Ей хотелось бы сделать вид, что в душе ее нет места гневу и обиде, но Джессамин не обманывалась — ненависть к этой женщине, чуть не разбившей ее любовь, никогда не покинет ее, и бесполезно делать вид, что это не так.
Но если та передумала и от всей души хочет помириться, что ж, пусть так, она согласна придержать язык и не станет устраивать сцен.
Нервно стиснув руки, Джессамин ждала, пока Элинед с братом появятся в зале.
Пальцы ее беспокойно пробежали по бархату юбки, отряхивая приставшие к ней соломинки, потом проверили прическу, не растрепалась ли она во время возни с собакой. Уж конечно, Элинед позаботилась принарядиться и нацепить свои лучшие драгоценности, чтобы ее красота особенно заметно бросилась в глаза рядом с Джессамин, одетой в простое домашнее платье. Неужели их никогда не оставят в покое, с досадой подумала она. Может, оскорбленная гордость мешает понять этой женщине, что Рис не хочет се?! Собственная наивность заставила ее улыбнуться. Когда речь идет о таком мужчине, как Рис, ответ прост. Ведь она и сама любит его без памяти. Случись ей оказаться па месте отвергнутой невесты, может статься, и она бы отказывалась поверить в то, что он больше не любит ее, и с яростью тигрицы до последнего дыхания сражалась бы, чтобы вернуть его!
К ее величайшему изумлению, стоило лишь представить себя на месте Элинед Глипн, и она поняла, что былая ненависть понемногу уходит из ее сердца, уступая место жалости.
Но вот послышались шаги, и Элинед, прелестная как никогда, в ярко-алом, подбитом мехом плаще, появилась на пороге. При виде ее прически, увитой жемчужными нитями, Джессамин восхищенно заморгала. Как только слуга помог вошедшей снять плащ, в свете факелов ослепительно вспыхнул шелк ее нарядного платья необыкновенного цвета — морской волны, затканного тончайшей серебряной паутиной, с изящно подобранными пышными рукавами, поверх которого было наброшено верхнее, изысканно расшитое лилиями и розами. Этот наряд, должно быть, обошелся его владелице в целое состояние.
Рис с улыбкой встал, чтобы поприветствовать своих гостей. Обменявшись довольно сердечным рукопожатием с юным Брином, он подмигнул тревожно наблюдавшей за ним Джессамин. У нее вырвался облегченный вздох, ведь что ни говори, а брат вполне мог бы разделять неприязнь, которую питала к ним Элинед. Но похоже, Брин, как любой мужчина, спокойно отнесся к тому, что Рис полюбил другую.
— Выпьете с нами вина? — спросил Рис, кивнув подскочившему слуге. Тот помчался за бокалами, а хозяин предложил гостям присоединиться к нему у огня.
Лохматый черный клубок выкатился из-под, кресла и, смешно переваливаясь, заторопился к гостям, цепляясь лапками за тростниковые циновки на полу и то и дело тычась носом в чужие ноги. Глаза Элинед злобно сузились. Она чутьем угадала, что перед ней — подарок Риса ненавистной сопернице.
— Ну разве не прелесть? — восторженно прошептала Джессамин, подхватив щенка на руки, пока он бешено извивался, пытаясь вырваться на свободу.
— Да, чудесный малыш, — надменно кивнула Элинед, украдкой брезгливо отряхивая юбку. Она подплыла к камину и величественно опустилась в кресло. — Я решила повидаться с тобой, чтобы предложить мировую, Рис, — с очаровательной улыбкой пропела она. — И в знак своих добрых намерений привезла мех с восхитительным вином, которое Проктор прислал мне на Рождество. Как чудесно, правда? Я приберегала его для какого-нибудь особого случая.
— Если ты имеешь в виду тот отвратительный скандал, который ты закатила в прошлый раз, то это и впрямь особый случай, — с саркастической усмешкой кивнул Рис.
Ничуть не смутившись, Брин расхохотался. Его все это только забавляло.
Элинед яростно сверкнула глазами.
— Я же сказала, что хочу помириться! — с нажимом заявила она, и тонкие губы ее надменно сжались. — Там в корзинке медовые пряники и марципан для вас, Джессамин. Мне их доставили из Честера.
Джессамин с трудом выдавила улыбку:
— Спасибо, Элинед. Это очень мило с вашей стороны.
— Подарки — это ее идея, — мотнул головой Брин. Похоже, он все еще так и не пришел в себя от удивления при мысли о том, что сестра может умолять о прощении. К тому же слух о том скандале, который она закатила в Трейвероне, уже облетел всю округу, со временем обрастая леденящими душу подробностями.
— Думаю, нам стоит порадоваться, что Элинед вообще надумала приехать, — заметил Рис.
