Он хотя бы попробовал оказаться с нею наедине! Нет же. Это был прежний Тони. Почти такой же, как всегда. А едва ощутимую разницу Джоанне, видимо, следовало отнести на счет того уязвимого положения, в котором он пребывал.
На третий вечер Джоанна стала думать, что ей это все только померещилось. Не могло быть этого взаимного притяжения. Либо, быть может, она ему больше не нужна. Хотя он не принимал добрую половину присылаемых ему приглашений да еще раньше всех уходил оттуда, куда он все-таки приезжал, его регулярное появление в обществе подействовало даже на тех, у кого до сих пор были на его счет какие-то сомнения. Да неужто человек, совершивший убийство, способен с таким самообладанием снова и снова выказывать свое пренебрежение к возможному отказу? Понятно, что ни одна порядочная мать не могла и близко подпустить к нему свою дочь на выданье, однако немало почтенных вдов и моложавых матрон охотно принимали его приглашения на танец. Среди знакомых лишь весьма немногие отказывали ему в своем обществе, и то больше из-за равнодушия или просто невнимания. Во всяком случае, демонстративного и подчеркнутого нежелания глядеть в его сторону Тони мог уже не опасаться.
В общем, можно было говорить, что он добился полного успеха в обществе, несмотря на то – или, быть может, как раз потому – что его обвиняли в убийстве. А вот Джоанне приходилось, пожалуй, худо. Она понимала, что было бы нечестно предъявлять к Тони какие-то претензии. Тем более что с нею он вел себя как обычно. Что с того, что она помнила тот вечер, когда между ними как будто произошло – промелькнуло? – что-то чудесное? Наверное, это ей только пригрезилось.
27
Пока Тони боролся за свое возвращение в высшее общество, Гидеон по-прежнему блуждал по улицам. Никому из его соглядатаев до сих пор не удалось заметить хоть кого-то, кто был бы похож на Джима, и Нейлора стали посещать сомнения: не совершает ли он ошибку, сосредоточившись на одном-единственном городском районе, пусть даже именно здесь легче всего затеряться? А время уходило. Безвозвратно.
В делах, подобных нынешнему, у него обязательно случался какой-то прорыв: или возникало некое важное, но прежде неведомое обстоятельство, или же что-то его вдохновляло. Обычно свои дела он разрешал, как говаривали его друзья-актеры, сочетая до болезненности утомительное расследование с мгновениями озарений и прозрений. Разведка, расспросы, наведение справок занимали его мысли настолько, что, казалось, невозможна уже никакая вспышка интуиции. Тем не менее именно она вдруг помогала увидеть путь к решению. И дело становилось ясным.
Что же касается убийства леди Фэрхейвен, тут если и было что-то похожее на интуицию, то лишь посещение нынешнего графа. Что-то там точно было не так. Повествование о причинах, побудивших Фэрхейвена обзавестись своим человеком в доме родственницы, было слишком уж гладким, без сучка без задоринки. Да, Фэрхейвен – богач. Но есть люди, уверенные, что денег никогда не бывает слишком много и что их всегда не хватает. Даже если Эшфорд что-то получит из наследства, лорд Фэрхейвен в любом случае очень сильно выиграет от кончины леди Фэрхейвен. Гидеону нужен был неуловимый Джим.
Еще два дня он потратил на посещение притонов и ночлежек, а с наступлением ночи Гидеон валился в постель изнемогшим и еще более одиноким, чем обычно. Это навело Гидеона на мысль, что самое время поискать отдохновения в дамском обществе. На дам, промышляющих возле Ковент-Гардена, он ни разу не тратился – слишком близко и дом и работа. Вместо этого он открыл для себя маленький ухоженный бордель и обзавелся там парочкой особых “друзей”, точнее, “подружек”. Если Грейс бывала занята, ее не без успеха заменяла Анни. Как-то раз, пока Грейс весьма утонченно вела его по пути к головокружительной вершине, в комнату скользнула Анни, и всю оставшуюся ночь его утешали обе подруги. Он улыбнулся: приятно вспомнить. Но сколько лет уже прошло. Тогда он был помоложе и ноги не так болели.
Его немало удивило, что на стук в дверь отозвался какой-то малый, выряженный в лакейскую ливрею, но скоро сообразил, что это, должно быть, новая уловка ради привлечения клиентуры: окрестные дома свиданий состязались друг с другом в респектабельности. И лишь после нескольких роскошных часов, проведенных с Анни, детектив Нейлор вспомнил про парня в ливрее и решил, что стоит поинтересоваться этим обстоятельством.
– Ха, немножко смешно, да? – ответила Анни сквозь смех вопросом на вопрос. Гидеон в этот момент гладил ее по волосам и словно баюкал.
