рабочий стол, секретер, компьютер, принтер, телефон. В секретере ничего интересного не оказалось. Компьютер я включила, немного поиграла в игры, которые нашла, но ни один из документов открывать не стала. Чувство меры и воспитание все-таки берут свое.
Когда Уайатт и Дженни вернулись в утреннюю гостиную, их уже ждали стаканы с охлажденным чаем. Уайатт взял один и залпом проглотил половину содержимого – только загорелый кадык энергично ходил вверх-вниз. Хозяин пытался принять гостью как можно любезнее, однако ему не удалось скрыть от меня своего настроения. Было понятно, что полиции так и не удалось продвинуться в выяснении вопроса, кто и почему упорно пытался убить Блэр Мэллори.
Когда стакан опустел, Уайатт посмотрел на меня и улыбнулся:
– Твой пудинг имел шумный успех. Прикончили его за несколько минут, и все были на седьмом небе от счастья.
– Ты приготовила пудинг из пончиков? – встрепенулась Дженни, а потом закатила глаза и простонала: – Неужели ни кусочка не осталось?
Уайатт самодовольно ухмыльнулся:
– Дело в том, что предусмотрительно было приготовлено два пудинга и один из них все еще в холодильнике. Хочешь?
Дженни приняла предложение с энтузиазмом голодного волка, и Уайатт вытащил пудинг из холодильника. Я повернулась к буфету и достала два блюдца и две ложки.
– А ты сама? – слегка нахмурилась Дженни.
– Не могу. Я же сейчас не тренируюсь, а потому должна соблюдать диету.
Такое положение меня вовсе не радовало; чем сидеть и считать калории, куда приятнее час-другой попотеть. К тому же очень хотелось съесть хотя бы кусочек пудинга, но – увы – приходилось отложить удовольствие на будущее.
Мы уселись за стол, и Уайатт с Дженни вдохновенно принялись за дело. Я поинтересовалась, есть ли вообще какие-нибудь версии, и Уайатт тяжело вздохнул:
– Команда судебной экспертизы обнаружила за твоим домом, в грязи, след, и мы его проверили. Оказалось, это женские кроссовки.
– Наверное, мои, – предположила я, но Уайатт покачал головой:
– Только в том случае, если ты носишь размер восемь с половиной, а я точно знаю, что это не так.
Он был прав. Я ношу шесть с половиной. В нашей семье ни у кого из женщин нет такого большого размера. У мамы – шестой, а у Шоны и Дженни – седьмой. Я постаралась вспомнить какую-нибудь подругу, которая носит обувь размером восемь с половиной и которая могла бы оказаться за моим домом, но в голову мне так ничего и не пришло.
– Ты, кажется, говорил, что скорее всего убить меня пытается вовсе не женщина, – тоном обвинителя напомнила я.
– Я и сейчас так думаю. Снайперские выстрелы и игры с тормозами, как правило, вовсе не женские развлечения.
– Получается, что след ничего не значит?
– Скорее всего. Но хотелось бы, чтобы значил. – Уайатт устало потер глаза.
– Прятаться вечно невозможно. – Я сказала это не жалуясь, а просто констатируя очевидный факт. Ведь у меня была собственная жизнь, и если мне не давали ее прожить, это означало, что в определенном смысле преступник меня убил, хотя и не смог уничтожить физически.
– Может быть, этого делать и не придется, – нерешительно произнесла Дженни, пристально глядя в ложку, словно в ней уместился весь смысл жизни. – То есть я хочу сказать... я вызвалась пригнать машину потому, что много думала и сочинила план. Я могла бы надеть светлый парик и притвориться тобой, чтобы послужить приманкой в ловушке. Тогда Уайатт сможет поймать преступника и ситуация войдет в норму. – Последние слова сестренка выпалила с такой скоростью, что их едва можно было понять.
От удивления я широко раскрыла рот.
– Что? – Вопрос прозвучал пискляво и жалко. Более нелепое предложение придумать было трудно. Еще труднее было ожидать его от Дженни. Она ведь всегда прекрасно чувствовала, какую именно роль должна играть. Но сейчас шла моя игра!
– Я и сама могу сыграть роль приманки. Даже не понадобится тратиться на парик!
– Пожалуйста, позволь мне это сделать! – неожиданно взмолилась Дженни, и ее красивые глаза наполнились неподдельными слезами. – Позволь искупить свою вину. Я знаю, что ты так и не простила меня, и не обижаюсь, ведь я вела себя как последняя эгоистичная сучка: вовсе не думала о твоих чувствах. Но теперь я повзрослела и больше всего на свете хочу, чтобы мы с тобой были так же близки, как близки вы с Шоной.
