– Лицо ее на миг просветлело. – Вот бы сюда Дэвида! Он так порадовался бы этой работе… – Грания наклонила голову, и на губах ее появилась усмешка, так роднившая эту гордячку с братом. – Хотя я лично и не понимаю, какое удовольствие можно найти в побелке.
Линет улыбнулась тоже. Она была довольна, что работой придется заниматься ей, а не Дэвиду, и совсем не задумывалась о том, откуда Грании известно о его пристрастии именно к этой работе. Девушке слова хозяйки говорили лишь о том, что дела между ними, пусть медленно, но все же идут на лад.
Вчера Грания даже позволила ей не только убираться, но и приготовить на ужин каплуна в молоке под медовым соусом, и когда Орел попробовал это блюдо, то в глазах его запрыгали веселые золотые огоньки, лучше всяких слов говорившие о том, что он доволен и прекрасно помнит разговор о еде в Ньювид-Фарм. Кушанье действительно было отменное.
И тут же, словно угадывая ее мысли, Грания заговорила о вчерашнем каплуне:
– Побелка может подождать до завтра… – решительность вдруг покинула ее, и она замялась. Наконец, прочистив горло, хозяйка дома все же неохотно закончила: – Ты лучше научи меня готовить то блюдо, что подавалось на стол вчера.
Линет растерянно заморгала, но, сдержав удивление, быстро заговорила, отвечая женщине, которая явно против своей воли обращалась к ней с такой просьбой.
– Я с радостью поделюсь с тобой рецептом, но для начала будет лучше, если мы вместе приготовим блюдо чуть-чуть попроще. Мы сделаем его как раз к сегодняшнему ужину! – Затаив дыхание, девушка ждала реакции Грании на столь деликатно сделанное ею предложение.
Что ж, смуглая жительница земли кимеров оценила и предложение, и такт, лоб ее разгладился.
– Ты, разумеется, права – вряд ли брату понравится, если ему на ужин каждый день будут подавать одно и то же.
И смутная горечь минувших бед снова вернула Гранию на десять лет назад, в то время, после которого она стала колючей недотрогой с язвительным острым языком. Никогда не признаваясь себе в этом, Грания все же в немалой степени позаимствовала у брата его мощное оружие – насмешливый цинизм, но, увы, ей недоставало его простоты и обаяния. Обладай она ими, и нужные слова нашлись бы с легкостью. Но вместо этого Грания резко выпрямила плечи и, глядя в лицо норманнке, не жалея себя, сказала:
– Как-то однажды я упрекнула тебя в неумении вести хозяйство, но на деле неумехой оказалась я. По крайней мере на кухне. – Она перевела дух. Извинение было произнесено, но этого Грании казалось мало. Линет заслужила признания, которое снимало бы с нее всякую вину. Встретившись с пленницей глазами и увидев в них теплое сочувствие, хозяйка дома искренне удивилась тому, что эта норманнская девица может не испытывать к ней неприязни после всего перенесенного. Набрав в легкие побольше воздуха и сделав бесстрастное лицо, Грания заговорила снова: – В доме моего отца готовила сначала мать Юнид, а затем она сама, и после его смерти мало что изменилось. Я жила в тех же покоях и ела ту же, приготовленную Юнид, пищу, но теперь уже не с отцом, а с мужем. Так на протяжении четырнадцати лет я, испорченная девчонка, ни разу не прислушалась к постоянным советам Юнид и ни разу не попросила ее научить меня чему-нибудь. И вот теперь оказалось, что я умею лишь сварить на огне мясо да испечь хлеб – и то неизвестно, каким чудом я этому научилась… В те четыре года, что я была замужем за Ллойдом, увезшим меня почти обманом, мало народу осмеливалось посещать наш дом в Абергеле. – Мрачные воспоминания заволокли сердце Грании, и глаза ее сверкнули ледяным блеском. – Я не виделась ни с одной женщиной моего круга, а те, что были рядом, вряд ли могли научить меня искусству хозяйки, которым до этого я так глупо пренебрегала. – Помолчав немного, чтобы справиться с охватившим ее отвращением к самой себе, Грания решила довести свое признание до конца. – Охваченный злобой ко всему, Ллойд мало интересовался подаваемыми ему кушаньями, скорее я первой устала от скудного меню, не изменявшегося месяцами. Тогда я попыталась научиться сама, но, боюсь, из этого вышло мало толку. – Уловив в голосе Грании возмущение ее бывшим мужем, тем, что он был злым, Линет неожиданно была потрясена открытием, что сестра Орла даже не замечает, что сама страдает той же болезнью. – Когда Райс призвал меня сторожить тебя, я думала, что здесь будет и Юнид, и потому впала почти в панику, узнав об ее отъезде. Короче, вот объяснение тому, что я, боясь того, что раскроется моя бесталанность, и умея готовить только тушеное мясо, потчевала им вас беспрерывно. И все же, мне кажется… Словом, я молю Бога о том, чтобы Юнид поскорее вернулась. К несчастью, среди детей вспыхнула настоящая эпидемия, и теперь только ты можешь спасти нас от утомительного «тушеного» однообразия.
