Лично у меня это получалось всегда довольно хорошо.
— Тогда, может, ты научишь меня тому, что умеешь.
Он снова обратил к ней свой взгляд. Она почувствовала, что, как это случалось часто в последнее время, он искал в ее глазах ответ; он так пристально смотрел в глубину ее глаз, будто думал, что сможет убедить Скай.
— Ну хорошо. Смотри внимательно, — сказал Мэтт, — и я поделюсь с тобой своими знаниями.
Он подкопал ножом влажную почву и нашел несколько червей. Насадив наживку, он протянул Скай удочку. Она с жалостью взглянула на червяка, извивающегося на крючке.
— Это все, что надо сделать? Мэтт кивнул.
— Я всегда поступаю точно так же, но это не помогает.
Мэтт пожал плечами:
— Ну, может, ты рыбачила в неудачном месте, или у тебя не хватало терпения дождаться рыбы.
Он закинул удочку как можно дальше. Довольный своей работой, Мэтт лег на траву, надвинул шляпу на глаза и какое-то время поворочался на травянистом берегу, пока не нашел удобное положение.
— А теперь будем ждать.
Ее сердце упало. Ждать. Конечно, это секрет хорошего рыбака и причина, по которой она им не была. Она терпеть не могла все, что связано с ожиданием. Когда она принималась за какое-нибудь дело, си хотелось, чтобы результаты последовали немедленно. С силками было по-другому, она устанавливала их и занималась чем-нибудь другим. Ждать.
Она прихлопнула комара и взглянула на Эсу-па. Его уши непроизвольно шевельнулись во, сне, потревоженные жужжанием мух и жуков. Скай, как и Эсуп, подчинилась своим желаниям, легла на траву и закрыла глаза руками, защищаясь от солнца.
Но она не могла заснуть. Было слишком жарко. Девушка повернула голову и взглянула на Мэтта. Его руки были скрещены на груди, как у покойника. Но грудь равномерно поднималась и опускалась, и время от времени он отмахивался от мухи, норовящей залететь к нему в ухо. Скай улыбнулась, подумав, что предпочла бы придвинуться поближе к Мэтту и отмахивать от него мух, чем сидеть здесь и ждать, пока рыба клюнет на червяка.
Ждать.
Скай прекрасно понимала, что не прошло и пяти минут, а ей уже казалось, что она здесь целый час. Она подняла свою удочку и снова опустила се в воду, проделав это несколько раз, таким образом Скай надеялась привлечь внимание какой-нибудь незадачливой рыбешки к извивающемуся червяку.
— Ты никогда не говорил, откуда ты, — сказала Скай, внезапно почувствовав желание поболтать. — Где ты родился?
Он вдруг вздрогнул, и Скай подумала, что он наверняка заснул, а она его разбудила. Но после;
паузы, которая длилась почти целую вечность, Мэтт наконец ответил, и из-под шляпы его голос звучал глухо.
— Я помню, моя мама говорила, что я родился в Техасе.
— Да? А где именно? Ты там провел детство? — Скай боялась, что ее вопросы начнут раздражать его, но слишком скучно было сидеть, уставившись на удочку.
Мэтт откашлялся, и девушка заметила, как задвигался кадык у него на шее. Шляпа все еще лежала у него на лице.
— Почему бы нам просто не порыбачить Скай. Мне не хочется разговаривать.
Скай внимательно изучала Мэтта, чувствуя, . как начинает злиться на него за то, что он не поддерживает начатый разговор. Уж не думает ли он, что они должны разговаривать, только когда ему хочется?
А те расспросы, которым он подвергал ее, как самую настоящую преступницу?
— Ну вот, опять, — гневно сказала она. — Ты думаешь, что задавать вопросы — только твоя привилегия. Ты живешь в моем доме уже больше двух месяцев, Мэтт Риордан. Я имею полное право знать о тебе хоть что-нибудь.
Он долго молчал. Девушка уже подумала, что он не собирается отвечать, но через некоторое время из-под шляпы раздался его голос.
— Ты должна простить меня, Скай. Мне встречалось не так уж много людей, которые интересовались мной и моим прошлым. Но ты спасла мне жизнь и за все это время не сделала мне ничего плохого. У тебя действительно есть полное право знать обо мне все, что хочешь, а я обязан отвечать на все твои вопросы. — Наверное, моя мать считала, что не стоит уточнять место моего рождения, — сказал Мэтт, начиная рассказ о своем прошлом. — Но почему-то в памяти у меня всплывает Остин. Я знаю, что там мы были дольше всего. Моя мама никогда не заостряла внимание на таких вещах, а я был слишком маленьким, чтобы придавать этому значение. Поэтому я и не спрашивал. Мне это казалось неважным.
— Так, значит, ты вырос в городе или его окрестностях? Ты, наверное, ходил в школу. Даже я ходила в школу.