— Держу пари, такое не часто бывает, так что удовольствоваться этим, — вполголоса прошептал Брин, присаживаясь на скамью возле Джессамин.
Молодой человек ей сразу понравился, и она ответила ему сияющей улыбкой.
Юноше, должно быть, было не больше семнадцати — блондин, как и сестра, с тонкими чертами лица и ласковыми глазами, только ореховыми, а не голубыми, как у нее. И одет он был куда проще, в дублет коричневого цвета и такие же рейтузы. Тонкую талию и стройные, мускулистые бедра подчеркивал роскошный пояс из кованых золотых колец, украшенных крупными жемчужинами.
— Ты тоже обязательно должен попробовать. Рис! — Запустив руку в корзинку, Элинед извлекла целое блюдо ярких марципановых фигурок. Взяв одну из них, она демонстративно сунула ее в рот, словно подчеркивая, что яда там нет. И хотя Джессамин ни на минуту не усомнилась бы, что Элинед достаточно умна для того, чтобы выбрать заранее облюбованную фигурку, но когда та с невинным видом протянула блюдо вначале Рису, а потом и Брину, то вздохнула с облегчением. Надо же, придумать такое — пища отравлена! Если бы не это, она ни за что в жизни не приняла бы ничего из рук Элинед, хотя бы потому, что знала, с какой лютой ненавистью та относится к ней.
Они жевали марципан, слуга принес кубки с вином. Брин взахлеб хвастался перед Рисом своей новой гончей, которая, дай ей волю, загонит любого зверя. И пока обе женщины обменивались колкими взглядами, мужчины дружелюбно пересмеивались, радуясь встрече и не обращая ни малейшего внимания на то, как атмосфера постепенно накалилась.
— Я не имела ни малейшего понятия о том, что тогда произошло на самом деле, — наконец с видимым усилием произнесла Элинед. На лице ее играла странная улыбка. — Прошу простить меня.
— Так не лучше ли было вначале выяснить, что к чему, а лишь потом устраивать сцену?
— Стало быть, вы так еще и не простили мне эту глупую выходку? — насмешливо фыркнула Элинед, и глаза ее блеснули, как у кошки.
— Ничуть, просто хочу напомнить, как это было на самом деле, — осторожно ответила Джессамин. — Слава Богу, Рис поверил мне, так что ничего страшного не произошло… если не считать оскорбленной гордости… нашей, естественно!
Лицо Элинед потемнело.
— Ах, можете не объяснять, что вы чувствуете! А вот попробуйте представить теперь, каково было мне, когда до меня дошла весть, что Рис решил порвать нашу помолвку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Но если та передумала и от всей души хочет помириться, что ж, пусть так, она согласна придержать язык и не станет устраивать сцен.
Нервно стиснув руки, Джессамин ждала, пока Элинед с братом появятся в зале.
Пальцы ее беспокойно пробежали по бархату юбки, отряхивая приставшие к ней соломинки, потом проверили прическу, не растрепалась ли она во время возни с собакой. Уж конечно, Элинед позаботилась принарядиться и нацепить свои лучшие драгоценности, чтобы ее красота особенно заметно бросилась в глаза рядом с Джессамин, одетой в простое домашнее платье. Неужели их никогда не оставят в покое, с досадой подумала она. Может, оскорбленная гордость мешает понять этой женщине, что Рис не хочет се?! Собственная наивность заставила ее улыбнуться. Когда речь идет о таком мужчине, как Рис, ответ прост. Ведь она и сама любит его без памяти. Случись ей оказаться па месте отвергнутой невесты, может статься, и она бы отказывалась поверить в то, что он больше не любит ее, и с яростью тигрицы до последнего дыхания сражалась бы, чтобы вернуть его!
К ее величайшему изумлению, стоило лишь представить себя на месте Элинед Глипн, и она поняла, что былая ненависть понемногу уходит из ее сердца, уступая место жалости.
Но вот послышались шаги, и Элинед, прелестная как никогда, в ярко-алом, подбитом мехом плаще, появилась на пороге. При виде ее прически, увитой жемчужными нитями, Джессамин восхищенно заморгала. Как только слуга помог вошедшей снять плащ, в свете факелов ослепительно вспыхнул шелк ее нарядного платья необыкновенного цвета — морской волны, затканного тончайшей серебряной паутиной, с изящно подобранными пышными рукавами, поверх которого было наброшено верхнее, изысканно расшитое лилиями и розами. Этот наряд, должно быть, обошелся его владелице в целое состояние.
Рис с улыбкой встал, чтобы поприветствовать своих гостей. Обменявшись довольно сердечным рукопожатием с юным Брином, он подмигнул тревожно наблюдавшей за ним Джессамин. У нее вырвался облегченный вздох, ведь что ни говори, а брат вполне мог бы разделять неприязнь, которую питала к ним Элинед. Но похоже, Брин, как любой мужчина, спокойно отнесся к тому, что Рис полюбил другую.
