Она собиралась уже уходить, когда вошла вторая служанка, неся восточную вазу, полную ярких цветов.
– Ты, должно быть, Астра, – ласково проговорила Кристина.
– Да, мадам, – донесся невнятный, едва разборчивый ответ.
Не в силах сдержать любопытства, Кристина дождалась, пока служанка аккуратно поставила вазу посередине стола. И ахнула, когда девушка повернулась в профиль. Один глаз ее совершенно заплыл, губа вздулась, кожа была рассечена.
– Астра, твое лицо!
Служанка упрямо сжала рот. Вместо того чтобы объяснить Кристине, в чем дело, она поправляла цветы, даже не глядя на свою госпожу.
– Что случилось? – настаивала Кристина. – Кто так обошелся с тобой?
– Не обращайте внимания, мадам. Это... несчастный случай.
– Не лги мне, Астра, – строго проговорила графиня. Кто тебя ударил?
Служанка продолжала возиться с букетом.
– Это был несчастный случай, – упрямо повторила она.
– Я могу чем-нибудь помочь? Может, тебе надо полежать, отдохнуть...
Девушка с презрением взглянула на госпожу.
– Вы, мадам, и так достаточно мне сделали. Кристину удивила неприкрытая злоба во взгляде служанки.
– Хорошо, но если ты передумаешь и захочешь сказать правду, я попытаюсь тебе помочь.
– Астра не передумает.
Понимая, что не может ни сделать, ни сказать ничего такого, что изменило бы отношение служанки, Кристина вышла из комнаты. Чем же она вызвала такую явную нелюбовь к себе? Они почти не разговаривали до этого, И все же поведение девушки было почти оскорбительным. И ее слова тоже звучали странно. Возможно, она хотела сказать, что Кристина сделала достаточно для нее, а не ей. Наверное, это просто местный диалект. Но злобный взгляд – совсем другое дело.
Выйдя из дома, Кристина по хорошо утоптанной тропинке дошла до небольшого строения. Сквозь открытые двери доносились вкуснейшие запахи. Намереваясь продолжить обследование территории, она перешагнула через деревянный порог. Волна горячего воздуха ударила ее, словно кулаком, чуть не сбив с ног. Но графиня все же решительно вошла и с интересом огляделась. Кастрюля с бульоном кипела на огне гигантского очага. Железные ковши, сковородки и другая кухонная утварь висели на крючках по обе стороны от двери. Пучки трав были привязаны к балкам потолка. Худая женщина с резкими чертами лица и блестящей от пота кожей стояла в центре комнаты у изрезанного деревянного стола и чистила овощи. Как и у остальных домашних слуг, голова у нее была повязана платком на манер тюрбана. Она взглянула в сторону Кристины, не выразив ни удивления, ни гостеприимства.
– Чем я могу вам помочь, мадам?
– Ты, должно быть, Сцилла. – Кристина улыбнулась женщине, но ответной улыбки не последовало. Повариха смотрела на нее глазами черными и блестящими, как смола, – смотрела недоверчиво, с подозрением. Девушка решила не обращать внимания на дурные предчувствия и продолжала: – Я хотела похвалить твои чудесные обеды. В моей стране твое умение было бы очень высоко оценено.
– Теперь ваша страна – остров Сан-Доминго. – Сцилла снова занялась нарезкой овощей.
«Да, теперь это моя страна», – уныло подумала Кристина. Но к этой стране ей очень трудно было привыкнуть. Достав обшитый кружевом платочек, она деликатно промокнула виски и в который раз пожалела, что она не во Франции. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только бульканьем бульона и стуком ножа Сциллы. Это была неуютная тишина.
– Что ты готовишь? – пытаясь нарушить неловкое молчание, спросила девушка.
– Хозяин хочет утку. Он любит, когда ее подают с апельсиновым или имбирным соусом. – Не глядя, повариха протянула руку, взяла толстый корень, и, обрубив один конец, принялась мелко нарезать его. Скоро горячий воздух наполнила смесь запахов имбиря и других пряностей.
– Если утка будет такой же, как другие приготовленные тобой блюда, то я уверена, что мы снова отведаем что-то исключительное.
Сцилла небрежно пожала плечами.
– Если хотите что-то другое, попросите хозяина. Я подчиняюсь только его приказам – с тех пор, как умерла старая мадам. – Она перестала резать и ехидно взглянула на Кристину.
– Я здесь не для того, чтобы отдавать приказы, Сцилла, – спокойно ответила девушка. – Я только хотела познакомиться с тобой и сказать, что твой талант оценили по достоинству.
