Зачем ждать до окончания ужина, от которого ей станет еще хуже? Элизабет пришла сюда с определенной целью, и пора было браться за дело. Нужно только заставить Джессопа поверить, что это он соблазнил ее, а не наоборот. Элизабет положила ему руки на плечи и взглянула в его голубые глаза. Жаль, что они не зеленые!
— К чему нам медлить? — прошептала она хрипло.
— Любовь моя, — пробормотал Джессоп, целуя ее в губы. Элизабет выдержала этот поцелуй, хотя ей было нелегко, особенно когда он попытался проникнуть языком к ней в рот. От него пахло лекарством. Но Элизабет преодолела отвращение: ей нужно обеспечить своего ребенка. Она прижалась к нему и застонала. Стон получился как настоящий.
— Дорогая, дорогая. — Он стал гладить Элизабет. И тут, хотя она запретила себе думать об О'Брайене, Элизабет сразу вспомнила его: они так хорошо подходили друг к другу! О'Брайен умел угадывать все ее желания прежде, чем она сама догадывалась о них. Ни Пол, ни, как она теперь уверилась, Джессоп никогда не могли бы доставить ей подобное удовольствие. Элизабет чувствовала, что Джессоп возбуждается, но если возбуждение О'Брайена всегда передавалось ей, то теперь она ощущала только тошноту.
— Лиз, Лиз, я так долго мечтал о нас с тобой… — лепетал Джессоп.
Внезапно Элизабет почувствовала — она не сумеет этого сделать. Только не сегодня. Может быть, в следующий раз…
— Джессоп… — Она отстранилась от него. Но Джессоп ничего не замечал: его глаза были закрыты, лицо раскраснелось. — Джессоп!
Джессоп открыл глаза. Элизабет отступила на шаг и положила руку на живот. Голова ее кружилась, к горлу подступила тошнота. Она не станет лгать брату Пола, это жестоко и нечестно.
— Джессоп, мне надо поговорить с тобой.
— Прости, Лиз. Извини мое поведение… — Джессоп выглядел растерянным. Он снова взял свой бокал.
— Джессоп, послушай… мне нужна твоя помощь. Я беременна и хочу, чтобы ты взял меня в жены, — наконец выпалила она.
Какое-то время Джессоп молчал. Он выпил коньяк и снова потянулся за графином. Элизабет заставила себя поднять глаза и посмотреть на него.
— Вот как, — Джессоп налил полный стакан коньяка.
— Я не могу родить незаконнорожденного ребенка, Джессоп. Я потеряю клиентов.
— Клиентов! Да это навсегда погубит твою репутацию, дорогая! — Джессоп снова отхлебнул. — Впрочем, как и мою. Ты знаешь, что подумают люди. Такой скандал плохо отразится на моем транспортном деле.
— Прости, — сказала Элизабет мягко. — Но так уж случилось.
— Понимаю. — Джессоп был удивительно спокоен. Элизабет даже предпочла бы, чтоб он закричал на нее, выругался, разбил что-нибудь, а не стоял истуканом в своем дурацком халате.
— Мне нужно немедленно выйти замуж, иначе, когда ребенок родится, все всплывет.
— Ты права. Мы поженимся немедленно. — Джессоп сел за стол и повязал салфетку вокруг шеи.
— Спасибо, Джессоп. — Элизабет не сдержала вздоха облегчения. — Я так тебе благодарна. Я у тебя в долгу.
— Все будет очень тихо: только мы вдвоем и сестра. Можно поехать в Филадельфию, там у нас много знакомых. — Джессоп зачерпнул ложку томатного супа с луком и с шумом втянул в себя жидкость.
— Прекрасно, как скажешь. Пара дней вдали от завода пойдет мне только на пользу.
— После Филадельфии мы отправимся в Европу, пока переезд не стал для тебя слишком тяжел. — Джессоп проглотил еще ложку супа и промокнул рот салфеткой.
— В Европу? — Элизабет показалось, что она ослышалась. — В Европу, Джессоп? Я не могу оставить свой завод.
— Ты говорила, О'Брайен прекрасно справляется с делами.
— Правильно.
— Значит, он сможет управлять заводом в твое отсутствие. — Опустошив свою тарелку, Джессоп потянулся за тарелкой Элизабет. Ей было все равно, она не хотела есть. — Мы поедем в Англию, Францию, Италию. Я займусь делами, завяжу полезные контакты. После родов мы вернемся домой как ни в чем не бывало. Никто не узнает.
У Элизабет зашумело в ушах и ослабли колени. Конечно, Джессоп вовсе не это имел в виду… Не хочет же он сказать, что ей придется бросить ребенка… или хочет?
21
— Я ни за что не отдам своего малыша! — резко сказала Элизабет.
— Но ты же понимаешь, я не могу позволить маленькому ублюдку жить в моем доме. — Джессоп невозмутимо продолжал трапезу, не поднимая глаз на Элизабет. — Господи, Лиз, я стану приглядываться ко всем мужчинам в округе, гадая, не с ним ли ты согрешила. Ты родишь в Европе своего бастарда, мы вернемся домой и забудем эту историю.
