Там он обнаружил Энтони, вытянувшегося в кресле с гобеленовой обивкой у камина, с кубком лучшего рейнского в руке. Эдмунд наполнил свой кубок и присоединился к племяннику.
— А я думал, дядюшка, ты еще наверху — вкушаешь прелести этого лакомого кусочка, который я привез тебе, — томно усмехнулся Энтони.
— Многолетний опыт, племянничек, научил меня тому, что невозможно ни заставить лошадь войти в воду, ни силой подчинить женщину своей воле, — последовал сдержанный ответ.
— Она отказала тебе? — Энтони изумленно выпрямился. — Она же твоя жена! Ты — ее господин.
Эдмунд Уиндхем рассмеялся.
— Разве ты когда-нибудь видел, чтобы я силой подчинял себе женщину, Тони? Она молода, перепугана; она девственница. Несколько часов назад она еще не подозревала, как я выгляжу. Она хочет, чтобы я ухаживал за ней.
— Ухаживал?
— Вот именно.
— Но ведь вы уже женаты!
— Свадьба еще не означает, что мужчина должен перестать завоевывать расположение своей жены. С Блейз нам придется прожить до тех пор, пока смерть не разлучит нас, — а я надеюсь, это случится еще не скоро.
Каким будет начало, так пойдет и вся жизнь. Неужели я должен был отказаться от шанса стать счастливым ради удовлетворения минутной похоти? Боже упаси! Блейз попросила немного времени, чтобы узнать меня, и она права. Я намерен принять ее предложение, — и он отпил большой глоток.
— Не понимаю тебя, Эдмунд. Ты целый год носил траур по Кэти, за это время, насколько мне известно, ты ни разу не бывал близок с женщиной. Ты так стремился заполучить молодую жену, даже перенес день свадьбы, лишь бы успокоить своих слуг. И вот теперь, когда ты женат на этом прелестном создании, ты отказываешься исполнить супружеский долг — только потому, что это, видите ли, не устраивает ее!
Такой снисходительностью ты только избалуешь Блейз и, чего доброго, заставишь ее поверить, что в этой семье бразды правления попали в ее руки!
— Ты не знаешь женщин. Тони. Блейз здесь, и это самое важное для моих людей. Когда мы ляжем с ней в постель — сегодня, или несколько недель спустя — имеет значение только для нас двоих. Ты никогда в жизни не заводил серьезных отношений с женщинами. И не понимаешь — с женой нельзя обходиться, как с уличной шлюхой.
Блейз должна как следует познакомиться со мной, прежде чем она доверится мне. Она ни в чем мне не отказала, просто попросила понять ее.
— Черт побери! Эта малютка уже успела одурачить тебя!
Но позволь предостеречь, Эдмунд: я видел твою жену с такой стороны, с какой, надеюсь, ты познакомишься еще не скоро. Для такой хрупкой девчонки у нее дьявольский нрав.
— Да, к этому я готов — большинство женщин отличаются вспыльчивостью. Скажи только, она показала коготки в тот момент, когда ты читал ей нотации о том, что ее долг — произвести на свет моего наследника? — карие глаза Эдмунда заблестели от насмешки.
— Это она так говорила? — Энтони был изумлен.
— Вот именно. Она была возмущена: похоже, все вокруг изводили ее наставлениями о долге с тех пор, как была объявлена помолвка. Она готова принять такие наставления от родственников и своего духовника, но боюсь, с твоей стороны она сочла их неуместными. Хотел бы я видеть ее в гневе! — Эдмунд усмехнулся.
— Я уезжаю домой, — недовольно бросил Энтони. — Луна уже взошла, и полагаю, мне будет лучше поговорить с матерью еще сегодня. Ей не терпится узнать, что собой представляет моя новая тетушка.
— Передай Доро, что мы с Блейз получим благословение отца Мартина завтра, перед всеми людьми, в одиннадцать часов утра. Я хотел бы видеть в церкви твою мать.
Скажи, а твой отец здоров? Он сможет приехать?
— Если только не пойдет дождь, с ним будет все в порядке, — отозвался Энтони. — Как досадно, что приближается зима! Мне больно вспоминать о том, как он страдал в прошлом году. Но он держится молодцом и почти не жалуется.
— Твой отец уже немолод, ему скоро исполнится шестьдесят, Тони, и он никогда не отличался хорошим здоровьем. Откровенно говоря, я удивлен, что он дожил до таких лет, — а все благодаря заботам Дороти, ибо она любила его всю жизнь. Именно такой любви я хочу для себя и Блейз — ты понимаешь?
Энтони Уиндхем поднялся.
— Да, Эдмунд, я постараюсь тебя понять.
— Теперь и тебе пора всерьез задуматься о женитьбе, Тони. Ты единственный наследник отца — в таком положении ты завидный жених.
