Каждый вздох давался ей с большим трудом. В комнате воцарилось молчание. Все замерли, никто не осмеливался даже перевести дыхание.
Лили с нежностью положила голову отца на пол и встала, повернувшись к капитану.
— Вы — мерзкий негодяй! Ваш солдат убил моего отца.
На лице капитана Лили уловила оттенки нескольких чувств — удивление, возможно, тем, что она не впала в истерику и бесстрашно смотрела ему в лицо. К тому же в ее речи отсутствовали жеманность и слащавость, присущие южанкам. Влияние Юга чувствовалось, но смягчалось толикой английских манер ее отца.
Капитан настороженно смотрел на девушку, как будто пытаясь угадать, что последует за ее словами. Мимолетный взгляд, брошенный на Эллиота, говорил, что с тем не будет никаких хлопот.
Лили не хотела замечать мелькнувших в глазах капитана печали и сожаления. Этот человек — настоящее чудовище!
— Рядовой совершил трагическую, но вполне объяснимую ошибку. — Офицер защищал своего солдата, застрелившего Джеймса Рэдфорда, избегая при этом смотреть Лили в лицо. Боялся ли он встретиться с ней глазами? Того, что мог в них увидеть?
— Вы виноваты в случившемся. — Лили с силой ткнула его пальцем в грудь. — Это ваш человек, и ответственность за его поступки ложится на вас. Я требую, чтобы солдаты вернули лошадей в конюшни и убирались с нашей земли. Сейчас же, — недрогнувшим голосом сказала Лили. — И еще мне хотелось бы увидеть вашу окровавленную голову на плахе, — добавила она тихо.
Капитан посмотрел на Эллиота, стоявшего у тела отца. Брат Лили, слабый и бесхарактерный, казался ошеломленным и беспомощным.
— Мне очень жаль, — произнес капитан, все еще избегая Лили взглядом. — Я прикажу моим людям похоронить вашего отца…
— Вы не притронетесь к моему отцу, — прошептала Лили. Впервые случившееся со всей силой обрушилось на нее, и непрошеные слезы навернулись на ее глаза. — Я лучше похороню его своими руками, чем позволю вам дотронуться до него.
Позади нее громко вздохнул Эллиот.
— Мы будем благодарны вам, капитан, — произнес он с тоской в голосе. — И простите мою сестру. Порой с ней непросто поладить.
Лили резко повернулась к брату, ее гнев изменил направление, как стремительный подводный поток.
— Ты, жалкий трус, — яростно прошипела она и, прежде чем Эллиот смог остановить ее, подбежала к камину и схватила саблю, висевшую над ним. Ее пальцы сомкнулись на рукоятке, и металл клинка запел, когда она вынула его из ножен. Повернувшись к капитану, девушка увидела три пистолета, направленных прямо на нее. Рядом стоял Эллиот, на его обычно невозмутимом лице отражался ужас.
Лили бесстрашно стояла перед ними, направив саблю отца прямо в сердце капитана. Раньше Лили не могла себе даже представить, что будет крепко сжимать оружие, предназначенное для убийства человеческого существа. Война до сегодняшнего дня казалась ей такой далекой, такой нереальной.
Капитан поднял руку, успокаивая солдат, и вдруг Лили разглядела в его глазах то, чего не хотела видеть до сих пор, — печаль и невыразимую боль, существование которых она отвергла несколько секунд назад.
Но если капитан ждал, что твердость и решительность девушки ослабеют, то ждать ему пришлось бы долго. И так же глупо было надеяться на то, что у нее задрожит рука и навернутся слезы.
— Лили, — Эллиот двинулся к сестре, явно намереваясь забрать у нее саблю. Он протянул к ней руку, глядя ей прямо в глаза. — Сегодня мы потеряли отца. Я не хочу потерять и тебя тоже. Отдай мне саблю. Пожалуйста, Лили.
Лили не смогла скрыть своего отвращения к брату.
— Как ты можешь спокойно стоять и ничего не делать? — в голосе девушки звучала боль, порожденная безнадежностью. Не имело значения, насколько глубоко ее горе, как велик гнев. Лили понимала, что ей не одолеть капитана и его солдат, этих проклятых северян, сновавших по их дому и парку, словно стая огромной голубой саранчи. Лили опустила саблю и услышала вздох облегчения, вырвавшийся у капитана, когда тот опустил руку.
Эллиот обнял сестру за плечи, а свободной рукой забрал у нее саблю. Лили позволила ему взять оружие, облегченно расслабив сжатую руку.
— Отец ни в коем случае не должен был спорить. Если бы он отдал то, что им нужно, ничего подобного не произошло бы, — его голос звучал вымученно и резко, но Лили не могла поверить в то, что даже Эллиот обвинял Джеймса Рэдфор-да в его собственной бессмысленной смерти.
Лили не ответила брату, а посмотрела на капитана.
