Блейз промолчала. Кардинал улыбнулся, но его глаза показались Блейз странными: совсем непохожими на глаза уверенного в себе и властного человека. — Вам незачем скрывать от меня ваши тайны, мадам. Мне известно, зачем король послал за вами. Он хочет, чтобы вы попробовали убедить королеву, верно?
— Но я не понимаю почему, — ответила Блейз, уклоняясь от вопроса кардинала.
— Потому, что страсть к этой потаскушке Болейн сжигает его живьем, — мрачно объяснил кардинал. — Он убедил себя в том, что она должна стать его женой. Что вы думаете по этому поводу, миледи Уиндхем?
— По-моему, ваша милость, королю нужна жена, чтобы подарить Англии законных наследников, но он должен жениться на французской или немецкой принцессе.
Кардинал кивнул.
— В этом я согласен с вами, мадам. Гордая Екатерина Арагонская не уступит места Анне Болейн.
— Так чего же вы хотите от меня, ваша милость? — спросила Блейз.
— Судя по вашему ответу, миледи Уиндхем, вас не радует задача, возложенная на вас королем. Вы повиновались ему, но в душе вы против, зная, что королевой в случае успеха станет мистрис Болейн.
Блейз промолчала, но выражение ее лица объяснило кардиналу Уолси все, что он хотел знать. Перед ним сидела не пустоголовая бывшая любовница, а женщина с твердыми принципами, на которую могли положиться и он, и король.
— Выслушайте меня, мадам, — сказал он. — Пусть король думает, что он влюблен в мистрис Анну, пусть надеется жениться на ней. Пусть даже будет всецело уверен в этом. Но такого не произойдет! Анна Болейн никогда не сядет на английский трон — ни как королева, ни как мать королевского сына. Народ этого не допустит!
Король должен избавиться от Екатерины и снова жениться, и его женой станет принцесса королевских кровей, а не дочь кентского дворянина. Вы поняли меня, мадам?
Можете с легким сердцем выполнять поручение короля, хотя я серьезно сомневаюсь, что ваши слова окажут хоть какое-нибудь влияние на эту несносную женщину. Но вы можете попытаться, ибо, если король получит развод, он женится на достойной особе. Вот все, что я хотел вам сказать, — он протянул руку, и Блейз, встав на колени, поцеловала его кольцо, знак власти. — Паж проводит вас обратно, мадам, — добавил кардинал, поднимаясь с кресла.
Но не успела Блейз войти к себе в покои, как появился еще один паж и без поклона произнес ломким юношеским голосом:
— Леди Анна требует, чтобы вы немедленно явились к ней!
Блейз вскипела.
— Черт возьми, что за манеры? — воскликнула она. — Где ваш поклон? Я — графиня Лэнгфорд, и я привыкла, чтобы ко мне относились с уважением. Кто такая эта леди Анна, которая требует меня к себе? Требовать могут лишь королева или сестры короля, и, насколько мне известно, ни одна из них не носит имени Анна!
Паж вспыхнул от смущения и попытался исправить ошибку.
— Миледи Уиндхем, — с низким поклоном начал он, — моя госпожа, леди Анна Болейн, просит вас прибыть к ней немедленно.
— Передайте своей госпоже, что я только что перенесла утомительное путешествие из Херефордшира. Я слишком устала, чтобы куда-нибудь идти. Передайте, что я увижусь с ней завтра, — закончила Блейз. Она и вправду устала: сначала — король, потом — кардинал, а теперь — и эта выскочка!
— Ну, парень? — подтолкнула пажа Геарта. — Чего ждешь? Делай что ведено!
Когда юноша выбежал из комнаты, Блейз повернулась к служанке и сказала:
— Я немедленно хочу принять горячую ванну! Довольно кардиналов и королей! Я устала и хочу помыться!
— Воду уже готовят, миледи, — усмехнулась Геарта. — Старая ванна оказалась на прежнем месте. Похоже, после вашего отъезда ее никто не трогал.
Вскоре Блейз с наслаждением погрузилась в ванну с теплой, надушенной фиалками водой, ласкающей усталое, измученное дорогой тело.
— Оставь меня, — попросила она горничную. — Ты заметила, что впервые за много месяцев я наконец-то одна? Какая досада, что ради этого пришлось тащиться в Гринвич!
Геарта усмехнулась.
— Дома вы принимаете свои обязанности слишком близко к сердцу, миледи. Вам надо подумать и о себе. Нельзя же то и дело бывать в Гринвиче!
Блейз улыбнулась и вытянулась в горячей воде, закрыв глаза. Впервые у нее появилось время для размышлений с тех пор, как она прибыла в Гринвич. Впервые она задумалась над собственным ответом на вопрос короля.
«Значит, ты любишь своего мужа, моя деревенская простушка?»