— Да, в школу я ходил, но моя мать часто переезжала с места на место, и мы нигде надолго не задерживались. Поэтому совсем не обязательно, что я учился в том городе, где родился. Когда я начал работать на ранчо, то познакомился с одним очень образованным человеком, который многому научил меня. Я ведь пропускал немало занятий при переездах. Он давал мне читать разные книги.
— Ты говоришь только о матери. Твой отец умер?
Если пауза, последовавшая за первым ее вопросом показалась Алому Небу затянувшейся, то эта длилась еще дольше. Наконец Мэтт сел и слегка нервным движением сдвинул шляпу на затылок. Его светлые кудри по-мальчишески упали ему на лоб. Но от напряжения морщины вокруг глаз вырисовывались четче и делали его еще старше. Мэтт сидел к Скай спиной и смотрел на реку. Его плечи опустились, и девушка поняла, что этот вопрос затронул какие-то струны его души. Но какие?.. Гордость?
— Я никогда не знал своего отца, — спокойно произнес Мэтт. Но вскоре в его голосе послышались горечь и презрение. — Я не знаю, как он выглядел и кем был. Я даже не знаю его имени. Риордан — это девичья фамилия моей матери. Моя мать была проституткой, Скай. — Он посмотрел на нее холодным, вызывающим взглядом. — У нее было так много мужчин, что я сомневаюсь, помнила ли она, кто из них мой отец. И, конечно же, он никогда не знал, что у него есть сын. Я был случайным ребенком.
Скай ощутила всю ту боль, которую он сейчас чувствовал, и, если бы знала как, она бы ее успокоила. Мэтт ждал ее реакции. Что он ожидал увидеть в ее глазах? Потрясение? Жалость? Отвращение? Видимо, Мэтт стыдился того, что он внебрачный ребенок, как будто сам был виноват в этом. Скай подумала, стоит ли продолжать расспросы, но внезапно ей захотелось узнать про него все Ее сдержанность куда-то исчезла, и любопытство полностью овладело ею
— А где сейчас твоя мама?
Скай ожидала, что Мэтт разозлится и попросит ее замолчать, но он продолжал спокойно сидеть, повернувшись к ней спиной. Он вздохнул, будто смиряясь со своей участью, потом взял в руки удочку и — покрутил ее в руках.
— Не знаю. Я не видел мать пятнадцать лет. Она очень часто болела. У нее были сильные головные боли, и она принимала морфий, который ей прописал какой-то доктор из городка в Канзасе. Она так пристрастилась к нему, что уже не могла обходиться без него, а он слишком дорого стоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Тогда, может, ты научишь меня тому, что умеешь.
Он снова обратил к ней свой взгляд. Она почувствовала, что, как это случалось часто в последнее время, он искал в ее глазах ответ; он так пристально смотрел в глубину ее глаз, будто думал, что сможет убедить Скай.
— Ну хорошо. Смотри внимательно, — сказал Мэтт, — и я поделюсь с тобой своими знаниями.
Он подкопал ножом влажную почву и нашел несколько червей. Насадив наживку, он протянул Скай удочку. Она с жалостью взглянула на червяка, извивающегося на крючке.
— Это все, что надо сделать? Мэтт кивнул.
— Я всегда поступаю точно так же, но это не помогает.
Мэтт пожал плечами:
— Ну, может, ты рыбачила в неудачном месте, или у тебя не хватало терпения дождаться рыбы.
Он закинул удочку как можно дальше. Довольный своей работой, Мэтт лег на траву, надвинул шляпу на глаза и какое-то время поворочался на травянистом берегу, пока не нашел удобное положение.
— А теперь будем ждать.
Ее сердце упало. Ждать. Конечно, это секрет хорошего рыбака и причина, по которой она им не была. Она терпеть не могла все, что связано с ожиданием. Когда она принималась за какое-нибудь дело, си хотелось, чтобы результаты последовали немедленно. С силками было по-другому, она устанавливала их и занималась чем-нибудь другим. Ждать.
Она прихлопнула комара и взглянула на Эсу-па. Его уши непроизвольно шевельнулись во, сне, потревоженные жужжанием мух и жуков. Скай, как и Эсуп, подчинилась своим желаниям, легла на траву и закрыла глаза руками, защищаясь от солнца.
Но она не могла заснуть. Было слишком жарко. Девушка повернула голову и взглянула на Мэтта. Его руки были скрещены на груди, как у покойника. Но грудь равномерно поднималась и опускалась, и время от времени он отмахивался от мухи, норовящей залететь к нему в ухо. Скай улыбнулась, подумав, что предпочла бы придвинуться поближе к Мэтту и отмахивать от него мух, чем сидеть здесь и ждать, пока рыба клюнет на червяка.
Ждать.
Скай прекрасно понимала, что не прошло и пяти минут, а ей уже казалось, что она здесь целый час. Она подняла свою удочку и снова опустила се в воду, проделав это несколько раз, таким образом Скай надеялась привлечь внимание какой-нибудь незадачливой рыбешки к извивающемуся червяку.