— Сегодня я уже думал об этом; — последовал ответ. — Возможно, выберу какую-нибудь из сестер моей молодой тетушки — это целый выводок хорошеньких, резвых девчушек, породистых и сильных. Да, моему отцу было бы приятно перед смертью успеть покачать на коленях внуков.
Эрл тоже встал и, обняв племянника за плечи, проводил его до крыльца. Через несколько минут привели жеребца Энтони. Вскочив в седло, молодой человек устремился на северо-запад, к дороге на Риверсайд. Эдмунд провожал его взглядом до тех пор, пока всадник не скрылся из виду, а затем еще долго стоял, наслаждаясь теплой сентябрьской ночью и любуясь луной. Вскоре ожидалось полнолуние.
Наконец со вздохом он поднялся по ступеням крыльца, закрыл за собой дверь и отправился в спальню, где его ждало привычное, но одинокое ложе. Глава 4
Целую минуту после пробуждения Блейз не могла понять, где находится, пока воспоминания о вчерашнем дне не нахлынули на нее. Она проснулась в собственной спальне, в имении Риверс-Эдж. Она вышла замуж и чудесно выспалась на самой удобной на свете кровати. Правда, было так странно занимать одной такое огромное ложе. Впервые за всю жизнь Блейз довелось спать в одиночестве. Она потянулась всем телом, до кончиков пальцев, и, повернув голову, обнаружила на девственно-белой подушке рядом с собой единственную алую розу со стеблем, свободно обернутым длинной бледно-голубой шелковой лентой, расшитой крошечными жемчужинами. Высвободив ленту, Блейз, к своему безграничному удивлению, обнаружила, что овальный сапфир в золотой оправе вделан точно посредине полосы голубого шелка.
Она не сдержала стона восторга. Дома, в Эшби, она слышала о подобных вещицах, но никогда не надеялась иметь их. Усевшись, Блейз укрепила ленту на голове по последней моде, а затем спрыгнула с постели и подбежала к зеркалу.
Восхищаясь, Блейз поворачивала голову направо и налево, глядя, как в сапфире загораются искры.
— Доброе утро!
Резко обернувшись, Блейз увидела, как ее муж вошел в дверь, соединяющую их спальни.
— Доброе утро, сэр, и огромное вам спасибо за подарки!
— Который из них тебе больше понравился? — с любопытством спросил Эдмунд.
Блейз на минуту задумалась, а затем со смехом объяснила:
— Сама не знаю. Я обожаю розы, и потом это так романтично — дарить даме цветы. Но я еще никогда не получала такого роскошного подарка, как эта лента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— А я думал, дядюшка, ты еще наверху — вкушаешь прелести этого лакомого кусочка, который я привез тебе, — томно усмехнулся Энтони.
— Многолетний опыт, племянничек, научил меня тому, что невозможно ни заставить лошадь войти в воду, ни силой подчинить женщину своей воле, — последовал сдержанный ответ.
— Она отказала тебе? — Энтони изумленно выпрямился. — Она же твоя жена! Ты — ее господин.
Эдмунд Уиндхем рассмеялся.
— Разве ты когда-нибудь видел, чтобы я силой подчинял себе женщину, Тони? Она молода, перепугана; она девственница. Несколько часов назад она еще не подозревала, как я выгляжу. Она хочет, чтобы я ухаживал за ней.
— Ухаживал?
— Вот именно.
— Но ведь вы уже женаты!
— Свадьба еще не означает, что мужчина должен перестать завоевывать расположение своей жены. С Блейз нам придется прожить до тех пор, пока смерть не разлучит нас, — а я надеюсь, это случится еще не скоро.
Каким будет начало, так пойдет и вся жизнь. Неужели я должен был отказаться от шанса стать счастливым ради удовлетворения минутной похоти? Боже упаси! Блейз попросила немного времени, чтобы узнать меня, и она права. Я намерен принять ее предложение, — и он отпил большой глоток.
— Не понимаю тебя, Эдмунд. Ты целый год носил траур по Кэти, за это время, насколько мне известно, ты ни разу не бывал близок с женщиной. Ты так стремился заполучить молодую жену, даже перенес день свадьбы, лишь бы успокоить своих слуг. И вот теперь, когда ты женат на этом прелестном создании, ты отказываешься исполнить супружеский долг — только потому, что это, видите ли, не устраивает ее!
Такой снисходительностью ты только избалуешь Блейз и, чего доброго, заставишь ее поверить, что в этой семье бразды правления попали в ее руки!
— Ты не знаешь женщин. Тони. Блейз здесь, и это самое важное для моих людей. Когда мы ляжем с ней в постель — сегодня, или несколько недель спустя — имеет значение только для нас двоих. Ты никогда в жизни не заводил серьезных отношений с женщинами. И не понимаешь — с женой нельзя обходиться, как с уличной шлюхой.
