Никто не решался на открытое неповиновение, но он все чаще замечал враждебное поблескивание глаз и злобу, просачивавшуюся сквозь покорное выражение лиц.
Багровые облака плыли, словно паутиной заслоняя серебристую луну. Бой барабанов стал громким, когда Рид осторожно подкрался ближе. Он хотел знать, что происходит. Должен был это знать, чтобы действовать соответственно. Рид намеревался достичь Новою Орлеана и быть в безопасности, когда на острове запылает адское пламя. Проблема состояла в том, что он еще не был готов покинуть остров. Ему не хватало сбережений, необходимых для того, чтобы проникнуть в креольское общество и стать там своим. Делакруа обещал ему вознаграждение, если он в рекордное время сможет доставить черных на свободные земли. Риду были нужны эти деньги.
Он подошел еще ближе, и оранжевый отблеск озарил ночное небо. Тамтамы зазвучали быстрее, их ритм гипнотизировал, подчинял своей власти. Слышались громкие голоса, но слов на незнакомом языке разобрать было невозможно. Спрятавшись за густым кустарником, Рид нашел такую точку, с которой ему было видно все происходящее, сам же он оставался на безопасном расстоянии.
Перед ним предстала яркая сцена. Посреди поляны пылал костер, его языки жадно устремлялись в темное небо. Сухие сучья и ветки потрескивали в огне. Ослепительные снопы оранжевых искр на фоне чернильного неба казались стаей светлячков. Большая группа полуодетых негров собралась вокруг костра. Женщины, голые до пояса, танцевали, раскачиваясь; их движения были свободными, их ничто не сковывало. Монотонные песни, древние, языческие, неслись над поляной. «Это церемония вуду, – понял Рид. – Я присутствую на церемонии вуду».
Уголком глаза он уловил какое-то движение справа от себя. Прищурившись, он стал вглядываться в темноту и увидел фигуру в чем-то белом, светящемся, осторожно продвигающуюся по той же тропе, по которой только что прошел он сам. На секунду он решил, что наблюдает за призраком – результатом собственного воображения и колдовства вуду. Потом он вдруг понял, кто это, и открыл рот от изумления.
Кристина!
Какой черт ее сюда принес? Неужели у нее вообще нет мозгов? «Очевидно, нет», – мрачно ответил он сам себе. Она явно не могла удержаться от того, чтобы не пококетничать с опасностью. Она хоть задумалась о том, что может случиться, если ее присутствие обнаружат? Только приглашенным, посвященным позволено находиться здесь сегодня.
Несмотря на раздражение, он не мог оторвать взгляд от девушки, очарованный против собственной воли. Что это на ней надето? Ночная рубашка? Что бы там ни было, простой стиль одеяния только подчеркивал ее красоту. Легкий ветерок обдувал ее, так что ткань облепляла тело, не скрывая его изящных изгибов. Черные волосы Кристины были распущены и словно накидкой покрывали ее плечи и спину. Шелковистые локоны вздымались и падали при каждом дуновении. Она выглядела такой чистой, непорочной.
Кристина остановилась в тени, склонив голову набок, захваченная открывшейся сценой. Рид выругался про себя. Любой идущий по тропинке увидел бы ее. Ужаснувшись такой возможности, он подскочил к девушке, одной рукой закрыл ей рот, другой обхватил за талию, а потом вместе с ней нырнул в свой тайник в кустах, упав спиной на землю.
Ошеломленная, Кристина почти лежала на его груди и смотрела на него во все глаза. Рид заметил, как испуг на ее лице быстро сменился гневом. Она только открыла рот, чтобы возмутиться по поводу такого грубого обхождения, как Рид услышал шум, донесшийся со стороны тропинки. И мужчина заставил ее замолчать единственным доступным ему способом.
Обхватив ладонью затылок Кристины, Рид прижался к ее губам, намереваясь заглушить гневную Отповедь, пока она не превратилась в вопль. Рот девушки приоткрылся от удивления, и Рида охватило томление – нежное и сладкое. Он приник к ее губам, забыв, что целует ее лишь для того, чтобы заставить замолчать. Он забыл обо всем, кроме искушающего сладкого прикосновения ее губ.
Рид наслаждался ощущением ее тела, приникшего к нему. Такое легкое, такое мягкое, женственное – на жестком и сильном мужском теле, идеальный союз. Его чувства вырвались из-под контроля. Внезапно он понял, что хочет ее – не пассивно-безразлично, а горячо и живо. Чуть повернув голову, он поцеловал ее нежнее, полнее, требуя и ожидая ответа.