– Но зачем лакей? Что, миссис Дойл прогорает? Не идет ее бизнес из-за таких, как ты и Грейс, да?
– Нет, но она прознала, что миссис Спенсер наняла такого. Хозяйки столько лет знаются, да и поначалу в одном доме были. Мне так говорили. Подруги-соперницы, дружеская конкуренция, как-то так.
– Так что, выходит, первой додумалась взять на работу лакея эта миссис Спенсер?
– Кто он – не видала, не скажу. Но, говорят, это самый настоящий лакей. А вот миссис Дойл до сей поры места себе найти не может: нет в округе никого, кто знал бы, как прислуживать. Этот, что внизу, не соображает.
Гидеону было до того хорошо, что ее слова как-то прошли мимо ушей. Про расследование думать совсем не хотелось, поскольку он находился под большим впечатлением от созерцания роскошных грудей Анни. Как умело она с ним управляется, снова и снова вызывая у него желание.
И вдруг до него дошел смысл ее слов.
– Ты говоришь, что тот, другой, в самом деле, слуга? Настоящий лакей?
– О, он очень впечатляет, я ж тебе сказала уже, Гидеон. Видный такой, – отвечала Анни, лаская собеседника.
– А когда она его наняла? Он молодой?
– Ох, да откуда я знаю, сколько ему лет. А взяла она его на днях, совсем недавно.
– А где, говоришь, это самое заведение миссис Спенсер?
– Улица Бакнолл. Да ты что, Гидеон, уже уходишь, что ли? Ты что, Гидеон, вздумал бросить и меня и Грейс? И неужто потому, что миссис Спенсер нашла какого-то форсистого слугу? – плаксиво причитала Анни. Ей и подумать было страшно, что такой клиент пропадет. Да и Грейс, знала она, думала так же. Ведь мало кто из завсегдатаев их дома глядел на них с Грейс как на женщин. А Гидеон и задержаться может, и поговорить по-людски.
Нейлор успокаивающе потрепал ее по плечу.
– Ну, Анни, как у тебя язык повернулся сказать такое? Чего это я вас брошу? Ты же такая красивая мастерица по… подходам сзади! – И они дружно рассмеялись. – Нет, дорогая, видишь ли, дела. Ты мне сообщила информацию, ради которой я исходил полгорода, и сколько дней я бы еще ходил – кто знает…
Гидеон положил лишнюю монетку на ночной столик и удалился, оставив без ответа тоскливый взгляд Анни. Когда он у них бывал, то, не считая тех ночей, которые он проводил с Грейс, ей было очень хорошо с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
На третий вечер Джоанна стала думать, что ей это все только померещилось. Не могло быть этого взаимного притяжения. Либо, быть может, она ему больше не нужна. Хотя он не принимал добрую половину присылаемых ему приглашений да еще раньше всех уходил оттуда, куда он все-таки приезжал, его регулярное появление в обществе подействовало даже на тех, у кого до сих пор были на его счет какие-то сомнения. Да неужто человек, совершивший убийство, способен с таким самообладанием снова и снова выказывать свое пренебрежение к возможному отказу? Понятно, что ни одна порядочная мать не могла и близко подпустить к нему свою дочь на выданье, однако немало почтенных вдов и моложавых матрон охотно принимали его приглашения на танец. Среди знакомых лишь весьма немногие отказывали ему в своем обществе, и то больше из-за равнодушия или просто невнимания. Во всяком случае, демонстративного и подчеркнутого нежелания глядеть в его сторону Тони мог уже не опасаться.
В общем, можно было говорить, что он добился полного успеха в обществе, несмотря на то – или, быть может, как раз потому – что его обвиняли в убийстве. А вот Джоанне приходилось, пожалуй, худо. Она понимала, что было бы нечестно предъявлять к Тони какие-то претензии. Тем более что с нею он вел себя как обычно. Что с того, что она помнила тот вечер, когда между ними как будто произошло – промелькнуло? – что-то чудесное? Наверное, это ей только пригрезилось.
27
Пока Тони боролся за свое возвращение в высшее общество, Гидеон по-прежнему блуждал по улицам. Никому из его соглядатаев до сих пор не удалось заметить хоть кого-то, кто был бы похож на Джима, и Нейлора стали посещать сомнения: не совершает ли он ошибку, сосредоточившись на одном-единственном городском районе, пусть даже именно здесь легче всего затеряться? А время уходило. Безвозвратно.
В делах, подобных нынешнему, у него обязательно случался какой-то прорыв: или возникало некое важное, но прежде неведомое обстоятельство, или же что-то его вдохновляло. Обычно свои дела он разрешал, как говаривали его друзья-актеры, сочетая до болезненности утомительное расследование с мгновениями озарений и прозрений. Разведка, расспросы, наведение справок занимали его мысли настолько, что, казалось, невозможна уже никакая вспышка интуиции. Тем не менее именно она вдруг помогала увидеть путь к решению. И дело становилось ясным.
