Многие из их ритуалов, их песни и танцы были обращены к этим духам, они просили их благословения и выражали им благодарность за щедрость. Ей было странно и немного трогательно слышать это, что заставило ее думать, насколько более религиозными были эти так называемые дикари по сравнению с ее прежними «цивилизованными» знакомыми. Ее любопытство выросло еще больше, и она пообещала себе, что подробнее узнает о верованиях шайенов. И не только потому, что она решила остаться среди этих людей навсегда, но чтобы лучше узнать и понять, что объединяет, а что отличает их культуру от ее собственной.
С момента похищения Пламя потеряла счет дням. Хотя она и знала, что на дворе зима, ей трудно было определить не то что неделю, но и месяц. Она предполагала, что приближается Рождество, и это пробудило в ней такую глубокую депрессию, что даже злопыхательство Маленькой Крольчихи совсем ее не трогало. Ни любовь Ночного Ястреба, ни даже смешные ужимки Бандита не доставляли ей радости. Она смертельно, до слез соскучилась по дому! В конце концов, после долгих раздумий, она поделилась своими переживаниями с Сияющей Звездой. Хотя та ничем не могла ей помочь, но простое обсуждение своих чувств с подругой принесло Пламени некоторое облегчение.
Несколько дней спустя ее и Ночного Ястреба пригласили в гости Каменное Лицо и Сияющая Звезда. После ужина Сияющая Звезда сделала Пламени подарок — что-то завернутое в шкуру и обвязанное тесьмой. Сверкнув своими черными глазами, Сияющая Звезда сказала ей, что это рождественский подарок.
— Но ведь у меня нет никакого подарка для тебя, — виновато запротестовала Пламя.
Сияющая Звезда только улыбнулась в ответ.
— Это твой праздник, а не наш, — напомнила она Пламени. — Открой.
Пламя развязала тесемку, и глаза ее наполнились слезами благодарности. Внутри свертка оказались новые мокасины, изящно украшенные бисером.
— Желаю тебе, чтобы твои ноги ступали только по счастливым дорогам в этих мокасинах, — улыбнулась Сияющая Звезда.
— Спасибо. Большое спасибо.
Пламя была тронута до глубины души вниманием и заботой своих друзей.
У Ночного Ястреба также был для нее подарок. Индеец нежно вложил его ей в ладонь. Пламя открыла ее и увидела прелестные золотые серьги, которые очень подходили к ее свадебному ожерелью. Она поблагодарила мужа за подарок, а в душе пожалела, что не может надеть их, поскольку у нее до сих пор не хватало мужества проколоть себе уши.
Ее грусть не была понятна Ночному Ястребу, и он немедленно захотел узнать причину. Когда она, колеблясь, призналась, что у нее нет дырочек в ушах, Сияющая Звезда предложила ей сделать это:
— Тебе не будет больно. Я тебе обещаю. Мы разотрем твои уши снегом, и ты даже не почувствуешь, как игла входит в них.
Пламя долго смотрела на лежавшие у нее в ладони красивые серьги, но потом решительно отклонила предложение:
— Спасибо, не сейчас. Может быть, позже.
— Никогда нельзя отказываться от своих желаний из-за маленького дискомфорта, — вздохнул Ночной Ястреб. — Ты бы предпочла, чтобы я подарил эти серьги Маленькой Крольчихе?
Пламя почувствовала в его словах укор. Она поняла, что обидела и разочаровала Ночного Ястреба. Собрав все свое мужество, она опустила голову и тихо произнесла:
— Нет, мой муж. Прости меня за то, что я такая глупая. — Повернувшись к Сияющей Звезде, она очень мягко сказала, стараясь не вздрогнуть от самой мысли: — Ты можешь проколоть мои уши, если не передумала оказать мне эту услугу.
Сияющая Звезда поднялась, чтобы сходить за иголкой и деревянным бруском. Вернувшись, она зачерпнула у входа в хижину немного снега и растерла им уши Пламени. От холодного снега уши Пламени онемели. Каменное Лицо и Ночной Ястреб внимательно наблюдали за происходящим — им редко предоставлялась возможность лицезреть этот чисто женский ритуал. Пламя же старалась не показать им своего страха. К своему облегчению, она почувствовала только легкий болевой укол, то же самое было и со вторым ухом, когда Сияющая Звезда положила его на деревянный брусок и проткнула своей иглой. Она смазала ее уши успокаивающей мазью и дала ей немного с собой, чтобы та пользовалась ею еще несколько дней — это должно успокоить боль и препятствовать зарастанию ушей. Затем она помогла Пламени продеть в дырочки тонкие золотые серьги и поставила перед ней маленький кусочек разбитого зеркала, чтобы девушка смогла посмотреть, как она выглядит.