Эта перемена принесла немедленный результат. Возбудившись от того, что почувствовал, как руки Кристины сжали его плечи, Рид совсем осмелел. Проведя кончиком языка по ее пухлой нижней губе, он воспользовался растерянностью девушки. Теперь его язык легко, дразняще ласкал ее. Когда она застенчиво ответила ему, наслаждение Рида достигло почти болезненной силы. Он впитывал ее волнующий вкус – сладкий, с пряным оттенком.
Вдруг дружный вопль потряс воздух, нарушив все очарование момента. Отрезвляющий, как ведро ледяной воды, приветственный крик заставил Рида прийти в чувство. Кристина смотрела на него, и ее темно-карие глаза туманились от страсти и смущения. Ее рот, припухший от поцелуя, казался таким же соблазнительным и сочным, как запретный плод. Рид безжалостно тушил желание, все еще горящее в его крови. «О чем я думаю?» – презрительно спрашивал он сам себя, Он чуть было не потерял контроль над ситуацией. То, что вначале было попыткой уберечь Кристину от обнаружения, быстро перестало быть таковым. Одно прикосновение, ее вкус – и он забыл обо всем, кроме нее. Злясь на самого себя, Рид перекатился на живот.
Прижав палец к губам, он раздвинул ветки так, чтобы им обоим было видно поляну.
– Смотрите, – прошептал он. – Слушайте.
Кристина подвинулась ближе, ее лицо выражало любопытство. Они лежали на земле бок о бок и смотрели, как толпа негров расступилась, и к костру вышел тощий как палка человек.
– Букман, – пробормотал Рид.
Он узнал его, хотя видел всего один раз. Жрец вуду и революционер, Букман, как говорили, гостил на разных плантациях и вербовал черных в сторонники своего дела.
Букман протянул руку, и вперед выступила женщина с царственной осанкой, в широком белом одеянии. Нимб густых вьющихся волос окружал знакомое лицо.
– Гера, – чуть слышно проговорила Кристина.
Из своего относительно безопасного укрытия они с Ридом наблюдали, как Букман и Гера, жрец и жрица вуду, запили свои места у импровизированного алтаря. Клетка с огромной змеей, свернувшейся кольцами, стояла на алтаре. Букман обратился к толпе на местном диалекте, в котором встречались французские слова. Когда он замолчат, все взгляды устремились на Геру.
Вытащив из клетки змею, она подняла ее высоко над головой. Потом откинула голову, глядя в полночное небо, и издала долгий пронзительный вопль. Кристина невольно схватила Рида за руку, когда тело Геры начало извиваться, а потом забилось в конвульсиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Багровые облака плыли, словно паутиной заслоняя серебристую луну. Бой барабанов стал громким, когда Рид осторожно подкрался ближе. Он хотел знать, что происходит. Должен был это знать, чтобы действовать соответственно. Рид намеревался достичь Новою Орлеана и быть в безопасности, когда на острове запылает адское пламя. Проблема состояла в том, что он еще не был готов покинуть остров. Ему не хватало сбережений, необходимых для того, чтобы проникнуть в креольское общество и стать там своим. Делакруа обещал ему вознаграждение, если он в рекордное время сможет доставить черных на свободные земли. Риду были нужны эти деньги.
Он подошел еще ближе, и оранжевый отблеск озарил ночное небо. Тамтамы зазвучали быстрее, их ритм гипнотизировал, подчинял своей власти. Слышались громкие голоса, но слов на незнакомом языке разобрать было невозможно. Спрятавшись за густым кустарником, Рид нашел такую точку, с которой ему было видно все происходящее, сам же он оставался на безопасном расстоянии.
Перед ним предстала яркая сцена. Посреди поляны пылал костер, его языки жадно устремлялись в темное небо. Сухие сучья и ветки потрескивали в огне. Ослепительные снопы оранжевых искр на фоне чернильного неба казались стаей светлячков. Большая группа полуодетых негров собралась вокруг костра. Женщины, голые до пояса, танцевали, раскачиваясь; их движения были свободными, их ничто не сковывало. Монотонные песни, древние, языческие, неслись над поляной. «Это церемония вуду, – понял Рид. – Я присутствую на церемонии вуду».
Уголком глаза он уловил какое-то движение справа от себя. Прищурившись, он стал вглядываться в темноту и увидел фигуру в чем-то белом, светящемся, осторожно продвигающуюся по той же тропе, по которой только что прошел он сам. На секунду он решил, что наблюдает за призраком – результатом собственного воображения и колдовства вуду. Потом он вдруг понял, кто это, и открыл рот от изумления.
Кристина!
Какой черт ее сюда принес? Неужели у нее вообще нет мозгов? «Очевидно, нет», – мрачно ответил он сам себе. Она явно не могла удержаться от того, чтобы не пококетничать с опасностью. Она хоть задумалась о том, что может случиться, если ее присутствие обнаружат? Только приглашенным, посвященным позволено находиться здесь сегодня.