— Выпьете с нами вина? — спросил Рис, кивнув подскочившему слуге. Тот помчался за бокалами, а хозяин предложил гостям присоединиться к нему у огня.
Лохматый черный клубок выкатился из-под, кресла и, смешно переваливаясь, заторопился к гостям, цепляясь лапками за тростниковые циновки на полу и то и дело тычась носом в чужие ноги. Глаза Элинед злобно сузились. Она чутьем угадала, что перед ней — подарок Риса ненавистной сопернице.
— Ну разве не прелесть? — восторженно прошептала Джессамин, подхватив щенка на руки, пока он бешено извивался, пытаясь вырваться на свободу.
— Да, чудесный малыш, — надменно кивнула Элинед, украдкой брезгливо отряхивая юбку. Она подплыла к камину и величественно опустилась в кресло. — Я решила повидаться с тобой, чтобы предложить мировую, Рис, — с очаровательной улыбкой пропела она. — И в знак своих добрых намерений привезла мех с восхитительным вином, которое Проктор прислал мне на Рождество. Как чудесно, правда? Я приберегала его для какого-нибудь особого случая.
— Если ты имеешь в виду тот отвратительный скандал, который ты закатила в прошлый раз, то это и впрямь особый случай, — с саркастической усмешкой кивнул Рис.
Ничуть не смутившись, Брин расхохотался. Его все это только забавляло.
Элинед яростно сверкнула глазами.
— Я же сказала, что хочу помириться! — с нажимом заявила она, и тонкие губы ее надменно сжались. — Там в корзинке медовые пряники и марципан для вас, Джессамин. Мне их доставили из Честера.
Джессамин с трудом выдавила улыбку:
— Спасибо, Элинед. Это очень мило с вашей стороны.
— Подарки — это ее идея, — мотнул головой Брин. Похоже, он все еще так и не пришел в себя от удивления при мысли о том, что сестра может умолять о прощении. К тому же слух о том скандале, который она закатила в Трейвероне, уже облетел всю округу, со временем обрастая леденящими душу подробностями.
— Думаю, нам стоит порадоваться, что Элинед вообще надумала приехать, — заметил Рис.
— Держу пари, такое не часто бывает, так что удовольствоваться этим, — вполголоса прошептал Брин, присаживаясь на скамью возле Джессамин.
Молодой человек ей сразу понравился, и она ответила ему сияющей улыбкой.
Юноше, должно быть, было не больше семнадцати — блондин, как и сестра, с тонкими чертами лица и ласковыми глазами, только ореховыми, а не голубыми, как у нее. И одет он был куда проще, в дублет коричневого цвета и такие же рейтузы. Тонкую талию и стройные, мускулистые бедра подчеркивал роскошный пояс из кованых золотых колец, украшенных крупными жемчужинами.
— Ты тоже обязательно должен попробовать. Рис! — Запустив руку в корзинку, Элинед извлекла целое блюдо ярких марципановых фигурок. Взяв одну из них, она демонстративно сунула ее в рот, словно подчеркивая, что яда там нет. И хотя Джессамин ни на минуту не усомнилась бы, что Элинед достаточно умна для того, чтобы выбрать заранее облюбованную фигурку, но когда та с невинным видом протянула блюдо вначале Рису, а потом и Брину, то вздохнула с облегчением. Надо же, придумать такое — пища отравлена! Если бы не это, она ни за что в жизни не приняла бы ничего из рук Элинед, хотя бы потому, что знала, с какой лютой ненавистью та относится к ней.
Они жевали марципан, слуга принес кубки с вином. Брин взахлеб хвастался перед Рисом своей новой гончей, которая, дай ей волю, загонит любого зверя. И пока обе женщины обменивались колкими взглядами, мужчины дружелюбно пересмеивались, радуясь встрече и не обращая ни малейшего внимания на то, как атмосфера постепенно накалилась.
— Я не имела ни малейшего понятия о том, что тогда произошло на самом деле, — наконец с видимым усилием произнесла Элинед. На лице ее играла странная улыбка. — Прошу простить меня.
— Так не лучше ли было вначале выяснить, что к чему, а лишь потом устраивать сцену?
— Стало быть, вы так еще и не простили мне эту глупую выходку? — насмешливо фыркнула Элинед, и глаза ее блеснули, как у кошки.
— Ничуть, просто хочу напомнить, как это было на самом деле, — осторожно ответила Джессамин. — Слава Богу, Рис поверил мне, так что ничего страшного не произошло… если не считать оскорбленной гордости… нашей, естественно!
Лицо Элинед потемнело.
— Ах, можете не объяснять, что вы чувствуете! А вот попробуйте представить теперь, каково было мне, когда до меня дошла весть, что Рис решил порвать нашу помолвку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111