Саммер пыталась вырваться, но он буквально пригвоздил е руками к земле.
Слова ее не доходили до его затуманенного страстью мозга, и все глубже и глубже погружался в ее аромат, испивая до капли волшебство ее тела, пока сам не начал дрожать. Рассудок покинул его, как осенние листья покидают дерево, повинуясь порыву сильного ветра. Он жаждал забытой минуты гадкой смерти и яростного рождения во всепоглощающем экстазе.
Стало совсем темно, но в лунном свете ее глаза – о, эти глаза, – стали широкими и круглыми. Ее мягкий рот приоткрылся. Она смотрела ему прямо в лицо и что-то говорила. Это был какой-то неясный, растворяющийся в их страсти, шепот. Он мог бы понять эти слова, если бы захотел, но у него не было времени для пустых излияний и меланхоличного бормотания. Наклонившись, он поцеловал ее в губы, дрожащей рукой, медленно расстегнул пуговицы на брюках, предвосхищая тот момент, когда наконец погрузится в нее.
Руки ее обвились вокруг его тела: «Да!» Вся она дрожала, из глаз текли слезы.
– Саммер, – прошептал Ник, погружая лицо в ее пышные волосы. Слегка отодвинувшись назад, он медленно, мягко вошел в нее и начал плавно двигаться, чувствуя, как коварное оцепенение, которое вот уже много дней не отпускало его, наконец, покидает его тело.
Закрыв глаза, он стал двигаться все быстрее и быстрее, как лихорадке, вжимая ее в землю. Он задыхался. Он стонал. Он вновь и вновь бормотал:
– О, Боже мой, Саммер, Саммер. Так давно…
– Я люблю тебя, – шепнула ему девушка. Он простонал в ответ:
– Я не могу любить тебя. Я не могу. Пожалуйста, не разрешай мне тебя любить.
Пребывая в исступлении, он с искаженным лицом покрывал ее грудь поцелуями.
– Я не… – простонал он, но тут тело его онемело, кровь жидким огнем пробежала по венам, голова откинулась. Ник издал крик, в котором излил и свою страсть, и свое отчаяние. Этот крик, полный боли и восторга слышала даже поднимающаяся луна.
Глава 14
Голова его покоилась на ее плече. Саммер смотрела на круглую бледную луну, висящую над ними, и ощущала, как мужская часть Ника, проникшая в нее, постепенно уменьшается. Ей было немного больно, но простая физическая боль не тревожила ее. Что-то убеждало девушку в том, что Ник проник в ее душу гораздо глубже, чем в тело.
Ник очнулся и напряженно посмотрел на нее, легка касаясь пальцами ее щек.
– Я люблю тебя, – вновь призналась девушка, и ужасные предчувствия сжали ей сердце. – Я люблю вас всем своим сердцем, мистер Сейбр, эсквайр, и обещаю приложить все усилия, чтобы сделать вас счастливым…
Николас Сейбр медленно, но твердо разжал ее объятия и сел к ней спиной, поправив при этом брюки.
Саммер снова положила руки ему на плечи. Ей отчаянно хотелось взглянуть ему в глаза, узнать его мысли, но…
– Не трогай меня, – глухо сказал он.
– Хорошо, – согласилась она. – Я понимаю… Он повернулся.
– Нет, ты не понимаешь. Ты не можешь понять. И не делай больше вид, что пытаешься понять меня? Не говори, что любишь меня, что прощаешь меня. Я не верю, не верю! – Он хлопнул рукой по траве и поднялся на ноги. Казалось, он очнулся от сна. – То что произошло, ничего не меняет в наших отношениях. Мое минутное умопомешательство было вызвано обыкновенной похотью. Нет, нет!.. – Губы его упрямо сжались. – Конечно, это не любовь. Когда ты немного подрастешь, ты сама поймешь, почему… Я потерял над собой контроль, Саммер. Я позволил своему отвратительному темпераменту взять верх над разумом.
– Но я сама хотела, чтобы ты любил меня…
– Я не любил тебя, – отрезал он зло. – Я практически тебя изнасиловал.
Его последняя фраза оглушила Саммер, и пока она приходила в себя, Сейбр уже скрылся в темноте. Бедная девушка свернулась на земле калачиком и заплакала. Упрямый аристократ! Ну почему он так боится полюбить ее?
Наконец она собралась с силами и вернулась в дом. Николаса там не было – он либо возился в сарае, либо бродил с собакой по загонам, пытаясь убедить себя в собственной правоте.
Саммер сняла одежду и отбросила ее в сторону. Она была так изорвана, что починить ее уже не представлялось возможным. На панталонах осталась кровь. Щеки девушки вспыхнули. Что же теперь? Неужели он так и не разрешит ей остаться?
Осторожно прикасаясь губкой к исцарапанным местам, она в остывшей воде вымылась с головы до ног, после чего надела ночную сорочку, легла в постель, и горько расплакалась.
– Саммер? Дорогая, что с тобой? – раздался тихий ласковый голос Фрэнка. Он стоял с удочкой в одной руке и леской, на которой болтались форели, в другой. И то, и другое, выскользнуло из его рук, когда его взгляд скользнул по ее истерзанному лицу, когда он увидел одежду, валявшуюся на полy.
– Боже мой… – Он подошел к ней и нежно взял за течи. – Неужели этот парень… Милая моя, пожалуйста, тебе стоит промокнуть личико…
Только сейчас Саммер поняла, что царапины на ее щеках продолжают кровоточить. Фрэнк поднял ее одежду.
– Я сама… – попросила девушка, принужденно улыбаясь.
– Ладно, давай сама. Старик вроде меня уже не может быть галантным кавалером…
Совместными усилиями они привели лицо Саммер в порядок, после чего Фрэнк кашлянул и молча вышел из дома.
Уныло опустив голову. Ник сидел в сарае на табурете. Воспоминания не оставляли его в покое. Однажды его уже обманула невинная улыбка – он убил человека, только потому, что отказался поверить, в виновность женщины, которую любил и которой доверял. Неужели Саммер – такое же лживое существо, как и все остальные женщины, встречавшиеся на его пути?
Неожиданно забеспокоилась Бетси, сидевшая до сих пор в уголке. Ник протянул к ней руку, но собака заурчала, поджала хвост и выскользнула в темноту.
В дверь ворвался Фрэнк. Николас взглянул на него и поразился: его пастух постарел за последние несколько часов лет на двадцать. Фрэнк схватил хозяина за лацканы рубахи и с силой тряхнул его, заставив встать.
– Сукин ты сын, – спокойно произнес он и без лишних объяснений изо всех сил врезал ему по роже.
Ник неуклюже повалился назад. Хлам валявшийся вокруг, затрещал под его массой. Не мешкая, Фрэнк приблизился к поверженному хозяину. В руке он держал кожаный ремень, намотанный одним концом на руку.
– Мне кажется, – недобро начал он, – тебя так и не научили хорошим манерам. Ничего, я помогу тебе в этом…
Кожаный ремень со свистом опустился на грудь Николасу, а потом – на его плечи, на живот. Фрэнк хлестал хозяина умеючи, но тот ничего не делал, чтобы защититься.
– Стой! Остановись! – Саммер буквально прикрыла Ника своим телом, чтобы остановить жестокую экзекуцию. Лицо ее побелело, а волосы растрепались. – Не смей бить его, Фрэнк! Он не насиловал меня!
– Тогда откуда на твоем лице кровоподтеки?
– Я упала и ударилась о камень…
– А кровь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73