Она дала утвердительный ответ и добавила, что любит мужа больше всех на свете. Это правда, поняла Блейз. Она любит Энтони Уиндхема — возможно, не так, как любила Эдмунда. Первая любовь досталась только ему. А любовь к Тони росла в ней с каждым месяцем их краткого союза, хотя Блейз и не подозревала об этом. Она мечтала сейчас о том, чтобы закончить купание, броситься к своему экипажу и уехать домой. И поскорее признаться ему, сказать, что она любит его, его одного и больше никого на свете!
Внезапно снаружи, из гостиной, послышались негодующие восклицания. Дверь спальни распахнулась, и в комнату ворвалась Анна Болейн, за которой ковыляла Геарта.
— Как вы посмели пренебречь моим приказанием, мадам! — закричала Анна на Блейз. Ее длинные черные волосы растрепались. Она была одета во все желтое.
На краткий миг Блейз оторопела, а затем в приливе вдохновения поняла, как поступила бы в таком случае Блисс.
Решение осенило ее мгновенно. Она лениво обвела взглядом Анну Болейн и притворно зевнула, молвив:
— Напрасно вы выбрали такой оттенок желтого, мистрис Болейн. По сравнению с ним ваша кожа выглядит серой.
Щеки Анны Болейн потемнели от гнева, черные глаза наполнились ненавистью.
— Когда-нибудь я стану королевой, — приглушенным и ровным голосом заявила она. — Так что лучше не испытывайте мое терпение!
— На вашем месте я не стала бы открыто похваляться титулом, который вам еще предстоит завоевать, мистрис Болейн, — предупредила ее Блейз.
— Я звала вас к себе, мадам!
— А я решила никуда не ходить, — отозвалась Блейз. — Кто вы такая, чтобы требовать меня к себе? Я только что вынесла утомительное путешествие. Я устала и хочу спокойно помыться.
— Вы были у короля! И не смейте отрицать это! Мне все известно! — вскипела Анна.
— Да, я была у короля, — подтвердила Блейз, взяла кусок фиалкового мыла, оставленный Геартой, и принялась намыливать плечи.
Черные глаза мистрис Болейн превратились в узкие щелки, и она прошипела:
— Не надейтесь, что вы вновь окажетесь при дворе и король будет дарить вас своими милостями, мадам. Он мой!
Слышите — мой!
— Я прибыла сюда не по своей воле', мистрис Болейн, — возразила Блейз.
— О чем это вы? — В тоне Анны поубавилось уверенности.
Блейз рассмеялась, заметив замешательство девушки, и, щедро отмерив время, чтобы она успела вообразить себе самое худшее, заявила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Но я не понимаю почему, — ответила Блейз, уклоняясь от вопроса кардинала.
— Потому, что страсть к этой потаскушке Болейн сжигает его живьем, — мрачно объяснил кардинал. — Он убедил себя в том, что она должна стать его женой. Что вы думаете по этому поводу, миледи Уиндхем?
— По-моему, ваша милость, королю нужна жена, чтобы подарить Англии законных наследников, но он должен жениться на французской или немецкой принцессе.
Кардинал кивнул.
— В этом я согласен с вами, мадам. Гордая Екатерина Арагонская не уступит места Анне Болейн.
— Так чего же вы хотите от меня, ваша милость? — спросила Блейз.
— Судя по вашему ответу, миледи Уиндхем, вас не радует задача, возложенная на вас королем. Вы повиновались ему, но в душе вы против, зная, что королевой в случае успеха станет мистрис Болейн.
Блейз промолчала, но выражение ее лица объяснило кардиналу Уолси все, что он хотел знать. Перед ним сидела не пустоголовая бывшая любовница, а женщина с твердыми принципами, на которую могли положиться и он, и король.
— Выслушайте меня, мадам, — сказал он. — Пусть король думает, что он влюблен в мистрис Анну, пусть надеется жениться на ней. Пусть даже будет всецело уверен в этом. Но такого не произойдет! Анна Болейн никогда не сядет на английский трон — ни как королева, ни как мать королевского сына. Народ этого не допустит!
Король должен избавиться от Екатерины и снова жениться, и его женой станет принцесса королевских кровей, а не дочь кентского дворянина. Вы поняли меня, мадам?
Можете с легким сердцем выполнять поручение короля, хотя я серьезно сомневаюсь, что ваши слова окажут хоть какое-нибудь влияние на эту несносную женщину. Но вы можете попытаться, ибо, если король получит развод, он женится на достойной особе. Вот все, что я хотел вам сказать, — он протянул руку, и Блейз, встав на колени, поцеловала его кольцо, знак власти. — Паж проводит вас обратно, мадам, — добавил кардинал, поднимаясь с кресла.
Но не успела Блейз войти к себе в покои, как появился еще один паж и без поклона произнес ломким юношеским голосом:
— Леди Анна требует, чтобы вы немедленно явились к ней!