Пламя была очарована своим новым видом. В последнее время она практически не уделяла внимания своему отражению в реке, а зеркала у нее не было. Теперь же, с осколка зеркала, на нее глядела незнакомка с распущенными вдоль загорелого лица волосами и надбровной повязкой на лбу. Черты лица казались ей теперь куда более зрелыми, чем прежде. Пламя рассчитывала увидеть девочку, но с осколка стекла на нее смотрела женщина. Вместо привычного ранее высокомерия в ее лице присутствовала теперь некая торжественная сдержанность, которая была ей совершенно незнакома прежде. Линия рта приобрела несвойственную ей ранее мягкость. И только глаза Пламени ничуть не изменились и блестели новым интересом к жизни. Она смотрела на себя так долго — не произнося ни единого слова, — что Ночной Ястреб не выдержал и спросил:
— Что ты изучаешь так внимательно, моя маленькая тщеславная жена?
Тихим голосом, еще не вполне оправившись после» шока от увиденного, она промолвила:
— Я не нахожу ничего от прежней Сары. Я вижу только женщину, которую зовут Пламя.
Она никогда не узнает, какую радость принесли в сердце Ночного Ястреба ее последние слова. Бросив гордый взгляд на своих друзей, он сказал просто:
— Так и должно быть, моя любовь. А теперь скажи, тебе понравился мой подарок?
Только сейчас она поняла, почему Сияющая Звезда дала ей зеркало. Покраснев от смущения, она внимательно посмотрела на серьги и на странные маленькие дырочки в ушах.
— О да! — выдохнула она, любуясь отблесками золотого пламени на тонких нитях. — Они необыкновенно красивы!
— Так же, как и ты, моя дорогая жена, — улыбнулся он, заставив ее покраснеть еще раз. Сияющая Звезда и Каменное Лицо обменялись понимающими взглядами.
По расчетам Пламени был приблизительно конец января, когда Маленькая Крольчиха родила сына. К счастью, месячные у Пламени закончились неделей раньше, так что она уже вышла из хижины для женщин к тому моменту, когда там оказалась Маленькая Крольчиха. Пламя уже успела стать свидетельницей того, как одна женщина рожала в этой хижине. Роды были долгими и трудными, и Пламя переживала за бедную мать всякий раз, когда у той начинались схватки. Однако когда ребенок наконец-то появился на свет, все, включая и мать, разом позабыли о тех муках и страданиях, которые ей пришлось перенести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
С момента похищения Пламя потеряла счет дням. Хотя она и знала, что на дворе зима, ей трудно было определить не то что неделю, но и месяц. Она предполагала, что приближается Рождество, и это пробудило в ней такую глубокую депрессию, что даже злопыхательство Маленькой Крольчихи совсем ее не трогало. Ни любовь Ночного Ястреба, ни даже смешные ужимки Бандита не доставляли ей радости. Она смертельно, до слез соскучилась по дому! В конце концов, после долгих раздумий, она поделилась своими переживаниями с Сияющей Звездой. Хотя та ничем не могла ей помочь, но простое обсуждение своих чувств с подругой принесло Пламени некоторое облегчение.
Несколько дней спустя ее и Ночного Ястреба пригласили в гости Каменное Лицо и Сияющая Звезда. После ужина Сияющая Звезда сделала Пламени подарок — что-то завернутое в шкуру и обвязанное тесьмой. Сверкнув своими черными глазами, Сияющая Звезда сказала ей, что это рождественский подарок.
— Но ведь у меня нет никакого подарка для тебя, — виновато запротестовала Пламя.
Сияющая Звезда только улыбнулась в ответ.
— Это твой праздник, а не наш, — напомнила она Пламени. — Открой.
Пламя развязала тесемку, и глаза ее наполнились слезами благодарности. Внутри свертка оказались новые мокасины, изящно украшенные бисером.
— Желаю тебе, чтобы твои ноги ступали только по счастливым дорогам в этих мокасинах, — улыбнулась Сияющая Звезда.
— Спасибо. Большое спасибо.
Пламя была тронута до глубины души вниманием и заботой своих друзей.
У Ночного Ястреба также был для нее подарок. Индеец нежно вложил его ей в ладонь. Пламя открыла ее и увидела прелестные золотые серьги, которые очень подходили к ее свадебному ожерелью. Она поблагодарила мужа за подарок, а в душе пожалела, что не может надеть их, поскольку у нее до сих пор не хватало мужества проколоть себе уши.
