Он постоянно находился в страхе перед родителями. Ее удивляло, как он смог набраться мужества и жениться на ней против их воли.
Она старалась не обращать внимания на то, что они не принимали ее как невестку и не пытаясь это скрывать. Их с Томом никогда не приглашали на званые вечера. Дважды его мать прошла на улице мимо нее, глядя в другую сторону. Но самое страшное было полное игнорирование родителями их финансового положения.
Приданое, которое выделила ей Айва, было невелико и вскоре иссякло. Они перебивались скудным армейским жалованием Тома. И только когда кладовая полностью пустела, Том осмеливался попросить немного денег у матери. Но когда он дежурил в казарме, ей приходилось ежедневно наносить визиты тетушке Эми, чтобы поесть у нее.
Джулиана посмотрела на замерзшее окно. По ее лицу пробежала мрачная улыбка. Все прошлые обиды, унижения со стороны Рэслеров не шли в сравнение с последним ударом, который они нанесли ей вчера. Стоя возле Джулианы, мать Тома поставила ее в известность, что им нужен дом, в котором они жили с Томом, не позднее 16 часов следующего дня.
– Что вы… вы имеете в виду? – заикаясь, спросила Джулиана, – отдать вам дом? Но он принадлежит мне, как вдове Тома.
Глаза миссис Рэслер потемнели от ненависти:
– Как он может принадлежать тебе, если он никогда не принадлежал Тому?
– Не понимаю, – слабо возразила Джулиана, ухватившись за спинку стула.
– Подумай получше, – глаза свекрови победоносно сверкнули, – видит бог, мы никогда не одобряли его женитьбу.
– Но это был свадебный подарок. Том на этом настаивал.
– Да, один раз он просил нас об этом, – неопределенно пожала плечами миссис Рэслер, – и мы ответили, что подумаем. Но больше не возвращался к этому вопросу, и мы тоже. Он поумнел потом, и собирался покончить с женитьбой. В общем, – свекровь высокомерно подняла голову и поплыла к двери, – чтобы завтра дом был освобожден.
Джулиана молча наблюдала за ними. Она так и стояла, глядя им вслед, даже после того, как закрылась дверь. Из оцепенения ее вывели крики разносчика товаров.
Бог мой, что делать? Куда идти? Она не может больше оставаться в Филадельфии. Полностью подавленная, она опустилась на стул. Оставалось надеяться только на Джона. Наверняка Айва разрешит ей теперь пожить у них: она вдова и идти ей некуда. Она подумала о брате с невесткой, до сих пор удивляясь, почему они не пришли на похороны Тома. Ведь она известила Джона о гибели мужа сразу, как только узнала об этом от командира.
Глаза Джулианы остановились на тощем кошельке, она истерично засмеялась. У нее не было даже денег нанять карету, может быть тетушка Эми… У Джулианы онемели ноги, пока она прошла восемь кварталов до тетиного дома. Ее тепло встретили, провели в гостиную, где ярко горел камин. Китти подала им чай и вышла из комнаты. Тетя сочувственно посмотрела на племянницу и опросила ее с теплотой в голосе:
– Что еще придумала эта змея Рэслер?
Сдерживаемые за два года слезы хлынули из глаз Джулианы. Она выплакивала сейчас все обиды и горечь прошедших лет.
Когда она успокоилась, тетя вручила ей изящный носовой платочек и мягко похлопала по плечу:
– Я знала, что ты несчастлива, но не предполагала, что до такой степени.
– Я заслужила это, тетушка. Я не любила Тома, когда выходила за него замуж.
– Я знаю, дорогая.
Джулиана посмотрела на псе с удивлением.
– Вы знали, тетушка? – Когда Эми кивнула в знак согласия, молодая женщина устремила взгляд на чашку с чаем и честно призналась. – Я делала все, чтобы быть хорошей женой. Он никогда не почувствовал, что я не люблю его.
– В этом ты добилась успеха, дорогая. Когда вы шли вместе, этот парень сиял как солнце. Этого не могла простить тебе его мать.
Слегка помолчав, тетя мягко добавила:
– Хорошо, что ты вернулась. Я скучала без тебя.
Джулиана тоскливо сжала губы.
– Я тоже, но вы знаете, тетушка, что Рэслеры не успокоятся, пока не заставят меня так или иначе уехать из Филадельфии. Филадельфия всегда будет вызывать у меня ужасные воспоминания.
– Да, – согласилась тетя, печально покачав головой, – я понимаю. К тому же эта змея Рэслер имеет слишком ядовитый язык. Она постарается полностью испортить твою репутацию.
Джулиана вынужденно улыбнулась.
– Я полагаю поедешь снова к Джону и Айве?
– А куда мне еще ехать, тетушка? Может быть, Айва разрешит остаться. Да и денег совсем нет. Я хотела попросить у вас немного, чтобы нанять карету.