Блейз вскипела.
— Черт возьми, что за манеры? — воскликнула она. — Где ваш поклон? Я — графиня Лэнгфорд, и я привыкла, чтобы ко мне относились с уважением. Кто такая эта леди Анна, которая требует меня к себе? Требовать могут лишь королева или сестры короля, и, насколько мне известно, ни одна из них не носит имени Анна!
Паж вспыхнул от смущения и попытался исправить ошибку.
— Миледи Уиндхем, — с низким поклоном начал он, — моя госпожа, леди Анна Болейн, просит вас прибыть к ней немедленно.
— Передайте своей госпоже, что я только что перенесла утомительное путешествие из Херефордшира. Я слишком устала, чтобы куда-нибудь идти. Передайте, что я увижусь с ней завтра, — закончила Блейз. Она и вправду устала: сначала — король, потом — кардинал, а теперь — и эта выскочка!
— Ну, парень? — подтолкнула пажа Геарта. — Чего ждешь? Делай что ведено!
Когда юноша выбежал из комнаты, Блейз повернулась к служанке и сказала:
— Я немедленно хочу принять горячую ванну! Довольно кардиналов и королей! Я устала и хочу помыться!
— Воду уже готовят, миледи, — усмехнулась Геарта. — Старая ванна оказалась на прежнем месте. Похоже, после вашего отъезда ее никто не трогал.
Вскоре Блейз с наслаждением погрузилась в ванну с теплой, надушенной фиалками водой, ласкающей усталое, измученное дорогой тело.
— Оставь меня, — попросила она горничную. — Ты заметила, что впервые за много месяцев я наконец-то одна? Какая досада, что ради этого пришлось тащиться в Гринвич!
Геарта усмехнулась.
— Дома вы принимаете свои обязанности слишком близко к сердцу, миледи. Вам надо подумать и о себе. Нельзя же то и дело бывать в Гринвиче!
Блейз улыбнулась и вытянулась в горячей воде, закрыв глаза. Впервые у нее появилось время для размышлений с тех пор, как она прибыла в Гринвич. Впервые она задумалась над собственным ответом на вопрос короля.
«Значит, ты любишь своего мужа, моя деревенская простушка?»
Она дала утвердительный ответ и добавила, что любит мужа больше всех на свете. Это правда, поняла Блейз. Она любит Энтони Уиндхема — возможно, не так, как любила Эдмунда. Первая любовь досталась только ему. А любовь к Тони росла в ней с каждым месяцем их краткого союза, хотя Блейз и не подозревала об этом. Она мечтала сейчас о том, чтобы закончить купание, броситься к своему экипажу и уехать домой. И поскорее признаться ему, сказать, что она любит его, его одного и больше никого на свете!
Внезапно снаружи, из гостиной, послышались негодующие восклицания. Дверь спальни распахнулась, и в комнату ворвалась Анна Болейн, за которой ковыляла Геарта.
— Как вы посмели пренебречь моим приказанием, мадам! — закричала Анна на Блейз. Ее длинные черные волосы растрепались. Она была одета во все желтое.
На краткий миг Блейз оторопела, а затем в приливе вдохновения поняла, как поступила бы в таком случае Блисс.
Решение осенило ее мгновенно. Она лениво обвела взглядом Анну Болейн и притворно зевнула, молвив:
— Напрасно вы выбрали такой оттенок желтого, мистрис Болейн. По сравнению с ним ваша кожа выглядит серой.
Щеки Анны Болейн потемнели от гнева, черные глаза наполнились ненавистью.
— Когда-нибудь я стану королевой, — приглушенным и ровным голосом заявила она. — Так что лучше не испытывайте мое терпение!
— На вашем месте я не стала бы открыто похваляться титулом, который вам еще предстоит завоевать, мистрис Болейн, — предупредила ее Блейз.
— Я звала вас к себе, мадам!
— А я решила никуда не ходить, — отозвалась Блейз. — Кто вы такая, чтобы требовать меня к себе? Я только что вынесла утомительное путешествие. Я устала и хочу спокойно помыться.
— Вы были у короля! И не смейте отрицать это! Мне все известно! — вскипела Анна.
— Да, я была у короля, — подтвердила Блейз, взяла кусок фиалкового мыла, оставленный Геартой, и принялась намыливать плечи.
Черные глаза мистрис Болейн превратились в узкие щелки, и она прошипела:
— Не надейтесь, что вы вновь окажетесь при дворе и король будет дарить вас своими милостями, мадам. Он мой!
Слышите — мой!
— Я прибыла сюда не по своей воле', мистрис Болейн, — возразила Блейз.
— О чем это вы? — В тоне Анны поубавилось уверенности.
Блейз рассмеялась, заметив замешательство девушки, и, щедро отмерив время, чтобы она успела вообразить себе самое худшее, заявила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111