– Брок сказал мне, что я должна выйти замуж за этого урода с псиной мордой из рода Макдонеллов. Это так?
Но отец продолжал игнорировать ее и про себя называл нужные ему цифры.
– Отец!
Это всегда было так. Он никогда не уделял ей внимания. В отчаянии она схватила со стола чернильницу, к которой он рассеянно потянул свое перо.
– Триона! Черт побери! Я теперь забыл нужную мне цифру!
– Семьсот тридцать один, – помогла ему Кэтриона, потянув чернильницу к себе.
Она терпеливо ждала, когда он окунет перо в чернила и запишет подсказанную цифру.
– Брок сказал, что это ваша воля обвенчать меня с Макдонеллом по прозвищу Псиная Морда?! – вне себя крикнула Кэтриона и услышала какое-то движение за своей спиной.
– Его зовут Дафф Макдонелл. Он глава клана. Отличная для тебя партия, Триона.
Она резко обернулась и увидела не только Брока, но и других своих братьев – Калума, Гауана и Джейми. Они стояли рядом, на голову ниже друг друга, как ступени лестницы, отличаясь цветом волос, – от рыжего, как ржавчина, до черного, как у Брока. Их лица были спокойны и пусты. Как всегда, они стояли на один шаг за Броком и напоминали ей овец в стаде. Не хватало только Эйлига, самого младшего, с кем она дружила и кто ей не раз помогал. Но и это было обычно, ибо Эйлиг старался держаться подальше от братьев.
– Я не с тобой разговариваю, – резко сказала Кэтриона, с презрением глядя на Брока. Она обошла стол, чтобы отец лучше ее видел. – Я не выйду за него замуж, и вы это знаете. Я не подчинюсь таким, как Макдонелл Псиная Морда.
– Кажется, нет такого, кому ты покоришься, не так ли, дочь моя?
– Смирение никому не нужно. Вы же сами не пляшете ни под чью дудку? Мои братья тоже. Почему я должна повиноваться?
– Подчинение и выбор – не одно и то же. Ты не желаешь выполнять мою волю, но и не делаешь своего выбора. Как мне поступить с такой своевольной дочерью?
– Я не своевольная. – Она не обратила внимания на удивление на лицах отца и братьев. – Просто не хочу, чтобы меня приносили в жертву.
– Мы не жертвуем тобой.
– Нет, – подтвердил Брок чуть ли не шепотом, но так, чтобы сестра слышала, – мы просто с удовольствием отдаем тебя. – Кто-то из братьев довольно хмыкнул.
Триона сжала в руке чернильницу, собираясь в случае чего запустить ею в самодовольное лицо брата, однако с силой поставила ее на стол, забыв, что чернильница без крышки. Чернила фонтаном выплеснулись наружу. Она неловко стала собирать их руками, чтобы они не попали на пергамент.
– Триона! – схватив со стола пергамент, закричал отец. Братья смеялись, а она стояла и смотрела на них, с ее рук на стол капали чернила.
– Что в этом смешного?
Никто не заметил, как в кабинет вошел младший брат Эйлиг. Войдя, он сразу понял, что случилось, и, схватив ковер, лежавший у двери, положил его к ногам Кэтрионы, беспомощно державшей перед собой облитые чернилами руки.
– Хорош улов, – улыбаясь, посмотрел на сестру Эйлиг. Улыбка не соответствовала тому, что она прочла в его глазах, и предупреждению, звучавшему в его голосе.
Он был единственным братом, которого она любила, – светловолосый и не похожий на остальных.
– Кто, что и кому сделал на сей раз? – Эйлиг сначала посмотрел на сестру, а затем на Брока и братьев за его спиной.
– Вы, значит, ничего не сказали Эйлигу? – Кэтриона повернулась к отцу. – Вы боялись, что он сообщит мне?
– Нет. Не ждал, что Брок так проговорится. – Нилл Маклауд недовольно посмотрел на старшего сына. – Я собирался объявить это сегодня за ужином.
Для Кэтрионы это было вторым ударом в начавшееся так неудачно утро.
– Значит, вы собирались сообщить мне это, после того как всему клану станет все известно?
Кэтриона вытирала руки о платье, на котором уже был длинный след от чернил. Отец внимательно осматривал пергамент.
– Я не выйду за него замуж, – сказала она скорее себе самой, чем всем остальным в комнате. Она повернулась к отцу, сжав в руках подол светло-коричневого платья. – Если вы заставите меня, то я… то я… задушу его спящим. У вас тогда будут большие неприятности!
– Триона. – Отец протянул к ней руки, но она уже выбежала из комнаты, сопровождаемая издевательским смешком Брока.
Кэтриона бежала к главным воротам, разгоняя на пути играющих детишек и кур. Покинув двор замка, она увидела перед собой Лох-Ассинт во всей его зимней красе и снежные вершины гор. На каменистом спуске к берегу она замедлила шаги. Легкий декабрьский бриз трепал подол ее испорченного платья. Кэтриона обхватила себя руками, защищаясь от пронизывающего холода. Наступила зима, и именно в это время они пытаются выдать ее замуж. Лучше не придумаешь. Скоро все будет засыпано снегом, в горах дороги станут непроходимыми, все попрячутся по домам, чтобы переждать длинные месяцы и студеные ночи. Едва ли кто в это время осмелится покинуть свой дом.
Кэтриона смотрела на сверкающую гряду гор на фоне голубого неба. Она любила эти места, где пряталась от коварных шуток братьев.
Конечно, ее брак – это идея Брока. Он особенно хотел избавиться от нее, выдав замуж именно зимой, когда их горные деревни становятся отрезанными от всего мира. У нее не останется никакой надежды на возвращение домой. Хотя здесь она никому не нужна. Как жаль, что у нее нет сестры, матери или даже тетки. Ей так нужен друг.
Взяв круглый камешек, покрытый легкой пленкой льда, она прижала его к щеке, ожидая, когда станет таять лед от ее разгоряченного лица. «Будь они прокляты все – братья, отец, все прочие», – думала она, раздраженно бросив камешек и удачно попав в цель.
– Мне не стоит опасаться или ты набросишься и на меня тоже?
Кэтриона обернулась и увидела Эйлига. Его светлые волосы неровными прядями обрамляли лицо, бледно-голубые глаза казались почти серебряными.
Он был младшим из ее братьев и всего на два года старше ее, а ей было девятнадцать, но он отличался умом и храбростью. Когда Брок торжествовал, сумев рассердить ее, Эйлиг всегда был единственным, кто не боялся успокоить сестру.
– Ну так как? – спросил он.
– Что как? О, ты думаешь, что я буду рвать и метать? – Кэтриона помотала головой и снова стала смотреть на озеро. – Не беспокойся, хотя здесь полно камней, если бы мне это понадобилось.
– Предупреждение понял. Я подумал, что тебе потребуется вот это. – И он набросил ей на плечи теплую накидку.
Спокойный голос младшего из братьев разительно отличался от снисходительно-покровительственного тона Брока. «Как ясное небо от суровой линии гор», – внезапно подумала Кэтриона. Ей захотелось броситься ему на шею, услышать успокаивающие слова, как это бывало в детстве, когда он рассказывал ей о своем пребывании в Эдинбурге, чтобы она поскорее забыла обиды, нанесенные ей старшими братьями. Однако она давно уже поклялась самой себе, что никто, даже Эйлиг, не увидит, что она уязвима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64