Признание Грании нашло у Линет полную поддержку, больше того, девушка широко заулыбалась.
– О, конечно, конечно, если ты готова брать у меня уроки, то я буду стараться изо всех сил!
Глубоко потрясенная великодушным ответом на столь унизительное для женщины признание, Грания почувствовала, как тяжелая ноша свалилась у нее не только с плеч, но и с души, и несколько оживилась.
– Давай начнем прямо сейчас! – Линет весело хлопнула в ладоши. – Нам надо многое успеть, пока не истекло время, отведенное мне твоим братом.
– О каком времени ты говоришь?
В ответ Линет печально опустила голову.
– Разве ты не знаешь, что к моему отцу отправлен гонец? – Черноволосая голова медленно качнулась в недоумении. – Брат твой обещал неприкосновенность мне и Алану только в течение четырнадцати дней.
Прозвучавшие слова снова напомнили обеим женщинам о той пропасти, которая лежала между ними, и уже готовы были порвать тонкие нити доверия, так недавно завязавшиеся в их душах.
– Может быть, для начала мы все же смоем копоть с себя и с того места, на котором нам предстоит начать наш первый урок? – И, заставив себя отбросить все нехорошие мысли, Линет взялась за дело. Грания несколько напряженно, но все-таки улыбнулась в ответ.
Дым на кухне уже совершенно рассеялся, и Линет смело направилась прямо к высокому буфету, на котором стояла корзина с чистым бельем. Достав оттуда пару полотенец, она вручила одно Грании, другое взяла себе и прихватила кувшин с водой.
Затем внимание обеих на какое-то время занял стол, скамьи и вся кухонная утварь. Грязная вода несколько раз выплескивалась за дверь, сменяясь чистой до тех пор, пока последняя копоть не была смыта со скамеечки перед очагом, и только хозяйки успели вымыть напоследок руки и остановились, обмениваясь счастливыми улыбками от хорошо исполненного дела, как за их спинами прозвучал хрипловатый голос:
– Мои капканы набиты до отказа, и я подумал, что будет неплохо, если я поделюсь их содержимым с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Линет улыбнулась тоже. Она была довольна, что работой придется заниматься ей, а не Дэвиду, и совсем не задумывалась о том, откуда Грании известно о его пристрастии именно к этой работе. Девушке слова хозяйки говорили лишь о том, что дела между ними, пусть медленно, но все же идут на лад.
Вчера Грания даже позволила ей не только убираться, но и приготовить на ужин каплуна в молоке под медовым соусом, и когда Орел попробовал это блюдо, то в глазах его запрыгали веселые золотые огоньки, лучше всяких слов говорившие о том, что он доволен и прекрасно помнит разговор о еде в Ньювид-Фарм. Кушанье действительно было отменное.
И тут же, словно угадывая ее мысли, Грания заговорила о вчерашнем каплуне:
– Побелка может подождать до завтра… – решительность вдруг покинула ее, и она замялась. Наконец, прочистив горло, хозяйка дома все же неохотно закончила: – Ты лучше научи меня готовить то блюдо, что подавалось на стол вчера.
Линет растерянно заморгала, но, сдержав удивление, быстро заговорила, отвечая женщине, которая явно против своей воли обращалась к ней с такой просьбой.
– Я с радостью поделюсь с тобой рецептом, но для начала будет лучше, если мы вместе приготовим блюдо чуть-чуть попроще. Мы сделаем его как раз к сегодняшнему ужину! – Затаив дыхание, девушка ждала реакции Грании на столь деликатно сделанное ею предложение.
Что ж, смуглая жительница земли кимеров оценила и предложение, и такт, лоб ее разгладился.
– Ты, разумеется, права – вряд ли брату понравится, если ему на ужин каждый день будут подавать одно и то же.