Я так растерялась, что почти потеряла дар речи, а это случается с тобой далеко не каждый день. Открыла было рот, но тут же снова его закрыла – мозг бездействовал.
– Я завидовала тебе, ревновала, – тараторила Дженни с такой скоростью, словно боялась, как бы мужество не изменило ей. – Ты всегда пользовалась таким успехом, такой популярностью, что даже мои подруги считали тебя самой крутой в городе. Все старались делать такую же прическу, как у тебя, покупали помаду такого же цвета. Всеобщее помешательство! От поклонения просто тошнило!
Вот такую Дженни я хорошо знала. Сразу стало спокойнее: нет, инопланетяне не похитили тело младшей сестрички. Уайатт сидел неподвижно, он не сводил глаз с внезапно раскрывшего источника и ловил каждое слово. Мне же очень хотелось, чтобы он проявил такт и вышел, но еще больше хотелось самой внезапно обрести крылья и улететь куда подальше.
– Ты считалась гордостью группы поддержки, самой красивой и умной, самой спортивной, настоящей звездой класса. Тебе назначили спортивную стипендию, ты прекрасно училась и получила отличный диплом в управлении бизнесом, а в довершение всего вышла замуж за самого красивого парня на свете! – безутешно рыдала Дженни. – Он когда-нибудь непременно станет губернатором, а может быть, сенатором или даже президентом, и такой человек свалился к тебе в ладони, словно перезрелая слива! Я бешено завидовала и безумно ревновала, потому что, какой бы хорошенькой я ни была, всеравно мне никогда не удастся добиться того же, чего добилась ты. Мне всегда казалось, что мама с папой любят тебя больше! И даже Шона любит тебя больше! Вот поэтому я так и поступила: стоило Джейсону проявить ко мне внимание, я тут же за него ухватилась. Ведь если он на меня смотрит, значит, на самом деле вовсе не ты лучше всех на свете, а я!
– Так что же произошло? – негромко и очень спокойно поинтересовался Уайатт.
– Блэр застала нас с Джейсоном, когда мы целовались, – обреченно призналась Дженни. – Больше ничего не было, да и это случилось впервые, но мир тут же взорвался, развалился на мелкие кусочки, и Блэр с Джейсоном развелись. Во всем виновата я и только я, а потому должна загладить свою вину.
– Но для этого тебе придется поискать другой способ, – деловито заметил Уайатт. – Ни в коем случае не допущу, чтобы ты или Блэр выступили в качестве приманки и мишени. Если уж придется пойти по этому пути, то играть роль будет одна из сотрудниц полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Когда Уайатт и Дженни вернулись в утреннюю гостиную, их уже ждали стаканы с охлажденным чаем. Уайатт взял один и залпом проглотил половину содержимого – только загорелый кадык энергично ходил вверх-вниз. Хозяин пытался принять гостью как можно любезнее, однако ему не удалось скрыть от меня своего настроения. Было понятно, что полиции так и не удалось продвинуться в выяснении вопроса, кто и почему упорно пытался убить Блэр Мэллори.
Когда стакан опустел, Уайатт посмотрел на меня и улыбнулся:
– Твой пудинг имел шумный успех. Прикончили его за несколько минут, и все были на седьмом небе от счастья.
– Ты приготовила пудинг из пончиков? – встрепенулась Дженни, а потом закатила глаза и простонала: – Неужели ни кусочка не осталось?
Уайатт самодовольно ухмыльнулся:
– Дело в том, что предусмотрительно было приготовлено два пудинга и один из них все еще в холодильнике. Хочешь?
Дженни приняла предложение с энтузиазмом голодного волка, и Уайатт вытащил пудинг из холодильника. Я повернулась к буфету и достала два блюдца и две ложки.
– А ты сама? – слегка нахмурилась Дженни.
– Не могу. Я же сейчас не тренируюсь, а потому должна соблюдать диету.
Такое положение меня вовсе не радовало; чем сидеть и считать калории, куда приятнее час-другой попотеть. К тому же очень хотелось съесть хотя бы кусочек пудинга, но – увы – приходилось отложить удовольствие на будущее.
Мы уселись за стол, и Уайатт с Дженни вдохновенно принялись за дело. Я поинтересовалась, есть ли вообще какие-нибудь версии, и Уайатт тяжело вздохнул:
– Команда судебной экспертизы обнаружила за твоим домом, в грязи, след, и мы его проверили. Оказалось, это женские кроссовки.
– Наверное, мои, – предположила я, но Уайатт покачал головой:
– Только в том случае, если ты носишь размер восемь с половиной, а я точно знаю, что это не так.
Он был прав. Я ношу шесть с половиной. В нашей семье ни у кого из женщин нет такого большого размера. У мамы – шестой, а у Шоны и Дженни – седьмой. Я постаралась вспомнить какую-нибудь подругу, которая носит обувь размером восемь с половиной и которая могла бы оказаться за моим домом, но в голову мне так ничего и не пришло.
