Как смеют они обращаться с нею, точно с неразумным дитятей! Кристи вел себя совсем по-другому, пока не заявился этот Хоук. Правда, возможно, помощник капитана просто подыгрывал Хоуку, чтобы польстить ему. Тургуд воспринял сообщение Розамунды куда серьезнее, но бедного старика так била лихорадка, что ему было не до спасения замка.
Всю ночь Розамунда не сомкнула глаз, вслушиваясь в каждый шорох и стук: не идут ли… Розамунда молила Бога, чтобы скорей вернулся Генри, ее мольбы были теперь еще горячее, чем прежде, ибо нужно было спасать замок. А сердечные дела могут и подождать.
Следующий день опять выдался ясным и солнечным. Два погожих дня подряд в их краях – просто дар небесный. Это, конечно, понимает и Джон Терлстон, и коли он действительно что-то удумал, то заявится к ним сегодня. Слава Богу, вчера подняли мост. Спасибо Дейну, что с сочувствием отнесся к ее тревоге. А если б ремонтом распоряжался Хоук, мастера и посейчас бы продолжали копаться. Дескать, чего спешить: враги где-то на юге, соседи все поразъехались… Ан не все.
Хоук с утра опять испортил ей настроение – никак она не могла от него добиться, сколько у них людей и припасов. Ведь вдруг придется терпеть осаду. Нет на него никакой управы. Розамунда только и оставалось, что продолжать молиться о выздоровлении Тургуда и скорейшем возвращении Генри.
Когда солнце целиком вышло из-за горизонта, дозорный на башне подал знак тревоги. Розамунда с бьющимся сердцем, не чуя под собой ног, влетела на стену. С севера, растянувшись в извилистую ленту, надвигалось, огибая холмы, чье-то войско. Может, Господь услышал ее молитвы? Может, это Генри возвращается домой? Она с нетерпением ждала, когда видны будут флаги. Однако на вьющихся на ветру флагах она не увидела знакомого ворона: на густой зелени сверкало серебром изображение замковых ворот. У Розамунды вспотели ладони. Так и есть, ей не померещилось – сюда приближается сэр Джон Терлстонский, с целой армией, вооруженной до зубов.
Вблизи армия выглядела еще более устрашающе, охране замка был отдан спешный приказ вооружаться. У двери, ведущей в башенку Розамунды, ее встретил мрачный как туча Кристи Дейн.
– Ну что, убедились? – резко спросила она.
– Я вчера сразу вам поверил, миледи, – охрипшим от волнения голосом ответил он, потому и поторопил с ремонтом моста.
Тогда Розамунда, повысив голос, поинтересовалась, как он и его люди намерены защищаться от столь внушительной армии.
– Одно могу сказать: у них тяжелые латы, – значит, на стены им не залезть, постоят-постоят и уйдут. Но зато у сэра Терлстона много лучников.
– И что из этого? – спросила Розамунда.
– У меня очень мало людей, если я не прикажу им уйти со стен, его лучники очень скоро перебьют весь наш гарнизон.
– Прикажите людям спуститься. Это самое разумное и не имеет ничего общего с трусостью.
Капитан Дейн пристально посмотрел на свою госпожу: его мужская честь явно была задета.
– Я не стану прятаться, как какой-нибудь сопливый мальчишка. Я отвечаю за своих солдат, и мы намерены драться. К тому же у противника есть некоторое количество приставных лестниц, и, если мы оголим стены, людям Терлстона не придется даже сражаться – они попросту к нам залезут.
Розамунда побледнела от его слов:
– Сколько у нас людей?
– Пятнадцать, и пятеро ходячих раненых.
– И это все? А слуг сколько?
Кристи лишь презрительно рассмеялся:
– Да эти трусы сейчас же попрячутся по норам, их никакой силой не вытащишь на стену.
Розамунда отчаянно пыталась что-то придумать, а тем временем над их головами просвистела первая стрела и вонзилась в деревянную дверь кухни. Вокруг древка был обмотан лист бумаги.
Кристи Дейн с усилием извлек острие из дерева и развернул записку. Минуты две он мужественно вникал в ее смысл, ибо гордость не позволяла ему призвать на помощь писаря.
Он говорит, чтобы мы сдавались. Говорит, что у него полно лучников и они перестреляют нас. И еще обещает сохранить всем жизнь, если мы сами сдадимся.
– Ишь какой добренький, – горько заметила Розамунда, устремляясь наверх.
– Нет, миледи, вернитесь. Выходить на стену слишком опасно.
Но Розамунда уже его не слушала. Закутавшись в свой плащ, она неслась вверх по винтовой лестнице… она вся кипела от злости. Да как этот старый обманщик смеет им угрожать? А еще считается другом Генри. И она принимала его здесь, стараясь быть полюбезней, он же, улучив момент, – пока нет дома хозяина замка, – все пытался ее обольстить. А теперь и вовсе предал Генри, пользуясь тем, что тот по дружбе позволил ему остаться дома. И вот вам: вместо того чтобы хлопотать о защите короля, он решил захватить замок своего друга.
Розамунда смело шагнула под слепящие лучи и резкий ветер, подойдя к самой кромке стены и даже не думая пригнуться. Солдаты, опустившиеся – чтобы лучше было прицеливаться – на колено, смотрели на нее с ужасом и молили быть поосторожнее.
Розамунда глянула вниз: перед воротами замка огромным полукружьем стояли вооруженные отряды.
С юга, востока и запада замок был окружен крутыми скалами, – значит, атаковать его могли только с севера, со стороны пустошей. Розамунда тут же отыскала взглядом коренастого и тучного сэра Джона. Его длинные седые кудри вились по ветру, выбиваясь из-под допотопного шлема, а чудовищно закрученные усы делали похожим на кого-то дикого разбойника.
– Джон Терлстонский, – крикнула Розамунда, и ее крик ветер отнес далеко-далеко от стен.
Старый вояка поднял голову, и лицо его расплылось в улыбке. Знаком приказав двум солдатам сопровождать его, он подъехал поближе и остановился.
– Изволите объявить о сдаче, миледи?
– Нет, напротив, изволю вас предупредить. Лорд Генри вот-вот будет здесь… возможно, даже сегодня до захода солнца. Не лучше ли вам и вашим солдатам уйти подобру-поздорову, пока вам хорошенько не намяли бока.
Хотя он явно не верил ее словам, Розамунда приметила, что по его лицу скользнула тень испуга.
– Сегодня он будет едва ли. В ваш замок никто сегодня не проезжал, никаких вестовых. Мы следили за дорогой.
Оказывается, они шпионили, а Розамунде это, конечно, не пришло в голову. Но теперь отступать было нельзя, надо было что-то придумывать дальше.
– Почему вы так в этом уверены? Вокруг замка есть секретные тропы, мы никогда и никому их не показываем.
Джон Терлстонский резко выпрямился в седле, обдумывая ее слова, при этом он старательно загораживался рукавицей от солнца, до того слепящего, что он толком не мог разглядеть свою собеседницу и даже не мог понять, одна она или с охраной.
– Нечего плести мне всякие небылицы! – наконец крикнул он.
– Не хотите – не верьте. Время покажет, обманула я вас или нет.
– Да, время точно все нам покажет, – загоготал он и, развернув своего серого жеребца, направился к войску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102