И смутная горечь минувших бед снова вернула Гранию на десять лет назад, в то время, после которого она стала колючей недотрогой с язвительным острым языком. Никогда не признаваясь себе в этом, Грания все же в немалой степени позаимствовала у брата его мощное оружие – насмешливый цинизм, но, увы, ей недоставало его простоты и обаяния. Обладай она ими, и нужные слова нашлись бы с легкостью. Но вместо этого Грания резко выпрямила плечи и, глядя в лицо норманнке, не жалея себя, сказала:
– Как-то однажды я упрекнула тебя в неумении вести хозяйство, но на деле неумехой оказалась я. По крайней мере на кухне. – Она перевела дух. Извинение было произнесено, но этого Грании казалось мало. Линет заслужила признания, которое снимало бы с нее всякую вину. Встретившись с пленницей глазами и увидев в них теплое сочувствие, хозяйка дома искренне удивилась тому, что эта норманнская девица может не испытывать к ней неприязни после всего перенесенного. Набрав в легкие побольше воздуха и сделав бесстрастное лицо, Грания заговорила снова: – В доме моего отца готовила сначала мать Юнид, а затем она сама, и после его смерти мало что изменилось. Я жила в тех же покоях и ела ту же, приготовленную Юнид, пищу, но теперь уже не с отцом, а с мужем. Так на протяжении четырнадцати лет я, испорченная девчонка, ни разу не прислушалась к постоянным советам Юнид и ни разу не попросила ее научить меня чему-нибудь. И вот теперь оказалось, что я умею лишь сварить на огне мясо да испечь хлеб – и то неизвестно, каким чудом я этому научилась… В те четыре года, что я была замужем за Ллойдом, увезшим меня почти обманом, мало народу осмеливалось посещать наш дом в Абергеле. – Мрачные воспоминания заволокли сердце Грании, и глаза ее сверкнули ледяным блеском. – Я не виделась ни с одной женщиной моего круга, а те, что были рядом, вряд ли могли научить меня искусству хозяйки, которым до этого я так глупо пренебрегала. – Помолчав немного, чтобы справиться с охватившим ее отвращением к самой себе, Грания решила довести свое признание до конца. – Охваченный злобой ко всему, Ллойд мало интересовался подаваемыми ему кушаньями, скорее я первой устала от скудного меню, не изменявшегося месяцами. Тогда я попыталась научиться сама, но, боюсь, из этого вышло мало толку. – Уловив в голосе Грании возмущение ее бывшим мужем, тем, что он был злым, Линет неожиданно была потрясена открытием, что сестра Орла даже не замечает, что сама страдает той же болезнью. – Когда Райс призвал меня сторожить тебя, я думала, что здесь будет и Юнид, и потому впала почти в панику, узнав об ее отъезде. Короче, вот объяснение тому, что я, боясь того, что раскроется моя бесталанность, и умея готовить только тушеное мясо, потчевала им вас беспрерывно. И все же, мне кажется… Словом, я молю Бога о том, чтобы Юнид поскорее вернулась. К несчастью, среди детей вспыхнула настоящая эпидемия, и теперь только ты можешь спасти нас от утомительного «тушеного» однообразия.
Признание Грании нашло у Линет полную поддержку, больше того, девушка широко заулыбалась.
– О, конечно, конечно, если ты готова брать у меня уроки, то я буду стараться изо всех сил!
Глубоко потрясенная великодушным ответом на столь унизительное для женщины признание, Грания почувствовала, как тяжелая ноша свалилась у нее не только с плеч, но и с души, и несколько оживилась.
– Давай начнем прямо сейчас! – Линет весело хлопнула в ладоши. – Нам надо многое успеть, пока не истекло время, отведенное мне твоим братом.
– О каком времени ты говоришь?
В ответ Линет печально опустила голову.
– Разве ты не знаешь, что к моему отцу отправлен гонец? – Черноволосая голова медленно качнулась в недоумении. – Брат твой обещал неприкосновенность мне и Алану только в течение четырнадцати дней.
Прозвучавшие слова снова напомнили обеим женщинам о той пропасти, которая лежала между ними, и уже готовы были порвать тонкие нити доверия, так недавно завязавшиеся в их душах.
– Может быть, для начала мы все же смоем копоть с себя и с того места, на котором нам предстоит начать наш первый урок? – И, заставив себя отбросить все нехорошие мысли, Линет взялась за дело. Грания несколько напряженно, но все-таки улыбнулась в ответ.
Дым на кухне уже совершенно рассеялся, и Линет смело направилась прямо к высокому буфету, на котором стояла корзина с чистым бельем. Достав оттуда пару полотенец, она вручила одно Грании, другое взяла себе и прихватила кувшин с водой.
Затем внимание обеих на какое-то время занял стол, скамьи и вся кухонная утварь. Грязная вода несколько раз выплескивалась за дверь, сменяясь чистой до тех пор, пока последняя копоть не была смыта со скамеечки перед очагом, и только хозяйки успели вымыть напоследок руки и остановились, обмениваясь счастливыми улыбками от хорошо исполненного дела, как за их спинами прозвучал хрипловатый голос:
– Мои капканы набиты до отказа, и я подумал, что будет неплохо, если я поделюсь их содержимым с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83