— Не знаю, может, ты знаешь? — О'Брайен погладил ее по руке.
— Я как раз думал, как заговорить об этом.
— О чем?
— О супружеских правах. Или обязанностях, если тебе угодно.
Звук его голоса возбуждал ее; он желал ее, Элизабет чувствовала это по тону его голоса, по его прикосновениям.
— Да неужто ты собираешься спать со мной несмотря на то, что я одна из Таррингтонов?
— Возможно, я несколько погорячился при этом известии. — О'Брайен опустил глаза.
— Я по-прежнему остаюсь Элизабет Таррингтон, это нельзя изменить. Того, что сделал мой отец, я не могу исправить.
— Я знаю. Я тоже обманул тебя, и тут ничего не поделаешь. — Он поднес руку Элизабет к губам и стал целовать ее пальцы один за другим. — Давай просто забудем об этом, будто ничего не произошло. Будто я ничего подобного не говорил.
— Ради нашего ребенка? — Элизабет важно было знать: он женился на ней лишь из-за ее беременности?
— Да. — Он посмотрел ей в глаза. — Нет. Ради нас с тобой, Лиззи.
От душного воздуха комнаты и выпитого эля, от поцелуев, которыми О'Брайен осыпал ее руку, у Элизабет начала кружиться голова. Ей хотелось прикоснуться к нему. Ей хотелось гулять с ним при луне, подарить ему в лунном свете все, что он хотел получить.
— Давай поднимемся в комнату.
— Устала? — спросил он хрипло, но она отрицательно покачала головой. — Хорошо, — улыбнулся О'Брайен.
Они поднялись из-за стола и направились к узкой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, где им отвели комнату. В этот момент хозяйка таверны появилась из кухни с подносом, на котором дымилась в тарелках жареная свинина, стояли пироги с луком и шпинатом. Это была высокая плотная женщина с копной огненно-рыжих волос.
— Ваш ужин, сэр, мадам, — объявила она. — Все готово, с пылу с жару. Простите, что так долго, но бестолковый Джеки не может даже как следует испечь пирог.
О'Брайен остановился на первой ступеньке лестницы и обернулся.
— Мы решили, что сыты и не будем сегодня ужинать, но возьмите все же плату за ваши хлопоты. — Он вытащил из кошелька на поясе несколько монет и бросил ей на поднос.
— Если вам что-то понадобится, сэр, только крикните. — Хозяйка была явно очарована щедростью и обаянием О'Брайена и бесстыдно состроила ему глазки. Он помахал рукой в ответ и взял Элизабет под руку. Когда они поднялись по ступеням, она спросила О'Брайена:
— Что происходит между тобой и рыжими особами женского пола? Все они от малышек до старух без ума от тебя, а ты от них.
— Не понимаю, о чем ты, — ухмыльнулся О'Брайен. — Моя мать была рыжая. В семье у меня одного волосы как пакля. В нашей деревне было полно рыжих. Мне нравится их огненный характер.
Они вошли в комнату, где им предстояло провести ночь. На столе горели две свечи, и кровать была разобрана.
— Только не слишком увлекайся их характерами, потому что я не потерплю измен, О'Брайен.
Он захлопнул за собой дверь и повесил плащ на крючок.
— Не волнуйся, Лиз, я слишком дорожу своими причиндалами. Я же знаю, что в случае чего не успею я и глазом моргнуть, как они окажутся в пробирке на твоем лабораторном столе.
— Ну что ж, муженек, может, покажешь мне свои драгоценности? — улыбнулась Элизабет.
— Да, хозяйка, хорошо, хозяйка, — продолжал шутить О'Брайен, глядя ей в глаза. Его рука взялась за пояс панталон.
23
Элизабет оперлась о столбик кровати, поддерживающий полог. Она наблюдала, как О'Брайен медленно раздевается, зная, что ей приятно это зрелище.