– Ты, кажется, говорил, что скорее всего убить меня пытается вовсе не женщина, – тоном обвинителя напомнила я.
– Я и сейчас так думаю. Снайперские выстрелы и игры с тормозами, как правило, вовсе не женские развлечения.
– Получается, что след ничего не значит?
– Скорее всего. Но хотелось бы, чтобы значил. – Уайатт устало потер глаза.
– Прятаться вечно невозможно. – Я сказала это не жалуясь, а просто констатируя очевидный факт. Ведь у меня была собственная жизнь, и если мне не давали ее прожить, это означало, что в определенном смысле преступник меня убил, хотя и не смог уничтожить физически.
– Может быть, этого делать и не придется, – нерешительно произнесла Дженни, пристально глядя в ложку, словно в ней уместился весь смысл жизни. – То есть я хочу сказать... я вызвалась пригнать машину потому, что много думала и сочинила план. Я могла бы надеть светлый парик и притвориться тобой, чтобы послужить приманкой в ловушке. Тогда Уайатт сможет поймать преступника и ситуация войдет в норму. – Последние слова сестренка выпалила с такой скоростью, что их едва можно было понять.
От удивления я широко раскрыла рот.
– Что? – Вопрос прозвучал пискляво и жалко. Более нелепое предложение придумать было трудно. Еще труднее было ожидать его от Дженни. Она ведь всегда прекрасно чувствовала, какую именно роль должна играть. Но сейчас шла моя игра!
– Я и сама могу сыграть роль приманки. Даже не понадобится тратиться на парик!
– Пожалуйста, позволь мне это сделать! – неожиданно взмолилась Дженни, и ее красивые глаза наполнились неподдельными слезами. – Позволь искупить свою вину. Я знаю, что ты так и не простила меня, и не обижаюсь, ведь я вела себя как последняя эгоистичная сучка: вовсе не думала о твоих чувствах. Но теперь я повзрослела и больше всего на свете хочу, чтобы мы с тобой были так же близки, как близки вы с Шоной.
Я так растерялась, что почти потеряла дар речи, а это случается с тобой далеко не каждый день. Открыла было рот, но тут же снова его закрыла – мозг бездействовал.
– Я завидовала тебе, ревновала, – тараторила Дженни с такой скоростью, словно боялась, как бы мужество не изменило ей. – Ты всегда пользовалась таким успехом, такой популярностью, что даже мои подруги считали тебя самой крутой в городе. Все старались делать такую же прическу, как у тебя, покупали помаду такого же цвета. Всеобщее помешательство! От поклонения просто тошнило!
Вот такую Дженни я хорошо знала. Сразу стало спокойнее: нет, инопланетяне не похитили тело младшей сестрички. Уайатт сидел неподвижно, он не сводил глаз с внезапно раскрывшего источника и ловил каждое слово. Мне же очень хотелось, чтобы он проявил такт и вышел, но еще больше хотелось самой внезапно обрести крылья и улететь куда подальше.
– Ты считалась гордостью группы поддержки, самой красивой и умной, самой спортивной, настоящей звездой класса. Тебе назначили спортивную стипендию, ты прекрасно училась и получила отличный диплом в управлении бизнесом, а в довершение всего вышла замуж за самого красивого парня на свете! – безутешно рыдала Дженни. – Он когда-нибудь непременно станет губернатором, а может быть, сенатором или даже президентом, и такой человек свалился к тебе в ладони, словно перезрелая слива! Я бешено завидовала и безумно ревновала, потому что, какой бы хорошенькой я ни была, всеравно мне никогда не удастся добиться того же, чего добилась ты. Мне всегда казалось, что мама с папой любят тебя больше! И даже Шона любит тебя больше! Вот поэтому я так и поступила: стоило Джейсону проявить ко мне внимание, я тут же за него ухватилась. Ведь если он на меня смотрит, значит, на самом деле вовсе не ты лучше всех на свете, а я!
– Так что же произошло? – негромко и очень спокойно поинтересовался Уайатт.
– Блэр застала нас с Джейсоном, когда мы целовались, – обреченно призналась Дженни. – Больше ничего не было, да и это случилось впервые, но мир тут же взорвался, развалился на мелкие кусочки, и Блэр с Джейсоном развелись. Во всем виновата я и только я, а потому должна загладить свою вину.
– Но для этого тебе придется поискать другой способ, – деловито заметил Уайатт. – Ни в коем случае не допущу, чтобы ты или Блэр выступили в качестве приманки и мишени. Если уж придется пойти по этому пути, то играть роль будет одна из сотрудниц полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87