– Они оба в полном здравии. Наконец-то у нее родилась девочка, вся семья безумно рада этому.
Шторм задумалась о своих будущих детях: кто у нее родится? Исполнятся ли все ее желания? Мария в это время заявила, что собирается перекинуться парой слов с Джейком и отнести ему тарелку тушеного мяса, а затем она должна идти домой, поскольку хочет добраться до ранчо еще до темноты.
Приняв ванну и растеревшись насухо одним из полотенец, которые она сегодня выстирала, Шторм надела рубашку Уэйда, приятно пахнущую свежестью, мылом и солнцем. Затем она вытащила бадью с водой на крыльцо, опрокинула ее и вылила воду во двор. Поев тушеного мяса, она, наконец, вымыла миски, которые принесла на кухню Мария, прежде чем уйти домой.
Шторм на цыпочках вошла в комнату Джейка и обнаружила, что тот сладко спит, похрапывая во сне. Она прикрутила фитиль его лампы, а потом вошла в комнату Уэйда, задув по дороге светильник в соседней комнате, через которую она прошла. Шторм улеглась на одну простынь, укрывшись другой, глубоко вдохнула запах Уэйда, исходивший от его подушки, и тут же провалилась в тяжелый крепкий сон без сновидений.
В то время, когда Шторм уже спала, Рейф скакал по прибрежной дороге, спрашивая себя, не совершает ли он большую ошибку, отваживаясь навестить Бекки поздно вечером, когда она находится в полном одиночестве в своем домике. Может быть, ему следовало не опережать событий, посетить Бекки Хэдлер еще несколько раз вместе со Шторм, чтобы дать ей возможность получше узнать его.
Но эта маленькая черноволосая женщина с первого же взгляда буквально очаровала его. Она была такой миниатюрной, выглядела столь изящно и трогательно, в ее глазах было столько грусти, что даже когда она смеялась, ее глаза оставались печальными. Рейф ощущал в себе инстинктивное желание защитить ее, сделать так, чтобы из ее глаз исчезло выражение потерянности и детской обиды. Ее прошлое нисколько не смущало его. Если уж сравнивать жизнь этой женщины с его прошлой жизнью, с кутежами, пьяными выходками и мерзкими женщинами, которых он тащил в свою постель, то Бекки была просто ангелом невинности. Она была первой женщиной в его жизни, к которой он питал какое-то иное чувство, а не простое плотское желание.
Подумав так и продолжая свою скачку по ночной, объятой мраком дороге, Рейф криво ухмыльнулся. Нет, конечно, он испытывал плотское желание к Бекки, хотел ее, мечтал обладать ею.
Когда Бекки и Шторм не смотрели на него, он глазами раздевал Бекки, представляя в своем воображении ее упругую округлую грудь, тонкую талию, округлые бедра, в которых ему было бы так удобно и сладко покоиться, занимаясь с ней долго и медленно любовью. Когда он все это представлял себе, его охватывало сильнейшее возбуждение, которое Рейф был не в силах скрыть, так как напряженная плоть выдавала его.
И все-таки, его чувства к этой женщине были намного глубже. Она представлялась Рейфу таким существом, которое не надоест ему после нескольких часов общения, как другие женщины. Она не имела привычки глупо хихикать, вела себя скромно, не строила глазки. Она встречала мужской взгляд прямо и честно своим ясным взором. Она вела разговор на серьезные темы, темы, интересные мужчине.
Рейф замедлил бег своего коня, волнуясь и нервничая, когда вдали забрезжил свет в окнах дома Бекки. Что может привлечь молодое существо, каким была Бекки, в старом, побитом жизнью объездчике лошадей, которому скоро стукнет сорок лет? Этот вопрос мучил Рейфа.
Поужинав и накормив своих животных, Бекки и ее собака Трей уселись на крыльце. Ночь опустилась уже с час назад. Бекки уютно устроилась на верхней ступеньке, а собака улеглась рядом с ней.
Почесывая Трей за ухом, Бекки подняла взгляд к небу, где сияли мириады звезд. Существует ли еще где-нибудь во Вселенной такое же чудесное ночное небо, как в Вайоминге? Бекки сильно сомневалась в этом.
Древесные лягушки завели свою ночную песню, сова, шумно махая крыльями, пересекла двор, выискивая, чем бы ей полакомиться на ужин.
– Я, должно быть, счастлива и довольна, – подумала вслух Бекки, – у меня есть все, о чем я всегда мечтала.
«Но ты ведь потеряла людское уважение, добившись всего этого, – прошептала ей совесть. – И тебе все тяжелей и тяжелей совершать еженедельные поездки в Шайенн каждую пятницу. Настанет время и тебе Надо будет кончать со всем этим, моя девочка».
– И что тогда? Сидеть тут безвыездно, посвятив себя животным до конца своей жизни?
Бекки замолчала, прервав свой печальный монолог, когда собака зарычала, ощетинилась и начала принюхиваться, повернув морду в сторону дома Мэгэллена. Бекки подняла голову и прислушалась, через мгновение она услышала стук копыт.
Она замерла. Кто мог скакать по прибрежной дороге в этот неурочный час? Кейн и Уэйд погнали стадо коров в форт Ларами, а Шторм не отправилась бы из дома на ночь глядя… если, конечно, что-нибудь не случилось. Но если бы все-таки что-нибудь произошло, она выехала бы на своей кобыле. Однако, судя по стуку копыт, это скакала не Бьюти, эта лошадь была вообще незнакома Бекки.
Глаза Бекки сощурились, это было очень подозрительным. Может быть, в отсутствие Кейна один из его ковбоев решил нанести ей визит, что, впрочем, было им строго-настрого запрещено. Бекки знала, что Кейн предупредил своих людей, чтобы они не вздумали «ухаживать» за ней, он сказал им, что если хоть кто-нибудь из них приблизится к ее дому, то будет тотчас же уволен. С тех пор никто не смел докучать ей своими приставаниями.
Бекки успокаивающим жестом погладила собаку и спокойно стала ждать приближения ночного гостя. Тем более, что этот всадник – кто бы он ни был – возможно, ехал совсем не к ней. Это мог быть знакомый Хейесов, живущих в нескольких милях от Бекки. Наконец всадник выехал из небольшого соснового бора на открытое место, залитое лунным светом.
Острое чувство разочарования охватило Бекки, когда она узнала Рейфа Джеффри. А она-то думала, что он – совсем другой! Бекки часто вспоминала этого мужчину с тех пор, как впервые увидела его. Но как она и предполагала в разговоре со Шторм, он все же приехал к ней, приехал с одной целью… Это было ясно как божий день. Неужели он думает, что она не пошлет его куда подальше? Что за наглость!
Бекки молча наблюдала, как Рейф спешился, взял лошадь под уздцы и пошел по дорожке по направлению к дому. Она не сказала ему ни слова приветствия, не пригласила в дом. Он стоял перед ней, криво, неловко улыбаясь.
– Я надеялся, что вы еще не легли спать, – произнес он наконец и сел рядом с собакой так, что она оказалась между ним и Бекки. Трей сначала подозрительно взглянула на незваного гостя, а затем вдруг завиляла хвостом.
– Зачем вы приехали сюда? – холодно спросила Бекки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95