— Мне так не хватало тебя, — сказал он, подходя к ней. — Мне не хватало твоих прекрасных грудей. Я скучал без тебя, вспоминая, как ты лежишь в кровати с распущенными волосами, ожидая меня. Я снова и снова представлял вкус твоих поцелуев, Лиззи. — О'Брайен склонился к ней и легонько поцеловал в губы.
Элизабет вздохнула и закрыла глаза. Ей нравилось стоять полностью одетой перед этим обнаженным мужчиной. Сердце ее взволнованно билось. Элизабет положила ему руки на плечи и откинула голову, позволяя О'Брайену поцеловать пульсирующую жилку у нее на шее.
— Лиззи, Лиззи, ночи напролет я мечтал, что ты снова придешь. Я хотел сам прийти к тебе, чтобы просить прощения, чтобы снова сделать тебя своею. — Он погладил Элизабет по спине.
— Но ты не пришел, — прошептала она, обводя кончиком языка контур его подбородка. — Ты искал утешения с другими? — Элизабет и об этом необходимо было знать правду.
О'Брайен схватил ее за руки, и Элизабет открыла глаза.
— Нет! С тех пор как мы вместе, я не прикасался ни к одной женщине, знай это! — Он гипнотизировал ее взглядом своих зеленых глаз. — Я стремился забыть тебя, но не смог. Эти руки не могли дотронуться ни до одной женщины, эти губы не могли целовать другую.
Элизабет прильнула к нему всем телом, чувствуя сквозь материю его обнаженное тело. Перед чарами ее мужа было трудно устоять.
— Спасибо.
— За что? — О'Брайен погладил ее по щеке.
— Не знаю. За эти слова. За то, что ты женился на мне, дал свое имя моему ребенку, спас его от печальной участи бастарда.
— Нашему ребенку. — Его ловкие пальцы быстро нащупали застежки ее платья.
— Я боюсь. — Она уронила голову на плечо О'Брайена. В свою первую брачную ночь Элизабет не нуждалась в вине, от близости О'Брайена и без вина кружилась голова.
— Чего ты боишься? Пока я жив, с тобой ничего не случится.
Элизабет покачала головой. О'Брайен расстегнул ее платье и снял его. Теперь пришел черед корсета,
— Я боюсь быть матерью, О'Брайен. Конечно, я умею хорошо вести дела, но воспитывать детей?..
— Ты… будешь… прекрасной… матерью… вот… увидишь. — После каждого слова он целовал ее в грудь.
— А вдруг я не полюблю его? — Элизабет взглянула в глаза О'Брайена, по-настоящему испуганная. — Детям нужна материнская любовь.
— Ты рано волнуешься, дорогая. — О'Брайен поцеловал ее в лоб. — Все придет своим чередом — любовь, забота. Не бойся, я с тобой.
Комок подступил к горлу Элизабет. «Я люблю его, — подумала она. — Не знаю, как долго это чувство продлится, но в эту минуту я люблю его». Пока она еще не могла признаться в этом О'Брайену. Им обоим потребуется время, чтобы разобраться в своих чувствах до конца. «И возможно, когда-нибудь он тоже полюбит меня».
Элизабет пробежала пальцами по его груди, по плоским соскам и поросли мягких волос. О'Брайен застонал. Сердце Элизабет бешено забилось, участилось дыхание. Как хорошо снова оказаться в его объятиях!
О'Брайен нежно подтолкнул Элизабет к кровати и опустился перед ней на одно колено. Она легла, смеясь, ее пальцы перебирали шелковистые пряди его волос.
— Что ты делаешь?
О'Брайен снял с нее туфли и распустил подвязки. Он стал медленно сворачивать шерстяные чулки, спускаясь вниз по ногам, и по всему телу Элизабет разлилось тепло его нежных прикосновений. Элизабет лежала, откинувшись, поперек кровати, опираясь на согнутые в локтях руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72