На мгновение от ярости Элизабет потеряла дар речи. Она не хотела заводить ребенка, не хотела обременять себя заботами, но теперь, когда новая жизнь уже зрела в ней, Элизабет никому ее не отдаст. Она стукнула кулаком по столу так сильно, что фужер для шампанского слетел со стола и разбился вдребезги. Суп расплескался по скатерти, и Джессоп с удивлением поднял голову.
— Я ни за что не отдам моего малыша! — повторила Элизабет.
— Мне кажется, в твоем положении у тебя нет выбора, — отрезал Джессоп.
— Я совершила ошибку, но я не позволю моим промахам испортить жизнь моему ребенку. У него должна быть мать, он имеет право на свою долю материнской любви.
— Избавь меня от лекций на тему о материнской любви, Лиз. — Джессоп раздраженно сорвал с шеи салфетку и бросил ее на стол. — Ты влипла, и я — единственный человек, который может тебе помочь. Ты знаешь это, иначе не пришла бы сюда со своей просьбой. По-видимому, отец ребенка в мужья не годится.
— Сукин сын! — прошептала Элизабет. — Ты даже не спросил, кто его отец.
— Меня это совершенно не интересует. Им может оказаться любой мужчина в округе. Ты последнее время ходишь где хочешь, причем совершенно одна.
Элизабет немного помедлила, слишком сердитая, чтобы расплакаться.
— Забудь об этом, — твердо произнесла она.
— Что? — Джессоп наклонился вперед, удобно скрестив ноги под шелковым халатом.
— Перестань улыбаться. Я сказала, забудь о моей просьбе. Я, конечно, в отчаянном положении, но и не подумаю унижаться перед тобой. — Элизабет схватила ридикюль и перчатки со столика и кинулась к выходу.
— Куда это ты отправилась? — Джессоп бросился за ней.
— Я возвращаюсь домой!
— Это глупо! Ты не можешь родить ребенка вне брака. Колонисты — свободно мыслящие люди, но не настолько. Ты погубишь и свой, и мой бизнес.
— Мне все равно. Я не оставлю своего ребенка, — пожала плечами Элизабет. Джессоп остановился посреди комнаты, сложив руки на груди.
— Я не могу заставить тебя выйти за меня замуж, не могу повлиять на твое поведение, но я сумею помешать тебе разорить меня.
— Каким же это образом? — Элизабет остановилась возле самой двери.
— Я опротестую завещание. У меня много друзей среди судейских.
— Здесь у нас уже недолго продержатся английские суды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— К чему нам медлить? — прошептала она хрипло.
— Любовь моя, — пробормотал Джессоп, целуя ее в губы. Элизабет выдержала этот поцелуй, хотя ей было нелегко, особенно когда он попытался проникнуть языком к ней в рот. От него пахло лекарством. Но Элизабет преодолела отвращение: ей нужно обеспечить своего ребенка. Она прижалась к нему и застонала. Стон получился как настоящий.
— Дорогая, дорогая. — Он стал гладить Элизабет. И тут, хотя она запретила себе думать об О'Брайене, Элизабет сразу вспомнила его: они так хорошо подходили друг к другу! О'Брайен умел угадывать все ее желания прежде, чем она сама догадывалась о них. Ни Пол, ни, как она теперь уверилась, Джессоп никогда не могли бы доставить ей подобное удовольствие. Элизабет чувствовала, что Джессоп возбуждается, но если возбуждение О'Брайена всегда передавалось ей, то теперь она ощущала только тошноту.
— Лиз, Лиз, я так долго мечтал о нас с тобой… — лепетал Джессоп.
Внезапно Элизабет почувствовала — она не сумеет этого сделать. Только не сегодня. Может быть, в следующий раз…
— Джессоп… — Она отстранилась от него. Но Джессоп ничего не замечал: его глаза были закрыты, лицо раскраснелось. — Джессоп!
Джессоп открыл глаза. Элизабет отступила на шаг и положила руку на живот. Голова ее кружилась, к горлу подступила тошнота. Она не станет лгать брату Пола, это жестоко и нечестно.
— Джессоп, мне надо поговорить с тобой.
— Прости, Лиз. Извини мое поведение… — Джессоп выглядел растерянным. Он снова взял свой бокал.
— Джессоп, послушай… мне нужна твоя помощь. Я беременна и хочу, чтобы ты взял меня в жены, — наконец выпалила она.
Какое-то время Джессоп молчал. Он выпил коньяк и снова потянулся за графином. Элизабет заставила себя поднять глаза и посмотреть на него.
— Вот как, — Джессоп налил полный стакан коньяка.
— Я не могу родить незаконнорожденного ребенка, Джессоп. Я потеряю клиентов.
— Клиентов! Да это навсегда погубит твою репутацию, дорогая! — Джессоп снова отхлебнул. — Впрочем, как и мою. Ты знаешь, что подумают люди. Такой скандал плохо отразится на моем транспортном деле.