— Надеюсь, что из наших лошадей вы выберете Звезду. Она сбросит вас так быстро и сильно, что вы свернете себе шею.
Девушка увидела в глазах капитана вспышку какого-то чувства, сомневаясь, была ли то боль или отчаяние. Сощурив глаза, он резко поклонился, развернулся на каблуках и покинул комнату.
Этот кабинет, убежище ее отца, годами наполнялся смехом и слезами, но никогда — подобным. Насилием. Комната превратилась в уголок ада, где все оказалось не тем, чем должно быть, где жизни оканчивались или изменялись в одно мгновение.
Лили отшатнулась от Эллиота, вздрогнув, когда он задел ее, указывая дорогу двум солдатам, поднявшим тело отца с пола. Эллиот всегда оставался мягким и вежливым, но иногда — слишком мягким и слишком вежливым.
— Я вступлю в армию, — твердо сказала Лили, когда солдаты ушли и они с братом остались одни. — Я обрежу волосы, переоденусь в мужское платье и вступлю в кавалерию. Потом я найду этого проклятого капитана и вырежу у него печень.
— Лили, — увещевал Эллиот, говоря с ней, как с непослушным ребенком. — Ты не сделаешь ничего подобного.
Эллиот принялся мерить шагами маленькую комнату, опустив голову и сложив руки за спиной. Лили заметила, как он время от времени бросал на нее неодобрительные взгляды.
Она очень хорошо знала, что ее брат думал о ней и что временами ненавидел ее так же сильно, как и она его. Он наслаждался замечательными возможностями той жизни, которую ему позволяли вести деньги их отца, но, по мнению Эллиота, Лили никогда не придавала значения их положению в обществе.
Конечно, если бы она вышла замуж, как полагается молодой леди из хорошей семьи, достигшей двадцати четырех лет, если бы старалась следовать правилам строгого общества, в котором они жили, Эллиоту не пришлось бы сейчас в волнении ходить по комнате, сокрушаясь о том, что ему неожиданно и без всякого удовольствия пришлось взять на себя заботу не только о своей дальнейшей жизни, но и о Лили.
Внезапно Эллиот остановился посередине комнаты и вскинул голову, как будто его только что посетила замечательная идея.
— Мы отправляемся в Англию, — объявил он наконец. — Там мы переждем войну. — Казалось, он готов рассмеяться. — Это имеет смысл. Лондон. У нас куча денег, но если мы не заберем их сейчас и не сбежим от этого безумия, кто знает, когда нам еще представится случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Лили с нежностью положила голову отца на пол и встала, повернувшись к капитану.
— Вы — мерзкий негодяй! Ваш солдат убил моего отца.
На лице капитана Лили уловила оттенки нескольких чувств — удивление, возможно, тем, что она не впала в истерику и бесстрашно смотрела ему в лицо. К тому же в ее речи отсутствовали жеманность и слащавость, присущие южанкам. Влияние Юга чувствовалось, но смягчалось толикой английских манер ее отца.
Капитан настороженно смотрел на девушку, как будто пытаясь угадать, что последует за ее словами. Мимолетный взгляд, брошенный на Эллиота, говорил, что с тем не будет никаких хлопот.
Лили не хотела замечать мелькнувших в глазах капитана печали и сожаления. Этот человек — настоящее чудовище!
— Рядовой совершил трагическую, но вполне объяснимую ошибку. — Офицер защищал своего солдата, застрелившего Джеймса Рэдфорда, избегая при этом смотреть Лили в лицо. Боялся ли он встретиться с ней глазами? Того, что мог в них увидеть?
— Вы виноваты в случившемся. — Лили с силой ткнула его пальцем в грудь. — Это ваш человек, и ответственность за его поступки ложится на вас. Я требую, чтобы солдаты вернули лошадей в конюшни и убирались с нашей земли. Сейчас же, — недрогнувшим голосом сказала Лили. — И еще мне хотелось бы увидеть вашу окровавленную голову на плахе, — добавила она тихо.
Капитан посмотрел на Эллиота, стоявшего у тела отца. Брат Лили, слабый и бесхарактерный, казался ошеломленным и беспомощным.
— Мне очень жаль, — произнес капитан, все еще избегая Лили взглядом. — Я прикажу моим людям похоронить вашего отца…
— Вы не притронетесь к моему отцу, — прошептала Лили. Впервые случившееся со всей силой обрушилось на нее, и непрошеные слезы навернулись на ее глаза. — Я лучше похороню его своими руками, чем позволю вам дотронуться до него.
Позади нее громко вздохнул Эллиот.
— Мы будем благодарны вам, капитан, — произнес он с тоской в голосе. — И простите мою сестру. Порой с ней непросто поладить.
Лили резко повернулась к брату, ее гнев изменил направление, как стремительный подводный поток.