Она вышла из кухни, а последние слова поварихи все продолжали звучать в ее голове. Сцилла фактически дала ей менять, что мать Этьена обладала властью, а она, Кристина, этой власти не имеет. Действительно, в своем собственном доме она ощущала себя гостьей. Абсолютно бесполезной. Никудышной, как назвал ее Этьен прошлой ночью.
Глубоко задумавшись, Кристина по тропинке уходила все дальше от господского дома. На душе у нее было тяжело. Бель-Терр был все так же прекрасен. Ей нравилась роскошь растительность, восхищало море экзотических цветов. Ей восторгаться, оказавшись в этом тропическом раю. А она еще никогда в жизни не была так несчастна. Сан-Доминго оказался больше похожим на тюрьму, чем на рай. Остров напоминал ей яркое красное яблоко, красивое снаружи, но гнилое внутри. Здесь царили страх, порок, угнетение, злоба и подозрение. Земля, где никто не улыбается, где не слышно смеха. Если бы можно было никогда не слышать этого названия, если бы им с дедом удалось найти другой путь к спасению, а не ее замужество по доверенности, если бы...
Она резко дернула головой, когда, повернув, увидела конюшни. Ее настроение мгновенно изменилось. Заглянув внутрь, Кристина с интересом осмотрелась. Не заметив никого поблизости, она приободрилась и вошла в темное помещение. Все стойла, кроме одного или двух, пустовали. Кирпичный пол был чисто выметен, вокруг приятно пахло кожей и лошадьми. И снова ностальгическое чувство охватило девушку. На секунду она перенеслась во Францию, Ей почудилось, что она ждет, когда оседлают ее любимую кобылу для поездки в соседнюю деревню. Она любила это ощущение – нестись верхом на сильной лошади, с ветром, запутавшимся в волосах, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Интересно, сможет ли она здесь найти женское седло? Может быть, «старая мадам», как называла ее Сцилла, тоже испытывала склонность к верховой езде? Ускоряя шаги, Кристина шла вдоль рядов стойл, пытаясь найти комнатку, где хранится упряжь.
– Что-нибудь ищете?
Вздрогнув от звука чьего-то голоса, она прижала к груди руку, чтобы утихомирить быстро забившееся сердце. В дальнем конце конюшни стоял Рид Александер. Солнечный свет, льющийся в открытую дверь позади него, не позволял определить выражение его лица. Быстро успокоившись, Кристина негодующе произнесла:
– Это что, у вас привычка такая – подкрадываться к людям?
Он небрежно повел широкими плечами.
– Подглядывание и подслушивание приносят свои плоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Ты, должно быть, Астра, – ласково проговорила Кристина.
– Да, мадам, – донесся невнятный, едва разборчивый ответ.
Не в силах сдержать любопытства, Кристина дождалась, пока служанка аккуратно поставила вазу посередине стола. И ахнула, когда девушка повернулась в профиль. Один глаз ее совершенно заплыл, губа вздулась, кожа была рассечена.
– Астра, твое лицо!
Служанка упрямо сжала рот. Вместо того чтобы объяснить Кристине, в чем дело, она поправляла цветы, даже не глядя на свою госпожу.
– Что случилось? – настаивала Кристина. – Кто так обошелся с тобой?
– Не обращайте внимания, мадам. Это... несчастный случай.
– Не лги мне, Астра, – строго проговорила графиня. Кто тебя ударил?
Служанка продолжала возиться с букетом.
– Это был несчастный случай, – упрямо повторила она.
– Я могу чем-нибудь помочь? Может, тебе надо полежать, отдохнуть...
Девушка с презрением взглянула на госпожу.
– Вы, мадам, и так достаточно мне сделали. Кристину удивила неприкрытая злоба во взгляде служанки.
– Хорошо, но если ты передумаешь и захочешь сказать правду, я попытаюсь тебе помочь.
– Астра не передумает.
Понимая, что не может ни сделать, ни сказать ничего такого, что изменило бы отношение служанки, Кристина вышла из комнаты. Чем же она вызвала такую явную нелюбовь к себе? Они почти не разговаривали до этого, И все же поведение девушки было почти оскорбительным. И ее слова тоже звучали странно. Возможно, она хотела сказать, что Кристина сделала достаточно для нее, а не ей. Наверное, это просто местный диалект. Но злобный взгляд – совсем другое дело.
Выйдя из дома, Кристина по хорошо утоптанной тропинке дошла до небольшого строения. Сквозь открытые двери доносились вкуснейшие запахи. Намереваясь продолжить обследование территории, она перешагнула через деревянный порог. Волна горячего воздуха ударила ее, словно кулаком, чуть не сбив с ног. Но графиня все же решительно вошла и с интересом огляделась. Кастрюля с бульоном кипела на огне гигантского очага. Железные ковши, сковородки и другая кухонная утварь висели на крючках по обе стороны от двери. Пучки трав были привязаны к балкам потолка. Худая женщина с резкими чертами лица и блестящей от пота кожей стояла в центре комнаты у изрезанного деревянного стола и чистила овощи. Как и у остальных домашних слуг, голова у нее была повязана платком на манер тюрбана. Она взглянула в сторону Кристины, не выразив ни удивления, ни гостеприимства.