Несмотря на раздражение, он не мог оторвать взгляд от девушки, очарованный против собственной воли. Что это на ней надето? Ночная рубашка? Что бы там ни было, простой стиль одеяния только подчеркивал ее красоту. Легкий ветерок обдувал ее, так что ткань облепляла тело, не скрывая его изящных изгибов. Черные волосы Кристины были распущены и словно накидкой покрывали ее плечи и спину. Шелковистые локоны вздымались и падали при каждом дуновении. Она выглядела такой чистой, непорочной.
Кристина остановилась в тени, склонив голову набок, захваченная открывшейся сценой. Рид выругался про себя. Любой идущий по тропинке увидел бы ее. Ужаснувшись такой возможности, он подскочил к девушке, одной рукой закрыл ей рот, другой обхватил за талию, а потом вместе с ней нырнул в свой тайник в кустах, упав спиной на землю.
Ошеломленная, Кристина почти лежала на его груди и смотрела на него во все глаза. Рид заметил, как испуг на ее лице быстро сменился гневом. Она только открыла рот, чтобы возмутиться по поводу такого грубого обхождения, как Рид услышал шум, донесшийся со стороны тропинки. И мужчина заставил ее замолчать единственным доступным ему способом.
Обхватив ладонью затылок Кристины, Рид прижался к ее губам, намереваясь заглушить гневную Отповедь, пока она не превратилась в вопль. Рот девушки приоткрылся от удивления, и Рида охватило томление – нежное и сладкое. Он приник к ее губам, забыв, что целует ее лишь для того, чтобы заставить замолчать. Он забыл обо всем, кроме искушающего сладкого прикосновения ее губ.
Рид наслаждался ощущением ее тела, приникшего к нему. Такое легкое, такое мягкое, женственное – на жестком и сильном мужском теле, идеальный союз. Его чувства вырвались из-под контроля. Внезапно он понял, что хочет ее – не пассивно-безразлично, а горячо и живо. Чуть повернув голову, он поцеловал ее нежнее, полнее, требуя и ожидая ответа.
Эта перемена принесла немедленный результат. Возбудившись от того, что почувствовал, как руки Кристины сжали его плечи, Рид совсем осмелел. Проведя кончиком языка по ее пухлой нижней губе, он воспользовался растерянностью девушки. Теперь его язык легко, дразняще ласкал ее. Когда она застенчиво ответила ему, наслаждение Рида достигло почти болезненной силы. Он впитывал ее волнующий вкус – сладкий, с пряным оттенком.
Вдруг дружный вопль потряс воздух, нарушив все очарование момента. Отрезвляющий, как ведро ледяной воды, приветственный крик заставил Рида прийти в чувство. Кристина смотрела на него, и ее темно-карие глаза туманились от страсти и смущения. Ее рот, припухший от поцелуя, казался таким же соблазнительным и сочным, как запретный плод. Рид безжалостно тушил желание, все еще горящее в его крови. «О чем я думаю?» – презрительно спрашивал он сам себя, Он чуть было не потерял контроль над ситуацией. То, что вначале было попыткой уберечь Кристину от обнаружения, быстро перестало быть таковым. Одно прикосновение, ее вкус – и он забыл обо всем, кроме нее. Злясь на самого себя, Рид перекатился на живот.
Прижав палец к губам, он раздвинул ветки так, чтобы им обоим было видно поляну.
– Смотрите, – прошептал он. – Слушайте.
Кристина подвинулась ближе, ее лицо выражало любопытство. Они лежали на земле бок о бок и смотрели, как толпа негров расступилась, и к костру вышел тощий как палка человек.
– Букман, – пробормотал Рид.
Он узнал его, хотя видел всего один раз. Жрец вуду и революционер, Букман, как говорили, гостил на разных плантациях и вербовал черных в сторонники своего дела.
Букман протянул руку, и вперед выступила женщина с царственной осанкой, в широком белом одеянии. Нимб густых вьющихся волос окружал знакомое лицо.
– Гера, – чуть слышно проговорила Кристина.
Из своего относительно безопасного укрытия они с Ридом наблюдали, как Букман и Гера, жрец и жрица вуду, запили свои места у импровизированного алтаря. Клетка с огромной змеей, свернувшейся кольцами, стояла на алтаре. Букман обратился к толпе на местном диалекте, в котором встречались французские слова. Когда он замолчат, все взгляды устремились на Геру.
Вытащив из клетки змею, она подняла ее высоко над головой. Потом откинула голову, глядя в полночное небо, и издала долгий пронзительный вопль. Кристина невольно схватила Рида за руку, когда тело Геры начало извиваться, а потом забилось в конвульсиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85