Блейз должна как следует познакомиться со мной, прежде чем она доверится мне. Она ни в чем мне не отказала, просто попросила понять ее.
— Черт побери! Эта малютка уже успела одурачить тебя!
Но позволь предостеречь, Эдмунд: я видел твою жену с такой стороны, с какой, надеюсь, ты познакомишься еще не скоро. Для такой хрупкой девчонки у нее дьявольский нрав.
— Да, к этому я готов — большинство женщин отличаются вспыльчивостью. Скажи только, она показала коготки в тот момент, когда ты читал ей нотации о том, что ее долг — произвести на свет моего наследника? — карие глаза Эдмунда заблестели от насмешки.
— Это она так говорила? — Энтони был изумлен.
— Вот именно. Она была возмущена: похоже, все вокруг изводили ее наставлениями о долге с тех пор, как была объявлена помолвка. Она готова принять такие наставления от родственников и своего духовника, но боюсь, с твоей стороны она сочла их неуместными. Хотел бы я видеть ее в гневе! — Эдмунд усмехнулся.
— Я уезжаю домой, — недовольно бросил Энтони. — Луна уже взошла, и полагаю, мне будет лучше поговорить с матерью еще сегодня. Ей не терпится узнать, что собой представляет моя новая тетушка.
— Передай Доро, что мы с Блейз получим благословение отца Мартина завтра, перед всеми людьми, в одиннадцать часов утра. Я хотел бы видеть в церкви твою мать.
Скажи, а твой отец здоров? Он сможет приехать?
— Если только не пойдет дождь, с ним будет все в порядке, — отозвался Энтони. — Как досадно, что приближается зима! Мне больно вспоминать о том, как он страдал в прошлом году. Но он держится молодцом и почти не жалуется.
— Твой отец уже немолод, ему скоро исполнится шестьдесят, Тони, и он никогда не отличался хорошим здоровьем. Откровенно говоря, я удивлен, что он дожил до таких лет, — а все благодаря заботам Дороти, ибо она любила его всю жизнь. Именно такой любви я хочу для себя и Блейз — ты понимаешь?
Энтони Уиндхем поднялся.
— Да, Эдмунд, я постараюсь тебя понять.
— Теперь и тебе пора всерьез задуматься о женитьбе, Тони. Ты единственный наследник отца — в таком положении ты завидный жених.
— Сегодня я уже думал об этом; — последовал ответ. — Возможно, выберу какую-нибудь из сестер моей молодой тетушки — это целый выводок хорошеньких, резвых девчушек, породистых и сильных. Да, моему отцу было бы приятно перед смертью успеть покачать на коленях внуков.
Эрл тоже встал и, обняв племянника за плечи, проводил его до крыльца. Через несколько минут привели жеребца Энтони. Вскочив в седло, молодой человек устремился на северо-запад, к дороге на Риверсайд. Эдмунд провожал его взглядом до тех пор, пока всадник не скрылся из виду, а затем еще долго стоял, наслаждаясь теплой сентябрьской ночью и любуясь луной. Вскоре ожидалось полнолуние.
Наконец со вздохом он поднялся по ступеням крыльца, закрыл за собой дверь и отправился в спальню, где его ждало привычное, но одинокое ложе. Глава 4
Целую минуту после пробуждения Блейз не могла понять, где находится, пока воспоминания о вчерашнем дне не нахлынули на нее. Она проснулась в собственной спальне, в имении Риверс-Эдж. Она вышла замуж и чудесно выспалась на самой удобной на свете кровати. Правда, было так странно занимать одной такое огромное ложе. Впервые за всю жизнь Блейз довелось спать в одиночестве. Она потянулась всем телом, до кончиков пальцев, и, повернув голову, обнаружила на девственно-белой подушке рядом с собой единственную алую розу со стеблем, свободно обернутым длинной бледно-голубой шелковой лентой, расшитой крошечными жемчужинами. Высвободив ленту, Блейз, к своему безграничному удивлению, обнаружила, что овальный сапфир в золотой оправе вделан точно посредине полосы голубого шелка.
Она не сдержала стона восторга. Дома, в Эшби, она слышала о подобных вещицах, но никогда не надеялась иметь их. Усевшись, Блейз укрепила ленту на голове по последней моде, а затем спрыгнула с постели и подбежала к зеркалу.
Восхищаясь, Блейз поворачивала голову направо и налево, глядя, как в сапфире загораются искры.
— Доброе утро!
Резко обернувшись, Блейз увидела, как ее муж вошел в дверь, соединяющую их спальни.
— Доброе утро, сэр, и огромное вам спасибо за подарки!
— Который из них тебе больше понравился? — с любопытством спросил Эдмунд.
Блейз на минуту задумалась, а затем со смехом объяснила:
— Сама не знаю. Я обожаю розы, и потом это так романтично — дарить даме цветы. Но я еще никогда не получала такого роскошного подарка, как эта лента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111