— Прости, — сказала Элизабет мягко. — Но так уж случилось.
— Понимаю. — Джессоп был удивительно спокоен. Элизабет даже предпочла бы, чтоб он закричал на нее, выругался, разбил что-нибудь, а не стоял истуканом в своем дурацком халате.
— Мне нужно немедленно выйти замуж, иначе, когда ребенок родится, все всплывет.
— Ты права. Мы поженимся немедленно. — Джессоп сел за стол и повязал салфетку вокруг шеи.
— Спасибо, Джессоп. — Элизабет не сдержала вздоха облегчения. — Я так тебе благодарна. Я у тебя в долгу.
— Все будет очень тихо: только мы вдвоем и сестра. Можно поехать в Филадельфию, там у нас много знакомых. — Джессоп зачерпнул ложку томатного супа с луком и с шумом втянул в себя жидкость.
— Прекрасно, как скажешь. Пара дней вдали от завода пойдет мне только на пользу.
— После Филадельфии мы отправимся в Европу, пока переезд не стал для тебя слишком тяжел. — Джессоп проглотил еще ложку супа и промокнул рот салфеткой.
— В Европу? — Элизабет показалось, что она ослышалась. — В Европу, Джессоп? Я не могу оставить свой завод.
— Ты говорила, О'Брайен прекрасно справляется с делами.
— Правильно.
— Значит, он сможет управлять заводом в твое отсутствие. — Опустошив свою тарелку, Джессоп потянулся за тарелкой Элизабет. Ей было все равно, она не хотела есть. — Мы поедем в Англию, Францию, Италию. Я займусь делами, завяжу полезные контакты. После родов мы вернемся домой как ни в чем не бывало. Никто не узнает.
У Элизабет зашумело в ушах и ослабли колени. Конечно, Джессоп вовсе не это имел в виду… Не хочет же он сказать, что ей придется бросить ребенка… или хочет?
21
— Я ни за что не отдам своего малыша! — резко сказала Элизабет.
— Но ты же понимаешь, я не могу позволить маленькому ублюдку жить в моем доме. — Джессоп невозмутимо продолжал трапезу, не поднимая глаз на Элизабет. — Господи, Лиз, я стану приглядываться ко всем мужчинам в округе, гадая, не с ним ли ты согрешила. Ты родишь в Европе своего бастарда, мы вернемся домой и забудем эту историю.
На мгновение от ярости Элизабет потеряла дар речи. Она не хотела заводить ребенка, не хотела обременять себя заботами, но теперь, когда новая жизнь уже зрела в ней, Элизабет никому ее не отдаст. Она стукнула кулаком по столу так сильно, что фужер для шампанского слетел со стола и разбился вдребезги. Суп расплескался по скатерти, и Джессоп с удивлением поднял голову.
— Я ни за что не отдам моего малыша! — повторила Элизабет.
— Мне кажется, в твоем положении у тебя нет выбора, — отрезал Джессоп.
— Я совершила ошибку, но я не позволю моим промахам испортить жизнь моему ребенку. У него должна быть мать, он имеет право на свою долю материнской любви.
— Избавь меня от лекций на тему о материнской любви, Лиз. — Джессоп раздраженно сорвал с шеи салфетку и бросил ее на стол. — Ты влипла, и я — единственный человек, который может тебе помочь. Ты знаешь это, иначе не пришла бы сюда со своей просьбой. По-видимому, отец ребенка в мужья не годится.
— Сукин сын! — прошептала Элизабет. — Ты даже не спросил, кто его отец.
— Меня это совершенно не интересует. Им может оказаться любой мужчина в округе. Ты последнее время ходишь где хочешь, причем совершенно одна.
Элизабет немного помедлила, слишком сердитая, чтобы расплакаться.
— Забудь об этом, — твердо произнесла она.
— Что? — Джессоп наклонился вперед, удобно скрестив ноги под шелковым халатом.
— Перестань улыбаться. Я сказала, забудь о моей просьбе. Я, конечно, в отчаянном положении, но и не подумаю унижаться перед тобой. — Элизабет схватила ридикюль и перчатки со столика и кинулась к выходу.
— Куда это ты отправилась? — Джессоп бросился за ней.
— Я возвращаюсь домой!
— Это глупо! Ты не можешь родить ребенка вне брака. Колонисты — свободно мыслящие люди, но не настолько. Ты погубишь и свой, и мой бизнес.
— Мне все равно. Я не оставлю своего ребенка, — пожала плечами Элизабет. Джессоп остановился посреди комнаты, сложив руки на груди.
— Я не могу заставить тебя выйти за меня замуж, не могу повлиять на твое поведение, но я сумею помешать тебе разорить меня.
— Каким же это образом? — Элизабет остановилась возле самой двери.
— Я опротестую завещание. У меня много друзей среди судейских.
— Здесь у нас уже недолго продержатся английские суды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72