— Я не доверяю вам обоим! — взорвался Симон. — Я сам отправлюсь предупредить Ричарда, а вы останетесь в крепости.
— Ты не знаешь дороги, — напомнил ему отец Днл-вейн. — И никто из ваших людей ее не знает. Только Элен может добраться до Ричарда вовремя. — После некоторых колебаний он решился добавить: — Ты глупец, парень, если считаешь, что хоть один уэльсец, у кого в голове мозги, а не солома, желает гибели любимчика Эдуарда. Боже! Ведь тогда Гуиннед потонет в крови. Твой король не оставит в живых никого в крае, где подлым образом умертвили его наместника и верного рыцаря лорда Ричарда Бассета.
— А с Ричардом погибнут и Жиль, и Уилли… все твои друзья, Симон! Они встретят в засаде не только уэльсцев, но и опытных воинов, купленных де Виза на свое проклятые деньги! — горячо убеждала молодого оруженосца охваченная отчаянием Элен.
Симон явно разрывался на части. С одной стороны, он хотел бы ей поверить, но с другой — не смахивает ли все это на ее очередной трюк, задуманный с неизвестной ему, но наверняка зловредной целью?
— Симон! Однажды я подслушала, как Ричард учил тебя. Он говорил, что бывают случаи, когда приходится нарушать приказ. Это тот самый случай. Если ты мне не поверишь и не поможешь, Ричард может погибнуть. К Генри я не стану обращаться. Один раз я его подвела, и он даже не станет меня слушать. Но ты легко можешь раздобыть лошадей еду в дорогу. Только чтобы Генри ничего не заподозрил.
Элен заглянула юноше в глаза с мольбой и поняла, что он принял решение. И это сразу преобразило его. Перед ней стоял уже не мальчик, а мужчина, взявший на себя тяжелую ответственность, нарушая приказ своего командира и человека, которого боготворил.
Вскоре Симон и Элен уже выезжали из ворот. Лишившись прикрытия, которое создавали мощные крепостные стены, они сразу попали в царство природы. В небесах клубились свинцовые тучи, сулящие обильный снегопад. Утро напоминало поздние сумерки, тьма не рассеивалась. Можно было различить вдалеке только подножия гор, а их вершины полностью скрывались в густом тумане.
Ледяной ветер сгибал даже могучие деревья, срывал с ветвей последние мертвые листья. Подобно изголодавшимся птицам, сбившимся в стаи, пролетали они над полянами или кружились вихрем. Ураганный ветер упирался в грудь лошадям и всадникам, срывая плащи, откидывая с голов капюшоны и вздымая конские гривы, он словно предостерегал отважных путешественников, вторгшихся в его владения, от дальнейших попыток следовать опасным путем.
С плато, где возвышался замок, они спустились к морю, иссеченному ливнем, проехали по безлюдной главной улице Руслина и углубились в лес. Симон явно был настроен против всей этой затеи. Он тревожно оглядывался по сторонам, часто без толку натягивал поводья, осаживая коня, а когда в тумане обозначились фигуры отца Дилвейна, Оуэна и их спутника Хейвидда, тут же выхватил меч.
— Все в порядке, Симон! — поспешно вмешалась Элен. — Они с нами!
Она обменялась с мужчинами несколькими короткими фразами на уэльском и объяснила Симону:
— Хейвидд Сел прошел когда-то половину пути по тропе. Есть в Руслине люди, которые знают эту дорогу лучше, но отец Дилвейн им не доверяет.
Симон разглядывал трех подозрительных уэльсцев и не торопился вернуть меч в ножны.
— Ты можешь повернуть назад, если пожелаешь. Поездка предстоит не из легких.
Симон решился:
— Я уже совершил один проступок, выпустив миледи из Гуинлина. Если я вдобавок брошу ее в лесу, то Ричард будет вправе оторвать мне голову. Поехали!
Элен попыталась подбодрить растерянного юношу улыбкой. Затем, пришпорив Сейри, она пустила ее рысью.
— Надо спешить там, где есть для этого возможность. Скоро мы попадем в такие места, где верхом не проедешь, да и пешему придется идти осторожно.
Постепенно тропа становилась все уже, круче и коварнее. Они вынуждены были, спешившись, вести коней на поводу вверх по скользким скатам и ненадежным осыпям или по узкому карнизу, прилепившемуся к отвесной скале. От свидания с Господом путника отделял здесь лишь один неверный шаг.
Иногда лошади противились человеческой воле, безошибочное чутье, присущее животным, предсказывало им неминуемую смерть, но люди — неразумные создания, слепые и глухие к знакам, которые подает Судьба, — заставляли их двигаться вперед. Теперь Симон понял, почему местные жители частенько предпочитают свои две ноги четвероногим созданиям. Уэльс — не страна для всадников.
Воздух становился все холодней и разреженней. Влага, падающая с неба, застывала на камнях ледяной коркой. Подошвы и копыта скользили. Пропасть внизу, дыша сырым туманом, с вожделением поджидала свою жертву.
Они устроили привал, так и не отыскав себе никакого укрытия, кроме темного неба над головой. Только усталость и чувство голода помогли им определиться во времени. Солнце было скрыто за тучами, но по всем признакам ночь была уже на подходе.
У Элен появилась новая причина для тревоги. Боль в спине, мучившая ее уже много часов, переместилась в живот. Вполне возможно, что спасение Ричарда будет стоить ей ребенка. Но она не осмеливалась отдать приказ об остановке на отдых.
На перевале ветер, будто взбесившись, атаковал их попеременно со всех сторон. Тропа скрылась подо льдом, и все же они вновь обнаружили ее за хребтом. Теперь дорога шла вниз, но не стала от этого менее опасной. Зато редкие купы деревьев хоть как-то защищали путников от ветра. Симон своим молодым зрением разглядел серебристую ленту вдали сквозь разрывы в облаках.
— Смотрите, там река. Ричард рассчитывал разбить лагерь на ее берегу.
Элен оценила на глаз расстояние, отделяющее их от речной долины, потом взглянула на небо, по которому разливалась пугающая чернота.
— Поторопимся, а то скоро станет совсем темно. Луны не будет, а зажигать факел не следует. Лазутчики Дилана слетятся на огонь, как мотыльки.
Если на открытом пространстве путников поливал дождь, то в роще на них обрушивались с ветвей деревьев целые водопады ледяных капель.
Они смогли снова сесть на лошадей, но боль не отпускала Элен и в седле. Стараясь не поддаваться боли и держаться прямо, она взывала мысленно к Пресвятой Деве, умоляя проявить милосердие, уберечь от беды и не рожденное еще дитя, и отца его. Оуэн, давно уже обративший внимание на состояние госпожи, вновь спешился и повел кобылу Элен под уздцы, следя, чтобы какая-нибудь низко нависшая ветка, не дай бог не сшибла всадницу.
Темнота в лесу окончательно поглотила путников. Элен собралась было скомандовать всем остановиться, но тут из чащи послышался окрик по-английски, мгновенно размноженный эхом:
— Кто идет? Стойте, иначе мы изрубим вас на куски! Английская речь была как благословение Господне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116