Он потянулся к ней, притянул ее к себе и посадил на колени. Губы его впились в ее губы. Своими сильными, загрубевшими от работы пальцами он гладил ее по щеке, по волосам.
Жар распространился по всему ее телу. Она запустила пальцы в его волосы, притягивая его еще ближе к себе, стараясь продолжить поцелуй. Язык его проник в нее и настойчиво и с жаром ласкал ее язык.
Она почувствовала его руку на своей груди. Он расслабил шнуровку лифа, рука его скользнула в вырез платья. Сначала он слегка дотронулся до ее соска. Но она сразу же почувствовала, как сосок затвердел и стал покалывать в его пальцах.
Она дрожала от наслаждения, чувствуя, как вся горит, все крепче прижимаясь к нему.
— Какая ты сладкая, — его шепот заставил ее задрожать, губы его опустились к ямочке у основания шеи. — Ты пахнешь розами и клубникой.
Ей не хватало дыхания и не хватало его губ. Он поднял голову. Своей сильной рукой приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
— Ты не отвернешься от меня снова? Не оттолкнешь меня? Не станешь оскорблять меня и смотреть свысока?
— Нет, — прошептала она дрожащим голосом. Голос ее прозвучал в тишине комнаты как замирающий звук клавикордов.
— Разденься.
Она почувствовала, как запылали ее щеки, то ли от стыда, то ли от желания. Она смотрела ему в лицо, на его ровные высокие брови, на четкую линию его сильных скул, в его странные зеленые глаза. Он такой сильный, честный и открытый. Он ничего не скрывает и не прячет.
Кристиана наклонила голову и начала расшнуровывать лиф платья, затем платье спустила с плеч. Ноги ее дрожали, когда она развязала юбку, и та упала к ее ногам. Она сняла С плеч тонкую белую рубашку, которая с тихим шорохом упала на пол.
Гордо выпрямившись, Кристиана вынула заколки из волос, и они тяжелой волной упали вниз. Волосы были длинные, до самой талии. Прохладный воздух и жаркий взгляд Гэрета заставили ее задрожать.
— Кристиана, — прошептал он и пробежал руками по белой коже ее живота, по выпуклостям ее бедер, по ее ребрам. На фоне ее белой кожи его загорелые руки казались совсем темными.
Кончики сосков ее затрепетали, когда он обхватил руками обе ее груди. Ее розовые соски стали покалывать от его прикосновения.
— Боже, какая ты красивая, — его руки скользнули к ее талии, затем вниз, к бедрам, ласкали округлости ее ягодиц.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
Затем он наклонился и прижался губами к нежной коже ее живота, потом к изгибу ее бедра. Волосы его щекотали кожу. Он притянул ее к себе и целовал бедра, а затем нежную кожу ягодиц. Она дрожала от наслаждения, схватив его за плечи, так как едва держалась на ногах.
Не говоря больше ни слова, он встал и начал раздеваться. Стянул через голову рубашку и отшвырнул ее в сторону, обнажив загорелую грудь, сильную, упругую и гладкую. Развязал темную потертую ленточку, связывавшую волосы, и они упали на плечи, придав ему дикий, почти варварский вид.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он улыбнулся ей озорно, расстегивая два ряда пуговиц по бокам его брюк, легко снял брюки и ботинки.
Кристиана посмотрела на него и быстро отвела взгляд, почти напуганная желанием, которое вдруг охватило ее. Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до его твердой длинной плоти.
Казалось, он совсем не смущался своей наготы. Легко и грациозно подошел к кровати, откинув волосы с глаз. — Иди сюда, моя дорогая леди, — прошептал он, протянув к ней руки. — Научи меня, как знатные люди занимаются любовью.
Она легко скользнула в его объятья, как будто ветер толкнул ее к нему, и впервые в жизни ощутила невыносимое наслаждение от прикосновения голой кожи к голой коже от головы до пят. Ей казалось, что теплый бархат ласкает ее тело, губы его снова впились в нее, но на этот раз с такой силой, с такой настойчивостью, что это потрясло ее. Ей показалось, что их тела слились в одно.
Его руки жадно и быстро скользили по ее телу. Он ласкал ее грудь, волосы, прижимая ее тело к своей разгоряченной плоти, которая прижималась к самой середине ее тела с почти невыносимым жаром.
— Ты моя, — прошептал он, когда оторвался от ее губ, и горячая дрожь охватила ее при звуке его голоса.
Она гладила руками его грудь, его руки, восхищаясь его силой, его мускулистым телом. Запах его тела и вкус его губ пьянили ее.
Она запустила руки в его волосы, и пальцы ее почувствовали шелк его волос. С инстинктом, старым, как мир, она обвивала своим телом его сильное тело.
Она застонала, когда он навалился на нее, а пальцы его отыскали ее тайные места меж ног, легко скользнув во влажный жар ее тела.
— Кристиана, — голос его был низким и хриплым. Она открыла глаза, не желая прекращать наслаждение, которое охватило ее.
Она была удивлена выражению его глаз. Они светились страстным желанием. Дыхание его было быстрым и прерывистым.
— Завтра, — его глаза обжигали ей лицо, — завтра, может быть, ты будешь ненавидеть меня и проклинать, если захочешь, но сегодня ночью ты будешь моей.
Кристиана хотела что-то сказать, но у нее не было слов. Она приподнялась и поцеловала его в губы. Тело ее извивалось под ним от страстного желания.
Без всякого предупреждения он вошел в ее тело, быстрым, сильным и твердым движением, заполнив ее до конца. Крик ее утонул в его победоносном крике.
В какое-то мгновение она подумала, каким странным и особенным было это ощущение, какая продолжительная и болезненная полнота.
Затем он снова впился в ее губы, и сладкая истома снова охватила ее. Она притянула его к своему телу.
Они слились в одно целое. Ее нежность и его сила двигались в одном ритме, в движении, которое было слаще, чем любая музыка, которая когда-либо создавалась. Это была яркая прекрасная гармония страсти и света.
Сердца их сильно бились рядом друг с другом, ноги ее обвивали его бедра, губы их встречались снова и снова.
Бедра ее извивались под ним, и он снова и снова наполнял ее. Она забыла себя от наслаждения. Яркий свет поднимал ее выше и выше. Тело ее было охвачено жаром, как солнечным светом. Вкус его кожи, звук его дыхания, прикосновение его волос к ее щекам…
Он приподнял ее над постелью и прижал ее тело к своему, обхватив сильной рукой ее ягодицы. Она прильнула к его груди и почувствовала, что еще шире раскрывается навстречу его страсти и силе.
Уши ее были наполнены темным гулом, наслаждение пронзало ее серебряными молниями, каждая последующая была ярче, острее и жарче предыдущей. Так продолжалось до тех пор, пока она не услышала свой собственный голос — дикий страстный крик. Это был крик слепой страсти. Мир вокруг нее сверкал яркими стрелами наслаждения.
Сквозь темный густой туман до нее долетел ответный стон Гэрета, и внутри своего тела она почувствовала, как он содрогается, достигнув предела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76