Ее грусть не была понятна Ночному Ястребу, и он немедленно захотел узнать причину. Когда она, колеблясь, призналась, что у нее нет дырочек в ушах, Сияющая Звезда предложила ей сделать это:
— Тебе не будет больно. Я тебе обещаю. Мы разотрем твои уши снегом, и ты даже не почувствуешь, как игла входит в них.
Пламя долго смотрела на лежавшие у нее в ладони красивые серьги, но потом решительно отклонила предложение:
— Спасибо, не сейчас. Может быть, позже.
— Никогда нельзя отказываться от своих желаний из-за маленького дискомфорта, — вздохнул Ночной Ястреб. — Ты бы предпочла, чтобы я подарил эти серьги Маленькой Крольчихе?
Пламя почувствовала в его словах укор. Она поняла, что обидела и разочаровала Ночного Ястреба. Собрав все свое мужество, она опустила голову и тихо произнесла:
— Нет, мой муж. Прости меня за то, что я такая глупая. — Повернувшись к Сияющей Звезде, она очень мягко сказала, стараясь не вздрогнуть от самой мысли: — Ты можешь проколоть мои уши, если не передумала оказать мне эту услугу.
Сияющая Звезда поднялась, чтобы сходить за иголкой и деревянным бруском. Вернувшись, она зачерпнула у входа в хижину немного снега и растерла им уши Пламени. От холодного снега уши Пламени онемели. Каменное Лицо и Ночной Ястреб внимательно наблюдали за происходящим — им редко предоставлялась возможность лицезреть этот чисто женский ритуал. Пламя же старалась не показать им своего страха. К своему облегчению, она почувствовала только легкий болевой укол, то же самое было и со вторым ухом, когда Сияющая Звезда положила его на деревянный брусок и проткнула своей иглой. Она смазала ее уши успокаивающей мазью и дала ей немного с собой, чтобы та пользовалась ею еще несколько дней — это должно успокоить боль и препятствовать зарастанию ушей. Затем она помогла Пламени продеть в дырочки тонкие золотые серьги и поставила перед ней маленький кусочек разбитого зеркала, чтобы девушка смогла посмотреть, как она выглядит.
Пламя была очарована своим новым видом. В последнее время она практически не уделяла внимания своему отражению в реке, а зеркала у нее не было. Теперь же, с осколка зеркала, на нее глядела незнакомка с распущенными вдоль загорелого лица волосами и надбровной повязкой на лбу. Черты лица казались ей теперь куда более зрелыми, чем прежде. Пламя рассчитывала увидеть девочку, но с осколка стекла на нее смотрела женщина. Вместо привычного ранее высокомерия в ее лице присутствовала теперь некая торжественная сдержанность, которая была ей совершенно незнакома прежде. Линия рта приобрела несвойственную ей ранее мягкость. И только глаза Пламени ничуть не изменились и блестели новым интересом к жизни. Она смотрела на себя так долго — не произнося ни единого слова, — что Ночной Ястреб не выдержал и спросил:
— Что ты изучаешь так внимательно, моя маленькая тщеславная жена?
Тихим голосом, еще не вполне оправившись после» шока от увиденного, она промолвила:
— Я не нахожу ничего от прежней Сары. Я вижу только женщину, которую зовут Пламя.
Она никогда не узнает, какую радость принесли в сердце Ночного Ястреба ее последние слова. Бросив гордый взгляд на своих друзей, он сказал просто:
— Так и должно быть, моя любовь. А теперь скажи, тебе понравился мой подарок?
Только сейчас она поняла, почему Сияющая Звезда дала ей зеркало. Покраснев от смущения, она внимательно посмотрела на серьги и на странные маленькие дырочки в ушах.
— О да! — выдохнула она, любуясь отблесками золотого пламени на тонких нитях. — Они необыкновенно красивы!
— Так же, как и ты, моя дорогая жена, — улыбнулся он, заставив ее покраснеть еще раз. Сияющая Звезда и Каменное Лицо обменялись понимающими взглядами.
По расчетам Пламени был приблизительно конец января, когда Маленькая Крольчиха родила сына. К счастью, месячные у Пламени закончились неделей раньше, так что она уже вышла из хижины для женщин к тому моменту, когда там оказалась Маленькая Крольчиха. Пламя уже успела стать свидетельницей того, как одна женщина рожала в этой хижине. Роды были долгими и трудными, и Пламя переживала за бедную мать всякий раз, когда у той начинались схватки. Однако когда ребенок наконец-то появился на свет, все, включая и мать, разом позабыли о тех муках и страданиях, которые ей пришлось перенести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93