— Ты, жалкий трус, — яростно прошипела она и, прежде чем Эллиот смог остановить ее, подбежала к камину и схватила саблю, висевшую над ним. Ее пальцы сомкнулись на рукоятке, и металл клинка запел, когда она вынула его из ножен. Повернувшись к капитану, девушка увидела три пистолета, направленных прямо на нее. Рядом стоял Эллиот, на его обычно невозмутимом лице отражался ужас.
Лили бесстрашно стояла перед ними, направив саблю отца прямо в сердце капитана. Раньше Лили не могла себе даже представить, что будет крепко сжимать оружие, предназначенное для убийства человеческого существа. Война до сегодняшнего дня казалась ей такой далекой, такой нереальной.
Капитан поднял руку, успокаивая солдат, и вдруг Лили разглядела в его глазах то, чего не хотела видеть до сих пор, — печаль и невыразимую боль, существование которых она отвергла несколько секунд назад.
Но если капитан ждал, что твердость и решительность девушки ослабеют, то ждать ему пришлось бы долго. И так же глупо было надеяться на то, что у нее задрожит рука и навернутся слезы.
— Лили, — Эллиот двинулся к сестре, явно намереваясь забрать у нее саблю. Он протянул к ней руку, глядя ей прямо в глаза. — Сегодня мы потеряли отца. Я не хочу потерять и тебя тоже. Отдай мне саблю. Пожалуйста, Лили.
Лили не смогла скрыть своего отвращения к брату.
— Как ты можешь спокойно стоять и ничего не делать? — в голосе девушки звучала боль, порожденная безнадежностью. Не имело значения, насколько глубоко ее горе, как велик гнев. Лили понимала, что ей не одолеть капитана и его солдат, этих проклятых северян, сновавших по их дому и парку, словно стая огромной голубой саранчи. Лили опустила саблю и услышала вздох облегчения, вырвавшийся у капитана, когда тот опустил руку.
Эллиот обнял сестру за плечи, а свободной рукой забрал у нее саблю. Лили позволила ему взять оружие, облегченно расслабив сжатую руку.
— Отец ни в коем случае не должен был спорить. Если бы он отдал то, что им нужно, ничего подобного не произошло бы, — его голос звучал вымученно и резко, но Лили не могла поверить в то, что даже Эллиот обвинял Джеймса Рэдфор-да в его собственной бессмысленной смерти.
Лили не ответила брату, а посмотрела на капитана.
— Надеюсь, что из наших лошадей вы выберете Звезду. Она сбросит вас так быстро и сильно, что вы свернете себе шею.
Девушка увидела в глазах капитана вспышку какого-то чувства, сомневаясь, была ли то боль или отчаяние. Сощурив глаза, он резко поклонился, развернулся на каблуках и покинул комнату.
Этот кабинет, убежище ее отца, годами наполнялся смехом и слезами, но никогда — подобным. Насилием. Комната превратилась в уголок ада, где все оказалось не тем, чем должно быть, где жизни оканчивались или изменялись в одно мгновение.
Лили отшатнулась от Эллиота, вздрогнув, когда он задел ее, указывая дорогу двум солдатам, поднявшим тело отца с пола. Эллиот всегда оставался мягким и вежливым, но иногда — слишком мягким и слишком вежливым.
— Я вступлю в армию, — твердо сказала Лили, когда солдаты ушли и они с братом остались одни. — Я обрежу волосы, переоденусь в мужское платье и вступлю в кавалерию. Потом я найду этого проклятого капитана и вырежу у него печень.
— Лили, — увещевал Эллиот, говоря с ней, как с непослушным ребенком. — Ты не сделаешь ничего подобного.
Эллиот принялся мерить шагами маленькую комнату, опустив голову и сложив руки за спиной. Лили заметила, как он время от времени бросал на нее неодобрительные взгляды.
Она очень хорошо знала, что ее брат думал о ней и что временами ненавидел ее так же сильно, как и она его. Он наслаждался замечательными возможностями той жизни, которую ему позволяли вести деньги их отца, но, по мнению Эллиота, Лили никогда не придавала значения их положению в обществе.
Конечно, если бы она вышла замуж, как полагается молодой леди из хорошей семьи, достигшей двадцати четырех лет, если бы старалась следовать правилам строгого общества, в котором они жили, Эллиоту не пришлось бы сейчас в волнении ходить по комнате, сокрушаясь о том, что ему неожиданно и без всякого удовольствия пришлось взять на себя заботу не только о своей дальнейшей жизни, но и о Лили.
Внезапно Эллиот остановился посередине комнаты и вскинул голову, как будто его только что посетила замечательная идея.
— Мы отправляемся в Англию, — объявил он наконец. — Там мы переждем войну. — Казалось, он готов рассмеяться. — Это имеет смысл. Лондон. У нас куча денег, но если мы не заберем их сейчас и не сбежим от этого безумия, кто знает, когда нам еще представится случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75