Что же касается убийства леди Фэрхейвен, тут если и было что-то похожее на интуицию, то лишь посещение нынешнего графа. Что-то там точно было не так. Повествование о причинах, побудивших Фэрхейвена обзавестись своим человеком в доме родственницы, было слишком уж гладким, без сучка без задоринки. Да, Фэрхейвен – богач. Но есть люди, уверенные, что денег никогда не бывает слишком много и что их всегда не хватает. Даже если Эшфорд что-то получит из наследства, лорд Фэрхейвен в любом случае очень сильно выиграет от кончины леди Фэрхейвен. Гидеону нужен был неуловимый Джим.
Еще два дня он потратил на посещение притонов и ночлежек, а с наступлением ночи Гидеон валился в постель изнемогшим и еще более одиноким, чем обычно. Это навело Гидеона на мысль, что самое время поискать отдохновения в дамском обществе. На дам, промышляющих возле Ковент-Гардена, он ни разу не тратился – слишком близко и дом и работа. Вместо этого он открыл для себя маленький ухоженный бордель и обзавелся там парочкой особых “друзей”, точнее, “подружек”. Если Грейс бывала занята, ее не без успеха заменяла Анни. Как-то раз, пока Грейс весьма утонченно вела его по пути к головокружительной вершине, в комнату скользнула Анни, и всю оставшуюся ночь его утешали обе подруги. Он улыбнулся: приятно вспомнить. Но сколько лет уже прошло. Тогда он был помоложе и ноги не так болели.
Его немало удивило, что на стук в дверь отозвался какой-то малый, выряженный в лакейскую ливрею, но скоро сообразил, что это, должно быть, новая уловка ради привлечения клиентуры: окрестные дома свиданий состязались друг с другом в респектабельности. И лишь после нескольких роскошных часов, проведенных с Анни, детектив Нейлор вспомнил про парня в ливрее и решил, что стоит поинтересоваться этим обстоятельством.
– Ха, немножко смешно, да? – ответила Анни сквозь смех вопросом на вопрос. Гидеон в этот момент гладил ее по волосам и словно баюкал.
– Но зачем лакей? Что, миссис Дойл прогорает? Не идет ее бизнес из-за таких, как ты и Грейс, да?
– Нет, но она прознала, что миссис Спенсер наняла такого. Хозяйки столько лет знаются, да и поначалу в одном доме были. Мне так говорили. Подруги-соперницы, дружеская конкуренция, как-то так.
– Так что, выходит, первой додумалась взять на работу лакея эта миссис Спенсер?
– Кто он – не видала, не скажу. Но, говорят, это самый настоящий лакей. А вот миссис Дойл до сей поры места себе найти не может: нет в округе никого, кто знал бы, как прислуживать. Этот, что внизу, не соображает.
Гидеону было до того хорошо, что ее слова как-то прошли мимо ушей. Про расследование думать совсем не хотелось, поскольку он находился под большим впечатлением от созерцания роскошных грудей Анни. Как умело она с ним управляется, снова и снова вызывая у него желание.
И вдруг до него дошел смысл ее слов.
– Ты говоришь, что тот, другой, в самом деле, слуга? Настоящий лакей?
– О, он очень впечатляет, я ж тебе сказала уже, Гидеон. Видный такой, – отвечала Анни, лаская собеседника.
– А когда она его наняла? Он молодой?
– Ох, да откуда я знаю, сколько ему лет. А взяла она его на днях, совсем недавно.
– А где, говоришь, это самое заведение миссис Спенсер?
– Улица Бакнолл. Да ты что, Гидеон, уже уходишь, что ли? Ты что, Гидеон, вздумал бросить и меня и Грейс? И неужто потому, что миссис Спенсер нашла какого-то форсистого слугу? – плаксиво причитала Анни. Ей и подумать было страшно, что такой клиент пропадет. Да и Грейс, знала она, думала так же. Ведь мало кто из завсегдатаев их дома глядел на них с Грейс как на женщин. А Гидеон и задержаться может, и поговорить по-людски.
Нейлор успокаивающе потрепал ее по плечу.
– Ну, Анни, как у тебя язык повернулся сказать такое? Чего это я вас брошу? Ты же такая красивая мастерица по… подходам сзади! – И они дружно рассмеялись. – Нет, дорогая, видишь ли, дела. Ты мне сообщила информацию, ради которой я исходил полгорода, и сколько дней я бы еще ходил – кто знает…
Гидеон положил лишнюю монетку на ночной столик и удалился, оставив без ответа тоскливый взгляд Анни. Когда он у них бывал, то, не считая тех ночей, которые он проводил с Грейс, ей было очень хорошо с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63