– Чем я могу вам помочь, мадам?
– Ты, должно быть, Сцилла. – Кристина улыбнулась женщине, но ответной улыбки не последовало. Повариха смотрела на нее глазами черными и блестящими, как смола, – смотрела недоверчиво, с подозрением. Девушка решила не обращать внимания на дурные предчувствия и продолжала: – Я хотела похвалить твои чудесные обеды. В моей стране твое умение было бы очень высоко оценено.
– Теперь ваша страна – остров Сан-Доминго. – Сцилла снова занялась нарезкой овощей.
«Да, теперь это моя страна», – уныло подумала Кристина. Но к этой стране ей очень трудно было привыкнуть. Достав обшитый кружевом платочек, она деликатно промокнула виски и в который раз пожалела, что она не во Франции. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только бульканьем бульона и стуком ножа Сциллы. Это была неуютная тишина.
– Что ты готовишь? – пытаясь нарушить неловкое молчание, спросила девушка.
– Хозяин хочет утку. Он любит, когда ее подают с апельсиновым или имбирным соусом. – Не глядя, повариха протянула руку, взяла толстый корень, и, обрубив один конец, принялась мелко нарезать его. Скоро горячий воздух наполнила смесь запахов имбиря и других пряностей.
– Если утка будет такой же, как другие приготовленные тобой блюда, то я уверена, что мы снова отведаем что-то исключительное.
Сцилла небрежно пожала плечами.
– Если хотите что-то другое, попросите хозяина. Я подчиняюсь только его приказам – с тех пор, как умерла старая мадам. – Она перестала резать и ехидно взглянула на Кристину.
– Я здесь не для того, чтобы отдавать приказы, Сцилла, – спокойно ответила девушка. – Я только хотела познакомиться с тобой и сказать, что твой талант оценили по достоинству.
Она вышла из кухни, а последние слова поварихи все продолжали звучать в ее голове. Сцилла фактически дала ей менять, что мать Этьена обладала властью, а она, Кристина, этой власти не имеет. Действительно, в своем собственном доме она ощущала себя гостьей. Абсолютно бесполезной. Никудышной, как назвал ее Этьен прошлой ночью.
Глубоко задумавшись, Кристина по тропинке уходила все дальше от господского дома. На душе у нее было тяжело. Бель-Терр был все так же прекрасен. Ей нравилась роскошь растительность, восхищало море экзотических цветов. Ей восторгаться, оказавшись в этом тропическом раю. А она еще никогда в жизни не была так несчастна. Сан-Доминго оказался больше похожим на тюрьму, чем на рай. Остров напоминал ей яркое красное яблоко, красивое снаружи, но гнилое внутри. Здесь царили страх, порок, угнетение, злоба и подозрение. Земля, где никто не улыбается, где не слышно смеха. Если бы можно было никогда не слышать этого названия, если бы им с дедом удалось найти другой путь к спасению, а не ее замужество по доверенности, если бы...
Она резко дернула головой, когда, повернув, увидела конюшни. Ее настроение мгновенно изменилось. Заглянув внутрь, Кристина с интересом осмотрелась. Не заметив никого поблизости, она приободрилась и вошла в темное помещение. Все стойла, кроме одного или двух, пустовали. Кирпичный пол был чисто выметен, вокруг приятно пахло кожей и лошадьми. И снова ностальгическое чувство охватило девушку. На секунду она перенеслась во Францию, Ей почудилось, что она ждет, когда оседлают ее любимую кобылу для поездки в соседнюю деревню. Она любила это ощущение – нестись верхом на сильной лошади, с ветром, запутавшимся в волосах, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Интересно, сможет ли она здесь найти женское седло? Может быть, «старая мадам», как называла ее Сцилла, тоже испытывала склонность к верховой езде? Ускоряя шаги, Кристина шла вдоль рядов стойл, пытаясь найти комнатку, где хранится упряжь.
– Что-нибудь ищете?
Вздрогнув от звука чьего-то голоса, она прижала к груди руку, чтобы утихомирить быстро забившееся сердце. В дальнем конце конюшни стоял Рид Александер. Солнечный свет, льющийся в открытую дверь позади него, не позволял определить выражение его лица. Быстро успокоившись, Кристина негодующе произнесла:
– Это что, у вас привычка такая – подкрадываться к людям?
Он небрежно повел широкими плечами.
– Подглядывание и подслушивание приносят свои плоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85