Кейн усмехнулся на ее замечание и заявил:
– У нее на это нет ни малейшей надежды. Уэйду от нее нужно только одно…
И он опять не закончил фразы.
– А он хоть один раз в жизни относился серьезно к женщине, любил он хоть кого-нибудь? – спросила Шторм, помолчав немного.
Кейн несколько секунд сидел молча, уставясь в свою кружку, а затем спокойно сказал:
– Да, у Уэйда была большая любовь. Я уверен в этом. Я думаю, что когда дела пошли не так, как он на это рассчитывал, и его надежды рухнули, это чуть не убило его. С тех пор он решительно переменился, это уже совсем не тот Уэйд, которого я знал прежде.
Шторм удивленно взглянула на брата. Это было для нее большой новостью.
– А что произошло между ним и той женщиной?
– Откуда я знаю? – Кейн, отвернув от нее лицо, устремил взгляд в окно, рассеянно помешивая ложечкой кофе в кружке. – Уэйд не из той породы людей, которым можно запросто задавать вопросы об их личной жизни.
Шторм твердо сказала себе, что ее вовсе не волнует то, сколько женщин в своей жизни любил Уэйд Мэгэллен. И все же мгновение спустя она задала еще один вопрос:
– Эта женщина вышла замуж за другого мужчину?
– Нет, она не замужем до сих пор. Она уехала из Ларами.
Шторм поставила чашку на стол, вынула чайную ложечку и склонилась над ней, ловя перевернутое отражение своего лица на ее вогнутой поверхности.
– Ты думаешь, Уэйд все еще любит ее? – она положила ложечку на стол.
Кейн пожал плечами.
– Не знаю. Но я надеюсь на это.
– Надеешься? С чего это вдруг? – она чуть не потеряла контроль над собой – так явственно прозвучали в ее вопросе пронзительные нотки охватившего ее волнения.
– Я уверен, что они созданы друг для друга. И я от всей души надеюсь, что когда-нибудь они соединят свои судьбы.
– А я знаю эту женщину, о которой ты говоришь в столь возвышенных тонах? – спросила Шторм недовольным голосом.
Но по сделавшемуся вдруг суровым лицу Кейна она увидела, что он хочет прекратить этот странный разговор.
– Ни слова больше об этом, – твердо сказал он, и по его тону Шторм поняла всю тщетность дальнейших вопросов и расспросов на эту тему.
Однако сам Кейн нашел нужным добавить еще несколько слов:
– Обещай мне, что ты никогда никому не скажешь ни слова о том, что только что услышала.
– Я никогда не нарушу своего обещания, Кейн Рёмер, – хмуро сказала Шторм. Она так жалела, что вообще узнала о несчастной любви Уэйда. От слов брата у нее снова сжалось сердце, и она почувствовала острую боль, которую уже давно не ощущала в своей душе.
– Прости, сестренка, – Кейн откинулся на спинку стула, – просто я подумал, что ты можешь поделиться услышанным с Марией, а этого не следовало бы делать.
Встав с места, он крепко сжал на секунду плечо Шторм в знак ободрения и произнес:
– Увидимся за ланчем.
Кейн уже было вышел, но вдруг задержался на пороге:
– Если ты поедешь сегодня кататься верхом, держись подальше от восточного пастбища. Там заметили одичавшего жеребца с целым гаремом кобыл, это было на прошлой неделе, дикий табун пасся довольно спокойно. Но такое норовистое животное непременно увяжется за твоей молодой кобылой, а это опасно.
Шторм заверила брата, что и близко не подойдет к лугам, облюбованным диким жеребцом. Когда дверь за Кейном затворилась, она начала прибирать со стола. С улицы слышались приближающиеся голоса Марии и ее племянника, юноши, помогавшего по хозяйству на ранчо. Шторм поспешила отнести посуду в мойку и вытерла стол. Этим утром у Марии было болтливое настроение, и Шторм надеялась улизнуть от нее.
Придерживая юбки – подняв их чуть ли не до колен – Шторм быстро поднялась по лестнице наверх в свою комнату, легкими прыжками перепрыгивая через ступеньку. Оказавшись в спальной комнате, она вынула из комода чистое нижнее белье и, открыв обе створки гардероба, начала рыться в нем. Там висела ее одежда, которую она не надевала эти четыре года, одежда, которую она носила, когда ей было восемнадцать лет.
Шторм вынула из гардероба юбку для верховой езды из темно-синей саржи и белую блузку. Надев это на себя, она уселась в кресло-качалку и натянула свои довольно поношенные сапожки.
Затем она расчесала волнистые, подрезанные до плеч волосы и надела на голову черную широкополую шляпу. Выйдя из комнаты, Шторм аккуратно прикрыла за собой дверь. На лестничной площадке она помедлила, прислушиваясь к доносившимся снизу звукам. Мария все еще о чем-то говорила со своим племянником, стоя во дворе у крыльца. Должно быть, она давала юноше задание на день. «Прекрасно», – подумала Шторм и, легко сбежав по лестнице, выскользнула через дверь черного хода.
Около конюшни не было ни души, и Шторм сердечно поприветствовала свою маленькую лошадку, по которой так ужасно соскучилась. Хорошо ухоженная низкорослая кобыла радостно заржала в ответ и ткнулась влажной теплой мордой в плечо своей хозяйки.
– Я тоже соскучилась по тебе, – произнесла Шторм, целуя лошадь в переносицу между широко расставленными карими глазами.
Она отыскала свое седло – это седло подарили ей родители в день, когда Шторм исполнилось шестнадцать лет, – оно висело, как обычно, на стене. Пробежав ладонью по хорошо выделанной коже и ощутив ее мягкость и податливость, Шторм улыбнулась, представив, как старый Джеб втирал в него жир, постоянно ухаживая за кожей седла на случай, если Шторм неожиданно вернется домой и захочет проехаться верхом.
Быстрыми ловкими движениями Шторм очень скоро оседлала Бьюти. Затем она вывела лошадь из конюшни, чтобы подняться в седло. Кобыла шла пританцовывая от радости, что ее вывели на прогулку. Шторм поставила левую ногу в стремя и поднялась на спину лошади. Усевшись поудобнее в седле, она тронула каблуками бока своей любимицы, и лошадка взяла с места в карьер.
Когда они стрелой неслись мимо дома, направляясь на дорогу, идущую вдоль реки, Шторм поймала на лету взгляд Марии, все еще стоявшей во дворе. Уперев руки в широкие бока и сильно нахмурив лоб, Мария рассерженно смотрела ей вслед. Но Шторм только состроила смешную рожицу в ответ на ее гневный взгляд. Она-то знала, что ждет ее по возвращении домой, и решила не переживать по этому поводу заранее. Вот когда вернется, тогда и получит все сполна от экономки, которая наверняка знала, куда направилась Шторм, и которая именно поэтому так осуждала ее.
Когда копыта изящной Бьюти коснулись прибрежной дороги, у Шторм возникло такое чувство, будто она никогда не покидала родное ранчо, будто не было последних четырех лет. Шторм казалось, что только вчера она скакала здесь в тени ив, растущих по обочинам наезженной дороги. Иногда она скакала здесь в одиночестве, время от времени в сопровождении Кейна или Уэйда, но чаще всего вместе с Бекки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95