного чужака своими загадочными действиями. Но Вульф уже знал, как следует реагировать на все эти колдовские штучки и сохранял на лице бесстрастное выражение.
– Хм, – издал старик свой любимый возглас.
Он повернулся и зашагал по тропе, вновь возглавив их странную маленькую процессию. С каждым шагом он сердито с силой втыкал посох в мягкую лесную землю, пытаясь хоть как-то сорвать раздражение.
«Мой любимый фокус со сменой настроений уже не действует на этого молодого саксонского нахала, – размышлял старик, – а теперь ему уже не в диковинку мои заклинания и волшебный свет кристалла. Да, парень, похоже, не из слабонервных, его так просто не возьмешь».
Старик не мог не признать, что по крепости духа Вульф ничуть не уступал жрецу-друиду, и это еще сильнее злило его.
Вульф шел, замыкая их маленькую процессию, и изредка взглядывал на кристалл, светящимся пятном маячивший впереди. Вскоре он с удивлением заметил, что мерцание кристалла каждый раз усиливается, когда на их пути встречались ямы, камни и прочие препятствия.
Брине казалось, что уже прошло много часов, как они идут по этой неведомой чаще. Ее ноги болели и были стерты в кровь. Сейчас она пожалела, что дед не взял в дорогу их осла, а оставил его пастись на поляне у пещеры. Ведь они собирались плыть морем, а осел был слишком громоздок для лодки. Фрич, сопровождавший их до побережья, потом мог легко найти дорогу обратно, а ослу лучше было остаться на пастбище.
Так размышляла Брина и вспоминала, как удобно и спокойно было трусить рысцой верхом на их сером ослике. Но когда она взглянула на детей, ей стало стыдно за свою слабость. Чтобы успевать за Глиндором, близнецам приходилось на каждый взрослый шаг делать два шага своими маленькими ножками. Видно было, что силы их на исходе, но они ни разу не пожаловались на усталость.
Вдруг Ллис споткнулась и упала. Вульф подошел и взял ее на руки.
Девочка попыталась возразить, ей хотелось быть наравне с братом, но она была слишком слаба. Вскоре она затихла, прильнув к широкой груди сакса.
«Вот опять он показал, какое доброе и отзывчивое сердце бьется под одеждой сурового воина. Он всегда приходит на помощь тем, кто слаб, кто не может защитить себя, – думала девушка. – И вместе с тем как деликатен он с Ивейном, чье мальчишеское самолюбие отвергает любую помощь. Мальчик всегда хотел вести себя достойно мужчины».
Взяв девочку, Вульф снова занял место в арьергарде их отряда.
«Сначала он рисковал жизнью ради меня, – продолжала размышлять Брина, – а теперь он пошел с нами, хотя вполне мог отправиться один и гораздо скорее смог бы добраться до короля и предупредить его об опасности. А наш отряд идет все медленнее и медленнее. Но я уверена, что он не оставит нас. На него можно положиться в трудную минуту, с ним можно связать свою судьбу… Но нет, ведь он – сакс! Может, он и самый лучший из мужчин, но он сакс, и он никогда не будем моим». Она закусила нижнюю губу. Мысль о несчастной обреченной любви вновь вызвала острую боль в груди девушки.
«Я должна, я обязана держать себя в руках. Сейчас не время для нежных чувств».
Они шли молча. Ллис дремала на руках у Вульфа. Наконец, когда они спустились с очередного холма, Глиндор привел их в рощу на краю долины, остановился и сказал:
– Ну вот, теперь мы уже вне владений Вортимера. Сейчас он нам не страшен. Нам повезло, наверняка Вортимер и его люди пустились в погоню не по таким непроходимым тропам, и это займет теперь у них много времени. Так что у нас есть время передохнуть, прежде чем снова отправиться в дорогу.
Услышав об отдыхе, Брина обрадовалась. Старик был не против остановиться на ночлег. Воткнув в землю свой посох, он, не теряя времени даром, завернулся в свой длинный плащ и улегся на созданное самой природой ложе из мха и опавших листьев под высоким деревом.
Глядя на фигуру деда, темневшую в сгущавшемся мраке, Брина подумала, что в его годы нелегко совершать такие дальние походы. Она подошла к старику, присела на корточки рядом и дотронулась до плеча деда, уже почти погрузившегося в дремоту.
– Поешь, дедушка, – попросила она и легонько потрясла его за плечо. Глиндор попытался отмахнуться, но Брина была настойчива. – Поешь, иначе не будет сил идти дальше.
Найдя этот довод убедительным, Глиндор сел. Даже в лесном сумраке было заметно, какое усталое у него было лицо. Он терпеливо ждал, пока Брина вынула из большого холщового мешка буханку ржаного хлеба и головку овечьего сыра. Девушка разделила еду и в первую очередь дала деду его долю. Затем она протянула хлеб и сыр Ивейну, и он радостно накинулся на еду. Он уселся рядом с Фричем, улегшимся на пышных листьях папоротника, и стал уплетать еду за обе щеки. Брина улыбнулась, видя волчий аппетит мальчика. Затем она повернулась к Ллис, которая все еще спала, свернувшись в комочек на сильных руках Вульфа.
– Проснись, Ллис, – тихо проговорила Брина, – проснись и поешь.
Но девочка, не просыпаясь, уткнулась в грудь Вульфа. Брина снова прикусила губу. Девочка отказывалась от еды, но ей необходимо было подкрепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53