– Ты не должна стесняться, Джулиана, – сказала тетушка Эми, вставая и направляясь к бюро из розового дерева, – ты – моя единственная племянница, дочь моей дорогой сестры.
Она постояла какое-то время возле бюро, затем вернулась на место и протянула Джулиане конверт.
– Здесь достаточно на дорогу и плюс на случай, если бессердечная Айва откажет тебе.
Глаза Джулианы снова наполнились слезами. Тетя Эми подняла свою маленькую ручку:
– Больше никаких слез, дитя мое. Обещай мне. Если дела пойдут плохо в Трентоне, ничего не предпринимай вдруг, как ты сделала со своим замужеством, а возвращайся ко мне.
«Милая, милая тетушка Эми, – думала Джулиана. – Я верну ей все сполна, как только смогу». Она вздохнула. А сейчас пора вставать и приготавливаться к отъезду. Через час все должно быть собрано. С тетей она попрощалась еще вчера. Оставалось только подготовить к отъезду себя.
Спустя сорок минут она разожгла железную печку, приготовила чай. Одела приготовленную с вечера нижнюю юбку, а сверху красное шерстяное платье, застегнула его. На стройные ноги натянула тонкие шелковые чулки и скользнула в меховые ботинки. До Трентона дорога долгая: можно замерзнуть.
Затем причесалась, водрузила на голову черную бархатную шляпку, завязав под подбородком ленточки. Она едва управилась с двумя саквояжами и накинула на плечи шаль, как услышала грохот по булыжной мостовой тяжелой кареты с высокими колесами. Джулиана взяла багаж и, не оглянувшись, вышла из дома.
ГЛАВА 3
Джулиана вышла на небольшую веранду и тут же ухватилась за перила: сильный порыв ветра отбросил ее к двери. Она поднесла руку к лицу, защищаясь от ветра и пробуя рассмотреть что-нибудь сквозь крупные хлопья снега.
– Я даже не думала, что такая метель, – удивленно прошептала она.
Ледяной воздух обжег ей глаза и уши. Она стала осторожно спускаться со ступеней, покрытых льдом.
– Я покидаю Филадельфию в такую ужасную погоду, соответствующую моему настроению, – подумала Джулиана.
Когда карета подъехала к ступенькам веранды, она откинула все мрачные мысли. Лошади отворачивали головы от ветра. Худощавый мужчина, лет шестидесяти, спустился вниз со своего незащищенного от ветра места. Он коротко ей кивнул, распахнул дверцы кареты, кое-как втолкнул туда багаж;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Она старалась не обращать внимания на то, что они не принимали ее как невестку и не пытаясь это скрывать. Их с Томом никогда не приглашали на званые вечера. Дважды его мать прошла на улице мимо нее, глядя в другую сторону. Но самое страшное было полное игнорирование родителями их финансового положения.
Приданое, которое выделила ей Айва, было невелико и вскоре иссякло. Они перебивались скудным армейским жалованием Тома. И только когда кладовая полностью пустела, Том осмеливался попросить немного денег у матери. Но когда он дежурил в казарме, ей приходилось ежедневно наносить визиты тетушке Эми, чтобы поесть у нее.
Джулиана посмотрела на замерзшее окно. По ее лицу пробежала мрачная улыбка. Все прошлые обиды, унижения со стороны Рэслеров не шли в сравнение с последним ударом, который они нанесли ей вчера. Стоя возле Джулианы, мать Тома поставила ее в известность, что им нужен дом, в котором они жили с Томом, не позднее 16 часов следующего дня.
– Что вы… вы имеете в виду? – заикаясь, спросила Джулиана, – отдать вам дом? Но он принадлежит мне, как вдове Тома.
Глаза миссис Рэслер потемнели от ненависти:
– Как он может принадлежать тебе, если он никогда не принадлежал Тому?
– Не понимаю, – слабо возразила Джулиана, ухватившись за спинку стула.
– Подумай получше, – глаза свекрови победоносно сверкнули, – видит бог, мы никогда не одобряли его женитьбу.
– Но это был свадебный подарок. Том на этом настаивал.
– Да, один раз он просил нас об этом, – неопределенно пожала плечами миссис Рэслер, – и мы ответили, что подумаем. Но больше не возвращался к этому вопросу, и мы тоже. Он поумнел потом, и собирался покончить с женитьбой. В общем, – свекровь высокомерно подняла голову и поплыла к двери, – чтобы завтра дом был освобожден.
Джулиана молча наблюдала за ними. Она так и стояла, глядя им вслед, даже после того, как закрылась дверь. Из оцепенения ее вывели крики разносчика товаров.
Бог мой, что делать? Куда идти? Она не может больше оставаться в Филадельфии. Полностью подавленная, она опустилась на стул. Оставалось надеяться только на Джона. Наверняка Айва разрешит ей теперь пожить у них: она вдова и идти ей некуда. Она подумала о брате с невесткой, до сих пор удивляясь, почему они не пришли на похороны Тома. Ведь она известила Джона о гибели мужа сразу, как только узнала об этом от командира.