— Ты никогда не говорил, откуда ты, — сказала Скай, внезапно почувствовав желание поболтать. — Где ты родился?
Он вдруг вздрогнул, и Скай подумала, что он наверняка заснул, а она его разбудила. Но после;
паузы, которая длилась почти целую вечность, Мэтт наконец ответил, и из-под шляпы его голос звучал глухо.
— Я помню, моя мама говорила, что я родился в Техасе.
— Да? А где именно? Ты там провел детство? — Скай боялась, что ее вопросы начнут раздражать его, но слишком скучно было сидеть, уставившись на удочку.
Мэтт откашлялся, и девушка заметила, как задвигался кадык у него на шее. Шляпа все еще лежала у него на лице.
— Почему бы нам просто не порыбачить Скай. Мне не хочется разговаривать.
Скай внимательно изучала Мэтта, чувствуя, . как начинает злиться на него за то, что он не поддерживает начатый разговор. Уж не думает ли он, что они должны разговаривать, только когда ему хочется?
А те расспросы, которым он подвергал ее, как самую настоящую преступницу?
— Ну вот, опять, — гневно сказала она. — Ты думаешь, что задавать вопросы — только твоя привилегия. Ты живешь в моем доме уже больше двух месяцев, Мэтт Риордан. Я имею полное право знать о тебе хоть что-нибудь.
Он долго молчал. Девушка уже подумала, что он не собирается отвечать, но через некоторое время из-под шляпы раздался его голос.
— Ты должна простить меня, Скай. Мне встречалось не так уж много людей, которые интересовались мной и моим прошлым. Но ты спасла мне жизнь и за все это время не сделала мне ничего плохого. У тебя действительно есть полное право знать обо мне все, что хочешь, а я обязан отвечать на все твои вопросы. — Наверное, моя мать считала, что не стоит уточнять место моего рождения, — сказал Мэтт, начиная рассказ о своем прошлом. — Но почему-то в памяти у меня всплывает Остин. Я знаю, что там мы были дольше всего. Моя мама никогда не заостряла внимание на таких вещах, а я был слишком маленьким, чтобы придавать этому значение. Поэтому я и не спрашивал. Мне это казалось неважным.
— Так, значит, ты вырос в городе или его окрестностях? Ты, наверное, ходил в школу. Даже я ходила в школу.
— Да, в школу я ходил, но моя мать часто переезжала с места на место, и мы нигде надолго не задерживались. Поэтому совсем не обязательно, что я учился в том городе, где родился. Когда я начал работать на ранчо, то познакомился с одним очень образованным человеком, который многому научил меня. Я ведь пропускал немало занятий при переездах. Он давал мне читать разные книги.
— Ты говоришь только о матери. Твой отец умер?
Если пауза, последовавшая за первым ее вопросом показалась Алому Небу затянувшейся, то эта длилась еще дольше. Наконец Мэтт сел и слегка нервным движением сдвинул шляпу на затылок. Его светлые кудри по-мальчишески упали ему на лоб. Но от напряжения морщины вокруг глаз вырисовывались четче и делали его еще старше. Мэтт сидел к Скай спиной и смотрел на реку. Его плечи опустились, и девушка поняла, что этот вопрос затронул какие-то струны его души. Но какие?.. Гордость?
— Я никогда не знал своего отца, — спокойно произнес Мэтт. Но вскоре в его голосе послышались горечь и презрение. — Я не знаю, как он выглядел и кем был. Я даже не знаю его имени. Риордан — это девичья фамилия моей матери. Моя мать была проституткой, Скай. — Он посмотрел на нее холодным, вызывающим взглядом. — У нее было так много мужчин, что я сомневаюсь, помнила ли она, кто из них мой отец. И, конечно же, он никогда не знал, что у него есть сын. Я был случайным ребенком.
Скай ощутила всю ту боль, которую он сейчас чувствовал, и, если бы знала как, она бы ее успокоила. Мэтт ждал ее реакции. Что он ожидал увидеть в ее глазах? Потрясение? Жалость? Отвращение? Видимо, Мэтт стыдился того, что он внебрачный ребенок, как будто сам был виноват в этом. Скай подумала, стоит ли продолжать расспросы, но внезапно ей захотелось узнать про него все Ее сдержанность куда-то исчезла, и любопытство полностью овладело ею
— А где сейчас твоя мама?
Скай ожидала, что Мэтт разозлится и попросит ее замолчать, но он продолжал спокойно сидеть, повернувшись к ней спиной. Он вздохнул, будто смиряясь со своей участью, потом взял в руки удочку и — покрутил ее в руках.
— Не знаю. Я не видел мать пятнадцать лет. Она очень часто болела. У нее были сильные головные боли, и она принимала морфий, который ей прописал какой-то доктор из городка в Канзасе. Она так пристрастилась к нему, что уже не могла обходиться без него, а он слишком дорого стоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89