Глаза Джулианы остановились на тощем кошельке, она истерично засмеялась. У нее не было даже денег нанять карету, может быть тетушка Эми… У Джулианы онемели ноги, пока она прошла восемь кварталов до тетиного дома. Ее тепло встретили, провели в гостиную, где ярко горел камин. Китти подала им чай и вышла из комнаты. Тетя сочувственно посмотрела на племянницу и опросила ее с теплотой в голосе:
– Что еще придумала эта змея Рэслер?
Сдерживаемые за два года слезы хлынули из глаз Джулианы. Она выплакивала сейчас все обиды и горечь прошедших лет.
Когда она успокоилась, тетя вручила ей изящный носовой платочек и мягко похлопала по плечу:
– Я знала, что ты несчастлива, но не предполагала, что до такой степени.
– Я заслужила это, тетушка. Я не любила Тома, когда выходила за него замуж.
– Я знаю, дорогая.
Джулиана посмотрела на псе с удивлением.
– Вы знали, тетушка? – Когда Эми кивнула в знак согласия, молодая женщина устремила взгляд на чашку с чаем и честно призналась. – Я делала все, чтобы быть хорошей женой. Он никогда не почувствовал, что я не люблю его.
– В этом ты добилась успеха, дорогая. Когда вы шли вместе, этот парень сиял как солнце. Этого не могла простить тебе его мать.
Слегка помолчав, тетя мягко добавила:
– Хорошо, что ты вернулась. Я скучала без тебя.
Джулиана тоскливо сжала губы.
– Я тоже, но вы знаете, тетушка, что Рэслеры не успокоятся, пока не заставят меня так или иначе уехать из Филадельфии. Филадельфия всегда будет вызывать у меня ужасные воспоминания.
– Да, – согласилась тетя, печально покачав головой, – я понимаю. К тому же эта змея Рэслер имеет слишком ядовитый язык. Она постарается полностью испортить твою репутацию.
Джулиана вынужденно улыбнулась.
– Я полагаю поедешь снова к Джону и Айве?
– А куда мне еще ехать, тетушка? Может быть, Айва разрешит остаться. Да и денег совсем нет. Я хотела попросить у вас немного, чтобы нанять карету.
– Ты не должна стесняться, Джулиана, – сказала тетушка Эми, вставая и направляясь к бюро из розового дерева, – ты – моя единственная племянница, дочь моей дорогой сестры.
Она постояла какое-то время возле бюро, затем вернулась на место и протянула Джулиане конверт.
– Здесь достаточно на дорогу и плюс на случай, если бессердечная Айва откажет тебе.
Глаза Джулианы снова наполнились слезами. Тетя Эми подняла свою маленькую ручку:
– Больше никаких слез, дитя мое. Обещай мне. Если дела пойдут плохо в Трентоне, ничего не предпринимай вдруг, как ты сделала со своим замужеством, а возвращайся ко мне.
«Милая, милая тетушка Эми, – думала Джулиана. – Я верну ей все сполна, как только смогу». Она вздохнула. А сейчас пора вставать и приготавливаться к отъезду. Через час все должно быть собрано. С тетей она попрощалась еще вчера. Оставалось только подготовить к отъезду себя.
Спустя сорок минут она разожгла железную печку, приготовила чай. Одела приготовленную с вечера нижнюю юбку, а сверху красное шерстяное платье, застегнула его. На стройные ноги натянула тонкие шелковые чулки и скользнула в меховые ботинки. До Трентона дорога долгая: можно замерзнуть.
Затем причесалась, водрузила на голову черную бархатную шляпку, завязав под подбородком ленточки. Она едва управилась с двумя саквояжами и накинула на плечи шаль, как услышала грохот по булыжной мостовой тяжелой кареты с высокими колесами. Джулиана взяла багаж и, не оглянувшись, вышла из дома.
ГЛАВА 3
Джулиана вышла на небольшую веранду и тут же ухватилась за перила: сильный порыв ветра отбросил ее к двери. Она поднесла руку к лицу, защищаясь от ветра и пробуя рассмотреть что-нибудь сквозь крупные хлопья снега.
– Я даже не думала, что такая метель, – удивленно прошептала она.
Ледяной воздух обжег ей глаза и уши. Она стала осторожно спускаться со ступеней, покрытых льдом.
– Я покидаю Филадельфию в такую ужасную погоду, соответствующую моему настроению, – подумала Джулиана.
Когда карета подъехала к ступенькам веранды, она откинула все мрачные мысли. Лошади отворачивали головы от ветра. Худощавый мужчина, лет шестидесяти, спустился вниз со своего незащищенного от ветра места. Он коротко ей кивнул, распахнул дверцы кареты, кое-как втолкнул туда багаж;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85